Мазь Якова Брюса
Повесть о недавно произошедших в Москве событиях с мистической подоплекой. Имена и фамилии вымышлены. События реальны, после прочтения рекомендуется сжечь.
4 часть
1 часть: https://pikabu.ru/story/maz_yakova_bryusa_6071803
2 часть: https://pikabu.ru/story/maz_yakova_bryusa_6073319
3 часть: https://pikabu.ru/story/maz_yakova_bryusa_6075660
Его вещи остались в такси, управление которым захватил Спартак, так что теперь предстояло путешествовать налегке. Без телефона и денег.
Он долго шел вдоль дороги по направлению центра, пока не свернул в обширный парк, больше похожий на лес.
Между огромными дубами, тополями и вязами петляла посыпанная гравием дорожка, через каждые 20—30 метров путь освещали фонари.
Прохожих не было. Внезапно он почувствовал леденящее спину дуновение ветра. Сзади послышались шаги. Стас обернулся: прямо на него стремительными шагами надвигалась огромная черная фигура. На темный силуэт в высоких сапогах и старинной треугольной шапке не действовали законы физики. Свет от фонаря не освещал лицо незнакомца, его фигура не отбрасывала тени.
Стас обернулся и принялся бежать, его посетила мысль, что убегать от призрака — это абсолютно бессмысленное занятие, однако в эту секунду за спиной раздался нечеловеческий рык и Стаса охватил такой первобытный ужас, что он помчался со всех ног, прекратив думать об иллюзорности угрозы. Сердце билось в бешеном ритме, во рту пересохло и очень сильно заболело в боку. Внезапно звуки за спиной изменились и усилились, теперь он слышал сопение и ритмичный стук. Боковым зрением Стас заметил, что его обгоняет карета, запряженная четверкой лошадей, черная лакированная дверь со щитом, на котором рука рыцаря сжимала жезл, распахнулась, в глубине был человек, он сделал приглашающий жест рукой в белой перчатке.
Стас схватился за поручень, бежать стало гораздо легче. Он обернулся: красные горящие глаза преследующего его великана в старинной одежде помогли отбросить всякие сомнения. Как только дверь кареты захлопнулась, воцарилась полная тишина. Не ощущалось никакой тряски или покачивания. Внутри все было обито красным бархатом. Глаза Стаса привыкли к темноте, и он разглядел сидящего напротив человека. Он был одет в старинный розоватого цвета камзол, расшитый золотом. На голове объемный парик с синеватыми кучерявыми волосами. Слева на груди огромный орден в виде замысловатой звезды.
— Яков Вильямович Брюс, — представился незнакомец. — Рад, что зашли в гости.
— Станислав Андреевич Павлов. Спасибо, что спасли от этого монстра.
Стас осознал, что, несмотря на интенсивный бег, он дышит совершенно спокойно, при этом мысли в голове путаются. «Яков Брюс, это какой-то исторический персонаж, жаль, что я несерьезно относился к истории в школе и потом», — подумал Стас.
— Сущие пустяки, — заверил его Брюс, — все монстры в той или иной степени — химеры беспокойного ума, и этот не исключение, тем более это мой бывший слуга — пленный турок по прозвищу Ивашка. Когда-то я провел свой последний опыт по глубинному погружению в астрал. Хотел побывать там, откуда никто не возвращался. Для этого мне пришлось умереть, на Ивашку была возложена миссия оживить меня при помощи мази, находящейся теперь по странному стечению обстоятельств в кармане ваших брюк.
Брюс выжидательно смотрел на Стаса, извлекающего пузырек с мазью из кармана джинсов.
— Значит, нашей встрече я также обязан этому пузырьку. Вот возьмите.
Брюс засмеялся неожиданно задорным смехом:
— Здесь мне эта мазь совершенно ни к чему.
— А где мы сейчас находимся? — спросил Стас.
— Порой на вопрос о месте очень трудно ответить, вы можете находиться в нескольких местах сразу, при этом не понимать, где вы настоящий.
— Вы говорите загадками…
— Откройте дверь кареты и осмотритесь, — предложил Брюс.
Стас приоткрыл дверь с плотными занавесками на стекле, и перед ним открылась картина расходящейся во все стороны вселенной. Холодный черный космос был заполнен бесконечным множеством звезд разной яркости и величины.
Стас приподнялся на сидении и посмотрел вниз, немного высунувшись из кареты: большие деревянные колеса вращались над космической бездной, полной скоплений звезд. Посмотреть в сторону лошадей он не осмелился.
Подумав, что он вполне комфортно дышит в безвоздушном пространстве, Стас окончательно пришел к выводу, что он во сне.
— Мертвому приснилось — уснул, — прочитал его мысли Брюс.
— Простите, что?
— Да так, ничего… Как вы находите мою черную книгу?
— Я ее не читал.
— Черная книга — это и есть мазь. Между прочим, за ней охотилось не одно поколение выдающихся мистиков. Последний из них по имени Иосиф даже приказал по кирпичику разобрать Сухареву башню. Не находите забавным, что один из самых страшных колдунов не смог обрести артефакт, который попал в ваши руки совершенно случайно?
— Нет, не нахожу, я вообще жалею, что эта мазь оказалась у меня.
— У вас в руках ключ от всех дверей, и он вам не нужен. Благодаря мази вы сможете получить ответы на большинство вопросов мироздания и вникнуть в суть самых скрытых процессов, я уже молчу о таких вещах, как деньги и власть.
— Да, но при этом меня пытаются уничтожить адепты некого тайного сатанинского культа.
— Отнеситесь к этому как к испытанию, — посоветовал Брюс. — Они не отстанут от вас просто так в любом случае.
Возникла неловкая пауза. Брюс победоносно смотрел на Стаса, поощряя его спрашивать.
— Где я? Мы переместились из парка в открытый космос? Я в астрале? — спросил Стас.
— Мой образ, как и все вокруг, — это химера вашего восприятия, точнее подсознания. Я всегда сочувствовал атеистам. Окончив земное существование, они попадают в абсолютную пустоту на неопределенное количество времени, и это при том, что времени как такового в этой пустоте не существует.
Стас понял, что это тонкий намек в его сторону, и возразил, что он не атеист, а агностик.
Брюс засмеялся неожиданно бодрым и искренним смехом.
— Любые слова — это всего лишь следы на песке, оставляемые умом, который выполняет функцию костылей для сознания. То, что вы называете словом «агностик», лично для вас — это боязнь осознать свой сон. Вера в божественное происхождение вселенной вовсе не концепция, а образ жизни. Если захотите понять этот момент «без костылей», почитайте мою черную книгу. Кстати, вам не обязательно постоянно пользоваться мазью. Достаточно «поставить закладку», и вы сможете окунуться в повествование без помощи пузырьков.
Стас почувствовал, что беседа подходит к моменту, когда ему нужно проявить инициативу, но в голову ничего не приходило.
Неожиданно мимо открытой двери кареты с шумом и гамом пронеслась огромная стая разноцветных обезьян. Оранжево-коричневые, красно-фиолетовые, желто-зеленые и синие — они удивительно нелепо смотрелись на фоне черного космоса.
— Это тоже продукт моего беспокойного ума? — спросил Стас.
Брюс улыбнулся:
— Нет, эффект наложения, автобус, который вез в Турции с семинара горячих поклонников системно-векторной психологии, только что неподалеку сорвался в пропасть… Их мировоззрение, если в двух словах, заключается в принятии внутренней обезьяны, а точнее ее отверстий. Звучит смешно, но многим в современном мире гораздо проще принять в себе обезьяну, чем Бога.
Стас вопросительно свел брови.
— Признавая себя животным, ваши современники из этого закрытого сообщества наделяют себя правом соответственно себя вести, — продолжил Брюс. — В системно-векторной психологии все люди делятся на типы по принципу, какую функцию они склонны генетически выполнять в обезьяньих стаях. Для адептов этого «учения» способность «типировать» непосвященных создает ощущение собственной проницательности и ума, делает их отличными от остальных людей. С видом человека, познавшего все тайны бытия, можно предаться приятной иллюзии, что тебе заранее известно, что творится в душе любого другого человека. Я вас не слишком утомил?
Стас задумчиво мотнул головой.
— Самое главное — отнесение же себя к какому-то определенном типу освобождает от извечного вопроса бытия — свободы выбора и поисков себя. У приверженцев системно-векторной психологии, впрочем, как и у сторонников других теорий и современных трактовок религий, построенных на принципах шовинизма, есть четкая инструкция, остается только следовать ей…
В этот момент разноцветные обезьяны, которые описывали по звездному небу длинную дугу, оживились и заверещали еще больше.
В их направлении, высекая коньками серебряные искры, стремительно неслась фигура конькобежца. Он ритмично размахивал мускулистыми ногами, обутыми в короткие коньки с длинными прямыми лезвиями. В заложенных за спину руках конькобежец сжимал хлыст. Длинная борода в сочетании со спортивным обтягивающим трико создавала ощущение полного сюра.
— Толстовец хлыстовского толка, сторонник северной Шамбалы, собирался пересечь Стикс на коньках, — прокомментировал Брюс.
Толстовец-конькобежец замахнулся и мощно залепил хлыстом в ближайшую к нему обезьяну.
Внезапно Стаса посетила страшная догадка. Брюс как будто бы почувствовал, о чем он думает, и с интересом наблюдал, как Стас рассматривал свои ладони, а затем впился ногтями правой руки в запястье левой.
— Я так понимаю, сюда попадают после того… Ну, после смерти.
Брюс улыбнулся:
— Это место такая же точка пространства вариантов, как сортир в кафе, в которое вы привыкли наведываться на бизнес-ланч. Чтобы сюда попасть, не обязательно быть мертвым, хотя возможно параллельное существование двух этих состояний.
— Что-то я все-таки не очень понимаю, где нахожусь, — откровенно сказал Стас, — и меня это пугает.
— Для понимания сути вопроса вам, милостивый государь, следует уразуметь, что целостность вашей личности — это всего лишь аллюзия, — перешел на высокопарной язык Брюс.
Конькобежец продолжал расправу над цветными обезьянами, пикируя на стаю, словно ястреб на цыплят. Перед превращением в гигантский пузырь каждая пораженная кнутом обезьяна издавала чудовищный вопль.
— За что он их? — поинтересовался Стас.
— Это не наказание, а избавление, за пять минут нашей милейшей беседы эти сущности пребывают здесь более 10 000 лет. Время, милостивый государь, — это океан, а не садовый шланг.
Брюс закрыл дверь кареты и достал из кармана камзола небольшую серебряную табакерку, на поверхности которой была выгравирована цифра 8 в виде сплетенной и пожирающей собственный хвост змеи.
Стало тихо, в полутемном салоне кареты Стас ощутил прилив спокойного безразличия. Брюс открыл табакерку и заложил миниатюрной ложечкой по горке табака в обе ноздри.
— Так, о чем я? — продолжил он. — Вы, мой любезный друг, как и я и все вокруг, существуете в бесконечном множестве вариантов. К примеру, спасаясь от моего слуги Ивашки, вы изволили запрыгнуть в мою карету, и вот теперь мы имеем приятную беседу.
Он несколько раз шмыгнул носом и потер ладони рук.
— Если бы вы знали, как давно ко мне не заходили гости! Спиритизм, к сожалению, вышел из моды. Однако другой вариант вашей личности не отважился заскочить в карету или просто споткнулся перед прыжком. Естественно, Ивашка порубил вашего полного тезку-двойника в капусту своим палашом, который всегда при нем — под сюртуком закреплен. Хотя, может, и не порубил. Предположим, вы вступили в схватку 10 000 раз, и в одном из этих сражений вам удалось выиграть. Так что в каком-то роде все мы бессмертны, я вот, как видите, давно преставился в мире, откуда вы прибыли, но вполне сносно обитаю на этом перекрестке нижних миров.
Освещение в салоне почти полностью погасло, Стас почувствовал нарастающий стук колес. Словно они переместились из кареты в купе ночного поезда. И действительно — за темным стеклом сквозь щель между занавесками стал ритмично просачиваться отбрасываемый фонарями свет. Брюс тоже заметил эти перемены. Более того, его старинный камзол чудесным образом преобразился в старомодную железнодорожную форму. Парик исчез, а на коленях лежала фуражка с желтым околышем.
— Мы подъезжаем к вашей станции, и в нашем распоряжении не так много времени, — заключил он. — Позвольте дать вам ненавязчивый совет. Силы, представителем которых выступает Спартак, не оставят вас в покое, настраивайтесь на благоприятное ответвление реальности, где ваше совместное существование будет возможным. А сейчас покорнейше прошу меня извинить, прибываем, нужно подготовиться к сходу пассажиров.
Брюс открыл деревянную дверь купе и исчез в узком коридоре вагона, чуть освещенного желтыми электрическими лампами. Поезд неожиданно резко остановился, и Стас полетел по инерции вперед, ударившись головой о столик между двумя диванами купе.