Что для тебя сегодня в приоритете: дороги, транспорт, медицина или музеи, театры и галереи? Искусство формирует нацию, или оно превращается в бессмысленную роскошь? Голосуйте за свой вариант и аргументируйте в комментариях! Следует ли государству спонсировать культуру, когда можно купить новое оборудование для больниц?
Культура — это инвестиция (ЗА финансирование искусства)
Почему Искусство важнее, чем очередная латка на дороге?
🎭 Культура — это долгосрочная инфраструктура. Дороги изнашиваются, а театры и музеи формируют идеологический каркас нации. Без них мы — набор потребителей.
🧠 Психологическая броня. В кризисные времена искусство — это единственный источник смысла и эмоциональной разгрузки, который сохраняет ментальное здоровье миллионов.
💰 Экономика. Культурный сектор — это сотни тысяч рабочих мест. Инвестировать в него — это поддерживать малый и средний бизнес.
Если мы не финансируем тех, кто вдохновляет, то кто будет вдохновлять инженеров строить качественные дороги?
Сначала базис, потом надстройка (ПРОТИВ приоритета финансирования искусства)
Сначала выживание: Деньги должны идти туда, где болит больше всего.
🚑 Приоритет — необходимое. В кризис средства должны идти на жизненно важные нужды: ремонт больниц, повышение зарплат медикам, качественный транспорт. Искусство, каким бы важным оно ни было, не является вопросом жизни и смерти.
💸 Эффективность. Большая часть госфинансирования культуры — это содержание неэффективного админаппарата. Если перевести это на частные гранты, а государственные деньги направить на прямую пользу граждан, эффект будет выше.
🎭 Культура найдет свой путь. Настоящее искусство часто рождается вопреки системе. Государство должно обеспечить минимум, а культура может частично перейти на самоокупаемость.
Нельзя ремонтировать потолок, когда трещит фундамент.
Даже если это правда, что очень сомнительно, так как других более правдивых источников я не нашел, но давайте посмотрим, а какие песни исполняются Орбакайте и Пугачевой написанные Игорем Крутым:
Орбакайте:
"Каждый день с тобой"
Пугачева :
Живи спокойно, страна
Зона
Любовь, похожая на сон
Приглашение на закат
Речной трамвайчик
Хоть плач, от тупизма российской пропаганды.
p.s. для ботов Пикабу, как жизнь? все так же работаете за 3 копейки. Не беспокойтесь, у меня скоро заканчивается отпуск в одной из южных стран, и я опять не буду писать здесь.
@moderator, ну как жизнь без Казахстана, подрезали вам аудиторию, а ведь надо было просто поступать по совести.
пос.Кульдур.ЕАО Памятник в честь воинов-земляков, погибших в годы войны, был установлен в сквере поселка Кульдур в 1970 году.В 2003 году была проведена реставрация и торжественное открытие обновленного памятника.
Анри Матисс и театр – история, мягко говоря, не самой счастливой любви. А его сотрудничество с непревзойденным Сергеем Дягилевым и легендарными «Русскими балетами» над постановкой «Песни соловья» в 1920 году и вовсе превратилось в эталон творческой агонии и коммерческо-художественного фиаско. Ожидания парили высоко, а результат оставил великого художника с чувством, будто его палитру вымазали в грязи. Ирония: Матисс изначально балет не жаловал, а Дягилева считал гением саморекламы. Как же они сошлись?
Дисклеймер: текст не ставит своей целью принизить художественные заслуги Анри Матисса — напротив, он стремится показать мастера в сложный, противоречивый момент его творческого пути. Даже гении иногда оступаются — и именно эти эпизоды делают их человечнее, а историю искусства — живее. Я рассматриваю «Песнь соловья» не просто как провал, но и как яркий пример того, как сцена способна выбить из равновесия даже самых уверенных в себе.
Слева – Анри Матисс. Эскиз для императорского трона. 1919. Справа – Анри Матисс. Эскиз для дракона на центральном медальоне заднего занавеса. 1919 (См. фото в разделе «Статичный соловей и император»).
Матисс, загипнотизированный Дягилевым
Осенью 1919 года в скромное жилище Матисса под Парижем пожаловала царственная делегация: сам Серж Дягилев и Игорь Стравинский. Цель? Заманить мастера цвета в театральные кулисы. Сначала Матисс, как и положено здравомыслящему живописцу, отказался. «Балет? Маскарад и маркетинг», — примерно так отзывался Матисс о затее Дягилева. Однако, встретившись с обаятельным импресарио, он внезапно изменил решение. Позже жаловался жене, что был как под гипнозом. Возможно, так и было: харизма Дягилева — отдельный жанр искусства.
Так станковый гений впервые ввязался в большую декоративную авантюру, сулившую мировую славу (и немалый гонорар в 10 000 франков). Увы, Лондон, куда вскоре пришлось ехать на натурные работы, потребовал еще 2000 – первая ласточка грядущих проблем.
Анри Матисс. Слева направо: эскиз фонаря, эскиз соловья, эскиз для украшений. 1919
Цвет, движение и печенка
Что может быть проще для колориста Матисса, чем выбрать палитру? Как выяснилось в лондонских театральных недрах – практически все. Художник творил над макетом размером с добрую коробку из-под шляп, при ласковом дневном свете. Но когда его бирюзово-синие видения перенесли на огромные декорации под слепящие софиты, начался хаос. «То, что хорошо смотрится днем, плохо выглядит ночью и наоборот», – в отчаянии писал он домой. Бирюза на стенах вступила в коварный союз с искусственным светом, и черный пол, вместо того чтобы быть благородным фоном, вдруг залился предательским красным румянцем. Катастрофа! Ведь чистый красный Матисс берег для кульминации – мантии Императора.
Но главным кошмаром стало… движение. Матисс мыслил композицию как «неподвижную картину» – четкие цветовые блоки. А тут – танцоры! Эти неугомонные существа в его костюмах носились по сцене по воле хореографа, а не по замыслу художника. Цвета смешивались, формы искажались. Живопись взбунтовалась против хореографии.
Неудивительно, что письма Матисса из Лондона – крик души: «У меня печенки болят с тех пор, как я приехал». В первый день он признавался себе, что «напуган» и не понимает, зачем ввязался в эту авантюру. Работал он, как каторжный: с 9 утра до полуночи, а то и дольше. «Если бы не привык к напряженной работе, я бы сбежал из отеля по-английски», – горько шутил он (или не шутил?). Ежедневно, ровно в три часа, он заявлял Дягилеву, что это его первый и последний балет. Давление усугублялось тенью Пикассо и Дерена, уже блиставших в дягилевских постановках. Матисс с раздражением писал, что кубисты лишь продлевают агонию «отвратительной» балетной основы. Ревность? Страх несоответствия? Всего понемногу.
Тамара Карсавина с танцорами. Дизайн костюмов — Анри Матисс, 1920.
Статичный соловей и император
Как же разрешил Матисс эти противоречия? Его финальное решение стало компромиссом, отразившим внутреннюю борьбу. Декорации – лаконичные: бирюзово-синий фон, белые колонны, тот самый проблемный черный ковер. Костюмы разрывались между анекдотичной «китайщиной» (критики позже язвили про «типично китайские гармонии», что было смешно для Матисса) и смелыми абстрактными формами.
Но главная уступка – статичность. Вместо того чтобы вписаться в динамику, Матисс попытался… остановить балет. Он настоял на серии «живых картин», особенно вокруг Императора. Бедного правителя Мясин, по требованию художника, обрек на почти полную неподвижность и фронтальное позирование, лишив объема и хореографической жизни. Император превратился в декоративный элемент, а весь балет – в череду красивых, но застывших сцен.
Финальная сцена «Песни соловья», поставленного в Парижской национальной опере весной 1920 года. Фотография
Провал на бис
Результат? Провал. Сам Дягилев, по словам Бориса Кочно, винил «герметичную» хореографию Мясина. Но вина лежала и на «герметичном» видении Матисса. Балет казался статичным, лишенным дыхания сцены.
Матисс вернулся в Париж опустошенным. Он продолжал работу лишь из профессиональной чести и страха сравнения с Пикассо – отступить на таком этапе было бы позором. Он сделал даже больше контракта: не только эскизы, но и лично расписывал ткани. И все равно считал этот проект «потерянным временем», оставившим «длительное чувство неудачи».
Что осталось после занавеса
Опыт с «Песнью соловья» стал для Матисса важной — и горькой — главой. Он столкнулся с пределами своего метода, с упрямой многоголосицей театра и невозможностью подчинить сцену живописному замыслу.
Что ж, иногда даже гениям полезно узнать, где не их стезя. Зато какой сюжет для истории искусства!
Анри Матисс. Костюм к балету «Песнь соловья». 1920. Третьяковская галерея
Титры
Материал подготовлен Вероникой Никифоровой — искусствоведом, основательницей проекта «(Не)критично»
Я веду блог «(Не)критично», где можно прочитать и узнать новое про искусство, моду, культуру и все, что между ними. В подкасте вы можете послушать беседы с ведущими экспертами из креативных индустрий, вместе с которыми мы обсуждаем актуальные темы и проблемы мира искусства и моды. Также можете заглянуть в мой личный телеграм-канал «(Не)критичная Ника»: в нем меньше теории и истории искусства, но больше лайфстайла, личных заметок на полях и мыслей о самом насущном.
«решение Крутого отобрать свои песни у Орбакайте – немужское».
«Называл доченькой»: Киселев о «песенной расправе» Крутого над Орбакайте
Киселев назвал немужским решение Крутого отобрать свои песни у Орбакайте
Композитор Игорь Крутой поступает не по-мужски, решив лишить прав на свои песни певицу Кристину Орбакайте из-за недавнего интервью народной артистки СССР Аллы Пугачевой, заявил продюсер Владимир Киселев на пресс-конференции, посвященной старту акции «Песни и кино — нашим героям». Лидер рок-группы «Земляне» напомнил, что музыкант называл Орбакайте «своей доченькой», передает корреспондент NEWS.ru.
Вы знаете, у нас иногда персона ассоциируется с действиями, а действия с персоной. Я, например, думаю, что это не всегда отождествляется. Сейчас господин Крутой объявил, что отнимает песни у Орбакайте, судя по всему, Алла Борисовна что-то не то сказала. Это абсолютно не по-мужски,
— сказал Киселев.
Продюсер отметил, что, согласно известному постулату, приписываемому Иосифу Сталину, сыновья не отвечают за отцов. По его словам, в современных реалиях это высказывание можно перефразировать и предположить, что дочь не отвечает за мать.
Ранее юрист Александр Трещев подал на Пугачеву в суд из-за интервью, в котором она назвала чеченского террориста Джохара Дудаева «порядочным человеком». Он отметил, что певица подобными заявлениями оскорбила всех ветеранов — участников военных конфликтов. Трещев потребовал взыскать с артистки 1,5 млрд рублей.
