Она аккуратно положила трубку на рычаг, словно боясь спугнуть удачу. На кухне что-то шипело, но Анна Петровна даже не повернула головы — какая теперь разница, подгорит или нет? Главное — найти, услышать, убедиться, что всё в порядке.

Пальцы привычно нащупали диск телефона. Новомодные кнопочные аппараты она не признавала — этот, старый, служил верой и правдой больше тридцати лет. Сколько важных звонков помнила его потертая трубка! Первые слова сына, звонки с работы, последний разговор с мужем перед разводом...

— Алло, Валечка? Прости, что опять я. Нет, не объявился. А ты не помнишь, он не говорил, что собирается куда-то в праздники? Может, с кем-то из своих новых друзей?

Анна Петровна прикрыла глаза, пережидая острый приступ тревоги. Новые друзья... Она даже имён их не знала. Когда это началось? Год назад? Два? Лёша стал всё реже заходить, всё короче становились их разговоры.

— Да нет, телефон не отвечает. Просто гудки... Знаю, что взрослый. Но он же обещал, Валя! Обещал, что придёт встречать Новый год.

В трубке что-то затрещало, и голос подруги стал прерываться.

— Валя, ты меня слышишь? Валя!

Связь оборвалась. Анна Петровна медленно опустила трубку. На столе в большой комнате стояли праздничные тарелки, мерцала гирлянда на ёлке, а в центре, как укор, высилась бутылка шампанского — любимого, Лёшиного.

"Мам, я приду, обязательно приду! Купи моё шампанское, помнишь, как в детстве?"

Помнит ли она? Каждый Новый год, с тех пор как ему исполнилось десять, она наливала ему немного шампанского в стакан, разбавляя соком. Он так забавно морщился от пузырьков! А потом они включали "Иронию судьбы", и Лёша всегда засыпал у неё на плече, не досмотрев до конца...

Телефон зазвонил так неожиданно, что она вздрогнула. Сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле.

— Алло! Лёша?

— Анна Петровна? Это Мария Степановна снизу. С наступающим вас! А у меня к вам такой вопрос...

— Простите, Мария Степановна, я жду важный звонок. Перезвоню вам позже.

Она почти выронила трубку, обрывая разговор. Руки дрожали. До Нового года оставалось меньше часа, а сына всё не было. В последний раз они крупно поговорили две недели назад. Он кричал что-то про вечный контроль, про то, что она не даёт ему жить. А она... она просто спросила, почему он не заходит так долго.

Снова взяв телефонную книжку, Анна Петровна перелистнула потрёпанные страницы. Взгляд зацепился за полустёртую запись — номер его старого друга, Сергея. Они не общались уже года три, но вдруг...

— Алло, добрый вечер. Вы меня извините, это мама Лёши Воронина. Сергей дома?

Женский голос в трубке отозвался не сразу:
— А, тётя Аня? Это Наташа. Сергей на дежурстве сегодня. А что-то случилось?

— Да нет, ничего... Просто Лёша не пришёл, телефон не отвечает. Я подумала, вдруг он у вас...

— Тётя Аня, мы не виделись с ним очень давно. Но знаете... — голос Наташи стал тише, — Я видела его позавчера в торговом центре. Он был не один.

Сердце пропустило удар.
— С кем?

— С девушкой. Такая симпатичная, светленькая. Они кольца рассматривали в ювелирном.

За окном продолжал падать снег, а в трубке слышалось чьё-то далёкое "С Новым годом!". Анна Петровна сидела, застыв с трубкой в руке, и впервые за вечер улыбалась.

Вдруг в дверь позвонили.

Часть 2. Старые воспоминания

Звонок в дверь оказался обманом — соседка зашла поздравить с наступающим. Анна Петровна едва нашла в себе силы улыбнуться и пожелать счастливого года в ответ. Закрыв дверь, она прислонилась к стене и прикрыла глаза. Кольца... Её мальчик выбирал кольца.

Телефон снова зазвонил, вырывая из оцепенения.

— Алло! — В этот раз она даже не надеялась услышать голос сына.

— Аня? Это Виктор.

Она замерла. Бывший муж не звонил уже несколько лет.

— Здравствуй, — её голос предательски дрогнул. — Что-то случилось?

— Лёшка у тебя? Мне тут странное сообщение от него пришло...

Сердце снова заколотилось:
— Какое сообщение? Когда?

— Час назад. Написал: "Папа, прости, что редко звоню. Сегодня всё изменится". И всё, больше ничего. На звонки не отвечает.

Анна Петровна опустилась на банкетку в прихожей. В памяти всплыл тот вечер, когда Виктор уходил. Лёше было двенадцать, он сидел на этой же банкетке, вцепившись в отцовский рукав:
— Пап, ты ведь вернёшься?

— Конечно, сынок. Я буду приходить к тебе часто-часто.

Но что-то сломалось тогда, какая-то важная ниточка оборвалась. Виктор приходил всё реже, а Лёша... Лёша замкнулся, словно запер что-то глубоко внутри.

— Аня, ты меня слышишь?

— Да... да, Витя. Слышу. — Она сделала глубокий вдох. — Знаешь, а я ведь его не просто так опекала все эти годы. Я боялась, что он тоже однажды просто уйдёт. Как ты.

В трубке повисло молчание. Где-то на заднем плане играла музыка.

— Я знаю, Ань. Я во многом виноват. Перед вами обоими.

Она посмотрела на фотографию на стене — Лёша в выпускном классе, серьёзный, похожий на отца.

— А помнишь, как он в пятом классе сбежал из дома? — вдруг спросил Виктор.

— Конечно, — она невольно улыбнулась. — Собрал рюкзак с любимыми книжками и печеньем...

— И пришёл ко мне на работу! — подхватил Виктор. — Сказал: "Пап, я решил жить с тобой, потому что мама не разрешает мне гулять после восьми".

Они оба рассмеялись, и на миг показалось, что не было этих лет отчуждения.

— Знаешь, — медленно произнёс Виктор, — может, пора перестать его искать? Может, пришло время просто отпустить? Он уже давно не тот мальчик с рюкзаком.

Анна Петровна взглянула на часы — без пятнадцати одиннадцать.

— Наверное, ты прав. Просто... я не знаю, как это — не волноваться за него.

— Я позвоню, если что-то узнаю, — пообещал Виктор. — С наступающим тебя, Ань.

Она медленно положила трубку. В кухне засвистел чайник, но она не спешила к нему. Подойдя к окну, Анна Петровна всмотрелась в снежную круговерть. Где-то там, в этом белом мареве, был её сын. Возможно, действительно выбирал кольца. Возможно, готовился изменить свою жизнь.

Телефон снова зазвонил.

Часть 3. Самый важный разговор

Звонок оборвался, не дождавшись ответа. Анна Петровна поднесла руку к губам, сдерживая подступающие слёзы. Уже почти одиннадцать, а она всё сидит у телефона, как часовой на посту. В голове звучали слова Виктора об умении отпускать.

Она подошла к ёлке и коснулась старой игрушки — стеклянного домика, который они когда-то выбирали вместе с маленьким Лёшей.

— Смотри, мам, там внутри свет горит! Как будто кто-то дома ждёт...

Телефон зазвонил снова, и она не бросилась к нему, как раньше. Медленно подошла, спокойно сняла трубку:
— Алло?

— Мам...

Её сердце пропустило удар.

— Лёшенька! — выдохнула она, но тут же взяла себя в руки. — Где ты?

— Мам, прости. Я... я сейчас всё объясню. Можно, мы приедем?

— Мы?

— Да. Я и... В общем, я хочу познакомить тебя с Машей.

В его голосе слышалось волнение, как в детстве, когда он боялся признаться в разбитой вазе или двойке по математике.

— Конечно, приезжайте, — она старалась говорить ровно, хотя внутри всё дрожало. — У меня всё готово.

— Мам, — он помедлил, — я знаю, что последнее время вёл себя... не очень. Просто мне нужно было во всём разобраться самому. Понять.

Она молчала, боясь спугнуть этот момент откровенности.

— Знаешь, — продолжал Лёша, — когда я начал встречаться с Машей, она много спрашивала про тебя. А я... я вдруг понял, что рассказываю ей только хорошее. Про то, как ты пекла мне блинчики перед экзаменами. Как научила кататься на велосипеде. Как ждала меня с тренировок...

За окном громыхнуло — кто-то запустил первый новогодний салют.

— Мам, я хочу, чтобы ты познакомилась с ней именно сегодня. Потому что... — он сделал глубокий вдох, — потому что вчера я сделал ей предложение. И она согласилась.

Анна Петровна прикрыла глаза, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.

— Мам? Ты там?

— Да, милый. Я здесь. Я всегда здесь.

— Мы будем минут через двадцать. Только... можно, мы позвоним в дверь три раза? Как в детстве, помнишь?

Она улыбнулась сквозь слёзы:
— Помню, конечно. Это был наш с тобой секретный знак.

— Точно! Когда я возвращался с дня рождения Серёжки и боялся, что ты уже спишь...

— ...я всегда ждала твоих трёх звонков.

В трубке повисло тёплое молчание.

— Мам?

— Да?

— С наступающим тебя. И... я люблю тебя.

Положив трубку, Анна Петровна подошла к зеркалу. Поправила причёску, промокнула глаза платком. Потом быстро прошла на кухню, включила духовку — разогреть любимый Лёшин пирог с капустой. Достала ещё один бокал для шампанского — для Маши.

Старый телефон молчал, но теперь в этом молчании не было тревоги. Он словно тоже ждал, когда в дверь позвонят трижды — как в детстве, как в те времена, когда маленький Лёша возвращался домой, где его всегда ждали.

За окном грохотали салюты, а часы показывали без пяти минут полночь. Где-то по заснеженным улицам к ней спешили её повзрослевший сын и девушка, которая совсем скоро станет ей дочкой.

Анна Петровна посмотрела на старый телефон и прошептала:
— Спасибо тебе. За всё.

А у вас был в жизни такой телефон? Молчаливый свидетель семейных историй, хранитель голосов любимых людей, незаменимый помощник в самые важные моменты жизни?

• — Ты пахнешь домом! — прошептал муж, и я поняла, что это лучше всех французских духов

• ЕЩЁ РАССкАЗЫ АВТОРА