Продолжаем знакомиться с книгой Майкла Хадсона "Судьба цивилизации".
Коротко для ЛЛ: сказки про свободный рынок помогают тем, кто на нём доминирует, сохранять своё господства. Рента бывает не только земельная, но и сырьевая. Империалисты норовят захапать и её тоже.
Сегодня много где можно услышать о благотворности свободы торговли для всех стран. На самом деле это – миф. До того, как стать мировыми промышленными флагманами, Британия и Штаты занимались протекционизмом. И только достигнув лидерства, стали убеждать другие страны не добиваться самодостаточности, а концентрироваться на том, что у них получается хорошо. «Бананово-лимонный» Сингапур по этой логике должен был продолжать растить бананы и лимоны, а не делать микроэлектронику.
В принципе, ничего нового, всё верно. Меня, однако, смущает один аргумент, который я встретил впервые. Хадсон считает, что производительность труда эти две страны подняли главным образом посредством общественных вложений в образование и уровень жизни при минимизации монополий. Не таможенными пошлинами, нет! Британия восемнадцатого века проводила политику промышленного социализма, во как.
Продолжим. Европейские колониальные державы намеренно запрещали развивать производство в своих колониях. Но редко удаётся монополизировать технологию. А почему бы не убедить жителей колоний, что это – для их же блага? Вот и пригодилась доктрина Рикардо о сравнительном преимуществе, которую автор называет «основополагающим интеллектуальным обманом». У себя же американцы занялись механизацией, которая подняла не только зарплаты, но и производительность труда. Процесс разгонялся сам собой: на сытый желудок работается продуктивней, продуктивная работа приносит больший доход, желудок становится ещё более сытым и т.д.
Автор критикует также теорию Хекшлера-Олина, которая тоже предписывает каждой экономике заниматься тем, что у неё лучше получается на данный момент. Эта теория упрощает экономику до монолитной структуры, в то время как на самом деле она может состоять из нескольких слабо связанных секторов. В данный момент большинство стран-экспортёров сырья имеет двойную экономику: капиталоёмкий экспортный сектор и сектор «для внутреннего употребления», в котором дела не столь радужны. Нищенский труд как торговое преимущество автор называет мифом. В общем и целом допущения этой теории столь нереалистичны, что принимать их – это опять-таки намеренно обманывать публику. На самом деле выравнивания доходов стран по этой причине не происходит. За последние два столетия разрывы между богатыми и бедными странами только усиливаются. Здесь я решил было вставить свои пять копеек по поводу успеха некоторых бедных стран вроде Индии, но решил, что это – исключения, подтверждающие правило. Успеха эти страны добиваются не за счёт экспорта нищенского труда, а за счёт осознанной индустриальной политики своих правительств. В это же время многие страны Запада отказались от подобной политики, убалтывая своих граждан перспективой дешёвого импорта. Это привело к деиндустриализации стран Запада.
Долги и войны оставляют глубокий след в торговле. И здесь не обошлось без мифов. Нам говорят, что долговой дефляции не может быть. Ведь свой доход кредитор вбрасывает обратно в экономику товаров и услуг. Это в теории так. На самом деле он использует его главным образом для скупки собственности и выдачи новых займов. Пустоту этого аргумента Рикардо подтвердила история займа банкирского дома Ricardo Brothers Греции, получившей независимость в 1829 году. Доход от этого займа не пошёл в экономику, и страна стагнировала весь остаток девятнадцатого века. Многим известно выражение дипломатия канонерок: навязывание торговых отношений с помощью силы. Многим, но, похоже, не всем. Вы не увидите ссылки на этот феномен в традиционной теории торговли. В качестве недавних примеров может послужить Венесуэла, в которой янки долгие годы ставили своих диктаторов, которые финансировали торговый дефицит займами, обеспеченными нефтяными активами. Потом в стране к власти пришли левые, и она быстро очутилась в изоляции. Держатели займов конфисковали зарубежные активы, а Банк Британии по-простому отжал золото, которое страна дала ему на сохранение, в пользу своей марионетки.
Результатом следования политике свободной торговли является продолжающаяся эксплуатация стран Третьего мира иностранным капиталом, которая мало чем отличается от колониализма. А ведь эти страны должны по теории продвинуться вперёд своим нищенским трудом. По факту получается обратное. Они не могут защитить, регулировать и субсидировать ключевые отрасли и попали в зависимость от других.
Известным фактом прошлых десятилетий явился уход производства из США в Китай. Одной из причин этого бегства является дорогой труд американцев. Он в свою очередь объясняется высоким уровнем долговой нагрузки трудящихся. 30-40% дохода сжирает ипотека, ещё 15% - здравоохранение, 20% налоги. И это не говоря о частных страховках и прочих кредитах. Это – результат захвата экономики страны финансовым сектором. Тогда, в восьмидесятых, нужно было вкладываться в развитие производства. Но был выбран путь для ленивых – дерегулирование финансов и поощрение спекуляций. Китай же в это время пользовался проверенным рецептом успеха столетней давности из арсенала самих же американцев: протекционизмом.
Сегодня Штаты пытаются предотвратить дальнейшее падение своего экспорта торговыми санкциями, но исторически такие попытки были тщетными и контрпродуктивными. Россия пользуется этим предлогом для введения собственного протекционизма, который позволил, например, существенно усилить позиции страны в агробизнесе. Хадсон цитирует разговор Путина с сыроваром Олегом Сиротой на Валдайском форуме, в котором Путин советует фермеру спать спокойно. Отмена российских контрсанкций не предвидится.
Если бы американские стратеги читали Маркса, то из его письма Энгельсу 1867 года узнали бы, что для успеха Ирландии тогда были необходимы независимость от Британии, аграрная революция и защитные пошлины. Подобный рецепт хорошо подходит для современной России: независимость, рационализация производства и налоговой системы (опа, а про налоги Маркс вообще-то не писал) и самодостаточность, достигаемая тарифами и прочим протекционизмом, включая те же самые санкции.
Сегодня президент Байден называет врагом Китай. Штаты ограничили экспорт ключевых технологий этому врагу в стремлении помешать достичь ему полной экономической независимости. В наши дни, как никогда, становится ясно, что резервирование – правильная стратегия. Специализация и снабжение от центрального поставщика ресурсов приводит к критической зависимости от монополиста, который не только ломит цену, но и предъявляет политические требования себе в угоду.
Чтобы привести теорию торговли в соответствие с реалиями, нужно учесть влияние финансового сектора на экономику. Нужно ли это самим воротилам? Однозначно нет. Ведь то, то анализируется, может быть подвергнуто критике и (о ужас!) регулированию. Гораздо удобнее усыпить клиента сказками о том, что деньги не имеют значения. На самом же деле кредитная нагрузка серьёзно ухудшает конкурентоспособность зарплат в международном сравнении. Далее, смещение налоговой нагрузки с финансов и собственности на труд и промышленность надувает пузыри в экономике. Это делает понятие себестоимости намного более сложным, чем в старом добром девятнадцатом веке. Сегодня бы лучше подошла рентная теория сравнительных недостатков (не спрашивайте меня, что это значит, автор не объясняет).
Протекционизм был политикой промышленного капитализма. Политика современного финкапа – это меры жёсткой экономии и долговая дефляция со сказкой об эффективном свободном рынке. Как и любая хорошая фантастика, это «евангелие» требует доброй дозы недоверия.
Я не помню, где это я прочитал. Неважно. Важно описание современной ситуации одним из авторов. Он назвал её rent seeking или рентоориентированным поведением. То есть желанием оседлать какой-нибудь ресурс и сидеть на кранике, снимая маржу. Земельная рента – один из примеров тому. Но есть и другие, о которых автор ранее упоминал вскользь. Например, природная рента. Сидеть на ресурсе – дело удобное и приятное. Но не полезное для экономики, которая заболевает голландской болезнью, при которой заниматься чем-нибудь другим, кроме сырья или услуг, становится невыгодным.
Родственным понятием является монокультурный синдром, создающий двойные экономики, упомянутые выше. Кстати можно монополизировать не ресурс, а каналы его сбыта, и тогда ренту будет снимать не добытчик, а торгаш. Платой за монокультуры является истощение почв и загрязнение окружающей среды. Логика свободной торговли выносит эти вещи, наряду с рабством, геноцидом и прочими нехорошими вещами, за скобки. Потому даже в самых свободных рыночных Соединённых Штатах пришлось создать Департамент земледелия. Процесс извлечения прибыли за счёт ухудшения качества почвы (mining the soil) удалось замедлить. Но не удалось прикрыть источник ренты для монополистов. Я не стану пересказывать истории злоупотреблений американской Carhill и прочих агрогигантов. Просто приведу вот эту диаграмму:
Излишне будет упоминать, что при таком раскладе львиную долю прибыли отожрёт себе не рядовой фермер, а монополист. На страже его интересов стоит Дядюшка Джо, который обеспечивает сбыт по всему миру и улучшает таким образом свой торговый баланс. Один из его слуг, Мировой Банк, спонсирует агропроекты по всему миру, но главным образом в таких культурах, которые в США плохо растут: каучук, пальмы, бананы, специи. А вот конкурентов американским фермерам они выращивать не собираются.
Земля – это ещё не вся природа. В земле имеются нефть и газ – первоклассные источники природной ренты. В до-ОПЕК-овские времена бал правили американские нефтегиганты, которые организовывали свой бизнес по всей планете как филиалы своих головных компаний (чтобы избежать уплаты существенной части налога на доход) и перепродавали свою продукцию через офшоры Либерии и Панамы (чтобы не платить налоги по месту добычи). Так же, как и с почвами, весь сопутствующий вред окружающей среде они стремятся переложить на чужие плечи. Потом на ноги встал ОПЕК, и лафа для них потихоньку стала кончаться. Семидесятые стали годами многократного роста цен на нефть. Страны-добытчики стали купаться в нефтедолларах, но это принесло ту самую голландскую болезнь. Норвегия и Ближний Восток вылечили эту болезнь перекачкой своих нефтеприбылей на иностранные рынки капитала. Золотой стандарт сменился стандартом американских казначейских облигаций. Гегемону это понравилось. Но не понравилось «мухомору» Каддафи, который пытался сбежать из долларовой зоны через создание африканской валюты, обеспеченной золотом. Ливию вбомбили в каменный век, её золото, вырученное за нефть, «испарилось».
Не помогли ему его танки.
26 января 2017 Трамп не постеснялся заявить, что США имеют право на иракскую и сирийскую нефть в качестве репараций за стоимость вторжения в эти страны. Как по мне – философия грабителя в чистом виде.. Про Венесуэлу – смотри выше. Самая свежая тема – Северный Поток 2. В процессе написания книги автор застал ещё проблемы с его строительством, но уже не застал его подрыв. Как мы видим, стремление наложить лапу на углеводородную ренту – фамильная черта американского империализма.
В земле, помимо углеводородов, есть и кое-какие полезные металлы и минералы. Одним из важнейших является медь. И здесь эксплуатация недр ведётся по старым лекалам. Десятки лет американские добывающие компании отстёгивали Чили налог на основании фиксированных «цен производителя», которые были порой в разы меньше рыночных. Доктор Альенде собрался покончить с этой практикой и продавать медь тем, кому он хочет. В итоге покончили с самим Альенде. А страна, располагающая богатыми залежами удобрений, тратит на продуктовый импорт порой больше денег, чем выручает от экспорта своих природных ресурсов.
Вспоминая Киссинджера, не забывайте его жертв.
Голландская болезнь – это не только про нефть. Она может случиться на базе железной руды, как в Австралии. Попытка лечить её сорокапроцентным налогом привела к падению премьер-министра. Железное лобби не дремлет.
А вот возьмём редкоземельные металлы. Не сказать, чтобы их было совсем мало, нет. Но они очень сильно распылены по земной коре, так что их производство чрезвычайно вредно в экологическом смысле. Но долгие годы Китай, который является главным «хранителем» мировых залежей, позволял тайваньским инвесторам извлекать металлы с минимальной маржей для себя. Результатом стало наводнение мирового рынка китайским продуктом, 95% рынка и банкротство американских производителей. Непобедимая цена китайцев не включает в себя расходов на восполнение ущерба природе. Впоследствии Китай снизил экспорт редкоземельных металлов, на что иностранцы отреагировали переводом своих производств на китайскую территорию. Американцы же стали вынуждены заниматься субсидированием своего производителя.
Тот факт, что разработка полезных ископаемых связана с ущербом окружающей среде, приводит к попыткам возложить возмещение этого ущерба на компании-добытчики. Но те не промах и стараются изо всех сил переложить эти издержки на общество. Нигде оппозиция государственному регулированию не выразилась столь ясно, как в истории с трансокеанскими договорами о партнёрстве TPP и TTIP. В рамках этих договоров предполагалось создание не подконтрольных государствам арбитражных судов ISDS, которые бы позволили инвесторам судиться со странами-приёмниками их инвестиций напрямую, без обращения к стране их происхождения. Это поставило бы их над законом. Примеры подобной практики уже есть. В 2016 году арбитраж в Гааге отменил решение Верховного суда Эквадора о штрафе в адрес американского нефтегиганта Шеврон за экологический ущерб. Планируемые меры представляли собой по словам одного из комментаторов «изощрённый токсичный корпоративный рэкет под руководством США». Планы пытались держать в тайне от рядового избирателя, но попытка не удалась, спасибо Wikileaks. Возмущение публики было столь велико, что посодействовало поражению Хиллари Клинтон на выборах. Трамп, вступив в должность, быстро отказался от TPP. Впоследствии другие страны подписали этот договор, но глава о ISDS при этом из него была вычеркнута. TTIP умер своей смертью, не вступив вообще в силу.
---------------------------------------
Глава о торговле не явилась, если честно, для меня откровением. Есть целая школа экономической мысли на этот счёт. Хорошие тексты на эту тему написаны профессором Чан Ха-Джуном. Кое в чём я бы с автором не согласился, а именно в достижении экономического лидерства посредством вложений в социалку и образование. На самом деле надёжных свидетельств корреляции образования и развития экономики нет. Швейцария не заморачивается излишними вложениями в этой области, и ничего, живёт прекрасно. С другой стороны пример Греции с её бесплатными вузами говорит и о возможности обратной ситуации. Я могу понять стремление автора придать левый шарм протекционизму, но на слово ему трудно поверить. Ведь даже сам Маркс не додумался до этого в своём письме насчёт Ирландии.
Пламенный антиимпериализм автора помешал нормальному рассказу о природной ренте. Это больше похоже на изложение современной политики, чем на внятный анализ. Можно согласиться с ним насчёт необходимости возложения расходов по компенсации ущерба окружающей среде на частные компании-добытчики. Хотя почему обязательно на частные? Меня удивило то, что Хадсон не требует национализации сырьевых отраслей. Наверное потому, что в тех странах, где она была проведена, отрасли эти часто не восхищают результатами. Например, в той же Венесуэле. В любом случае, заставив платить добытчика, можно обанкротить его. Ведь он конкурирует с производителями всего мира, и не все страны проводят одинаковую политику в этой области. В результате получится, как с рынком редкоземельных металлов, где Китай, не глядя на экологию, захапал весь мировой рынок, а Штаты, вынужденные худо-бедно добиваться сырьевой независимости, спонсируют свою разработку. В деле охраны природы решения должны быть не национальными, а глобальными, иначе они работать не будут. У автора про это ничего нет. Жаль.
