Я родился и вырос в СССР. Большую часть своей молодости я прожил в Ленинграде во дворе-колодце. Мой отец был главным инженером-инспектором Морского Регистра СССР. Мама - учитель истории. А я не получился. После школы я подал документы на поступление на юридический факультет в ЛГУ. Женщина в приемной комиссии мне сказала, что учитыввая мою пятую графу, шансов у меня нет. А вот, если на матмех - то может быть. Но математик из меня - как из говна пуля, и я пошел по стопам своего отца.
Благодаря своей дисциплине, Ленинградский Кораблестроительный Институт я закончил успешно. Благодаря имени своего отца (а оно имело вес в кругах специалистов Ленинградского кораблестроения), меня приняли в Соломатинские мастерские Балтийского морского пароходства на должностьь прораба.
Однажды случилось ЧП. Наш ледокол протаранил сухогруз "Репин", который находился во фрахте (англичане погрузили свой груз на "Репин", и каждый час простоя сухогруза стоил СССР золота). "Репин" отбуксировали к нам в док.
В 6 часов утра мне домой позвонил лично Соломатин и приказал немедленно явиться к нему в кабинет, где Соломатин мне сказал:
- Платим всем аккорд в тройном размере, но чтобы в течение суток "Репин" вышел из порта. Всё понял?
- А если не справимся?
- А если конкрено ты, прораб, не справишься, тогда тебе пиздец.
И я побежал. Дело в том, что, не смотря на успешно полученное в/о в области кораблестроения, инженер-механик, как и корпусник (инженер по копусным работам) из меня был, как и математик. Поэтому я наладил отличные отношения с бригадирами-корпусниками, -механиками, -электриками.
Первым делом побежал к бригадиру корпусников Чучалову.
- "Репин"?, - спросил меня Чучалов Иван Васильевич.
- Да, - ответил я.
- Когда?
- Сутки.
- Они там чо, ебнулись что-ли?
- Аккорд в тройном размере.
- Надо подумать.
Чучалов думал час, и после этого выдал мне список бригды ремонтников.
- Но есть одна загвоздка. Толочко (единственный сварщик-аргонщих мастерских) не появляется на работе уже вторые сутки.
Я помчался к Соломатину.
- Товарищ директор, всё сделаем, но без Толочко никак, а его нет на работе уже вторые сутки.
Соломатину не нужно было объяснять, кто такой Толочко.
- Кинжал, зайди, - вызвал Сломатин по селекторной связи.
Кинжал - чеченец, личный водитель Соломатина. С нами Кинжал не якшался, но к директору был привязан. Поговаривали, что Соломатин спас его от тюрьмы за убийство.
- Кинжал вы должны найти Толочко. Возьмите мою машину.
У Чучалова я выяснил, что Толочко может быть у Катьки в общаге пароходства. У Катьки его не оказалось. Но Катька сказала, что он может быть у Нюрки из общаги строительного треста:
- Передайте ему, что он мне 5 рулей должен, - добавила Катька напоследок.
У Нюрки мы выгребли тело Толочко, то есть вусмерть пьяное тело.
Я был в панике: вернуть это тело к жизни не представлялось возможным, не говоря о том, чтобы заставить работать. Но Кинжал сказал:
- Я сдэлаю из него чэловек.
Помню, что мы привезли Толочко в котельную марстеских, и Кинжал поливал его водой из бранспойта. Секунд через 30 Толочко стал проявлять признаки жизни, а через минуту умолял его отпустить. Он вопил, как девчонка:
- Что я должен сделать??
- Варыть, - ответил Кинжал...
В 5 часов вечера бригада приступила к ремонту сухогруза.
В 8 часов утра следующего дня "Репин" вышел из порта.
Соломатин пообещал мне должность своего зама. Его замом я так и не стал, но это уже другая история.