Мама забеременела мной спустя три месяца после знакомства с отцом. По срокам я зародилась в ней аккурат в новый год. Рожать или нет вопрос у неё не стоял, однозначно да. Любовь же, всепоглащающая. Мама была молода, двадцать один год, отцу столько же.
Отец был одаренной личностью. Умен, красив, умел расположить к себе и обладал дьявольской харизмой.
Одно из первых воспоминаний как моя мама, такая сильная, в слезах закрывается в ванной, а отец кричит и пытается выломать дверь. Мы уже жили в другом городе, мама сбежала от него. Говорят, что я не должна была это помнить, слишком маленькая - два с небольшим года. Но я помню.
Мама никогда не говорила, что происходило у них, но всегда боялась, что я стану как он. Она видела во мне его отражение. Нет, любила, как могла, но иной раз её накрывало волной едва ли не ненависти, когда она улавливала во мне его черты. Помню, как мечтала в детстве, чтобы она назвала меня "доченька". Так называла мама мою подругу. Какая-то отстраненность матери пропитала все моё детство. Сейчас у нас хорошие отношения. Наверно о таких я и мечтала будучи ребенком.
Особенности характера отца стали открываться мне по мере взросления. Мы с ним не общались, он виделся со мной лишь дважды, один раз в мои четырнадцать лет и то, как я думаю, чтобы насолить матери. Завалил тогда подарками, но покупал не то, что хотела я, а то, что хотел он, мои желания игнорировались. Сейчас, исходя из всей известной мне информации, могу сказать, что у него прослеживались явные признаки психопатии.
Ему были чужды сострадание, любовь, любые проявления эмпатии. Он только изображал чувства достигая своих целей, тешил свое чистолюбие. Манипулятор, жестокий, неоднократно доходило до рукоприкладства и тяжких телесных повреждений. Один раз (а может и не один) повреждения были нанесены ножом. Я не знаю, как он избежал тюрьмы, но уголовные дела заводились. Всех, кто оказывался рядом с ним, он давил морально, стирал личность. Я не буду описывать все то, что он делал с людьми. Все, кто знал отца, говорят, что первое время он очаровывал и только потом выяснялось насколько это страшный человек. Я не имею морального права даже анонимно писать все дикости, что он творил. Помню, как он вёл меня вдоль берега водоёма на который выбросилось множество насекомых. Они шевелились у меня под ногами, хрустели, я хотела свернуть в лес, но он отказал в этой просьбе. Мой страх доставлял ему удовольствие.
А потом он умер. Это тоже была манипуляция. Думал, что спасут как и раньше. Но не успели. Я была уже совершеннолетняя. Смотрела на него в гробу и не испытывала ничего кроме облегчения. С годами я стала бояться, что однажды он придёт ко мне и будет как паразит стараться выкачать из меня и деньги, и душу, как он делал с другими. За несколько лет до я случайно увидела его. Ничего не сказала, развернулась и ушла. Но он, спустя пару минут, побежал за мной, окликнул и сказал, что любит. Тогда во мне и зародился этот страх.
Скоро очередная годовщина его смерти. И нет ни одного человека, кто мог бы сказать о нем хоть что-то хорошее кроме того, что хорошо, что его больше нет.