Я с недоумением уставился на пиликнувший телефон. Остальные были с головой погружены в эту партию в "Монополию" и ничего не заметили.

– Клянусь Богом, если тебе выпадет Бесплатная стоянка, я набью твою тупую рожу, – сказала Эвелин.

Рави вертел кости в руках.

– Давай, всемогущий Иисус, пусть выпадет четверка... – Он бросил их на доску.

– Черт! – сказал он, как обычно облажавшись.

Я пытался понять, что происходит. На экране телефона было одно единственное слово. Черный текст на белом фоне, шрифт как из старинной книги:

"ПРЯЧЬСЯ"

Я нетерпеливо ткнул в черный прямоугольник экрана. Надпись не исчезала.

– Эй, Эй-Джей, – крикнула Эвелин тоном училки, поймавшей на списывании. – Ты реально уже зависим от телефона. Давай, как нормальный чувак, поиграй с нами в настолку.

– Да-да, прости, – Еще пара отчаянных тычков в экран. Потом я зажал кнопку питания. Одной рукой взял кости, бросил – выпала тройка. Остановился на B & O Railroad. Пара секунд на раздумья:

– Не, к черту железные дороги, – сказал я.

Мы же не дикари. Если кто-то не хотел покупать собственность – никто не возражал. Никаких аукционов, никаких заморочек. Домашние “правила”.

Я снова уткнулся в телефон, в то время как Хиро, сидящий слева от меня, взял кубики и приготовился тащить свою убогую башмачную фишку через "Старт", чтобы получить свои двести. Долгое удержание кнопки ничего не дало – дело шло к сбросу к заводским настройкам. Я подумал, не попросить ли у Рави ноутбук, чтобы загуглить, что, черт возьми, происходит.

Квартира вздрогнула – буквально на долю секунды. Как будто начиналось землетрясение. Я напрягся.

Фоновый шум с телевизора – там шел автоплей "Никому это не нужно" на Netflix – пропал, оставив за собой лишь легкий треск статики.

Рави встал первым.

– Я не… – начал он медленно, словно боясь спугнуть мысль, – я не думаю, что это было землетрясение, верно? – Он озадаченно уставился на телевизор, пытаясь понять, почему тот отключился. Проверил провода. – Вряд ли пробки вышибло, у меня же не так много всего включено, да?

Я пытался осознать состояние своего, скорее всего, взломанного телефона, и это странное слово, которое продолжало врезаться мне в глаза.

– Блин, это пипец как странно, – сказал Хиро, хмыкнув.

Я поднял голову.

– Что? – спросил я, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Хиро разворачивает ко мне свой телефон. Его домашний экран тоже сменился: черный текст на белом фоне. "ПРЯЧЬСЯ"

Эвелин, которая к технологиям относилась примерно как к чуме, воспользовалась тем, что все отвлеклись от игры, чтобы наконец ответить на кучу старых сообщений.

– Что за хрень? – сказала она. – Это… что вообще?

Увидев мой сосредоточенный – если не сказать угрюмый – взгляд, она тоже повернула экран телефона ко мне. У нее было то же самое.

Я начал нервничать.

– Рави, где твой телефон? – спросил я его.

– Где-то тут, наверное, – ответил он, все еще возясь с телевизором. Не благодаря его стараниям, но экран вдруг ожил – индикатор питания внизу стал равномерно мигать красным.

На экране появилось простое сообщение:

"ПРЯЧЬСЯ"

– Прятаться? – повторил Рави, схватив пульт и начав нажимать кнопки, пытаясь вернуть Netflix, но ничего не работало.

– Чувак, – сказал я. Он обернулся. Я показал ему свой телефон – Хиро и Эвелин показали свои.

– Это… – он снова глянул на экран телевизора, потом на нас, – подождите, как это вообще возможно?

– Это типа как экстренное оповещение? – спросил Хиро.

– Ну, может, и да, но это ведь не обычное уведомление, – сказал Рави. – Оно как будто полностью захватывает экран. И на разных устройствах. – Он нахмурился.

– Взлом? – спросил я.

Он пожал плечами:

– Какой-то странный взлом, разве нет?

– Государственный эксперимент? – снова вбросил Хиро.

Меня осенила мысль.

Я вышел на балкон, сдвинул дверь, ступил наружу. Окинул город взглядом с четырнадцатого этажа квартиры Рави – словно Око Саурона.

В соседних высотках почти везде были задернуты жалюзи или занавески. Но в тех немногих окнах, что остались открытыми – я почувствовал себя тем парнем из Окна во двор – люди с тем же ошарашенным видом уставились в экраны телефонов. В компьютеры. На стенах телевизоров, закрепленных кронштейнами, я с трудом различал тот же белый фон с черным текстом. То, что видел я – видели и они.

Остальные вышли ко мне.

– Что бы это ни было – оно как минимум задело весь квартал, – сказал я. Посмотрел вниз – на улицах люди словно застыли, уткнувшись в свои устройства.

– Мы ведь и копам позвонить не можем, да? – сказал Хиро.

– Уверен, они уже в курсе, – ответил я.

– Может, просто подождать, пока они все починят? – предложил Рави.

Я кивнул. Но чувствовалось, что Эвелин все это напрягало. Она молчала, но это молчание было тяжелым, будто удушающим.

– Мысли есть? – спросил я.

– Ну… может, стоит послушаться? – сказала она.

– Прости, что? – спросил Рави.

– Ну… Прятаться, – снова она.

– Где?

– Я не знаю.

– Ну, мы уже в моей квартире. Думаю, этого… достаточно, да? – добавил он.

Пауза.

– Давайте без паники, – продолжил Рави. – Это все, конечно, смахивает на безумие, но не такое уж… ну, не настолько все буквально, правда?

Хиро щелкнул пальцами, сказав:

– А если это вирусная реклама? Типа для фильма?

– Взламывать нам телефоны, чтобы мы их не могли использовать? Не думаю, что это в компетенции Lionsgate, чувак, – сказал я, потом повернулся к Эвелин. – Но… прятаться, серьезно?

Мелькнувший у нее в глазах огонек сказал больше любых слов, будто лампочка в голове загорелась. Она вернулась в квартиру и начала внимательно осматривать ее.

– Что ты делаешь? – спросил Рави, следуя за ней. Мы с Хиро тоже вышли с балкона.

– Пусть я выгляжу идиоткой. Может, это предупреждение. Может, что-то происходит, – ответила она.

– Мы в коробке внутри коробки, по сути, – сказал Рави. – Все нормально, Эв.

– Но, черт возьми, – она махнула на телевизор, потом на свой телефон, – оно говорит: прячься. А вдруг это буквально? – Она продолжила поиски и в итоге остановилась на раздвижном шкафу в спальне Рави – лучшее, что можно было найти в его шестидесятиметровой квартире. – Я спрячусь тут, если только у тебя нет идей получше.

– Эвелин… – с нажимом сказал Рави.

Она протиснулась внутрь, отодвигая вешалки, пробираясь к самому краю, освобождая место.

– Я закрываю дверь. И если вы мне действительно друзья – вы тоже залезете сюда.

Повисло неловкое молчание, пока Хиро не нарушил тишину первым:

– Ну… перестраховаться ведь не помешает, да? – Он двинулся вперед, на секунду засомневался, потом все же влез внутрь.

– Если я окажусь дурой – вы сможете смеяться надо мной вечно, – сказала Эвелин, пока Хиро протискивался рядом с ней.

Прозвучало убедительно, надо признать. С неохотой я полез следом, устроившись под вешалками с одеждой Рави. Место для него самого еще оставалось.

– Черт бы вас побрал, – пробормотал он, уступая, последним залез внутрь и закрыл дверь. Наступила темнота.

Я снова посмотрел на телефон. Все тот же старомодный шрифт. Все то же требование.

– И сколько нам тут сидеть? – спросил Рави.

– Пять минут, – ответила Эвелин.

– Уф, – отозвался он.

И мы замерли в тишине.

Где-то из гостиной доносилось отдаленное тиканье часов – давление немного спало.

Все это казалось… глупым. Даже веселым, по-своему.

– Помните, как мы ездили в кемпинг в Санлайт Гроувс? – спросил Хиро.

– Глэмпинг, – поправил Рави.

– Эв тогда подумала, что увидела медведя, – рассмеялся Хиро. – Медведицу с медвежонком.

– Было темно, это чертовски походило на медведей, – сказала она, сама посмеиваясь. – Я еще и звуки какие-то слышала.

– Медведи в Санлайт Гроувс, – повторил он. – Это ж самая жалкая роща деревьев во всей Америке, ну какие там медведи.

– Ребята, заткнитесь. Раз уж мы здесь, давайте доведем дело до конца. Пока нас не сцапала какая-нибудь кукла из "Заклятия", – сказал Рави, на удивление без раздражения.

Мы еще с минуту сидели молча.

Я снова посмотрел на телефон. "ПРЯЧЬСЯ" – все это казалось бессмыслицей, но с каждой минутой происходящее ощущалось все менее и менее безобидным.

– Как думаете, что это? – прошептал Хиро.

Я покачал головой. Эвелин – легкий, почти равнодушный, жест плечами. Рави глубоко вдохнул, прежде чем заговорить:

– Ну, очевидно, что это что-то серьезное, – сказал он приглушенно. – Типа… явно не просто так.

Я помахал телефоном:

– У меня там и банк, и вообще вся жизнь. А теперь он просто кирпич. Я в заднице.

– Они что-нибудь придумают, – сказал Рави.

Вдруг – громкие, тяжелые удары в дверь квартиры. Гулкие, мощные.

– Эй! – донесся голос, приглушенный стенами. – Рави, ты дома?

Эвелин напряглась:

– Кто это?

– Очевидно, скинуокер, – ответил Рави. – Шучу. Это соседка, Моника.

Эвелин потянулась через меня и Хиро, дернув Рави за рукав:

– Ты уверен?

– Да. И, наверное, мне стоит открыть.

– Ты же сказал – пять минут, – напомнила она.

– Да, но сейчас я выгляжу как довольно паршивый сосед, – ответил он.

Стук в дверь продолжался. Как и голос.

– У меня какая-то странная фигня на телефоне – у Брэда тоже. Там написано: прячься. На телеке то же самое, на компе то же самое. Я не знаю, как кому-то дозвониться, не знаю, что делать… – голос соседки, Моники, все тянулся, сбивчивый, отчаянный.

Рави фыркнул, выдыхая через нос:

– Все, это тупо, я сейчас…

– Нет! – резко сказала Эвелин, но тут вдруг…

Он застыл.

Мы все замерли.

Я почувствовал нечто. Что-то очень, очень близкое и гнетущее.

Стук исчез. Или, по крайней мере, я больше его не слышал. Ни тиканья часов, ни легкого шороха нашей одежды – ничего. Будто мир затаил дыхание.

Будто что-то было там. Прямо у дверцы шкафа.

И тут – щелчок, будто укол статики, а потом…

Оно ушло.

Что бы это ни было – ощущение растворилось, звуки вернулись. Я осторожно взглянул на экран телефона.

Надписи "ПРЯЧЬСЯ" больше не было. Вернулся обычный домашний экран.

Между всеми нами повисло гнетущее молчание.

– Вы это почувствовали? – прошептала наконец Эвелин.

Никто ничего не сказал. Рави снова протянул руку к дверце шкафа, чтобы сдвинуть ее – но пальцы дрожали.

– Ты справишься, – прошептал я. – Думаю, все уже нормально.

Он собрался с духом, будто переступая через что-то внутри себя. Дверца поползла в сторону, открывая комнату – точь-в-точь такую, какой мы ее оставили.

Мы огляделись.

– Пойду открою Монике, – сказал он. Голос был вялым, будто откуда-то издалека. Он поднялся и осторожно вышел из комнаты. Мы с остальными пошли за ним, остановившись в гостиной, пока он направился к двери.

Я открыл Twitter, ввел “Hide” и отсортировал по новым. Эвелин, тем временем, взяла пульт со стойки и включила телевизор – теперь уже без "Прячься" – начав листать каналы на Roku.

– Что ищешь? – спросил Хиро.

– Ну, типа… прямой эфир, наверное. Новости… – ответила она.

Мое пролистывание Твиттера не дало ничего полезного или внятного, но по хаотичным постам, судя по всему со всего мира, было ясно одно – то, что случилось, охватило всех.

Мое внимание переключилось на Рави. Он стоял на коврике у двери, прижав глаз к глазку. И долго не двигался.

– Все нормально, чувак? – спросил я.

Ответа не было. Он просто стоял, словно окаменев.

Я подошел ближе. Осторожно.

– Она… она… – прохрипел он.

Я подошел к нему, похлопал по плечам, пытаясь оттащить от дверного глазка. Он, наконец, оторвался, сначала оперся о стену, а потом медленно сполз на пол, оседая, будто из него выпустили воздух.

Я заглянул в глазок.

За дверью, в коридоре, его соседка – та самая, что стучала – выглядела так, будто ее чем-то пронзило насквозь, разорвав внутренности.

Кляксы крови на стенах, на полу. Коридор был просто залит залит ею.

– Что… – начал я, когда почувствовал вибрацию телефона. Достал его.

"СНОВА"

Я даже не успел осмыслить сообщение, как услышал, реакцию Рави и Эвелин.

– Еще одна… – выдохнул он.

– Теперь написано “снова”, – сказала она.

Я обернулся – на экране телевизора то же самое зловещее слово.

– Черт.

– Значит, нам снова прятаться? – отозвался Хиро.

Как и Рави, я был в ступоре.

– Эй-Джей, как ты думаешь, что нам делать? – повторил он.

– Эвелин, – сказал я, с трудом выговаривая слова, – у тебя тогда было хорошее чутье… как ты думаешь, что теперь?

– Сколько у нас времени? – спросила она.

– Сколько времени прошло с того момента, как я впервые увидел слово "ПРЯЧЬСЯ", до того, как мы почувствовали это присутствие в шкафу?

– Может, минут десять, – услышал я, как Рави безжизненно пробормотал.

– Я... не... – начала Эвелин, но тут же прервала себя. – Погоди, а что ты вообще видел там, за дверью?

Она уже начала приближаться к двери. Я остановил ее.

– Думаю, тебе лучше этого не видеть.

– Ты… ты серьезно? – спросила она.

– Да, – ответил я, тут же понимая, что, может, лучше было бы соврать.

– Мы не можем рассчитывать, что у нас столько же времени, – добавил Рави.

Я предложил свою идею:

– Попробуем спрятаться в том же месте?

Хиро начал ходить взад-вперед, задумчиво постукивая ногой.

– Если подумать, – сказал он, – было написано "прячься", и мы спрятались. Теперь – "снова", значит, то, что случилось, произойдет снова.

Он посмотрел на нас с таким выражением, будто тоже видел, что ждет нас за дверью.

– Отличный вывод, кэп, – сказал я.

– Я имею в виду, – продолжил он с трудом, – когда мы были детьми и играли, если ты постоянно выбирал одно и то же место, в конце концов тебя находили.

– Мы правда пытаемся применить какую-то логику к этому? – пробормотал Рави.

Эвелин взяла себя в руки.
– Думаю, он прав. Это безумие, и я не могу поверить, что говорю это, но нужно идти на поводу у интуиции. А она говорит – в этот раз выбираем другие места.

– Но слово "места" звучит так, будто нам надо разделиться? – сказал я, оглядываясь вокруг и медленно осознавая, что маленькое пространство квартиры, в которой мы находимся, делает эту идею куда более разумной, чем мне хотелось бы. Я повернулся к Рави. – Куда нам всем идти?

Он покачал головой, несколько раз потер лоб, будто пытаясь вернуть себя в реальность.

– Наверное... – начал он, думая вслух, – двое под моей кроватью, – Рави скривился, давая мозгу время на соображение, – один в кладовке с бытовой техникой, другой... в прачечной.

Он встал и показал рукой – одна из кладовок была прямо за мной.

– Давайте, быстро!

Я бросил взгляд на Хиро и Эвелин, которые рванули в спальню.

Рави кивнул мне, затем вошел в прачечную, неловко втиснулся между стиральной машиной и сушилкой и закрылся там.

Я зашел в кладовку с техникой и закрыл свою дверь.

Ну, попытался закрыть. Дверь не защелкивалась.

– Черт, – выдохнул я, – Рави, дверь не… – но тут же сдержался, чтобы не сказать больше. Если время вышло, я бы сдал свое укрытие, черт, я сдал бы и его, если продолжил говорить. Я попытался защелкнуть дверь еще пару раз, затем, охваченный ужасом, крепко ухватился за ручку и стал просто удерживать дверь. Старался контролировать дрожащую руку и учащенное дыхание, а потом…

Тишина вновь окутала нас. Полная тишина, и следом – то самое ощущение присутствия.

Я почувствовал, как за ручку двери слегка потянули. Я держал ее крепко, но не пытался перетянуть – не хотел выдавать себя.

И снова все прекратилось.

Ощущение исчезло. Я выждал пятнадцать секунд, прежде чем украдкой взглянул на телефон – предупреждение "СНОВА" исчезло.

Сначала раздался скрип двери Рави. Я последовал за ним.

Он был взволнован.

– Забыл, что с этой дверью проблемы, испугался, чувак, я...

– Все нормально, – перебил я его, – не переживай, я понимаю.

– Я даже слышал, как ты меня звал, а я... я… запаниковал и думал…

– Мы живы, чувак, все нормально, мы… – я сразу же вспомнил, что мы с Рави тут не одни. – Эвелин и Хиро.

– Черт, точно, – сказал он. Мы бросились в его спальню.

Сначала ничего не было слышно. Они еще не вышли. На миг в голове мелькнула жуткая мысль, что нам придется вытаскивать их трупы из-под кровати.

– Ребята, – сказал я, – все чисто. Выходите.

Повисла довольно долгая тишина, а затем они наконец выползли, живые и невредимые.

Когда они встали, мне захотелось их обнять. Всех. На секунду я почувствовал новое чувство благодарности за жизнь, за то, что могу видеть их лица, смог узнать их характеры.

Еще один вибросигнал на телефоне. Я посмотрел:

"ПЕРЕРЫВ"

Я вздохнул с облегчением и показал сообщение остальным.

– Думаю, это хорошо, – сказала Эвелин. – Немного времени, чтобы перевести дух после всего этого сраного безумия.

– А что потом? – спросил Рави. – Это будет продолжаться?

Мы вместе направились в гостиную, напряженные.

– У нас не было ни секунды, чтобы осознать все это, – вновь сказала Эвелин.

Во мне что-то было не так.

Я почувствовал себя… нехорошо.

– Эй, Эв, – спросил Хиро довольно прямолинейно, – откуда ты знала, что нам надо было пробыть в шкафу пять минут?

Я заметил легкое раздражение на ее лице от этого вопроса.

– Я ничего не знала – это была догадка. Но, честно, вы все были чертовски упрямы, и вам повезло, что я настояла на этом.

Хиро посмотрел на нее с непонятным выражением.

– Ладно.

– Похоже, хочешь что-то мне высказать, – сказала она.

– Зачем? Почему ты думаешь, что я…

Рави перебил их, вставая между ними.

– Черт возьми, ребята, угомонитесь.

Но когда он это сказал… Может, это была всего лишь игра воображения, но я почувствовал внутри что-то разгорающееся, как будто, несмотря на серьезное лицо, Рави скрывал внутреннюю улыбку от происходящего.

– Хиро, – сказал я, – кажется, ты направляешь свой скептицизм не туда.

Лицо Рави помрачнело, что стало для меня доказательством.

– Не думаю, что стоит злиться на того, кто нас спас в первый раз, – я попытался подвести к мысли, кивая на Эвелин, – Но скорее на того, кто хотел открыть дверь шкафа.

И тут меня поразило нечто еще более очевидное.

– Погоди, Рави, ты пытался меня убить.

Вдруг я уставился на него, злость росла с каждой секундой, все становилось кристально ясным. Эвелин и Хиро встали рядом со мной.

Рави смотрел с испугом и раздражением:

– Я уже признал, что облажался с дверью – я извинился! Зачем ты все усугубляешь? Я пытался их успокоить... – Потом, заметив, что мы приближаемся к нему, он попятился к кухонным шкафам. Указал на меня:

– Ты смотрел в телефон, когда все началось, – сказал он, как будто сам только что до чего-то додумался. – Ты ждал. Ждал, когда это начнется!

– Это безумное и чертовски притянутое обвинение, – сказал я, уверенный, что доверять ему нельзя. Но когда я перевел взгляд на Эвелин и Хиро, понял, что им тоже нельзя верить. Нельзя было доверять вообще никому.

Я сжал руки, сердце колотилось. Доверять сейчас было роскошью, которой у нас не было – не после всего этого. Голос Эвелин прорезал напряжение, словно лезвие.

– Перерыв, – повторила она, спокойно, но с тяжестью в голосе. – Оно пытается сломить и перессорить нас.

Я заметил едва уловимую, почти незаметную улыбку, мелькнувшую на ее лице на секунду, и меня осенило – она знает больше, чем говорит. Может, она была в курсе всего с самого начала? Вот почему она так настаивала на том, чтобы спрятаться, была в этом уверена?

Тем не менее, Рави определённо должен был быть первым. Первым, от кого нужно избавиться.

Он схватил нож из кухонного шкафа и направил его на нас.

И лишь крошечная мысль на краю сознания пыталась пробиться: нас водят за нос – и это до нелепости очевидно. Что бы это ни было, оно нас держит. Но это понимание оставалось чисто теоретическим: эмоции и мысли продолжали нанизываться одна на другую, складываясь в логичную, убедительную цепочку, чувства накалялись–

Конечно, она бы это знала. Особенно если бы была в доле.

Мы все уставились на неё. Я не сводил глаз ни с одного из этих предателей – этих ублюдков. Даже малейшее движение не прошло бы мимо меня.

– Оно перехватывает контроль, заливает нас яростью, которая не наша. Но насколько бы настоящей она ни казалась…

Она повернула свой телефон экраном к нам, жестом пригласив прочитать:

“ПЕРЕРЫВ”

Продолжение >>

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевел Хаосит-затейник специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Я почему-то не чувствовал, что попал в какой-то фантастический мир. Всё вокруг выглядело до боли обыденно, если не считать того, что сам город застрял где-то в середине позапрошлого века. И всё же меня не покидало ощущение, что всё происходящее — это искусно выстроенная декорация для фильма. Я внимательно рассматривал каждый угол, каждую деталь, надеясь найти нестыковку. Но ничего. Ни одного признака фальши. Словно кто-то потратил слишком много времени на то, чтобы всё выглядело живым.

На одном из небольших перекрёстков Румия внезапно остановилась.

— Иди дальше. Там будет площадь. На здании напротив ратуши увидишь вывеску: «Трактир». Тебе — туда. А меня ждут дома.

Её сухой тон заставил меня почувствовать неловкость. Почти извиняясь, я пробормотал:

— Я правда не думал, что всё обернётся… так.

Она только молча посмотрела на меня без осуждения. И от этого стало ещё хуже.

Не дожидаясь ни ответов, ни оправданий, Румия быстро свернула в боковую улочку и вскоре исчезла из виду.

***

Всю оставшуюся дорогу я старался отвлечься от мыслей о ней, но внутренний голос не умолкал, тихо укорял меня. Даже история с тем мёртвым писателем не оставила такого чувства вины, как то, что произошло с Румией. Хотя, если быть до конца откровенным, всё произошедшее выглядело скорее как случайность.

Наконец я добрался до площади и замер: в центре возвышался причудливый памятник. На вставшем на дыбы коне сидел мужчина в белом халате, с электронным планшетом в руках и мотоциклетным шлемом на голове.

Даже чемодан скрипнул как-то особенно жалобно перед тем, как остановиться.

— Свен Андерсен! — раздался справа женский голос.

— Кто? — откликнулся я, обернувшись. И увидел её…

Её красота была строгой, с аристократической изысканностью. Высокая, с прямой, благородной осанкой. Кожа светлая, с лёгким холодным оттенком. Глаза серо-голубые, неяркие, но глубокие, как утреннее небо над Копенгагеном. Откуда у меня вообще возникло такое сравнение?

На ней было простое платье из плотного домотканого льна, выгоревшего на солнце до мягкого, приглушённого василькового оттенка. Оно свободно облегало фигуру, подчёркивая её рост и изящество не вырезом или кроем, а тем, как ладно струилось при каждом движении. Я мог бы описывать её бесконечно, с каждой деталью, каждым оттенком голоса, каждым изгибом жеста, но не буду. Не потому, что мне нечего сказать, а потому что в таких описаниях легко утонуть, забыв, о чём шёл рассказ.

— Основатель Ругенбрамса, — сказала она с лёгкой улыбкой.

Сначала я не понял, о чём идёт речь, но медленно, еле-еле всё снова начало соединяться в голове. Ко мне постепенно возвращалась способность мыслить.

— Хелле, — представилась она и протянула свою тонкую, изящную руку. Я машинально пожал её, хотя, по всей видимости, руку следовало поцеловать, потому что Хелле тут же резко отдёрнула ладонь и с упрёком сказала:

— Чудак!

— Извините, — неловко пробормотал я. — Я — Эрик.

— Пусть будет так…

Я пропустил мимо ушей это загадочное замечание, слишком увлечённый созерцанием её внешности. Пауза слишком затянулась. С трудом отвлёкшись от своих наблюдений, я задал, пожалуй, самый неуместный вопрос, на который только был способен:

— А где здесь трактир?

Хелле в ответ неопределённо махнула рукой куда-то назад. В её неясном движении чувствовалась странная смесь равнодушия и чего-то притягательно-загадочного, как будто на моём месте она бы туда, конечно, не пошла, но прямо сказать об этом не могла.

Я лишь простодушно улыбнулся в ответ, проигнорировав все её сигналы. Так поступил бы любой глупый мужчина при виде столь привлекательной девушки.

Раздался резкий взмах крыльев, и совсем рядом на мостовую торжественно приземлился попугай Болтун. Непроизвольно я повернул голову в его сторону.

— Всего полчаса в городе, а уже довёл человека до гибели, — прошипел он злобно.

Я с трудом подавил желание швырнуть в него ботинком. Мне совсем не хотелось, чтобы Хелле услышала такие обвинения в мой адрес при первой же встрече.

— Помолчи, — сказал я, обернувшись. Её нигде не было.

— Где она? — спросил, чувствуя, как нарастает тревога.

— Уже зазнобу потерял? — усмехнулся Болтун, взъерошив перья.

— Да что тебе от меня нужно?

— Я — попугай. Создание глупое. Четыреста грамм ерунды. Мне от тебя ничего не надобно… — протянул он насмешливо, но уже без злобы.

Он замахал крыльями, но взлетел не сразу. Сначала посмотрел на меня странным взглядом, будто украдкой.

— Ты ещё не понял, где очутился, — добавил он тише и гораздо серьёзнее. — Правда ведь?

Прежде чем я успел ответить, попугай уже скрылся. Его силуэт мелькнул на фоне серой крыши. А в воздухе медленно, плавно опустилось одно-единственное пёрышко, упавшее прямо к моим ногам.

Я поднял его. Сунул в карман. Почему-то мне показалось, что это может быть важно. Хотя ощущение важности здесь витало везде. Будто само место ждало, что я обращу внимание, замечу, свяжу разрозненные детали. И это пёрышко — мелочь, но, как и всё здесь, казалось частью чего-то большего, ещё непонятного.

Развернувшись, я увидел двухэтажное здание с вывеской «Трактир». Дом был невысоким, с покатой крышей, покрытой потемневшей от времени черепицей. В небольших окнах с деревянными ставнями висели аккуратные вышитые занавески. Над дверью покачивалась на ветру кованая вывеска с изображением пивной кружки.

Я вошёл внутрь. Просторный зал встречал полумраком: свет от люстры под потолком мягко рассеивался, не доходя до углов. Внутри стояли пять массивных дубовых столов, но все были пусты. Лишь за барной стойкой, в дальнем углу, сидела женщина и задумчиво смотрела в потолок. В её плотной, сильной фигуре было что-то такое, что сразу заставляло относиться с уважением. На ней было простое светло-серое платье до щиколоток, подпоясанное кожаным ремнём, к которому была прикреплена связка ключей, словно негромкое, но недвусмысленное напоминание о том, кто здесь хозяйка.

— Чудак? — спросила она хриплым голосом, выходя из-за стойки и широко раскрывая руки.

Прежде чем я успел что-либо сказать или сделать, меня захватили в самые крепкие объятия из всех, что у меня когда-либо были. В первое мгновение я испугался. Никто и никогда ещё так грубо не нарушал мои личные границы. Кажется, из моих лёгких вышел звук, похожий на писк.

Она отпустила меня и широко улыбнулась:

— Ну здравствуй, чудак! С объятиями ведь намного лучше?

Я не знал, что полагается отвечать в таких случаях, поэтому на всякий случай кивнул, внутренне надеясь, что это больше никогда не повторится.

— Мне нужна комната…

— Сомневаюсь, что тебе нужна комната, — спокойно возразила она.

— В каком смысле? — растерялся я.

— Ты ведь чудак, — пожала она плечами. — А мы сегодня не верим ни единому твоему слову.

— Ах, это… — я раздражённо выдохнул.

Ситуация казалась безвыходной, и я решил спросить напрямик:

— А как мне всё-таки получить комнату?

— Всё просто, — её улыбка стала ещё шире. — Нужно сказать, что тебе не нужна комната.

— Какой бред… — начал было я, но трактирщица взглянула на меня так строго, что я тут же замолк.

— Так и? — переспросила она тоном учительницы, отчитывающей хулигана.

— Мне не нужна комната, — произнёс я вяло.

Если честно, сейчас мне больше всего хотелось снять свою обувь, выпить кофе, принять тёплый душ и расслабиться хотя бы на полчаса после долгого пути, а не пререкаться, доказывая глупость происходящего.

— Я тебе не верю! — радостно воскликнула она. — Тебе она нужна, и у меня есть прекрасная чистая комната на втором этаже.

Она, хитро улыбнувшись, достала кольцо с ключами и слегка позвенела ими у меня почти перед самым носом. Затем, глядя прямо в глаза, добавила шёпотом, почти любовным:

— А хотите что-нибудь выпить?

— Да… — вырвалось, но я тут же одёрнул себя. — То есть, нет. Я бы с удовольствием отказался от чашечки крепкого кофе.

— Я вас поняла! — игриво ответила она и направилась к стойке.

Она налила воду в медный кофейник с длинным носиком, поставила его на небольшую печку, где весело потрескивали дрова. Кофейник несколько раз зашипел, закипев, и вскоре она перелила напиток в жестяную кружку, которую тут же протянула мне.

Я аккуратно отпил его. Это был чертовски хороший кофе.

— Откуда он у вас? — озадаченно спросил я.

— Оттуда, отсюда, — ответила она. — Вообще, у нас здесь многое есть. Пойдёмте, лучше покажу вам комнату.

— Сколько я должен за кофе? И за комнату? — засуетился я.

На мой вопрос она немного странно на меня посмотрела, словно я сказал нечто неудобное или вовсе неприличное, как если бы я заговорил о чём-то, что здесь не принято обсуждать вслух.

— Вы же здесь, — сказала она наконец. — И этого достаточно.

И пошла к лестнице, не дожидаясь, последую ли я за ней.

***

Мы поднялись наверх. Чемодан неохотно тащился за мной, глухо ударяясь о деревянные ступени. Коридор оказался узким, аккуратным, с дверями по обе стороны, простыми, деревянными, каждая с резным номером и кованой ручкой. На стенах висели выцветшие пейзажи в скромных рамах: леса, поля, реки.

— Вы будете в первом номере, — сказала она.

Мы вошли внутрь. Комната была просторной, но простой: шкаф, кровать с металлическим каркасом, стол у окна и одинокий стул. Я подошёл к окну, распахнул его, и в комнату ворвался свежий воздух, подняв клубы пыли.

— Здесь давно никто не останавливался? — спросил я.

— Да нет. Только сегодня съехала молодая девушка. Звали её, кажется, Хелле.

В памяти тут же возникла наша недавняя встреча. И образ девушки стал ещё прекраснее, чем был на самом деле.

Я хотел задать ещё с десяток вопросов, но не решился, вдруг мой интерес покажется слишком настойчивым. Постаравшись сохранить тон лёгкой беседы, всё-таки аккуратно уточнил:

— А куда она съехала?

— Умерла, бедняжка, — ответила трактирщица. — В неё на днях ударила молния.

— Но… — начал было я, но осёкся.

Конечно, это не могло быть правдой. Десять минут назад я разговаривал с ней. Возможно, я просто что-то недопонял. Или это была совсем другая Хелле…

— В общем, добро пожаловать в Ругенбрамс, — вернула она свою прежнюю улыбку. — Туалет на улице. Умывальный таз и кувшин с горячей водой на кухне. Баня работает по пятницам.

Я молча стоял посреди чужой комнаты в незнакомом городе с чемоданом в одной руке и кружкой кофе в другой, как будто так и должно было быть. Но казалось, что вот-вот поднимется незримый занавес, и все жители Ругенбрамса окажутся в зрительном зале, аплодируя моей блистательной актёрской игре.

За это время трактирщица деликатно вышла из комнаты, оставив меня одного.

Впервые с начала этого приключения я вспомнил о телефоне и достал его из бокового кармана штанов. Кнопки не реагировали, экран не загорался. Теперь это была просто бесполезная железка. Я перевернул его в руке, убедился, что батарея не села. Он просто не работал. Никакой связи, ни одного способа связаться с домом. Всё моё прошлое осталось по ту сторону.

Продолжение следует.

Автор: Вадим Березин

Спасибо, что прочитали. Подписывайтесь!

ТГ: https://t.me/vadimberezinwriter

В углу комнаты стояла кровать, покрытая смятой простыней — Марк не имел привычки заправлять постель. На полу валялись грязные носки и футболки, а воздух в помещении был спертым, с легким запахом пыли и прокисшей еды.

Марк, сутулясь над клавиатурой, листал новости о том, что происходит в мире. Война, война, война… котики… война. Среди потока мрачных заголовков внезапно всплыл баннер с кричащей надписью: «Почувствуй себя мужиком. Стань частью истории WarNet!»

Марк провел курсором к рекламе, секунду колебался, затем щелкнул — и оказался на странном сайте. Там утверждали, что теперь любой может поучаствовать в военных действиях, не рискуя получить пулю в лоб или подорваться на мине.

Марк замер. Пальцы его застыли над клавиатурой. Реклама WarNet манила, как огонек во тьме. Он всматривался в текст, перечитывая снова и снова:

«Подключись к камере любого бойца. Смотри его глазами. Чувствуй то, что чувствует он. Стань частью войны — не вставая с кресла.»

Сердце парня участило ритм. Марк всегда мечтал о чем-то большем - о приключениях, о смысле, который никак не мог найти в своей серой, однообразной жизни. Он вспомнил, как несколько лет назад собирался пойти в армию по призыву. Тогда ему казалось, что это его шанс - шанс почувствовать себя настоящим мужчиной, найти то, ради чего стоит жить. Но медицинская комиссия вынесла безжалостный вердикт: "Не годен". Проблемы с сердцем, слабое зрение, хроническая астма - список длинный и унизительный. Марк тогда понял - собственное тело предало его.

И вот теперь... Неужели с WarNet он сможет испытать то, что было недоступно ему в реальной жизни? Это действительно работает? Или просто очередной виртуальный аттракцион, дешевая симуляция?

Марк скачал программное обеспечение по ссылке и запустил установку. Синяя полоса прогресса медленно ползла вправо, а он нервно барабанил пальцами по столу, выстукивая ритм, известный только ему одному. Каждая секунда ожидания казалась вечностью. Наконец, когда установка завершилась, парень запустил приложение.

Тут же всплыло окно с предложением оплатить доступ. "49 долларов...", - промелькнуло в голове Марка. Это было не так уж дешево, но и не слишком дорого за возможность, которая перед ним открывалась. После минутного колебания он ввел данные карты в платежное окно. Тут же пропищал смартфон, уведомляя о списании средств.

Через несколько секунд "игра" допустила его к главному меню. Внизу экрана мерцала надпись: "Наденьте VR-шлем для начала".

Он колебался всего пару секунд. "Ведь это просто игра. Игра, правда? Что вообще может случиться?" — пронеслось в голове. Где-то глубоко внутри сидело необъяснимое недоверие, то самое щемящее чувство, когда понимаешь — "здесь что-то не так". Но в конце концов любопытство перевесило.

Марк резко потянулся к шлему, ощущая прохладу пластика под пальцами. Он натянул устройство на голову, затянул ремни покрепче и, сделав глубокий вдох, нажал кнопку запуска.

Экранчики перед глазами вспыхнули хаотичными бликами, затем погрузили его в абсолютную тьму. На несколько секунд Марк повис в беззвучной пустоте, будто отключился от реального мира.

— Подключение установлено, — раздался безэмоциональный механический голос. — Выберите вашего бойца.

Перед глазами материализовался список: десятки имен и фотографий. Марк медленно прокручивал варианты, пока взгляд не зацепился за одну карточку: "Алексей Фролов, 24 года, рядовой, пехота".

На фото был молодой парень с усталыми, но спокойными глазами и легкой, почти незаметной улыбкой. Что-то в этом лице - может, знакомые черты, а может, скрытая решимость - заставило Марка остановиться именно на нем.

Палец дрогнул над кнопкой выбора.

На экране всплыло сообщение: "Подключение устанавливается. Начало трансляции через 3... 2... 1..."

И вдруг Марк почувствовал то, чего никогда не испытывал в VR-шлеме. Его сознание резко, будто рывком, перенеслось в другое тело. Комната исчезла - теперь он стоял посреди разрушенного города, и реальность ударила по всем органам чувств одновременно.

В ноздри ударил едкий запах - смесь пороха, гари и чего-то приторно-сладкого, отчего слезились глаза. Воздух был густым от пыли, видимость не превышала ста метров. Вокруг - только скелеты домов с пустыми глазницами окон, искореженный металл машин, и черный, маслянистый дым, клубящийся где-то совсем близко.

Марк замер, не в силах осознать происходящее, когда внезапный рев вертолетных лопастей прорезал воздух. Секунду спустя где-то рядом захлебнулся пулемет.

“Что за... Откуда у них, блядь, вертушки?!”— вырвалось изо рта солдата, и голос был чужим, грубоватым. Инстинктивно пригнувшись, Марк увидел свои руки - в потрепанных перчатках они сжимали массивный автомат. Вес оружия, холод металла, даже отдача приклада в плече - все ощущалось до жуткой реальности.

"Это не может быть просто игрой..." — мелькнуло в голове, когда рядом раздался хриплый голос:

"Херли ты там засел, Добрый? Давай, бля, сюда, пока дым не рассеялся!" — крикнул кто-то с другой стороны улицы.

Марк почему-то сразу понял, что обращение было адресовано ему. Он замер, пытаясь глазами отыскать источник крика, соображая, куда бежать и что вообще делать. Сердце колотилось как бешеное, и вдруг его тело само рвануло в сторону голоса.

Он осознавал, что не управляет своими движениями, но при этом отчетливо чувствовал каждую деталь - тяжесть оружия в руках, неровное дыхание, холодный пот на спине. Это было настолько реально, что вызывало дрожь.

Марк стремительно пересек улицу, минуя развороченный забор с торчащими ржавыми прутьями. Рядом с забором лежали несколько трупов, застывших в неестественных позах. Они напомнили Марку брошенных, грязных кукол, лишь кровь твердила об обратном.

Внезапно вблизи раздался оглушительный хлопок. Ударная волна швырнула Марка на землю. В ушах стоял пронзительный звон, а по телу разлилось странное жжение, быстро перерастающее в невыносимую боль.

Он дернулся, пытаясь подняться, но тут же рухнул обратно. Взгляд скользнул вниз - и Марк увидел свою ногу... Вернее, то, что от нее осталось. Правая ступня была оторвана по щиколотку, из раны хлестала алая струя, заливая землю липкой теплой лужицей.

— Помогите... Ранен... — его голос звучал хрипло и слабо, теряясь в грохоте боя.

Пальцы судорожно рылись в подсумке, пытаясь достать жгут или бинт, но руки не слушались - они дрожали, скользили по крови, не находя нужного. С каждым ударом сердца из раны вытекало все больше жизни.

Веки наливались свинцовой тяжестью. Сквозь пелену слез Марк увидел небо - неестественно голубое, по которому ползли черные дымы. Последней мыслью, пронесшейся в сознании, стало: "Это не я... Это не по-настоящему..."

И вдруг - стало легко. Боль отпустила. Наступила тишина.

Глава 2.

Марк резко сорвал с головы шлем и швырнув на кровать. Взгляд дико бегал по знакомым стенам - да, это его комната, безопасная, привычная. И все хорошо, только футболка прилипла к спине, полностью пропитанная холодным потом. Ладони дрожали так, что пальцы непроизвольно подёргивались, а в груди бушевало бешеное сердцебиение - казалось, сердце вот-вот разорвёт грудную клетку.

Никогда - никогда! - он не испытывал ничего подобного. Этот ужас, эта боль... но и странное, запретное возбуждение тоже. Дрожь в руках постепенно утихла, но правая нога всё ещё горела фантомным жаром, будто там действительно не хватало ступни.

"Это всего лишь игра", — судорожно глотая воздух, повторял он про себя. Но перед глазами стояли живые картины: окровавленные перчатки, судорожно сжимающие культю, слабеющие пальцы, лихорадочно роющиеся в подсумке, ослепительно голубое небо, изуродованное чёрными клубами дыма. В ушах по-прежнему звенело - то ли от взрыва, то ли от бешеного пульса.

Марк с отвращением и любопытством разглядывал шлем, лежащий на кровати. "Просто игра. Реалистичная, но игра. Никто не умирал, не страдал. Это всё - нули и единицы, графика и скрипты..." Но почему тогда каждая деталь врезалась в память с пугающей чёткостью? Почему тело помнило боль, которой не было?

Он осторожно взял шлем, переворачивая в руках и рассматривая, будто впервые видел. Пластик был тёплым, почти живым на ощупь. Парень вспомнил ощущение смерти и положил устройство на стол, в самый дальний угол. Но взгляд притягивало к шлему, как магнитом.

Марк встал, подошёл к окну и распахнул створку. Вечерний свет ударил в глаза, заставив прищуриться. Закатное солнце окрашивало город в нежно-розовые тона, а по тротуарам суетливо копошились людишки - торопились домой. Совсем другая реальность.

На подоконнике лежала помятая пачка сигарет. Механически он достал одну, зажал между дрожащих пальцев и закурил. Первая затяжка обожгла лёгкие, горький дым затуманил сознание, приглушив тревогу.

Его взгляд блуждал по комнате, бессознательно ища подсказки, ответы. Остановился на постеру с Джокером.

"Некоторые люди просто хотят видеть, как мир горит..." — прошептал Марк, выпуская сизое облачко дыма. И будто в оправдание, добавил “Но я-то не такой. Я не хочу разрушения. Я просто... хочу чувствовать. По-настоящему.

Даже если это боль.

Особенно если это боль.

Потому что сегодня впервые за долгие годы он ощутил себя живым. Но как? Откуда в игре запах пороха, вкус крови на губах, леденящий ужас?

"А если это не просто игра?" - мелькнула мысль, которую он тут же отогнал.

Голова раскалывалась от противоречий. Одна часть жаждала снова окунуться в тот адреналин, другая - кричала об опасности.

“Ладно, - Марк провёл ладонью по лицу. - Сегодня просто отдохну. Завтра разберусь.”

Плюхнулся на кровать, закрыл глаза. Спать не хотелось - за окном ещё светило вечернее солнце, да и мысли не отпускали. Вместо знакомых стен перед глазами снова вставал разрушенный город, а в ушах звучал свист пуль.

И самое страшное - он снова чувствовал то последнее мгновение. Холод земли под спиной. Тёплую кровь, растекающуюся по асфальту. Голубое небо, последний взгляд Алексея...

Марк резко открыл глаза и сел на кровати. Компьютер молчал в углу, шлем лежал на столе. Всё как обычно. Только в груди щемило странное чувство - не то страх, не то тоска по чему-то важному, что он не мог назвать.

---

Сколько Марк просидел так, опустив голову, он не мог сказать. Время словно застыло, пока он пребывал в странном трансе - глаза открыты, но сознание где-то далеко. Когда он наконец пошевелился и поднял голову, кровь застыла в жилах.

Там, где должно было быть окно, за шторами чётко вырисовывалась человеческая тень - абсолютно неподвижная. Марк не мог оторвать взгляда от этого силуэта. "Я сплю?" - мелькнула мысль. Он ущипнул себя за запястье - боль была слишком реальной.

Резко вскочив на ноги, он увидел, как тень мгновенно растворилась. С осторожностью подошёл к окну, сердце колотилось так, что было слышно в ушах. Отодвинул штору - и в стекле вместо своего отражения увидел незнакомца: взрослого мужчину с впалыми щеками и пугающе пустыми глазницами.

Марк отпрянул, ударившись спиной о стол. Дрожащими руками схватил смартфон, включил фронтальную камеру. На экране - его обычное лицо, разве что осунувшееся за последние дни. Он повертел головой, проверяя каждый угол лица - всё на месте. Глубокий выдох.

Только теперь заметил непрочитанные сообщения. Когда они успели прийти?

"Марк, ты опять в игре? Почему не берёшь трубку?" - гневные буквы бросали обвинения.

"Марк, ответь хоть что-то! МАААРК!"

Лиза. Его девушка, с которой он не виделся... сколько? Три дня? Четыре? Временные рамки расплывались. Набрал ответ, пальцы подрагивали: "Всё норм, просто спал, не слышал".

Положил телефон, но через секунду тот снова завибрировал. Новое сообщение:

"Марк, я волнуюсь. Ты давно не выходил на связь. Что происходит? Может, я зайду?"

Он замер, ощущая, как по спине пробежал холодок. Не хотел, чтобы Лиза видела его таким - потного, с расширенными зрачками, пахнущего страхом и сигаретами. Но и оставаться одному стало вдруг невыносимо.

"Не надо, - ответил, стиснув зубами. - Просто устал. Отдохну, и всё ок будет".

Рядом с монитором валялось несколько шоколадных батончиков. Марк расстегнул один, шуршащая обёртка упала на стол. Откусил, но сухой комок застрял в горле. С трудом проглотил, запивая водой, и отшвырнул батончик в сторону. Взгляд снова потянулся к окну - никаких теней, только привычные очертания штор. "Показалось", - убеждал он себя, чувствуя, как под лопатками выступает холодный пот.

Он медленно осмотрел комнату. Что-то было не так - неуловимо, но определённо изменилось. Это место, всегда бывшее его крепостью, теперь казалось чужим. Стены будто сдвигались, углы стали острее, а тени в них - глубже.

Марк опустился в кресло перед компьютером. Пальцы сами вывели в поисковике "WarNet". Официальные сайты пестрели восторженными отзывами: "Невероятная реалистичность!", "Полное погружение!". Слишком благостно, слишком гладко.

Переключившись на даркнет, он наткнулся на совсем другие сведения. На одном из форумов мелькали термины: “Нейроинтерфейс будущего на службе военных”, "нейроимпланты", "прямое подключение к сознанию". Согласно утечкам, военные использовали полную версию технологии - чип, позволяющий перехватывать контроль над телом солдата. Гражданский же вариант якобы лишь передавал ощущения... но были и жертвы. Несколько случаев "системного отказа" с летальным исходом.

Прокручивая страницу за страницей, Марк наткнулся на странное сообщение от пользователя Echo, выделявшееся среди восторженных отзывов:

“Не верь тому, что показывает WarNet! Всё это - ложь! Они…”

Сообщение обрывалось на полуслове. Последняя активность аккаунта - три месяца назад.

Марк несколько раз перечитал странное послание, натянул кривую улыбку и отмахнулся: "Просто какой-то психоделический тролль". Пальцы уже потянулись закрыть вкладку, как вдруг раздался резкий звук "па-пум" - короткий, как выстрел.

Он замер, роняя взгляд с монитора на колонки. Этот сигнал был ему незнаком. Быстро проверил все мессенджеры - только вчерашние неотвеченные сообщения от начальника. И тут до него дошло - звук пришёл с форума. Но как? Он же даже не регистрировался здесь.

Медленно, будто боясь спугнуть, Марк навёл курсор на мигающий значок "1 новое сообщение". Клик. На экране всплыли слова:

“Это не игра. Не заходи в неё снова. Откажись - или станешь частью системы.”

Отправитель - "observer".

Марк заморгал, перечитывая сообщение. Его пальцы сами потянулись к клавиатуре: "Ты кто?". Ответ пришёл мгновенно - красная надпись: "Пользователь удалён".

Он впился взглядом в экран, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Чья-то жестокая шутка? Но кто мог знать, что он вообще заходил на этот форум?

“Это не игра” - снова всплыло перед глазами.

"Это... не игра..." - прошептал Марк, озираясь по сторонам, словно боясь, что невидимый наблюдатель действительно может его услышать.

Раздался резкий дверной звонок. Марк замер, ощущая, как учащается пульс. Он никого не ждал - кто это мог быть?

Стул скрипнул, когда он поднялся. Шаги к двери казались неестественно громкими. Заглянув в глазок, Марк резко выдохнул - за дверью стояла Лиза.

Его девушка, обычно сияющая улыбкой, сейчас выглядела изможденной. Темные круги под глазами, растрепанные волосы. Она вошла, сморщив нос от едкого запаха затхлости.

— Марк, что здесь творится? — её голос дрожал. Она обвела взглядом комнату: горы мусора, пыль повсюду, мерцающий монитор. — Ты живешь на свалке? Что с твоими глазами? Они...

— Я не ждал тебя, — пробормотал он, отводя взгляд.

— Это очевидно, — Лиза осторожно переступила через разбросанные банки. — Три дня ты не отвечаешь мне! Я думала... не знаю, что думала. Может, ты умер здесь.

— Я писал, что занят, — резко бросил он.

— Занят?! — её смех прозвучал горько. - Чем ты таким занят? Марк, ты даже не бреешься. Посмотри на себя!

Марк молчал, уставившись в пол. Внезапный звук с компьютера заставил его вздрогнуть. На экране мигало уведомление от WarNet. Лиза бросила взгляд через его плечо.

— Мы не виделись три дня, — её голос сорвался. — А ты просто играешь в игры сидя дома? С тобой все нормально?

— Всё нормально, — ответил он глухо, будто говоря сам с собой. В ушах пульсировало: "Не игры... совсем не игры..."

— Нет, это ненормально! — Лиза в отчаянии схватила его за плечи. — Ты часто стал пропадать! Я больше не узнаю тебя. Ты...изменился.

— Я всегда был таким, — он резко освободился от её рук. — Если не нравится - дверь там.

Лиза отпрянула, словно её ударили. Слёзы катились по щекам, но она не вытирала их.

— Хорошо, — прошептала она. — Как скажешь.

Развернувшись, она вышла в подъезд. Лифт прибыл почти мгновенно. На пороге она замерла - последний шанс. Но за спиной только хлопнула дверь. Тогда Лиза, прикрыв лицо руками, разрыдалась так, что эхо разносилось по пустой лестничной клетке.

Глава 3.

Марк сидел, уставившись в монитор. На экране мигало сообщение: "WarNet ждет. Погрузись скорее". Пальцы нервно выбивали дробь по столу, взгляд метался между экраном и VR-шлемом, лежащим в полуметре.

Он боялся снова подключиться. Воспоминания о боли в ноге, о чувстве угасающей жизни заставляли сжиматься желудок. Но какая-то необъяснимая сила тянула его назад.

"WarNet ждет..." - прошептал он и, сделав глубокий вдох, надел шлем.

На этот раз список доступных бойцов был короче. Среди них Марк заметил Виктора - ровесника,, сержанта-снайпера двадцати трех лет.. "Что делает парень моего возраста на войне?" - мелькнула мысль, но палец уже нажал кнопку выбора.

"Подключение установлено. Трансляция через 3... 2... 1..."

Мир поплыл перед глазами. На мгновение Марк оказался в абсолютной темноте, будто завис в вакууме. Затем реальность резко переключилась.

Ледяной ветер бил в лицо. Мокрый снег просачивался под куртку, холодея на спине. Марк лежал на бетонной крыше разрушенного здания, в руках - тяжелая снайперская винтовка. Город вокруг представлял собой апокалиптическую картину: дымящиеся руины, искореженная техника, вдалеке - интенсивные перестрелки.

Тело Виктора двигалось с профессиональной точностью. Приклад винтовки плотно прижат к плечу, палец на спусковом крючке. Прицел скользил по пустым оконным проёмам, обгоревшим автомобильным остовам, по грудам битого кирпича. когда-то бывшего чьим-то жильем.

— Цель триста двадцать семь, два кабанчика, выход на пятьсот десять. Ветер юг три, деривация шесть, — раздалось в наушнике.

— Есть контакт, Джимбо, — ответил Виктор своим голосом.

Марк едва успел уловить в прицеле две серые фигуры, когда тело Виктора уже действовало. Первый выстрел - приглушенный "пфффт" —  и ближайший солдат обмяк. Второй бросился к укрытию, но следующий выстрел настиг его в спину. Странное чувство удовлетворения теплой волной разлилось по телу.

“Отработали. Уходим Рексом, сейчас накроют,” — предупредил голос в наушнике.

Виктор резко поднялся, но в этот момент мир взорвался. Первый снаряд оглушил, второй швырнул тело назад. Марк ощутил острую боль в ребрах и что-то обжигающее в спине, а через мгновение металлический вкус крови во рту.

Третий взрыв окончательно выбил сознание. Последнее, что успел почувствовать Марк - тяжесть обрушившихся обломков кирпичной стены.

Марк сорвал шлем с головы и отбросил от себя так, что тот ударился о столешницу. Его пальцы непроизвольно сжимались и разжимались, а в груди бушевало бешеное сердцебиение - казалось, сердце сейчас выпрыгнет через горло. Голова раскалывалась от пульсирующей боли, каждый удар крови в висках отзывался тошнотворной волной.

Он сидел, судорожно глотая воздух, и смотрел на устройство перед собой.

"Это че за нахер такой?" — вырвалось хриплым, чужим голосом. Голосом Виктора. Марк сглотнул ком в горле и снова попробовал: "Как... как такое возможно?" На этот раз звучал его собственный голос, и это немного успокоило.

Но Марк все еще отчетливо помнил ту жгучую боль в спине от осколков, вкус крови, вес винтовки и тот странный миг удовлетворения после точных выстрелов.

Он провел ладонью по лицу, ощущая липкий пот и дрожь в пальцах. На столе перед ним шлем продолжал тихо пищать, будто подзывая обратно.

Марк с трудом поднялся из-за стола, ноги будто налились свинцом. Подойдя к окну, он уперся лбом в холодное стекло. За ним - обычный городской вечер: мелькающие фары, спешащие куда-то люди, теплый свет окон. Совсем другой мир, где не было ни руин, ни едкого дыма, ни хруста ломающихся костей.

Дрожащими пальцами он закурил, глубоко затягиваясь, пока кончик сигареты не вспыхнул ярко-красным. Закрыв глаза, парень попытался унять дрожь, но перед веками тут же всплыли ослепительные вспышки взрывов и оглушительный свист в ушах. Его взгляд беспокойно заскользил по комнате, выискивая якорь в реальности: книги, покрытые слоем пыли, одинокая чашка из под кофе, как памятник одиночеству, пыльный геймпад под телевизором, школьные медали за стеклом, теперь казавшиеся наивными безделушками.

И вдруг…дыхание перехватило. На полке, среди прочих вещей, стояла перевернутая к стене фотография в простой деревянной рамке. Марк редко смотрел на нее, но знал каждый пиксель. Сейчас она тоже была покрыта серым налетом забвения.

На снимке - он, семилетний, с сияющей улыбкой, сидит перед стареньким телевизором. За его спиной - отец, крепко обнявший сына за плечи. На экране - застывший кадр из игры, которую они так и не прошли вместе.

Марк бережно поднял рамку, большими пальцами стирая слой пыли со стекла. Руки предательски дрожали, и он сжал фотографию крепче. Этот момент навсегда врезался в память: отец смеялся, толкая его локтем: "Давай, сынок, следующий уровень!", а маленький Марк верил, что впереди - целая вечность таких вечеров. Он еще не знал, что через несколько часов придет повестка, а отец, попрощавшись так-же с улыбкой на лице, скажет: "Держись тут. Когда вернусь - доиграем."

“Пропавший без вести.” - однажды прочитал он сухую телеграмму, которую мама почему-то оставила на тумбочке. Возможно, специально.

"Мы так и не доиграли, пап..." - голос Марка сорвался в шепот, потерявшись в пыльном полумраке комнаты. Он провел пальцем по стеклу, вдоль отцовской улыбки - такой широкой, такой... ненастоящей теперь. В глазах защипало, и Марк резко перевел взгляд на верхнюю полку, где ровным строем стояли потрескавшиеся пластиковые боксы с играми. Среди них та самая игра в синей коробке с потертой, выцветшей обложкой.

Рука сама потянулась вверх, пальцы дрогнули в сантиметре от заветной коробки... и опустились. Снова не решился.

Глубокий выдох. Фотография с легким стуком вернулась на полку - лицом к стене, как и положено призракам.

продолжение в комментариях...