Живцов насаживали, продев через жабры застегивающуюся булавку.
При этом к пружинному колечку булавки через заводное кольцо был пристегнут двойник с металлическим поводком, а сама булавка только фиксировала живца и не несла никаких нагрузок, так как при рывке добычи она бы просто расстегнулась, но вот с удержанием любого живца справлялась прекрасно.
Кусок толстой лески, или пропитанной олифой капроновой нити – чтобы меньше путался, намотанные на кусок шланга, скользящее грузило, после грузила стопор и металлический витой жесткий поводок с насаженной на него небольшой пробкой в качестве подводного поплавка и двойником, на который насаживалось сразу два живца – за ноздри.
Эти живцы всю ночь ворочались и трепыхались, а не затаивались, привлекая к себе повышенное внимание.
Для того, чтобы никто не смог безнаказно сорвать живцов, через пробку был пропущен еще один металлический поводок с припаянным крупным одинарным крючком, поводок был немного длиннее первого с тем расчетом, чтобы крючек располагался в районе хвостов живцов.
А чтобы живцы не слетали, они фиксировались узкой полоской велокамеры, которая протыкалась жалами двойника и упиралась в их зазубрины, не давая освободиться живцам.
Обыкновенно донки не забрасывались, а завозились или заносились на приглянувшееся заранее место. Леска или бечевка немного натягивалась и вводилась в надрез на шланге, а сам шланг привязывался веревочкой или к кустам, или к вбитому в землю колышку. Это один вариант донки.
Но был и другой – более так сказать, облегченный вариант донки – металлический поводок заменялся на поводок из толстой лески, на который был насажен кусочек пробки величиной с горошину и к которому привязывались два крючка, один из них скользяший по поводку – этот вариант был для личинки миноги, пескоройки, семидырки, или, как ее на Угре называли – угрицы.
Если удавалось набрести на место обитания этой великолепной насадки, то улов был гарантирован в любом месте и в любую погоду – крупный окунь, а когда и голавль становились добычей, я думаю, что остальные рыбы просто не успевали.
Пескоройка очень живуча и подвижна, а пробочка не дает ей зарыться в песок и спрятаться, вот она всю ночь и мутит воду, и очень скоро ее находят такие проныры как окунь и голавль, которые клюют на нее очень жадно.
Пробовали ловить на донки и на отваренные раковые шейки в панцире, но почему то это дело не пошло, вероятнее всего потому, что сезон линьки раков закончился.
У бывшего владельца «мушкетерского» спиннинга был еще и кораблик. Да еще и реверсивный – тогда это была для нас вообще невиданная снасть.
Снасть любопытная и даже универсальная, но все же не настолько насколько бы хотелось.
Для нее надо было выбрать относительно чистый от растительности берег, либо ловить с мелководья. И желательно не одному, а вдвоем. Ну, либо с какой то крупной лодки, но никак не с байдарки, если конечно не счалить две байдарки друг с другом, превратив их в катамаран.
Мы конечно же все прибежали посмотреть на эту ловлю и поближе рассмотреть и саму снасть. Кораблик отлично запускался, сплавлялся вниз и возвращался с добычей, все вроде хорошо, но уж больно мешкотно было настроить его на определенное место – все время надо перенастраивать длину поводков в зависимости от крутизны берега, с которого ловит рыболов и от расстояния, на которое он запускает свою снасть.
И от силы течения, ну это конечно проще. Несколько выручает длинный жесткий спиннинг, но им утомительно раз за разом выводить кораблик к берегу из за значительного сопротивления снасти, особенно, кода на крючки садится откровенная мелочь, а это на Угре тогда было очень часто.
Идеальным вариантом ловли, который мы видели, был следующий: довольно пологий чистый берег после переката, где течение, замедляясь, образовывает завихрения в некотором отдалении от берега и даже начинает расти подводная растительность, но не надводная, и не густо.
Уже почти заходит солнце и вот-вот начнет смеркаться. Вот тут кораблик себя показал.
Леска и мушки были отрегулированы таким образом, что кораблик ходил метрах в 20 от уреза воды, а рыбачек – метрах в десяти от воды по берегу – чтобы не пугать рыбу.
Он и добычу подтаскивал к себе, не приближаясь к воде, а кораблик при этом оставался на течении и его не надо было запускать заново – просто отпускаешь леску и он отходит от берега, вытягивая за собой участок лески с мушками.
Помощник снимал улов, складывая его в ведро, и все повторялось вновь и вновь.
Как только мушки оказывались над зоной завихрения воды, сразу следовала серия поклевок, рыба нередко садилась на все пять крючков.
Это больше походило на промысел, а не на рыбалку. Рыба была некрупная, грамм по двести, а иногда и по триста, так что ведро заполнилось очень быстро.
Но все же эмоции, которые испытываешь, когда выводишь 300 граммовую рыбеху на удочку, никогда не сравнятся с теми, которые ты получаешь, выводя подобную добычу на кораблик – его сопротивление глушит, смягчает эти эмоции – удилище ведь не поломается, тонкая леска не порвется, да и спиннинг длиной два метра, а удочка и шесть метров бывает, и больше.
Вот такие вот двойственные впечатления.
По моему, ловля на перетягу на не очень широких речках куда как интересней и эмоциональней, чем ловля на кораблик. И наживки можно применять самые разные.
И рыба порой попадается гораздо крупнее и разнообразнее.
Все эти способы рыбалки конечно же были известны не каждому рыбаку из нашей компании, но, в процессе похода стали достоянием каждого, взаимно обогащая и дополняя рыбацкие арсеналы и опыт наших мужчин, а потом и нас, ребятишек.
Уча думать, анализировать и заставляя совершенствовать снасти и способы ловли всю оставшуюся жизнь применительно к любым условиям любых рек и озер, а если выдастся такой случай – то и морей.
Вместо распития спиртных напитков после бесплодного созерцания поплавков, закинутых в первом же попавшемся месте. Либо установки браконьерских сетей и переметов, либо процеживания водоемов бреднем.
Подходила середина августа, а вместе с ним – и открытие охоты. На Угре тогда не было никакого национального парка, как и чьих либо охотничьих угодий.
И охота и рыбалка была разрешена повсеместно, за исключением, конечно же, браконьерских способов.
И наши мужчины загодя готовились к открытию охоты. Отпуск подходил к концу и очень хотелось поохотится удачно, увлекательно, без «холостых», «поповских» дней.
И, конечно же, «щегольнуть» перед всеми остальными своей удачливостью и добычливостью, да еще и дать возможность женам проявить свои кулинарные таланты, ощутить свою сопричастность к охоте, а то ведь, бывало, некоторые из них и ворчали, не отпуская на охоту – «ты же крышу перекрыть договорился»…
Волка ноги кормят, а охотника – голова и тщательная разведка местности, наблюдение за дичью, определение мест ее дневок, ночевок, кормежек, путей перелетов и т.д.
Поэтому наши охотники и расспрашивали местных охотников – где, когда, «кто да чего» https://yandex.ru/video/preview/8239528839182446832, ну да, не без этого, но и сами приглядывали места кормления и присад диких голубей, места встреч с утками, трассы их перелетов на кормежку и обратно.
Голубей было много, но они были предельно осторожны, а вот уток – сравнительно немного, только местные, но не пуганые вообще, подпускающие чуть ли не вплотную, особенно когда им было где спрятаться и переждать опасность.
«Фартовые» и «комфортовые» охотнички
И наши охотники разделились на два лагеря – на тех, кто надеялся на удачу и свою сноровку, и на тех, кто предпочитал охоту из скрадка, да еще и в гарантированных местах прилета дичи, ведь со скрадком не набегаешься по полям и болотам.
Ведь в скрадке – полный комфорт, дичь сама прилетит, гарантированно, сиди себе, попивай чаек из термоса, даже покурить, полежать, а то и покемарить можно. Если конечно включить голову, и заранее подготовиться, заранее.
Не то что некоторые «фартовые», которым придется в утреннем тумане и в вечерних сумерках стоять в камышах или сплавляться на лодке по реке, стреляя уток исключительно влет, а потом часами разыскивая упавшую в крепи добычу – собаки то нет.
А про голубей им даже и мечтать не надо – без засидки голубя не возьмешь, разве что одного-двух около присад – деревьев, на которые они садятся перед кормежкой, водопоем, либо после. Но не больше. И то из засады.
Они даже объявили соревнование – кто окажется удачливее и добычливее, особенно с учетом упущенных и ненайденных подранков, имелись в виду утки, упавшие в заросли, которых и правда без собаки найти непросто.
А еще то, что патронов у охотников было всего по паре – тройке пачек, так что нужно было каждый выстрел делать наверняка, с учетом того, чтобы добыча падала на чистое место и не пропадала понапрасну.
Итак, вызов брошен! Патроны поделены поровну!
Подготовка как залог успеха охоты. Аксиомы и теоремы, а также способы их решения в условиях байдарочного похода. Самовар как средство массового поражения воображения конкурентов.
Охота из скрадка предполагает приманивание дичи, либо требует точного расположения укрытия на трассе перелета, или на току, например на тетеревином, на звериных тропах, или на солонце, или у мест кормежки, как на медведя – «на овсах», либо на зайцев зимой у стогов - без этого можно просидеть всю жизнь и ничего даже и не увидеть, не то что добыть.
Или применения подсадных уток или чучел – для уток на воде, либо чучел для тетеревов на березах, на полях.
Но у наших охотников чучел не было, приходилось включать голову – для успеха в любом деле необходимо и достаточно иметь на плечах голову – это аксиома.
Поэтому охотники решили не ждать милостей у природы, а попросту прикормить дичь – и голубей, и уток. Ведь никаких чучел ни у кого не было, а одних манков без чучел явно не хватает. Они раздобыли в деревне два мешка «отсева» зерновых и смеси кукурузы и семечек, которые идут на корм скотине и приступили к «откармливанию» дичи, как они сами про себя и шутили.
С голубями все получилось прекрасно – охотники на пути голубиных перелетов подмели от пыли полевую дорогу, проходящую вдоль кромки леса и прямо на нее рассыпали змейкой ведро «отсева» и, спрятавшись в кустах поодаль начали наблюдать.
Долго ждать не пришлось – вездесущие воробьи, уже давно привыкшие собирать у дорог корм, особенно в период уборочной, да и прочая мелочь устроили там настоящий птичий базар, на который завернула и стайка голубей.
Все, тут, можно считать, дело сделано. Осталось только скрадок соорудить и не забывать каждый день прибегать на подкормку, но уже не такую обильную.
Таким же образом они оборудовали и еще пяток «точек» вдоль реки, чтобы поменьше бегать пешком, а потом успешно охотились в дневные часы – не нужно ни рано вставать, ни поздно ложиться, комфорт, комфорт и еще раз комфорт.
И гарантия, что дичь сама рано или поздно прилетит, либо прибежит пешком.
Подкармливали голубей, но разок и стайка серых куропаток пришла пешком, и даже выводок тетеревов.
Таким образом перечень добычи расширился, «комфортовые» уже праздновали свою победу, и, чтобы окончательно сломить волю к сопротивлению конкурентов, даже предприняли «психическую атаку»:
Психическая атака. С самоваром наперевес
Наши «комфортовые» охотнички, разбалованные комфортом даже самовар взять в скрадок грозились – для куража над «фартовыми» конечно же, для «выпендрежа».
И еще грозились прямо в самоварной трубе себе шашлыки из голубей жарить – «не отходя от кассы», на самоваре же картошку варить в котелке, либо печь ломтики картошки, переслоив их салом и опуская их на шампуре в трубу, как и шашлык.
Не давайте им самовар – а то они в нем еще и самогонку гнать приноровятся, их потом с охоты будет не дождаться – отшучивались «фартовые» охотники, но втайне завидовали – умеют же жить люди!
Но есть и недостатки у такого способа – добираться и сидеть приходилось довольно долго, стрельнул по прилетевшей стайке, а они почти сплошь местные, все, можно сюда дня три не заглядывать на охоту, но вот прикармливать – обязательно.
Как бы там не было, но лапши с голубями мы наелись до отвала. И даже «голубей тапака», распластанных и отбитых, как и полагается, тоже. Спасибо Микояну и мамам.
И плова. С куропатками, а потом и с парой тетеревов.
А после, когда у охотников патроны кончились…
Были у некоторых «не охотников» предложения кормить голубей вымоченным в бражке зерном и даже ловить за лапы петлей из лески, либо ставить силки, путцы и даже намет – сетку – дернул за веревочку, и вся стая в намете…, и даже ловить на спиннинг – насадил червяка на крючок, и - юрк в шалаш, туда же и голубя затаскивать …. в общем, с голоду не помрем, ну, это были шутки конечно же.
«Сидение на Угре». Сплошные «но». Которые были почти что все решены, но…
А вот с утками у «комфортовых» не задалось. Хоть и место нашли хорошее во всех отношениях.
На впадении в Угру речки Шибенка, там и луг не широкий, и лес, где можно скрадок замаскировать, и болотце рядышком, где утки потомство выводят. И даже озерцо.
В общем – все условия, но, появились никем неучтенные «но»… Даже несколько «но»…
Во первых, стремительно таяли запасы зернового «отсева», но эту проблему быстро и кардинально решили наши мамы – зачем сухое зерно сыпать – нерационально это, растранжирить то все что угодно можно очень быстро.
Надо просто сварить зерно, ведь каждая кухарка знает, что из крупы получается каши в три-четыре раза по объему больше, эх вы, рационализаторы, а до такого простого решения не додумались – пропадете вы без нас, пропадете.
Ага, обрадовано подхватили «фартовые», а в случае чего, они и сами могут каши поесть, если проголодаются при долгом ожидании дичи.
Но это «изобретение» конечно же было принято на вооружение, построен скрадок, вытоптана трава на площадке перед скрадком и на тропинке, начинающейся от самого уреза воды. И каша разбросана и перед скрадком, и по тропинке от воды – все готово. А еще туда шла и львиная доля пищевых отходов – откармливать, так откармливать!
Вот только утки не спешили на угощение – птичек, мышей, ворон – сколько угодно, а уток нет.
Ну, это «но» с воронами почти решили – пожертвовали одним патроном и теперь вороны, пока в скрадке был человек, не отваживались подлетать ближе 100 метров, терпеливо дожидаясь на деревьях пока охотники уйдут, а вот тогда…
В общем, каша ими сжиралась в течение нескольких минут после ухода охотников.
А еще они издалека узнавали своих «кормильцев», когда те приходили обновить прикормку и встречали их радостным карканьем с верхушек деревьев.
А потом начиналось «Великое сидение на Угре» – кто кого пересидит. И на это сидение «комфортовые», как и обещали, взяли с собой самовар, и даже чаи там гоняли. С пирожками.
И устроили себе в шалаше мягкое ложе из лапника и сена – так лежать комфортней, в общем, отдыхали как на курорте, ни в чем себе не отказывая. Вот это охота!
Жалко только что уток нет, и что эти «пернатые волки» мигом сжирают всю приманку как только отвернешься.
Что же делать? А вы когда уходите – собирайте кашу обратно – смеясь, советовали «фартовые», или лапником и сеном ее прикрывайте – фантазии у них тоже хватало.
Но, если серьезно, то поделились с «комфортовыми» своими наблюдениями, что утки охотно сближаются и даже смешиваются со стайками чаек, особенно, если те кормятся на плаву на мелководье, либо на урезе воды.
Спасибо за подсказку! Язык ваш – враг ваш! И друг наш!
Охотники наловили полведра малька и разной мелочи в мордушку, сооруженную из прутьев и марли, отваренной в чае – для большей уловистости, и раскидали эту мелочь перед скрадком вместе с кашей.
Уезжая, они поручили Саньке трясти эту мордушку, клятвенно пообещав взять его с собой завтра на охоту.
Чайки себя ждать не заставили, а вороны только завистливо каркали и орали со своих постов наблюдения, как ограбленные, не рискуя принять участие в этом пире.
Экономя эту прикормку, охотники не сразу всю мелочь высыпали, а выходили из скрадка минут через 20, вспугивая чаячий базар и подкидывая туда еще пригоршню-другую малька, да раскидывая его пошире – чтобы не за две минуты сожрали, чтобы эту чаячью суету утки уж точно бы заметили. И кашу тоже широко раскидывали.
И под вечер к этой компании присоединился и выводок крякв, все, дело в шляпе!
Завтра берем Саньку – и на невиданную никем ранее охоту на уток. Наша взяла! Ему будет что вспомнить и про эту свою первую ружейную охоту!
А то патронов то осталось всего по пятку на брата, надо их с толком истратить – чтобы поставить восклицательный знак в своей победе над «фартовыми» охотниками!
И для пущей гарантии «комфортовые», изменяя на этот раз своим привычкам стремления к наибольшему комфорту, решили раскидать побольше мелочи как стемнеет, чтобы ни чайки, ни вороны ее не слопали раньше времени и занять место в скрадке еще до рассвета – ведь эта охота будет последней, патронов то больше нет.
Так и сделали, использовав весь запас мелочи наловленный Санькой и целое ведро каши, сваренной с расчетом на завтрашнее утро.
В общем, очень хорошо подготовились. Все до мелочей продумали, но …
Очень хорошо – тоже не хорошо. Но все же хорошо…
Ночью охотники, разъезжая туда – сюда - обратно, не спали, днем отоспимся, как на мягкой перине, и задолго до рассвета погрузились в байдарку, тепло одев Саньку и замотав его в спальник, отправились к скрадку.
И первое, что они обнаружили – это то, что какие то хулиганы сломали скрадок, буквально переломав все прутья и уложив и утоптав остатки скрадка в мягкую подстилку из лапника и сена, которую «комфортовые» устроили в скрадке во время «пересиживания» ворон.
И сделали это совсем недавно – охотники даже треск сучков слышали под шагами хулиганья, когда пристали к берегу и выходили из байдарки. Еще бы чуток пораньше – и хулиганов бы за руку поймали и под ружьем бы отвели в милицию, ведь сколько времени и трудов коту под хвост!
Хорошо хоть самовар не украли – ученые видать хулиганы, знают, что по самовару их милиция враз отыщет!
Но когда рассвело, стало понятно, какие «хулиганы» испортили охоту – вся поляна была буквально перепахана, а от приманки не осталось и следа – кабаны, целое стадо кабанов!
Вот ведь свиньи – они еще и в скрадке спать устроились! И все съестные запасы слопали, и сахар, и баранки, и заварку - все коту под хвост!
Ничего Санька, ничего страшного не произошло – подбодрили они приунывшего парнишку – ведь обещанная охота срывалась.
Хорошо, Санька, что кабаны пришли, хорошо, что не медведь! А то пришлось бы нам на деревьях, как воронам отсиживаться, так что хорошо, что все хорошо кончается!
Да я и не боюсь, и по деревьям умею лазить – просто жалко, что так охота закончилась, даже не начавшись, особенно первая!
Не вешай нос – ничего не закончилось.
Мужики по-быстренькому соорудили из оставшихся целыми прутьев и Санькиного одеяла – спальника малюсенький скрадок, навалили на него остатки лапника и сена и посадили в него Саньку на корточки, выдав ему курковую тулку 16 калибра с парой патронов – сиди здесь, может какая утка и налетит, вчера то прилетали – и сегодня могут проверить - есть чем поживиться или нет.
Один патрон – в ствол, а второй – в запас, для твоей же безопасности. Получилась одностволка, но это гарантирует от всяких неожиданностей, сам видишь – на охоте их полно.
Курок взводи только тогда, когда цель увидишь, не горячись – если утки и прилетят, то обязательно круг сделают – осмотрят поляну перед посадкой, так что успеешь.
Если не будешь суетиться и ружьем махать, то они тебя не заметят, так что не суетись. Но вряд ли сядут, так что стрелять влет придется.
Поднимай ружье только тогда, когда они мимо пролетят и стреляй «в угон» - так и попасть легче, и дичь тебя не увидит, не отвернет от выстрела в сторону …, в общем, понадавали ему всяческих советов, а мы пойдем самоварчик поставим чуть поодаль, там куст смородины растет и мешать, демаскировать тебя не будем – ну, охотник, ни пуха ни пера!
И утки прилетели, Санька сделал так, как учили, но конечно же промазал – ружье длинное, тяжелое для 12 летнего пацана, было бы чудом, если бы Санька попал, да он и не успел увидеть – попал или нет.
Отдача опрокинула его, сидящего на корточках, навзничь, а тесный шаткий шалаш рухнул и накрыл его с головой – все произошло быстро и неожиданно, как и предупреждали.
Прибежав на выстрел, мужики откопали Саньку, убедились, что он цел и невредим, и облегченно перевели дух.
Пошли чай пить, первый выстрел по дичи должен быть запоминающимся, как и первая охота – а тебе, согласись, будет что вспомнить – необычная сегодня охота, полная неожиданностей, и тебе запомнится, и нам.
Обшарив втроем луг в направлении выстрела Саньки и убедившись, что ничего там нет, отправились пить чай, перекусывать и совещаться что делать дальше.
Возвращаться «попом» никому не хотелось. Поэтому спустились к устью речки, к байдарке и, поднявшись на ней вверх по течению Шибенки километра два, легли на солнышке покемарить пару-тройку часов после бессонной ночи.
Отдохнув и еще раз попив чайку из самовара, приступили к охоте – но уже вполне традиционными методами.
В этот раз решили сработать «на команду» - мужики спустились пешком вниз по течению примерно на километр и заняли позиции на поворотах речушки, а Санька неторопливо сплавлялся на байдарке вниз по течению, изредка подгребая веслом и посматривая по сторонам, чтобы не дать затаиться уткам и поднять их на крыло – нагнать на охотников.
И пару уток они таким образом добыли, уйдя от «нуля».
И говорили потом всем – ну и что, что всего пару – зато утки отборные, откормленные!
И заодно и Санька приобщился к настоящей охоте – и из скрадка, и сплавом, и нагоном!
И патроны все закончились, но никто не жалел об этом, даже Санька.
Эти охотники надеялись на «фарт» - на удачу, да на себя – на умение стрелять влет, да на взаимодействие, то есть на коллектив, не то что эти «скрытные индивидуалисты» с самоваром.
Но не только на фарт, жизнь их тоже заставила выработать новые методы охоты – чтобы не ударить в грязь лицом, а то уж очень «комфортовые» носы задирали – тут тебе и голуби, и куропатки, и тетерева, и самовар!
Задумаешься как им нос утереть, можно конечно и самовар в байдарку взять, и даже уху и раков, и даже борщ в нем сварить и потом всем рассказывать, но это уже плагиат, да и дичь добывать надо, одним самоваром не обойдешься.
Да и водичка уже похолодала – особо за раками не поныряешь.
С самого открытия охоты вполне хватало охоты сплавом – утка непуганая, подпускает близко, стремясь спрятаться, пропустить лодку мимо. Ведь все лето так утки делали – и ничего.
Так и охотились – один сзади, на весле – только пришлось снять одну лопасть и пользоваться веслом как на каноэ, потому что взмахов байдарочных весел, особенно блеска лопастей, утки все же боялись, второй – в носу, с ружьем и биноклем.
Потом конечно же менялись местами.
Но, буквально через три дня такой номер уже не проходил – едва завидев байдарку, утки поднимались на крыло и облетали байдарку по широкому кругу – лафа кончилась.
Наступило время трудовой охоты – охотники подплывали к повороту реки, не высовываясь за поворот, выходили на берег и уже оттуда осматривали кромку рогоза и скопления растительности, укрытия в корягах и т.д.
А потом один из них по дуге обходил обнаруженных уток и занимал удобную позицию вниз по течению, а второй на байдарке поднимал дичь на крыло. А если уток на этом участке не наблюдалось, то сплавлялись дальше, до следующего поворота.
Первые утки сезона, добытые отцом на Угре. В этом даже были плюсы – охотник, обходящий уток по берегу, бывало и грибы собирал мимоходом или замечал грибные и ягодные места, куда потом можно было и возвратиться при необходимости.
Ну и, поохотившись, можно было и рыбалкой заняться, ничто этому не мешало.
Но были и минусы – собственно охота занимала гораздо больше времени, пока обойдешь, пока вспугнешь, да еще и попасть ведь надо, а потом еще и найти…
Так соревнование не выиграешь, хотя добытой дичи на кухне хватало за глаза, учитывая голубей, которых приносили «конкуренты».
Но соревнование есть соревнование! В том числе и соревнование интеллекта!
И у «фартовых» родилась идея – не хотят утки подпускать байдарку, даже утыканную ветками и рогозом - ну и не надо.
Мы же охотники, в том числе и подводные. И мы же еще и инженеры, в конце-то концов!
Холодная вода и горячие головы. Надувной «носитель оружия» и маскировочный плотик
Замаскируем водорослями надувной матрац, положим на него ружье, сам охотник наполовину лежа на матраце толкает его ластами, никаких весел, только голова торчит – подпустят, в упор подпустят, а если на матрац еще и пару чучел посадить, сняв шкурки с добытых ранее трофеев, то и вообще утки на замаскированный камышом матрац садиться будут – не отобьешься.
И стрелять можно лежа, без промаха, и искать никого не надо – потери исключены.
И нос утрем «конкурирующей фирме», у них самовар – а у нас – подводно-надводная охота!
С ружьем, которому при такой охоте водных процедур не избежать никак, решили просто и изящно.
У одного из охотников была одноствольная курковка 16 калибра, этот калибр был очень популярен в те годы, как и одностволки – недорогие, простые по устройству и очень надежные ружья – там просто нечему ломаться, кроме приклада, но и приклад сломать надо было еще постараться.
И все же. Поэтому приклад «проварили» в подсолнечном масле, изъяв на время трубу из «мартена», сплющив ее конец и запихав туда снятый с ружья приклад, а также еще и множество сырых веточек, используя их как распорки между прикладом и металлом трубы – раз, и как «заполнитель» чтобы масла наливать поменьше по литражу - два.
А то у поварих масла много не выпросишь. И чтобы приклад не всплывал в масле – три.
После этого забив конец трубы деревянной пробкой, поставили ее «на попа», тщательно отмерили количество воды – чтобы приклад покрыть полностью и пошли на кухню за обыкновенным подсолнечным маслом. Выпросили три литра – брали с запасом.
После этого обмазали деревянную пробку глиной и поставили трубу в костер для кипячения масла, прикрыв ее свободный конец чтобы не вспыхнуло. Как только труба нагрелась градусов до 100 – проверили, плеснув снаружи водички из чайника, то поставили всю эту конструкцию остывать до утра.
Рано утром вылили масло, вытащили затычку, приклад и водрузили трубу обратно в «мартен», а приклад положили малость обсохнуть на солнышке.
После приклад обтерли снаружи бензинчиком, чуть шлифанули песочком, а потом протерли тряпочкой с содой и сполоснули - вот и вся походная технология.
Получили водостойкий, не разбухающий приклад, как раз для водных походов.
С коррозией металла боролись просто и эффективно – сразу после охоты кипятился чайник и ведро воды.
Из чайника кипятком проливался ствол, пару - тройку раз продергивался шомпол, а потом этим же чайником ствол еще разок прогревался струей кипятка и через 3 минуты горячий ствол был сухой и чистый. Оставалось только маслом его смазать.
Тот же принцип применялся и для ствольной коробки – она снималась с приклада, просто заливалась кипятком, выдерживалась там пару минут и высыхала сама от нагретого металла. Несколько капель масла в трущиеся узлы и чуть сверху масляной тряпочкой снимали все вопросы с коррозией.
Патроны были покупные, в папковых гильзах – чтобы влезали в любые патронники. Но, если размокнут, или хотя бы набухнут – то все, «система ниппель» – ни туда, ни сюда.
Поэтому у патронов сначала замазывали капсюльное гнездо и закрученный передний край лаком для ногтей, выпрошенным у жен, мужчины тогда свои ногти лаком не красили, что сейчас пытаются навязать, превращая мужиков в ….
А потом патрон опускался на пару секунд в насыщенный раствор парафина, воска от свечей в бензине. И так несколько раз. Все, водоупорные патроны готовы. Но эти патроны выдавались стрелку по одному, больше не требовалось, да и само ружье все же не в воде было, а на матраце лежало. Но делать – так делать.