Всех приветствую!
Все мы читали «Собачье сердце» — кто-то в школе, кто-то самостоятельно (ну или хотя бы смотрели экранизацию). При первом прочтении очень трудно не попасть под обаяние Филиппа Филипповича. Чудо-доктор, мировое светило, гениальный хирург подкупает своим дореволюционным интеллигентским шармом. Его вкусные рассказы о том, как правильно принимать пищу возбуждают аппетит. Его афоризмы ушли в народ — теперь вся Россия знает, что лучше до обеда советских газет не читать, и что мало-мальски уважающий себя человек оперирует закусками горячими (холодные — удел недорезанных большевиками помещиков). Но образ Преображенского, конечно, намного сложнее, чем кажется. Если читать *с холодной головой*, абстрагироваться от образа добряка-профессора, приютившего некогда на кафедре голодающего Борменталя, то к Филиппу Филипповичу возникают определенные *вопросики*.
Согласитесь, что, несмотря на всю свою интеллигентность, профессор весьма бестактен и даже груб. «Во-первых, – перебил его Филипп Филиппович, – вы мужчина или женщина?»- так начинает беседу Преображенский. «Вы, господа, напрасно ходите без калош в такую погоду, – перебил его наставительно Филипп Филиппович» — поучает он абсолютно незнакомых людей.
Возникают определенного рода вопросы и к его медицинской практике — «живет Преображенский тем, что починяет альфонсов и шлюх, вставляя престарелым гулякам яичники обезьяны». Кроме того, весьма интересен эпизод с одним из пациентов, который переспал с 14-летней девушкой и, судя по всему, привёл её к профессору на аборт. Филипп Филиппович реагирует весьма цинично: «Да я ведь не юрист, голубчик. Ну, подождите два года и женитесь на ней.»
Профессор, конечно, заявляет, что оперирует не ради богатства, а во благо евгеники и «улучшения человеческой породы», но, между нами говоря, немалую денежку все-таки в карман класть не забывает, да и покровительством своих высокопоставленных пациентов пользуется *только в путь*. В телефонном разговоре со своим покровителем, кстати говоря, профессор не стесняется нагло врать, утверждая что члены домкома чуть ли не под дулами револьверов отнимают у него часть квартиры.
Вообще, Преображенский, мягко говоря, весьма снобистый сноб. Живя в стране, разорённой войной и терзаемой голодом, он относится к окружающим его людям как к быдлу. Ни малейшей эмпатии по отношению к людям, в общем-то глубоко обездоленным у него нет.
Но всё это, в принципе, семечки. Главное, о чем я хотел поговорить — это, конечно, взаимоотношения профессора и Шарикова. Взяв на себя роль Творца, создавая человека из собаки(пусть и неумышленно), он даже и не думает о том, что должен проявить хотя бы минимальную терпимость к этому существу. Ведь Шариков — это скорее собака, нежели человек. Преображенский же требует от него поведения полноценного члена общества. С самого «рождения» Шарикова профессор груб с ним, деспотичен, высокомерен. Он желает, чтобы Шариков вёл себя как человек, но относится к нему, как к собаке во всем — начиная с документов и заканчивая обращением.
Худший грех Преображенского, на мой взгляд — это нежелание брать на себя ответственность за свои действия, за свой смелый опыт и появившегося в его результате Шарикова. Он хочет чтобы всё рассосалось само собой, чтобы собака с пересаженным гипофизом *внезапно* начала вести себя как нормальный человек. Оказалось что его гениальный интеллект, увы, несоразмерен его моральным качествам. Лучший выход, который он сумел найти — замести всё под ковёр, вернув Шарика в «естественную форму».
Хочу подытожить, что в этой заметке я *не претендую* на полноценный анализ «Собачьего сердца» и даже на полноценное раскрытие образа Филип Филипыча. Я рассказал лишь об одной из многих граней повести — трагедии большого таланта и маленького сердца.
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!