На дворе, 1982й.

Великобритания побеждает Аргентину, к сожалению не в футбол, а в войне за Фолклендские острова. "Железная леди" - Маргарет Тетчер, подтверждает свою репутацию.

В Бангладеш и Гватемале происходят военные путчи.

В Польше, 50 тысяч сторонников профсоюза "Солидарность" организуют демонстрацию протеста против военного положения. Руководитель профсоюза, электрик судоверфи в Гданьске и будущий президент Польши, Лех Валенса - арестован.

Продолжается "братская, интернациональная помощь" народу Афганистана и "чёрные тюльпаны" везут на родину ребят в цинковых ящиках.

В СССР "расцвет" застоя. Четырежды Герой Советского Союза, Герой Социалистического труда, кавалер восьми орденов Ленина и ещё сто одной награды, включая "Почётный курсант 1-й танковой роты бронетанковой школы Забайкальского военного округа" (17.12.1981),  "дорогой и любимый" Леонид Ильич Брежнев, руководит СССР последние месяцы. Его не станет десятого ноября - начнётся новая эпоха - эпоха "лебединого озера*". Через два дня, место Генерального секретаря ЦК КПСС, займёт руководитель КГБ Юрий Андропов и СССР, стремительно  покатится к своему концу.

В начале лета, плавбаза "Пионерск", вышла из Калининграда в очередной рейс. Построенная в шестидесятых годах, она представляла из себя огромный, рыбоперерабатывающий завод, длиной 164 метра и водоизмещением почти двадцать тысяч тонн. Она затонет, выброшенная на скалы во время шторма, рядом с портом Lerwik, в Шотландии. Это произойдёт через 12 лет, аккурат на Хэллоуин, но уже в другой стране. А тогда, в 1982м, 250 членов экипажа, надеялись на хороший заработок - судно шло в экономическую зону Шотландии и поставлять рыбу, для переработки, должны были Шотландские моряки. А рыбы требовалось много. Плавучий завод, мог засолить в бочки, до 150 тонн в сутки, да заморозить ещё 90. А ещё пресервы, консервы, рыбная мука, жир. Держись Шотландия - мы идём, за "длинным" рублём.

Я - курсант третьего курса КВИМУ* на производственной практике, а здесь - матрос.

Работа в экономической зоне, накладывает определённые ограничения. Так по приходу на место, в нескольких милях от города Аллапул, на севере Шотландии, на борт поднялась таможня. Основное внимание, было уделено находящимся на борту сигаретам. У каждого члена экипажа, не могло быть более 200 сигарет/10 пачек/.

/Для понимания ситуации: пачка самых дешёвых сигарет в магазине Аллапула, стоила, в то время - 13 фунтов, а ковёр, 4*3 метра, который предлагал шипчандлер*, и за который в Калининградской комиссионке давали  2000 рублей - 26 фунтов. Напомню, что у нас, из распространённых, самыми дорогими, были тогда сигареты "Космос" - 60 копеек. Многие на пароходе, курили, популярные в то время, сигареты без фильтра - "Прима", по цене 14 копеек за пачку./

Перед заходом в зону, администрация провела судовое собрание и строго-настрого предупредила экипаж о недопустимости нарушения этих правил, что бы никто даже не подумал прятать сигареты, пугая огромными штрафами, разрывом международных контрактов и вообще... расстрелом, для нарушителей. Все "лишние сигареты", в том числе сигареты из судового ларька, надлежало сложить в одно помещение, для предъявления властям. При этом руководство заверило экипаж, что никаких проблем не будет, и как только сигареты кончатся, они вызовут таможню и та опять выдаст всем по 10 пачек. Курильщики, для порядка, побухтели, но, делать нечего - согласились. Каждый курящий  и кто поумней из некурящих, оставили у себя по блоку сигарет, а все остальные, таможня опечатала в отдельном помещении, предупредив капитана об ответственности за самовольное снятие пломб...

Начались будни. Шотландские моряки дело своё знали. Выгрузка сельди и скумбрии с рыбацких шхун к нам на борт, шла непрерывно...

Через неделю втянулись в работу. Мотыли*, где-то в машинном отделении, замутили грандиозную брагу и не много, на определённых условиях, выделили нам, матросам-обработчикам. Это был 120ти литровый мешок из плотной, прорезиненной ткани, который мы повесили в сушилке на крючок, и спрятали под робу. Представьте себе атмосферу в помещении, площадью примерно в 12 квадратов, с температурой около 40 градусов по Цельсию, где все матросы-обработчики сушат между вахтами свою одежду, после тесного контакта с селёдкой и скумбрией. Там можно было спрятать 1000 дохлых кошек и никто бы их не нашёл. Что уж говорить о 120ти литрах, "чудеснейшего" напитка, изготовленного профессионалами своего дела. Работа пошла "веселее". Переодеваясь на вахту, каждый "прикладывался" к мешку. Пол-литровая кружка висела тут же.  Минут через пятнадцать, в цеху начинались песни, все были в "приподнятом" состоянии, что не могло остаться незамеченным. Рыбмастера начали искать "источник" вдохновения. Обнюхивали матросов, когда будили на вахту. Следили, что мы пьём в салоне. Провожали до раздевалки - мы абсолютно трезвые, а через пятнадцать минут - песни в цеху. Наверное, они бы в конце концов рассекретили нас, но не успели - всё было выпито....

Прошло недели две. Сигареты, как их не экономили, стали заканчиваться. Особый интерес обозначился к умным некурящим, у которых они были. На них начали играть в карты, продавали поштучно в долг, причём цены росли каждый день, ссужали под грабительские проценты. Вопрос: " Закурить, есть?" - расценивался, как издевательство или предлог к конфликту. Вскоре, настоящих сигарет, среди рядового состава, не осталось ни у кого. В одну ночь, исчезли все окурки из всех обрезов на пароходе, несмотря на то, что они плавали там в воде ( на судне, в общественных местах, где разрешено курение, стоят  деревянные тазы - обрезы, с налитой в них водой - для окурков). Новые окурки, естественно, не появлялись. Их собирали и делали самокрутки.

Ещё через неделю, начали курить дубовые и берёзовые листья, обдирая их с банных веников. Появились "специалисты" по особенно "ароматным" миксам, из этих листьев с добавлением каких то сушёных травок из судовой аптеки. Вернулся интерес к старым, давно прочитанным газетам. Так прошло ещё несколько дней. Недовольство усиливалось. Администрация сообщала, что они сделали запрос в таможню и та мол, со дня на день приедет и выдаст сигареты нуждающимся. Люди терпели, но когда, через радиста, просочилась информация, что это ложь и никто вообще не собирается приезжать, а помещение с сигаретами откроют только по окончанию рейса - терпение лопнуло. Матросы из боцманской команды, организовали реальный стачечный комитет, куда вошли, наиболее страдающие от отсутствия курева, представители практически всех служб. Этот комитет, не доверяя больше капитану, от имени курильщиков, а их оказалось у нас на борту 170 человек, составил петицию на имя начальника  Калининградской базы Рефрижераторного флота, которой принадлежал "Пионерск", с угрозой прекратить работу через три дня, если проблема с сигаретами не будет решена. Они передали её радисту, что бы тот отправил радиограммой в Калининград. Естественно, радист, ничего отправлять не стал, а показал бумагу начальнику радиостанции, а тот капитану. Это произвело впечатление. Реальные народные волнения, с угрозой прекратить работу - настоящая стачка и где - в "стране победившего социализма", на флагмане КБРФ. Капитану вероятно сразу привиделось, как с него срывают погоны и отбирают партбилет. Он объявил собрание, для тех, кому, как он выразился, "никотин дороже производственных планов и интересов Родины". Таких, собралось человек сто. Если учесть, что треть экипажа находилась на вахтах и присутствовать не могла, то можно было считать, что "предателей Родины" - более половины экипажа.

Капитан встал и начал грозно, на повышенных тонах:

-"Те из вас, кто готов прекратить работу и поставить под угрозу выполнение производственного плана, сейчас встанут со своих мест. Я немедленно, приказом, списываю их с судна и первым же попутным транспортом отправляю домой. И когда им закроют визы и уволят из базы, в чём я не сомневаюсь, у них будет возможность накуриться до икоты. Итак, кто готов укладывать чемоданы и отправляться домой, ничего не заработав и с перспективой увольнения из базы?"

Все сидели молча, потупив глаза.

-" Что, нет таковых?" - в голосе чувствовалось торжество - "Ну, тогда будет так.."

И тут встал боцман:

-" Есть. Не пыхти Николай Иванович (имя изменено), как чайник. Мне всё равно. Я курю с детдома - 30 лет. Бросать не собираюсь. У меня уши закрутились в трубочку, я спать не могу. А от листьев этих дубовых, одна изжога и запор. Пиши меня."

-" Сегодня же в приказ. Ты - пассажир." - Капитан поискал глазами - "Старший матрос Сергеев, примешь дела, теперь ты боцман." - капитан продолжал чувствовать себя победителем.

-" Не, Иваныч, я тоже пассажир"- матрос встал.

"И я" - встал ещё один, и ещё двое и ещё...

Через несколько минут стояли все...

Капитан сидел за столом, обхватив голову руками, он понял, что проиграл. Списать всех, было невозможно. Для него самого, это был бы приговор...

-"Дайте три дня... пожалуйста"- потускневший, притихший кэп, собрал со стола свои листки и вышел из зала.

В каких кабинетах и на каком уровне решалось будущее рейса, кто платил, за прекращение работы и перемещения плавучего завода, ответил ли вообще кто-нибудь, за этот "бунт" - нам не ведомо. Из рядового состава никто не пострадал и ладно. Однако через два дня, "Пионерск", прекратил приёмку рыбы. На борт была вызвана таможня и оформлен официальный отход. Плавбаза выбрала якоря и пошла на выход из экономической зоны. Покинув её, судно остановилось. Кладовая была вскрыта, сигареты розданы экипажу. Пароход немедленно развернулся и вновь направился к берегам Шотландии. По приходу, всё повторилось с абсолютной точностью, за исключением того, что до конца рейса, сигареты у курильщиков не заканчивались...

***

*Эпоха "лебединого озера"- (народное) Когда умирал очередной Генеральный секретарь, по всем каналам ТВ, целый день, крутили балет "Лебединое озеро".

*КВИМУ - Калининградское Высшее Инженерное Морское Училище. В настоящее время  Балтийская Государственная Академия.

*Шипчандлер - (от англ. ship - судно, chandler - мелкий торговец)

фирма, поставляющая судам продовольствие и осуществляющая их снабжение.

*Мотыль - моторист, низшая должность в машинной команде.

Из серии постов "Морские рассказы".

Принятие в души Нептуна.

Есть такая традиция на флоте- всех новичков поить морской водой.

После того, как сняли боевую готовность и корабль оказался в открытом море- объявили построение на шлюпочной палубе.
За пару дней до выхода предупреждали всех- готовьтесь ребята.
Присутствовал и командир корабля.

Двое моряков принесли и поставили лагун (это такая здоровенная кастрюля на 40л.) с забортной водой.
Доктор с Химиком поколдовав над ёмкостью подтвердили ее безопасность.

Командир поименно по списку вызывает каждого "юнца", впервые вышедшего в море.
Вызываемый выходит из строя, ему вручают стеклянный плафон аварийного освещения объемом 0,7л, доверху наполненный этим прекрасным напитком.
Странно. А батя рассказывал, что они из кружек пили. По 0,3 как "Пепси".

Осушаешь свой "бокал", отвечаешь какой то ритуальной фразой, получаешь грамоту "О принятии в души морские", возвращаешься в строй. Все, стал мореманом.

После построения "молодых" некоторое время не дёргают. Реакция организма бывает разная: кто-то очень хочет какать, кто то хочет потошнить, а кто то- и то и другое одновременно.

Не могу объяснить цель ритуала, тут наверное надо спрашивать у царя-батюшки Петра Алексеевича.
Хотя- мысли есть.

Зарядка.

Летом в Севастополе от зарядки отлынивает только очень ленивые или после ночной вахты.
Дело в том, что после обязательных физических упражнений на причале перед кораблем- далее идёт пробежка.

Маршрут- туда, на холмы, ну может пара километров.
А на холмах растут сладкие витамины во всяких разных и всевозможных проявлениях и огромных количествах.

Экипаж, точнее- свободный состав человек в двадцать, облепляет деревья и кустарники.
Зебру с хоботом можете представить?
Ну, так это- мы на зарядке.
Там я впервые попробовал шелковицу.

И да, не ешьте грецкие орехи прямо с веток- это не очень вкусно, да ещё потом все смеяться будут.

Диверсант.

В боевом выходе наш корабль стоял практически у самого берега.
На берег выползать не стали, ждали подхода десанта на загрузку.
Страна южная, ночь, но светлеет очень быстро.

Громкий доклад сигнальщика по "Каштану" :
- Дыхательная трубка- по правому борту!

Беспрерывный звон боевой тревоги, команда: группе противодиверсионной обороны получить оружие в арсенале.
Гранатометчики- по бортам, катер- к спуску.

А трубка быстро отходит от корабля в сторону берега. Видна макушка головы и плечи.
Катер уже спустили, набирает ход, там один боец прилег на прицельную стрельбу с автоматом, напарник стоит за ним наперевес с багром...

Диверсант к этому времени уже достиг берега, скинул маску с привязанной дыхательной трубкой, в другую сторону- ласты и в одних трусах дал стрекача в горную "зелёнку".

В бинокуляр было хорошо видно, что "диверсанту" лет четырнадцать, может двенадцать не больше.
Просто любопытный местный мальчишка.

Да, был один раз прямой приказ и мы линейкой из трёх десантных кораблей вгрызлись прямо в пляж, где на нас с изумлением смотрели люди.
Выставили боевое охранение, никого, кстати просить удалиться не пришлось- к этому времени уже никого не было. 2000г.

Иностранка.

Стоим со сверхсрочником, ждём речной трамвайчик в одной из бухт Севастополя.
Подходит миловидная женщина и глядя на меня начинает мне мурлыкать.
Ну, как голуби воркуют, только гораздо красивее.
"Сверчок" поворачивается ко мне и спрашивает: "Что она говорит?"
Да мне то откуда знать?! Пристали ко мне оба.
Так как я ещё на граммпластинке слышал однажды Эдит Пиаф- я понял, что это французский язык.

На ломаном английском, которого я не знал, мы выяснили, что она потерялась и ищет свой океанский лайнер ( показала открытку, мы знали где он стоит).
Указали маршрут.
Хорошая женщина. Люблю французов. Американцев -не очень.
Ну, про это как нибудь потом.

Филя.

У нас умер корабельный пёс. На весеннем сбор- походе.
Старый был очень, но хромая выходил на все построения.
Новый щенок не прижился.
Старпом его не любил.
Этот- грыз ему ноги при любом удобном случае, а старпом взамен пытался дать ему пинка.
Полностью взаимная нелюбовь получается.

После первого же выхода в море он с криком "На болту я вертел все ваши моря!" сбежал на берег и смешался там с группой аборигенов.

Прижился котенок. Назвали его Филя, в честь корабля.
Рос он быстро, стал любимцем экипажа.
Только боцман его не любил.
Филе по кошачьей надобности надо было копать ямки, а на железном корабле они не копаются.
Поэтому Филя срал в готовые ямки, с приваренной поперечиной, предназначенные для крепления техники и грузов.
А боцман за них- отвечал. И поэтому Фильку не любил.

Ещё у Фили выросли огромные яйца.
Но после того, как он после вечернего чая начал ходить в "самоходы"- они резко уменьшались.

Но у какого бы берега он не уходил в ночь- к подъему флага на корабле он всегда был на борту.
Один раз старпом задержал выход из Новороссийска на 20 минут из за того, что его не могли найти.
Его нашли. С молодой подругой, которую он увел с соседней МПКшки.
Но она его потом в Грузии бросила. Ушла, наверное к грузинскому коту.
Отдельная история про это.

Эх, ребята, видели бы вы, как он крысам бошки отрывает.
Или - как размазывает кота во время сильной штормяги по двое- трое суток.
Но этот кот- самый верный и преданный военно-морской черноморский кот.👍

Всем добра!

Начало здесь:Про субординацию и не только

Из серии постов "Морские рассказы".


Нам- пиздец, почему то подумал я...
--------------------------------------------------------

ГКП, парой минут раньше:

Штабные офицеры во главе с начальником штаба интенсивно обсуждали свои штабные вопросы.
Какие это были вопросы- нам неведомо, но наверняка что то скучное, будь то план перехода в засушливый район Антарктиды или поставка соленых огурцов на корабль.

Командир вставлял свои корректировки, заместитель же, по своему обыкновению, поддакивал и тем и другим.
Послышался щелчок открывшейся двери и замполит краем глаза заметил чей то взгляд через щёлочку двери, но броняха тут же захлопнулась.

Глаз был определенно человеческим, правда находился на высоте полутора метров от палубы.
Офицеры, не прерывая дискуссий, инстинктивно повернули головы на звук и не обнаружив вошедшего вернулись к своим вопросам.

Через несколько секунд броняха снова приоткрылась. Щель была уже пошире и помимо глаза было видно ещё и лопоухое ухо.
Офицеры замолчали. Смотрели на глаз, а глаз смотрел на офицеров.
Кто то из собравшихся тихо произнес: "Кто это... Что это..."

Замполит в несколько быстрых шагов подскочил и открыл дверь полностью.
на пороге Перед коммингсом стоял молодой матрос с повязкой рассыльного на плече и бездонными глазами молча пожирал замполита.

- Тебе чего?- спросил замполит. - Ты кто?
На ГКП повисла нехорошая тишина.
Рассыльный долгим взглядом осмотрел всех офицеров, опять замполита, затем вспомнил о своей руке, сжатой в кулачок.
Протянул кулачок заму и развернул его в ладошку.
- Это тЭбЭ- сипло произнес рассыльный.
На ладошке лежала записка...

Замполит хрипел. Хрипел и дёргался.
- Что блять?! Как ты, блять, обращаешься к офицеру, блять?!

- Что блять?!- внезапно заревел начальник штаба.- Как вы, блять, разговариваете, матросом, блять?!
-----------------------------------------------------------
Дело в том, что начштаба сам когда то служил срочную. И к морякам- срочникам всегда относился уважительно.
Ну как- уважительно. Не драл. Драл он только офицеров.
Вся дивизия знала, что если начштаба закусит удила- лучший вариант просто притвориться камнем, потому что достанется всем.
Со срочникам он действительно общался по- свойски.

И к нам в радиорубку как то нагрянул, пару месяцев назад. Один.
Отмахнулся от команды "смирно", на попытки сделать доклад- сказал "не надо", прошел в пост УКВ и плюхнулся в кресло.
- Закурить дайте.- обратился он к нам.
- Так это... товарищ капитан первого ранга, в посту курить...
- Да ладно пиздить...- сморщился начштаба.

Тут же перед ним появилась пепельница из гильзы от снаряда и пачка "LM".
- Неплохо живёте,- закурив изрёк он.-
Как служба?
- Да нормально.
- Я и вижу, что нормально. Хари вон какие... Ладно, пойду. Да не надо мне никакой документации! Кресло какое у вас пиздатое. Даже лучше, чем у меня в каюте. У меня уже старенькое.
Надо будет своим сказать, чтобы такое же заказали...
И, попрощавшись за руку, ушел.
----------------------------------------------------------

Флагманский связист, выпрыгнув из радиорубки обнаружил в коридоре рассыльного и нашего замполита, из которого начштаба уже вытягивал долдон.
Учуяв опасность он было ринулся обратно в КПС, но броняха была уже наглухо закрыта...

Он бросался на нее неистово, пинал ее ногами суки откройте! Открылось только смотровое окошко, которое, впрочем тут же закрылось.

Начальник штаба ревел как медведь.
Взгляд его упёрся в связиста.
- А Вы что здесь третесь, как кальмар на якоре, блять?! Вас общий сбор не касается?!

- Где Котлявский?- уже немного успокоившись спросил начштаба.- Механик, где Ваш друг?

Флагманский механик, уже успевший пожаловаться на бездействие экипажа при подаче "вводных" недоуменно развел руками.

- Сергей Васильевич,- обратился уже к нашему командиру начальник.- Распорядитесь ещё раз. Найдите мне Котлявского.

КПС:

Нам пиздец- подумал я.
Своими выводами я тут же поделился с напарником:
- Мой дорогой друг,- начал я,- Не считаешь ли ты, что мы в данный момент стали гораздо ближе к дому? Ну, скажем так- где нибудь в Мулино?
( в Мулино находится дисциплинарный батальон для особо резвых военнослужащих)

Ну, это уж я так сказал... Для проформы. Дабы высказать свою обеспокоенность произошедшими событиями.

Сладкий хищно оскалился, сверкнув золотой фиксой. Такое выражение у него обычно называется улыбкой.

- На список посмотри,- подмигнул он мне.

Список лиц, допущенных в радиорубку всегда находится у нас справа от броняхи.
Пару месяцев назад его перепечатывали.
Читаю список: так, начштаба, командир, старпом, замполит... так, так... Нет его!
Этого бурундука нет в списке.
Ай Сладкий молодчина!

Из БПЧ выглянула голова Амая.
- Он ушел?- шепотом спросил Амай, готовый сразу же юркнуть обратно.

Мы со Сладким переглянулись.
- Дааа, заварил ты кашу Амаич...Ты слышал, как начштаба орал? У тебя, наверное есть билет?
- Какой билет?
- На Луну билет. Потому что тебя теперь расстреляют. И нас заодно. Из- за усов. Из- за твоих усов, между прочим.
- Мне командир "добро" дал,- обиженно пробурчал Амай свою скороговорку и опять скрылся в посту.

В броняху постучали.
Так стучится только наш командир.
Эх, Сладкий, сейчас нам с тобой резьбу нарежут. И- не наружную, заметь...

Командир даже в пост заходить не стал. Стоял один в коридоре и смотрел на нас. Молчал.

- Почему вы не пускаете в пост флагманского связиста?- тихо спросил командир.
- Так, товарищ командир... Его фамилия отсутствует в списке...

Мы оба выглядели наивно, невинно и удручающе огорченными произошедшим. Взгляды наши были полны непорочности тибетской девственницы.
Командир внезапно начал мелко трястись.
Я напрягся, присмотрелся и...
Командир смеялся! Он ржал аки конь, только абсолютно беззвучно, пытаясь выглядеть при этом по- командирски сурово.
Знаете, становится немного не по себе, когда перед тобой мелко вибрирует детина, весом под 120 килограммов.

- Ладно,- просмеявшись выдавил из себя командир.- Список отдайте писарю, пусть перепечатает. Внесёт туда связиста.
И позвоните в рубку дежурного, пусть объявит: Котлявскому СРОЧНО прибыть на ГКП.
- Есть.
-Есть.

- Вахтенный у арсенала, матрос Ник. (изм)- послышался в трубке бодрый голос.
- КПС, матрос bobr22,- в ответ проорал ему я.- Передайте дежурному...

Весь штаб сошел на берег. Со штабом убыли и все наши офицеры, очевидно, на "разбор полетов".
Я закрыл радиовахту, надо было готовиться к заступлению на вахту КВП и спустился в каюту.

Каюта встретила меня крепким ароматом продуктов алкогольного распада.
На койке второго яруса, предусмотрительно закрывшись шторкой, спал незнакомый офицер, поджав ноги.
Я кашлянул и негромко произнес: "Товарищ капитан третьего ранга..."
Офицер не реагировал.
Пришлось трясти его за плечо: "Таарищ! Таарищ!".
Потом плюнул и громовым голосом, как я люблю докладывать по телефону прорычал: "Тооварииищ! Капитааан! Третьего!"

Офицер уже спрыгнул.
Он был немного помят, но выглядел, в общем, прилично.
- Все штабные офицеры убыли в штаб.- по свойски сообщил ему я.- Проверка закончилась.
- Все ушли?- переспросил офицер, принимая от меня его же фуражку.
- Все,- ответил я, нечеловеческими усилиями стараясь сохранить серьезный вид.

- Спасибо!- ответил капитан третьего ранга Котлявский и бодро затопал по коридору в сторону трапа...

Кстати, на вечернем построении командир вызвал молодого моториста из строя и громко высказал:
- Если, блять, тебе старший по званию говорит, что у тебя горит машина- значит, блять она у тебя горит!
По поводу рассыльного... Матрос Газик!
- Я да.
- Матрос Газик... Это вообще пиздец...


А с флагманским связистом я потом встретился уже на "Куникове", куда был откомандирован на радиовахту ПВО.
Сижу в радиорубке, слышу громкую команду "Смиииирна!". Все вокруг засуетились.
Весь пост построился в две шеренги друг напротив друга, командир отделения строевым(!) шагом выходит навстречу уже знакомому флагманскому связисту.
И докладывает.

"Опс", подумал я, спрятал книгу за стабилизатор напряжения под приемник, быстро натянул наушники и начал записывать прогноз погоды, который слушал до этого вполуха.

Офицер доклад выслушал и недовольно ткнул в мою сторону пальцем: "Это что?!"
Командир отделения молчал.
Офицер подошёл ко мне, тронул сзади за плечо.
Я же усердно записывал: "... ветер ю-ю-в, так... 5-7 метров, так...зыбь 3 балла..."
Офицер начал трясти меня за плечо.
Я остановил запись, снял наушники, и невинно взглянул на него.
Без головного убора, без страха в глазах и даже не пытаясь встать.

- А Вас команда смирно- не касается?- утвердительно спросил меня флагманский связист.
- Я на радиовахте, товариш капитан третьего ранга и в данный момент принимаю прогноз погоды- ответил я.

Командир отделения вместе со своей командой в тихом ужасе смотрели на меня.

- Мне знакомо ваше лицо, но Вы не с этого корабля.- прищурился офицер.- Откуда Вы?
- С "Фильченкова".- последовал короткий ответ.

Что потом было...
Я надел наушники, на наушники нахлобучив пилотку, отвернулся продолжил запись в журнале:
"... облачность 400-600 метров..."

А флагманский связист за моей спиной драл КПС...

Приветствую банду.
Полный ее список можете увидеть в произведениях @WarhammerWasea, и @Balu829,
Всем бобра!

Из серии постов "Морские рассказы".

-С "Алаги?" С какой "Алаги"?!
Нет и не было никогда никакого судна Алага, ни тем более такого острова в Белом море!
Всё это- сказки для тех, кто не видел Карибских морей!
из разбора истории появления слова "салага".

Проверка из штаба.


2000 год. Начало весны. Севастополь.

Что такое нашествие флагманских специалистов на корабль?
Это всегда праздник. Это весёлые учебные тревоги, интересные вводные и задорная военно- морская матерщина.
По окончании всех этих мероприятий идёт обязательное надирание задниц сначала офицерам корабля, ну а затем, в более интимной обстановке- всем остальным заинтересованным в этом вопросе и не очень.

В один прекрасный день пожаловали к нам на борт флагманские специалисты из штаба с проверкой, так сказать, боевой готовности.
Такое паломничество отнюдь не редкость и происходит как минимум два- три раза в год.

Флагманские специалисты- это мудрые офицеры, этакие инженеры ОТК, проверяющие каждый винтик на корабле, знание инструкций любого, даже самого молодого и ушастого матроса.

Понедельник. Утро.
Подчёркиваю- понедельник.
Объявили учебную тревогу, все находятся по постам по штатному расписанию.

КПС:
Я в радиоубке со своим несменным напарником по УКВ Цукерманом, он же Сладкий.
Мы вдвоем, командир нашей боевой части почему то отсутствует, старшины команд (их двое мичманов)- тоже, что, в принципе и не удивляет.
Я вот, уже совсем подзабыл, как выглядит мой старшина команды радиотелеграфистов мичман Ф.
Но мы к этому делу уже привыкшие, все достаточно обыденно, отработки по связи, если будет необходимо- выполним и без них (хер ли ещё делать).

Из передающего поста доложили, что Братуха и Аноха на месте и готовы воевать, секретный морзянщик (РТЛГ ЗАС на Т-600 в другом посту, палубой ниже)тоже отрапортовал, дожевывая печенье в микрофон.
Я усердно изображаю из себя старшего, с тангентой в руке принимая доклады,Сладкий спит с одним закрытым глазом у себя в УКВ, в удобном кресле, показывая свою полную боевую готовность.
Кресло, кстати, он свистнул из каюты, закреплённой за начальником штаба.
Его как то отправили прибраться в этой каюте в наказание за что то, вот он оттуда кресло и притащил.
А взамен свое отнес, старенькое.
Но об этом- в другой раз.

Звонок по телефону. Нажав клипсу снимаю трубку с рычага:
- КПС, матрос bobr22, - радостно проорал я в трубку.
- Это командир,- после некоторой паузы ответил совершенно неудивлённый командир корабля.- Позвоните в рубку дежурного по кораблю, пусть объявят по трансляции- капитану третьего ранга Котлявскому (изм.) - прибыть на главный командный пост.
- Есть!- радостно заорал я и набрал рубку дежурного...

Рубка дежурного:

Объявив по трансляции команду поиска штабного офицера, переданную из КПС старший мичман задумался.
Только что ему позвонили из штаба и приказали, чтобы в штаб срочно перезвонил заместитель командира корабля. Который по воспитательной работе- проще замполит.

По коридору раздался зычный голос:
-Газик! Рассыльный Газик, где ты, родной?!
- Здэс я! - отвечает молодой Газик, которого только- только поставили рассыльным на его первую вахту.

Дежурный по кораблю, старшина команды артиллеристов, интенсивно почесал усы.
Необходимо передать сообщение.
Звонить сейчас на ГКП- смерти подобно, там сейчас начальник штаба со своей свитой, а под рукой только этот...военный карась салаковой ветви эволюции.
- Скажи мне милый ребенок,
в каком ухе, ты знаешь, где находится главный командный пост?
- Ну. - незамысловато отвечает Газик.
Мичман пару секунд анализировал ответ и терпеливо продолжил:
-Тебе там необходимо найти замкомандира, капитана третьего ранга Кашпо( изм.), знаешь такого?

- Ну. Да. Точно.-ответил Газик.

Мичман на этот раз рассматривал рассыльного уже дольше. Возможно искал признаки божьей искры в глазах Газика.
И продолжил:
- Так вот. Передашь ему, что...

И осёкся, увидев преданно- бездонный взгляд личного адъютанта.

- Нет. На словах ничего ему не передавай. Не говори с ним.
Я записку напишу. Отдай ему тихонько. Понял?
- Ест.- подтвердил немногословный Газик и зажал записку в ладошке...

Машинное отделение:

Идёт по машинному отделению "флагманский механик". И видит он, как у одной из машин ( это такой большой корабельный мотор, как у паровоза) молодого матросика, который скрывая свое волнение изо всех сил смотрит на всякие манометры, шланги и прочие составляющие больших моторов.

Матросик был один на этом посту. Как назло один, чем сильно переживал и пытался от этого казаться ещё мужественней.
А флагманский специалист ещё вчера вечером со своим другом, тоже офицером из проверяющих обсуждал, как они "подожгут" машинное отделение у нас на корабле завтра во время проверки.

И вот удача. Сиротинушка- карасик полирует носом стекла приборов.
Держи "вводную", дружочек:

- Боец! У тебя загорелась машина!
Для убедительности офицер ткнул пальцем в ту машину, которая "загорелась".

Парень проследовал взглядом за указующим перстом, осмотрел причину волнения штабного офицера и четко докладывает:
- Никак нет, товарищ капитан третьего ранга, не горит!

-... Хм. Давай по другому. Я- флагманский специалист, офицер из штаба. У вас с проверкой на борту. И я повторяю- у Вас горит машина!

Боец более внимательно осмотрел указанный участок, обошел вокруг, вернулся на исходную, слегка принюхался в сторону проверяющего и уже с подозрением в голосе объяснил офицеру, что возгорания тут никакого нет и быть не может.

Офицер начал было произносить монолог, полностью состоящий из гнева, но вдруг оборвался, прислушался...
- Капитану третьего ранга Котлявскому- подняться на ГКП!- прогудело в динамике корабельной трансляции.

КПС:

Резкий, настойчивый звонок трынкнул нам в дверь. Сладкий приоткрыл второй глаз, я поднялся открывать.
Характер звонка был незнаком, незнакомцем оказался и звонивший в дверь.
Перед коминнгсом стоял какой то усатый капитан третьего ранга и смотрел на меня.
Я же, в свою очередь непринужденно смотрел на него.
Молчание немного затягивалось и поэтому я произнес волшебную фразу:

- КПС, матрос bobr22,- произнес я.
- Флагманский связист, капитан третьего ранга Г.- произнес офицер.

Вот те на. За полтора года службы мы ни разу не видели своего флагманского специалиста.
Естественно, что я его в лицо не знал, а этот-мало ли, человек гальюн ищет.

- Проходите, товарищ капитан третьего ранга,- и, немного посторонясь, закрыл за ним броняху.

Штабист оглядел пост.
Сладкий уже шуршал с серьезным видом, заполняя одновременно три журнала, держа при этом в свободной руке тангент радиостанции. Проффесионал.

- Почему не подаём команду "Смирно!"?- резко спросил офицер.
Голос у него был тонкий, дребежащий и очень неприятный. Как пенопластом, знаете, по этому месту.
Вообще какой то страшный человек. В смысле- некрасивый.

- Так это,- поясняю я,- на корабле вообще то объявлена тревога...
- ... а еще на борту находится начальник штаба,- добавил Сладкий,- в его присутствие на борту команда "смирно" нижестоящим не подаётся.

- И что?!- с гневом спросил кап-три.-Я сейчас с вами, а не при начальнике штаба! Почему происходит нарушение субординации! Это что...

На этом моменте штабной резко замолчал.
Потому что в данной миниатюре, прямо в радиорубке внезапно материализовался четвертый персонаж под именем Амай.
Причем появился он абсолютно бесшумно прямо за спиной недовольного офицера, пройдя броняху насквозь, как бесплотный призрак.

О броняхе:
Это толстая бронированная дверь. Со множеством запоров, мощными петлями и откидным окошком, чтобы отстреливаться от врагов и принимать всякие бумаги (в простонародье- "кормушка").
Взорвать гранатой ее скорее всего не получится.
Открывается она только изнутри, если, конечно, нет массивных ключей.
У Амая ключей не было. Он просто взялся одной рукой за ручку, другой- за верхний угол броняхи, рывок вправо и потом- сразу на себя. Она и откроется.
Нас старослужащие этому научили.

Вот таким образом Амай и появился за спиной штабного офицера.
Кашлянул и когда тот изумлённо обернулся, произнес:
- Добро пройти, товарищ капитан третьего ранга?

Амай только сменился с КВП- командир вахтенного поста и жутко хотел спать, потому что в эту ночь он спал всего четыре часа, как, впрочем и предыдущие сорок семь ночей.
Я это знаю, потому что эти самые ночи мы с ним делим пополам.
КВП- это когда с оружием охраняешь вход на корабль от врагов.
Оружием в основном является нож. Иногда- автомат. Иногда- с патронами нему.

Амаич просто отличный парень, одного с нами срока службы.
Был в Кронштадте, в учебке, заработал там мозоль на нижней губе от пластмассовой ложки.
О чем с гордостью и говорил: " Увидишь моряка вот с такой губищей- знай, что он из Кронштадта!"

Очень дружелюбен, вылитый Арамис из фильма. Полиглот, знает турецкий и несколько кавказских наречий.

Вернёмся к нашей паузе.
Кап-три повернулся и увидел Амая.
- Что за пизда у вас под носом?- воскликнул он возмущённо.
- Это усы,- ответил Амай и попытался протиснуться к своему посту БПЧ.

Не усы. Усики. Вот прямо в точности, как у Арамиса. Он их полгода отращивал. На дембель.

- Сбрить! - внезапно закричал штабист.

Амаич ловко проскользнул мимо него, быстро открыл ключами броняху в свой пост, собрав печати с петелек, точнее очень дефицитный на флоте пластилин, быстро защелкал всевозможными задвижками уже изнутри и затих.

Флагманский специалист, совершенно не ожидавший подобных контрдействий запоздало бросился за Амаем и начал барабанить кулаками в дверь:
- Сбрить! Сбрить немедленно! Я! Я приказываююю!

За броняхой послышался приглушённый голос Амая:
- Не зброю! Мне командир корабля разрешил!

И снова подозрительно затих. Возможно- засел с гранатой.
Ну, насчёт гранаты я шучу. Гранату свистнули ещё года три назад,до нашего призыва.

Кап- три звонил ему в звонок, но хитрый Амаич отключил его на первых же секундах.
Отбив руки о бронированную дверь он повернулся к нам.

Далее от него шел крик, хрип, скрип, задыхающийся визг, затем офицер перешёл на ультразвук. Слова было сложно разобрать.

Сладкий невозмутимо уселся за свои станции и начал заниматься стандартным радиобменом с кораблями, проверкой связи и передачей данных по кораблю.

Я, посмотрев на Сладкого, уселся на свое кресло, прибавил динамик, по которому как раз пиликала морзянкой общая навигационная и прибрежная информация, начал записывать в черновой журнал: abc cba cba aac acb bcb aca. По моему так. Пытался вспомнить чит код из игры на Сеге.

Итак- получается в радиоубке все усердно занимаются военными делами:

Амай- в БПЧ принимает циркуляры, он не имеет права открывать никому, пока не закончит принимать и не уничтожит документы о принятии.
Сладкий- в режиме радиообмена подаёт данные в центральный узел флота.
Радист bobr22 - принимает...
Флагманский связист морзянку же не знает. Криптограмму радист принимает, так вот.
На латинице.
И никого из них, понимаете, беспокоить, отвлекать нельзя.
Радиовахта- дело такое...

Штабист, уже охрипнув от криков, прорычав: "Я вам сейчас, блять, покажу!", рванул броняху из КПС и бросился в сторону ГКП, который, кстати, был как раз напротив, метрах в пяти.
Там как раз и находился и начальник штаба и наш командир и, возможно даже капитан третьего ранга Котлявский.

Сладкий в два прыжка оказывается следом за уходящим офицером, резко захлопывает броняху и не спеша возвращается обратно.
Сидим. Прошло секунд тридцать.
Настойчивый звонок в дверь и удары по ней руками и ногами.

Сладкий не спеша подходит.
Открывает "кормушку". Оттуда несётся нечленораздельная знакомая ругань и брызги слюней.
На заднем фоне гулко звучит "Блять! Блять!" знакомым ревом начальника штаба.

Сладкий пару секунд флегматично слушает, резким хлопком закрывает "кормушку", закручивает ее на все четыре "барашка" и невозмутимо возвращается в свой пост...

Нам- пиздец, почему то подумал я...

Продолжение следует...


Спасибо за принятие меня в банду.

Спасибо @WarhammerWasea за создание банды.
Благодарность @Snakecatcher за подкинутую идею и его обширные карманцы, да.
Благодарю за упоминание в своих постах @Balu829, @AlexandrRayn

Привет всем участникам банды, позже научусь и вас вписывать.
Писать на этом телефоне- это ад адский.

Как правильно воспитать кота

Жила у нас одна семья в городке – мой друг Андрей, офицер с соседнего корпуса, и его жена Лариса, домохозяйка. Всё у них не получалось никак детей завести. И так, и этак пробовали, но всё вхолостую. Тогда, чтобы не терять зря накопленный в организмах родительский потенциал, решили они завести себе кота.

Выбрали там какого-то породистого в Питере с родословной на шестнадцати страницах. И вместо машины, на которую копили деньги, его и купили. Кот был на редкость наглой и бессовестной тварью. Он быстро просёк, что с ним сюсюкаются, обхаживают и целуют во все доступные места, и стал устанавливать в доме свои порядки. То есть Лариса с Андреем думали, что у них дома живёт кот, а кот был уверен, что это у него дома живут Лариса с Андреем. На кресло кота садиться было нельзя, потому что он потом на них обижался. Когда он приходил тереться об ногу, ногой нельзя было шевелить, потому что тогда он обижался. Громко танцевать под музыку было нельзя, потому что… Ну вы уже поняли.
– Слышьте, а вы, когда трахаетесь, кота в ванной закрываете или разрешения спрашиваете?
– Ты дурак? Как кота можно в ванной закрывать?! Это же наш пусечка!!!
Хуюсечка, блядь. Кот смотрел на всех гостей, как на говно, потому что он знал, что как бы ни были заняты хозяева, стоит ему жалобно мяукнуть, как тут же прекращалось любое веселье и начиналось оказание неотложной медицинской помощи этому сибариту. Мы-то, конечно, хихикали над всей этой ситуацией, а ребята реально отдавались служению этой твари со всей душой. Ел он у них, кстати, только кошачьи консервы определённой марки и вкуса. Или варёную рыбку, но не какую-нибудь там путассу (которую ели гости), а «сёмушку» или «форельку» и только из специальной раритетной фарфоровой тарелки 1782 года выпуска, которая досталась Ларисе от бабушки.

Когда мы уже начали думать, что потеряли ребят навсегда, неожиданно на выручку пришёл Господин Случай и старлей Паша.
Случай преподнёс неожиданную путёвку в санаторий «Аврора» в ноябре месяце. У нас-то в ноябре уже снежно-морозно-ветреный филиал ада на планете открывается, а в Хосте – мандарины, бесплатное четырёхразовое питание и грязевые ванны. Ну кто бы отказался? А старлей Паша был однокашником Андрея и его другом. Ему отдали кота на три недели. Вместе с котом ему передали кошелёк денег, запас консервов и рыбы, а также тетрадь, в которой убористым каллиграфическим почерком Ларисы было расписано меню кота на неделю, график его расчёсываний и были нарисованы схемы, как нужно складывать губы, когда целуешь кота.
– Не, Эдик, – тыкал мне Паша эту тетрадку, – ну они не охуели?
Неделю Паша исправно кормил кота консервами и терпел его наглость. Ну, рыбой-то красной мы сами закусывали из специальной раритетной фарфоровой тарелки 1782 года выпуска, стоит заметить, а коту пытались подсовывать хека. Но кот хека не ел, а ел нас глазами, пока мы ели его форель.
Надо сказать пару слов про Пашу, чтоб дальнейшая история была вам более понятна. Паша был молод, хорош собой, не женат и с усами. Притом, что Паша был не женат, он очень любил регулярный секс. Для того, чтоб Паша возбудился и захотел спариться, нужно было только наличие женского полового органа в принципе, а все остальные ТТХ партнёра отходили не то что на второй план, а вообще за дальние горизонты. Мы даже один раз спорили, что вот если нарисовать вокруг дырки в заборе карандашом волосы, то вдует Паша или нет? И предположили, что, скорее всего, вдует. И именно потому, что Паша во внеслужебное время занимался только окучиванием всех доступных самок в окрестностях ста километров, жил Паша скромно. У него был хороший диван (ну вы меня понимаете), занавески и тумбочка под телевизор, видеомагнитофон и шикарный акустический центр. Вместо люстр у него висели бутылки от алкоголя с обрезанными донышками, а вместо продуктов дома были только пельмени, макароны и иногда пайковая тушёнка.
И вот пришёл Паша поздним ноябрьским вечером, уставший от береговой вахты и недельного отсутствия секса. Снял в прихожей с замёрзшей головы замёрзшую шапку и повесил её на специальный гвоздик. С замёрзшего тела он снял замёрзшую шинель, с замёрзших рук замёрзшие рукавицы, а с замёрзших ног замёрзшие ботинки. Кот ходил и недовольно орал.
– Заткнись, тварь! – ласково сказал ему Паша, поставил себе воду для пельменей и направился в ванную снимать лёд с усов и бровей.
Кот орал под дверью в ванную.
– Изыди, сотона! – по-хорошему посоветовал ему Паша и пошёл забрасывать пельмени в воду.
Но тут Пашу посетил самый большой облом при варке пельменей: когда вода закипела и Паша полез в морозилку, оказалось, что пельменей у него нет. В холодильнике стояла одна банка кошачьих консервов, а в шкафчике валялось полпакета вермишели. Так как есть просто варёную воду Паша не очень любил, то он сварил себе вермишель и замешал туда кошачью консерву с молодым барашком. Нет, конечно, Паша не был садистом или что ещё и поэтому честно разделил блюдо пополам: половину – себе, половину – коту.
– Иди жрать, чорт! – позвал Паша своего временного квартиранта и сел ужинать.
Кот прискакал галопом и ткнулся в миску. Он сначала не понял, что происходит, и мяукнул на всякий случай, глядя на Пашу.
– Ну не хочешь, не жри, – согласился Паша.
Кот ушёл в комнату, а Паша, чтоб не пропадать добру, решил доесть и котовую порцию. А кот, видимо, передумал и, решив, что голод не тётка, вернулся ужинать. А ужина-то и нету! А ужин-то его Паша уже хлебной корочкой с тарелки вычищает. И кот, видимо, от избытка чувств совершил роковую для своей дальнейшей судьбы тактическую ошибку. Он ударил Пашу лапой по ноге.
Если вы думаете, что Паша вспылил, то вы совсем не знаете Пашу. Паша домакал остатки консервов хлебушком, помыл посуду и позвал кота.
– Ты что, тварёныш, на офицера военно-морского флота лапу поднял?
Паша взял кота за шкирку и понёс его по своей однокомнатной квартире для поиска наказания. Конечно, скажите вы, кота можно было бы просто побить, но Паша был не такой и вообще против телесных наказаний детей, женщин и животных. Он посадил кота в ванну, накрыл его сверху тазиком для стирки носков, прижал гантелькой для накачивания бицепсов и открыл воду тонкой струйкой на тазик.
– Скажи спасибо, что мы не в Китае, а то прямо на темечко тебе лил бы воду! – успокоил Паша кота и пошёл в комнату посмотреть какое-нибудь кино. А так как Паша поел, согрелся и диван у него был уж очень уютный, то Паша уснул.
Проспал он, может, час, может, полтора и проснулся от чувства какого-то незавершённого дела. Пришёл в ванну и увидел, что она уже почти полная, а из-под воды жалобно мяучит кот.
– Вот видишь, как подводникам тяжело!!! А ты их лапой бьёшь!
Чтоб не травмировать кота, Паша вычерпал воду кастрюлькой в раковину, а потом уже убрал тазик. Кот пулей выскочил из ванной и забился под диван.
– Вот будешь знать теперь, скотина! – пожелал Паша коту спокойной ночи и лёг спать дальше.
За пару дней до приезда Андрея и Ларисы мы культурно отдыхали у Паши. Ну, то есть пили алкоголь и слушали классический рок, но только культурно.
– Слышь, Паша, – говорю я, – а чо тварь эта так похудела-то у тебя?
– Дык зарядку со мной делает, здоровый образ жизни ведёт.
– А ты его хоть кормишь-то?
– Канешн! Смотри.
Паша отломал корочку хлеба и бросил коту прямо на пол. Кот, который раньше не ел ничего, кроме своего диетического меню из своей специальной тарелки, схватил хлеб всеми четырьмя лапами и стал так аппетитно его грызть и так благодарно при этом смотрел на Пашу, что мне первый раз в жизни захотелось его погладить.
– Да ты Куклачёв, мать твою!
– Да что там Куклачёв! Жаль, Лариска завтра приезжает, он бы у меня через неделю в магазин за пивом на велосипеде ездил бы!
– Так у тебя нет же велосипеда.
– Ну, значит, на лыжах!
– Ну, давай за правильное воспитание!
– Ну, давай!
Лариса с Андреем потом долго удивлялись, что как это так – раньше кот у них вёл себя, как бог, и уже они подумывали везти его в Питер к специальному кошачьему психологу для привития немножко уважения к хозяевам, а тут за три недельки кот ест всё, что дают, никому не мешает, выполняет команды «Ко мне!», «Сидеть!», «Место!», «Да йоп твою мать!», а также смывает в унитазе и даже пытается подметать за собой шерсть.
Так вот, Лариса и Андрей, теперь вы знаете эту историю, которую Паша рассказал мне по большому секрету. Рады небось, что деньги за вторую машину психологу кошачьему не отдали?

Хлорка и права человеков

Тут вспомнил одну историю о правах человека в военно-морском флоте. Не, ну помню-то я их немало, но одну расскажу сейчас. Один читатель очень активно возмущался, что на флоте есть вестовые, которые кормят офицеров: мол, не такие уж и барины, могли бы сами себе суп в тарелки наливать, а не бедных матросов заставлять себе прислуживать, ущемляя их права человека и унижая личное достоинство.

Ну, хуй его знает, что сказать на это. Про то, что офицерский корпус несколько привилегирован по отношению к остальным слоям военно-морского флота, я даже не стал говорить, чтоб не вызывать всплески повторных возмущений. Права человека – это вообще несколько размытое понятие во время выполнения боевых задач. Сейчас попробую объяснить.

Боевой корабль в море – это не набор отдельно котлет и мух. Это симбиоз людей и механизмов, заточенных только для одной-единственной цели: выполнить свою задачу с наибольшей эффективностью. Конечно, было бы неплохо при этом сохранить корабль и людей, но это вторично и, давайте будем откровенны, на это всем насрать. Нанёс удар по врагу – красава. Точка. А сохранил корабль, уведя его от ответного удара? Ну… тоже неплохо. Именно в такой очерёдности.
Поэтому нельзя сказать с чёткой разграничительной линией: вот это – механизм, а вот это – живой организм. Понятно, что вроде как живой организм ест, какает и бегает курить, но и механизм тоже ест и какает. Понятно, что механизм в боевом своём состоянии безотказно работает и выполняет одну уникальную для себя задачу, не обращая внимание на то, насколько сильно его этим унижают, но и живой организм – также!

Будет живой организм в нормальных условиях при температуре под семьдесят градусов, влажности за девяносто процентов, в грохоте турбины, свисте генератора и шипении паровых клапанов стоять в трусах и крутить маневровые устройства несколько часов к ряду? А турбинист будет. Будет живой организм в нормальных условиях оттирать говно со стен и подволока гальюна, потому что другой живой организм проебал проверить давление? Или выгребать опять же говно и органику из фильтров помп? А трюмный будет. Да что там турбинист с трюмным! Даже минёр во время выполнения боевой задачи будет въёбывать, как ломовая лошадь! Вы что думаете, что там кнопочками всё делается? Хуй вы угадали! Цепи, крюки, блоки, гидравлика, прищемленные пальцы, отдавленные конечности и сломанные рёбра.

Любой БДСМщик заикаться начнёт от зависти, когда увидит торпедный отсек в действии!
И вот самый ущемлённый во всей этой вакханалии – вестовой в кают-компании? Ну, не знаю, не знаю. И кстати, не только офицерам прислуживают вестовые на лодке, а точно так же и мичманам, и другим матросам. А всё почему? А всё потому, что приём пищи – это досадная необходимость, которая только мешает выполнению боевой задачи. Ну не могут сорок офицеров пообедать за пятнадцать минут, если сами себе будут они разливать суп по тарелкам и накладывать потом ещё и второе туда. Не могут, понимаете? А, ну и посуду за ними потом тоже мыть же ещё приходится… Куда только смотрит Комитет по правам человека при ООН? Куда угодно, но только не в военно-морской флот, вот что я вам скажу.

Мне, конечно, жаль матроса, который брезгует такой унизительной работой, как ухаживать за боевыми товарищами, но жаль где-то на самом дне моей солёной души, потому как я – не брезгую. Для того чтоб приглушить у меня эту природную брезгливость и вот этот вот бесполезный аппендикс на моей гордости, меня с первого дня в военно-морском училище начали приучать ухаживать за моими товарищами, как и их – за мной. Я охранял их сон, стоя на тумбочке со штык-ножом или с автоматом в карауле, чистил для них картошку и разгружал мясо, накрывал им на столы и потом убирал за ними срач со столов и мыл за ними посуду, столы и пол. Несмотря на тонкость своей душевной организации, зажмурив волоокие глаза, я своими изящными пальцами мыл за ними и унитазы (типа «очко», или «дучка» по-флотски), в которые они срали, и писсуары, в которые они ссали, и раковины, в которые они плевались зубной пастой, сморкались и складывали туда свою щетину. И бумажки, которыми они вытирали свои жопы, я тоже за ними выносил. И да, резиновые перчатки тогда ещё не изобрели, чтоб вы понимали.

А ещё у нас был старшина роты в звании целого старшего мичмана, который полагал, что если в гальюне нет бодрящего запаха хлорки, то приборка там не проводилась.

Ну и стоим мы как-то «на тумбочке», то есть дневальными по роте, с моим дружком Лёшей. А Лёша только завёл себе новую «любимую на всю жизнь женщину» и как раз собирался ей первый раз «вдуть», потому как цветы ей уже подарил, в кино сводил и подержал её за руку, гуляя по Графской пристани. Поэтому Лёше очень нужно было убыть в увольнение до утра, сменившись с вахты.

– Приборку в гальюне зашуршишь, чтоб я охуел от её невъебенности, – тогда отпущу! – резюмировал старшина, выслушав Лешины стенания.
– Есть! – радостно ответил Лёша и, наплевав на пару часов дневного сна, вооружился тряпками, вёдрами, швабрами, фотографией любимой и ринулся в бой.
Он вымыл всё: стены, зеркала, плафоны на светильниках, краны на умывальниках, сами умывальники, писсуары, трубы к ним, дучки и дверцы на кабинках. Даже саму дверь в гальюн отдраил с мылом. Часа два шуршал, но за хлоркой в санчасть уже пойти у него сил не осталось.
– Ну как? – попросил он меня оценить приборку.
– Ну охуеть теперь! Даже поссать тут стесняюсь! Как в Эрмитаже, блядь, только чище!
– Спасибо, друх! – и Лёша побежал докладывать старшине.
Старшина походил, посмотрел, понюхал и выдал:
– Неудовлетворительно! Дезинфекция не проведена на должном уровне! Хуй тебе, а не увольнительная! Опять дрочить придётся!
– Таварищ старший мичман! – возмутился Алексей, а его частенько штырило, да. – Я требую проведения служебного расследования с целью установления истины и восстановления моих человеческих прав!

– Да пошёл ты на хуй! – ответил старший мичман и убыл из расположения части.
Но Лёша не успокоился. Он не сдавался никогда, когда пахло самкой. Ни-ког-да, чтоб вы понимали. Он побежал в санчасть и получил там хлорку. Хлорку нам выдавали в виде концентрата, который нужно было разводить, исходя из пропорции «одна капля на табун». Но Лёша решил, что это лишнее и чем сильнее будет пахнуть, тем более вероятен тот факт, что грудь любимой наконец-то окажется в его жадных руках. Он шухнул по стакану в каждую кабину, каждый писсуар и каждый умывальник, остатки просто разлил по палубе. А потом закрыл дверь в гальюн и убыл накрывать на столы.

Я стоял на тумбочке, когда через полчаса в роту вернулся старшина.
– Тащ старший мичман! – доложил я, желая помочь товарищу убыть на случку. – Курсант Карлихин продезинфицировал гальюн!
– Заебись, – ответил старшина, – пойду поссу заодно!
И, напевая песню «заебися пахнет пися, если пися заебися», вошёл в гальюн.
С тех пор, когда говорят «как пуля», я вспоминаю, как из того гальюна выскочил наш старшина, захлопнул дверь и, привалившись к ней спиной, как в фильме ужасов, тяжело дышал и вытирал слёзы.
– Иди-ка сюда-ка! – позвал он меня. – Попробуй-ка зайди-ка, – ласково попросил он меня.
Не уловив подвоха, я приоткрыл дверь. Пары хлора немедленно набросились на меня. Они въелись мне в глаза, нос, уши, рот и, по-моему, моментально проникли даже в уретру. Через полвдоха мы уже вдвоём вытирали слёзы и сопли, привалившись к дверям спинами.
И тут в роту вернулся Лёша.
– Алексей, – ласково позвал его старшина, – а не желаете ли поссать?
– Так точно, тащ старший мичман! Желаю! – и Лёша вошёл внутрь, а мы захлопнули за ним двери и начали слушать. Мы слышали, как Лёша ссал, напевая «В краю магнолий», и как потом мыл руки, осторожно заглянув внутрь, прищурившись и затаив дыхание, мы увидели, как Лёша ковыряется в зубах, любуясь собой в зеркале.
– Окна там открой, блядь! – рявкнул на него старшина.
– А чо такова-то? – сделал удивлённые глаза Лёша. – Свежо же, и так довольно.
– Что должен сделать военнослужащий, получив приказание?
– Есть! – ответил Лёша и ринулся к окнам.
– Бля, Эдик, я чуть не сдох же! – рассказывал мне потом Лёша.
– Ну, ты артист, бля! Да Станиславский бы ладони отбил, тебе хлопая!
– Всё ради любви же!
Права человека – это хорошо, их ущемление – это плохо. Но если уж вы решили идти в военно-морской флот, то знайте: основным вашим правом там будет положить свою жизнь на защиту интересов Родины, а на этом фоне подносить суп офицеру – сущие мелочи.

Хайло

Это нашего старпома так звали. Обычно после неудачной сдачи задачи он выходил перед нашим огромным строем, снимал фуражку и низко кланялся во все стороны:

— Спасибо (еще ниже), спасибо… спасибо… обкакали. Два часа на разборе мне дерьмо в голову закачивали, пока из ушей не хлынуло. Спасибо! Работаешь, как негр на плантации, с утра до ночи в перевернутом состоянии, звезды смотрят прямо в очко, а тут… спасибо… ну, теперь хрен кто с корабля сойдет на свободу. По-хорошему не понимаете. Объявляю оргпериод на всю оставшуюся жизнь. Так и передайте своим мамочкам.
Потом он надевал фуражку набекрень, осаживался и добавлял:— Риф-ле-ны-е па-пу-а-сы! Перья распушу, вставлю вам всем в задницу и по ветру пущу! Короче, фейсом об тейбол теперь будет эври дей!

Старпом у нас был нервный и нетерпеливый. Особенно его раздражало, если кто-нибудь в люк центрального опускается слишком медленно, наступая на каждую ступеньку, чтоб не загреметь, а старпом в это время стоит под люком, и ему срочно нужно наверх. В таких случаях он задирал голову в шахту люка и начинал вполне прилично:

— Чья это там фантастическая задница, развевающаяся на ветру, на нас неукротимо надвигается?

После чего он сразу же терял терпение:
— А ну скорей! Скорей, говорю! Швыдче там, швыдче! Давай, ляжкой, ляжкой подрабатывай! Вращай, говорю, суставом, грызло конское, вращай!

Потеряв терпение, он вопил:
— Жертва аборта! Я вам! Вам говорю! И нечего останавливаться и смотреть вдумчиво между ног! Что вы ползете, как удивленная беременная каракатица по тонкому льду?!
«Удивленная беременная каракатица» слезала и чаще всего оказывалась женщиной, гражданским специалистом.

И вообще, наш старпом любил быстрые, волевые решения. Однажды его чуть крысы не съели. Злые языки рассказывали эту историю так.
Торжественный и грозный старпом стоял в среднем проходе во втором отсеке и в цветных выражениях драл кого-то со страшной силой:
— …Вы хотите, чтоб нам с хрустом раскрыли ягодицы?.. а потом длительно и с наслаждением насиловали?.. треснувшим черенком совковой лопаты… вы этого добиваетесь?..

И тут на него прыгнула крыса. Не то чтобы ей нужен был именно старпом. Просто он стоял очень удобно. Она плюхнулась к нему на плечо, пробежала через впуклую грудь на другое плечо (причем голый крысиный хвост мазанул старпома по роже) и в прыжке исчезла.
Старпом, храня ощущение крысиного хвоста, вытащил глаза из амбразур и — как болт проглотил. Обретя заново речь, он добрался на окосевших ногах до «каштана»(прим. - Система внутренней проводной связи подлодки) и завопил в него:
— Ме-ди-ка сю-да! Этого хмыря болотного! Лейтенанта Жупикова! Где эта помятая падла?! Я его приведу в соответствие с фамилией! Что «кто это»? Это старпом, куриные яйца, старпом! Кто там потеет в «каштан»?! Кирпич вам на всю рожу! Выплюньте все изо рта и слушайте сюда! Жупи-кова, пулей чтоб был, теряя кало на асфальт! Я ему пенсне-то вошью!..
Корабельные крысы находятся в заведовании у медика.
— Лейтенанту Жупикову, — передали по кораблю, — прибыть во второй отсек к старпому.
Лейтенант Жуликов двадцать минут метался между амбулаторией и отсечными аптечками. На амбулатории висел амбарный замок, у лейтенанта не было ключа (химик-санитар, старый козел, закрыл и ушел в госпиталь за анализами). Лейтенанту нужен был йод, а в отсечных аптечках ни черта нет (раскурочили, сволочи). На его испуганное «что там случилось?» ему передали, что старпома укусила крыса за палец, и теперь он мечтает увидеть медика живьем, чтобы взвесить его сырым.
Наконец ему нашли йод, и он помчался во второй отсек, а по отсекам уже разнеслось:
— Старпома крысы сожрали почти полностью.
— Иди ты…
— Он стоит, а она на него шась — и палец отхватила, а он ее журналом хрясь! — и насмерть.
— Старпом крысу?
— Нет, крыса старпома. Слушаешь не тем местом.
— Иди ты…
— Точно…
Лейтенант прилетел как ошпаренный, издали осматривая пальцы старпома. От волнения он никак не мог их сосчитать: то ли девять, то ли десять.
— Подойдите сюда! — сказал старпом грозно, но все же со временем сильно поостыв. — Куда вас поцеловать? Покажите, куда вас поцеловать, цветок в проруби? Сколько вас можно ждать? Где вы все время ходите с лунным видом, яйца жуете? Когда этот бардак прекратится? Да вы посмотрите на себя! У вас уже рожа на блюдце не помещается! Глаз не видно! Вы знаете, что у вас крысы пешком по старпому ходят? Они же у меня скоро выгрызут что-нибудь — между прочим, между ног! Пока я ЖБП (прим. - Журнал Боевой Подготовки) писать буду в тапочках! Только не юродствуйте здесь! Не надо этих телодвижений! Значит, так— чтоб завтра на корабле не было ни одной крысы, хоть стреляйте их, хоть целуйте каждую! Как хотите! Не знаю! Все! Идите!
И тут старпом заметил йод, и лицо его подобрело.
— Вот, Жу-упиков, — сказал он, старательно вытягивая «у», — молодец! Где ж ты йод-то достал? На корабле же ни в одной аптечке йода нет. Вот, кстати, почему все аптечки разукомплектованы? Выдра вы заморская, а? Я, что ли, за этим дерьмом следить должен? Вот вы мне завтра попадетесь вместе с крысами! Я вам очко-то проверну! Оно у вас станет размером с чашку Петри и будет непрерывно чесаться, как у пьяного гамадрила с верховьев Нила!
Слышали, наверное, выражение: «Вот выйдешь, бывало, раззявишь хлебало, а мухи летять и летять»? Именно такое выражение сошло с лица бедного лейтенанта после общения со старпомом.
Но должен вам поведать, что на следующий день на корабле не было ни одной крысы. Я уж не знаю, как Жу-упикову это удалось? Целовал он их, что ли, каждую?