Ответ на пост «Россия = Русь?»
Пруфы в виде ссылок на источник, который может редактировать любой - гениально
Пруфы в виде ссылок на источник, который может редактировать любой - гениально
Предыдущий пост: Какие земли звались РУСЬЮ
Основой развития российской государственности стали Ростово-Суздальские земли, в частности в город Владимир-на-Клязьме, который после раздробленности Киевской Руси стал центром экспансии будущей России.
Но что мы знаем об этих землях из летописей?
Владимир и Ростово-Суздальская земли противопоставляются Руси и русью не зовутся:
Лавр. летопись:
«В то же лето пошёл Гюрги с сынами своими и с ростовцами, с суздальцами и с рязанцами, и с князьями рязанскими в Русь…»
«Святослав же, идя из земли Суздальськой, ...отпустил брата свого Всеволода (Святославича), и Олега, сына своего, и Ярополка (Ростиславича) в Русь, а сам (с) сыном с Володимиром пошел в Новгород...»
После смерти Андрея Боголюбского на совещании во Владимире говорилось:
«…князь наш убит, а детей у него нету, сынок его в Новгороде, а братья его в Руси…».
Не звали себя русью и смоленцы:
«Изяслав дал дары Ростиславу, которые (были) от Руськой земли и от всех цесарских земель, а Ростислав дал дары Изяславу, которые (были) от верхних земель и от Варягов»Вынуждены констатировать, что исторически корректно называть эти земли не русскими, а ростовскими, суздальскими, рязанскими и т.д., а жителей их не русью, а ростовцами, суздальцами, рязанцами...
Смоленский князь Давид Ростиславич «сына своего Константина в Русь посла, брату своему Рюрику на руце».
Следующим этапом развития России стал московский период (с 2-й пол. 13 века).
Но ежели первые независимые от Киева земли России не звались ни русью, ни русской землёй, то почему и когда стали так зваться? Для истории это не загадка.
14 век. Титул "государя всея Руси" имели московские князья - начиная с Ивана Калиты.
В московский период титул «всея Руси» первоначально символизировал не претензии на земли Руси, а претензии на возвышение над другими князьями бывшей Руси
Филюшкин А. И. Титулы русских государей. М.; СПб., 2006. С. 190—191.
Середина 16 века. Греческое "росия" стало именем московского государства Ивана Грозного.
18 век. Название "Россия" с двумя "с" взял Пётр I в своём титуле.
С официальным названием понятно. Но называли ли себя русью/русскими жители московского государства?
16 век. У Сигизмунда Герберштейна в «Записках о Московии» зафиксирован этноним Russy, применяемый по отношению к себе жителями Великого княжества Московского эпохи Василия III (его приемником стал Иван грозный).
17-18 века. Книжным названием жителей Росии было "рос(с)ияне". Возникает название "русские". Например, они указаны в своде законов Росии 17 века.
18-19 века. В литературном языке России преобладает название "великороссы". В литературный язык пришло понятие "русские" как название всех восточных славян.
Итоги:
Жители земель будущего Московского княжества не называли себя ни русью, ни русскими. В Московском княжестве достоверно так себя называли (неизвестно, насколько часто и широко) - лишь с 16 века. Формальным титулом "всея Руси" московские князья звали себя с 14 века.
Выводы оценочны. Пусть каждый делает их сам.
Источники:
https://ru.wikipedia.org/wiki/Великое_княжество_Московское
https://ru.wikipedia.org/wiki/Великое_княжество_Владимирское
https://ru.wikipedia.org/wiki/Киевская_Русь
https://ru.wikipedia.org/wiki/Русь_(название)
https://ru.wikipedia.org/wiki/Россия#%D0%9F%D1%80%D0%BE%D0%B8%D1%81%D1%85%D0%BE%D0%B6%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%BD%D0%B0%D0%B7%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F
https://ru.wikipedia.org/wiki/Русские#%D0%AD%D1%82%D0%BD%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%BC
https://ru.wikipedia.org/wiki/Государь_всея_Руси
https://ru.wikipedia.org/wiki/Михаил_Ярославич
https://ru.wikipedia.org/wiki/Всея_Руси
Пароход "Кормилец" будущий "Совнарком"
Вихри враждебные веют над нами, тёмные силы нас злобно гнетут!». Не знаю, да и почти уже ни кто не знает, какие вихри и тёмные силы довлели в ту ночь над капитаном речного лайнера Снегирёвым. Может быть, отряд чекистов в тёмных кожаных тужурках, с маузерами на боку, который он вынужден был посадить на свой борт в Барнауле. И которые, по некоторым сведеньям своими угрозами заставили гнать пароход дальше, без ночной остановки в городе Бердске. Может, что другое. Но …
В тёмную, холодную ночь с 9 на 10 мая 1921 года, пароход на всём ходу налетел на опору железнодорожного моста, разбился и унёс вместе с собой на дно реки в ледяную воду до 300 человек.
Что же привело к самой масштабной трагедии на реке Обь, которой не было, не до, не после, на всём Обском просторе? Рассмотрим с начало сам пароход, наш «Сибирский Титаник», как его горестно и иронично окрестила пресса тех лет.
Это был по тем временам большой речной грузопассажирский колёсный пароход. Построенный на Западносибирской судоверфи «Пирсон и Гуллет» в городе Тюмень, по заказу барнаульской купчихи Евдокии Ивановны Мельниковой, тогдашнего «олигарха» нашего края. В её распоряжение уже находился очень внушительный грузовой и торговый флот, который шнырял по всему Обь-Иртышскому бассейну вплоть до Обской губы (выход в Северный ледовитый океан). Но шло время, и эта дама решила прибрать и наладить регулярные, масштабные, пассажирские перевозки. Причём с полной инфраструктурой: логистика грузов, пассажиропоток, пристани, склады и т.д.. Для чего она и заказала новые пассажирские пароходы, в том числе и «Кормилец», так первоначально назывался «Совнарком». Пароход был для той эпохи очень современным: электрическое освещение, паровой штурвал, паровая машина «Compaund» на 300 лошадиных сил. Первоклассные каюты для 19 человек первого класса, а также имелись каюты второго и третьего класса, что составляло общую численность: 133 пассажира. Помимо пассажиров на пароходе всегда имелась команда во главе с капитаном: 25-40 человек. Длина судна была 65,8 метров, а минимальная ширина 7,9 метра.
Вот такой вот «агрегат» и начал бороздить воды Оби с 1892 года, по линии Бийск-Ново-Николаевск – Томск, развивая скорость 20 вёрст в час. В начале 20-го века разные фирмы города Ново-Николаевска часто фрахтовали пароход для увеселительных прогулок до Томска или Бердска на выходные (это было, что то наподобие современных «корпоративов», только с медведями и цыганами).
В годы революции в августе 1917 года совместно с другим пароходом «Тюмень» сопровождал из Тюмени в Тобольск пароход «Русь». На котором находилась бывшая императорская семья во главе с бывшим императором Николаем II, а теперь по документам, просто «гражданином Романовым». На самом «Братья Мельниковы» (так переименовали в 1912 году «Кормильца»), везли царский багаж и дополнительный отряд конвойной охраны. Хотя по другим слухам, именно на пароходе «Братья Мельниковы» и везли царскую семью.
Пристань Мельниковой находилась там, где сейчас находится Пристанский переулок и грузовой речной порт Новосибирска
Потом в годы гражданской войны пароход был в составе белогвардейской флотилии, воевал под знамёнами адмирала Колчака, против красных. Но летом 1919 года не далеко от Барнаула, был атакован, а затем, взят на абордаж пароходом красных под названием «Крестьянин». В плен к большевикам попали 40 солдат, 4 офицера и ряд секретных документов. Так начался новый путь судна под уже красным знаменем РСФСР, взамен российского триколора.
Получив от советской власти не только новое знамя, но и новое, революционное название «СОВНАРКОМ», пароход приступил к своим привычным обязанностям, перевозке пассажиров и грузов.
В 1921 году не дожидаясь официальной начала навигации пароход «Совнарком» был отправлен в свой первый рейс на Томск, через Ново-Николаевск, как оказалось потом, первый рейс оказался и последним. До Томска судно так и не дошло …
Из-за холодной весны, а так же позднего освобождения реки ото льда, навигация на реке ещё толком не началась, но кто-то в руководстве подталкиваемый острой нехваткой транспорта и срывом плановых перевозок, решил выпустить судно в рейс.
8 мая 1921 г. взяв на борт 14200 пудов пшеницы в мешках, 200 саженей дров и до 400 пассажиров, судно вышло из Барнаула рейсом на Томск. Среди пассажиров находился отряд барнаульского ЧК, который спешил к Томску, чтобы помочь тамошним коллегам подавить очередное кулацкое восстание. Вечером 9 мая капитан А. Снегирёв собирался встать на ночную стоянку в городе Бердске, но именно чекисты запретили ему это делать, подчинившись власти ЧК, он продолжил ночной путь до пристани в Ново-Николаевске.
Быстро наступившая тьма окутала ночным мраком оба берега реки. В полночь пароход появился в видимости мало освящённого городского берега. На часах было около 00.45 минут, когда капитан отдал приказ совершать манёвр для подхода к городской пристани.
Тишина окутала мир, лишь мерный стук судовой машины да негромкий разговор пассажиров и судовой команды нарушал ночное безмолвие.
Капитан Снегирёв, при подходе к городской пристани начал принимать обычные меры для скорой швартовке. Первым делом он отрядил на нос парохода ученика лоцмана Ковалёва, чтоб тот способствовал проведению судна к пристани, а в случаи опасности дал сигнал в капитанскую рубку. Над рекой стояла не только ночная мгла, но и туман. Настолько плотный, что
застилал своей пеленой всё, что можно. Как говорят, почти «нулевая видимость». А основная пристань, тогда находилась за железнодорожным мостом. Единственным мостом на то время, через Обь. К тому времени он уже был оснащён всеми сигнальными огнями и указателями для навигации, но царившая в стране неразбериха в управлении, коснулась и аппарат управления транспортом. Что только приводило к хаосу и трагедиям в разных масштабах, на всех транспортных коммуникациях. В последствие только «Железному Наркому» Ф.Э. Дзержинскому удалось «железной рукой» навести порядок на этих важных артериях страны. В данном моменте, сыграло то, что навигация по реке Обь ещё официально не была открыта, и на мосту работали только железнодорожные сигналы. Которые запросто при такой отвратительной видимости можно было принять за сигналы навигации для речных судов.
Капитан, понадеявшись на свой многолетний опыт, как не в чём, не бывало, продолжил путь. Подходя к мосту, дал три гудка, и приказал сбавить обороты машины. На ночной вахте на капитанском мостике в тот момент помимо Снегирёва находились штурвальные Втюрин и Жиронин. Все бодрствовали, пристально смотрели вперёд, не ожидая ни чего плохого.
Лоцманский ученик Ковалёв стоял на носу, поёживаясь от холода в своём стареньком бушлате, озираясь по сторонам, из всех сил своего зрения, пытался вглядываться в ночной туман.
Как вдруг, страшная картина в считанное мгновение предстала пред его глазами. Словно гранитная скала из дьявольской тьмы тумана, пред ним выросла каменная опора моста. Это был четвёртый бык от берега, как называют спецы, опору моста. А над высью, убегающей вверх, кладкой моста нависла громадина чугунного пролёта.
Тут же ночную тишину перекрывая шум машины и плеск воды, прорезал истошный, громкий крик: «БЫК!!! БЫК!!! ДЕРЖИ ПРАВЕЕ!!!». Это истошно кричал Ковалёв. Капитан и его помощники были людьми со стальными нервами, и не растерявшись, сработали моментально. Переложив руль в право, за одно отдав приказ в машинное отделение дать ход на полную мощь, для того чтобы попытаться вывернуть пароход из под удара об столь внезапно возникшую опору моста, они сделали всё, что смогли в тот роковой момент.
Но было поздно… Пароход со всей дури, шарахнулся об опору моста серединой корпуса, правого борта. Образовалась огромная пробоина, переборка между грузовым трюмом и кочегаркой была разбита, и туда хлынула забортная вода. Бортовые надстройки тоже все были сломаны. Освещение погасло. Капитан стал давать гудки и прочие сигналы бедствия. Сверху, с моста увидев, такое, уже неслись истошные крики часовых и пальба вверх из трёхлинеек. Ледяной ужас охватил всех пассажиров и часть команды. Началась паника, которую всё же часть команды парохода пыталась остановить. Вода быстро заливала всё пространство палубы, которая от удара, с треском, быстро стала ломаться под ногами, люди скатываясь в ледяную воду, имели мало шансов, выжить в такой ситуации.
Через несколько минут раздался взрыв, и судно, разломившись на две части затонуло. В 500 метрах от тогдашнего берега, всего за пять минут! Трагедия произошла в 1 час 35 минут ночи времени.
На берегу тоже всполошились. Ударили в набат. За несколько минут берег покрылся целым ворохом огней. С начала единицы, а за тем и толпы народа из прибрежных домов сбежались на берег. К месту трагедии устремились пароходы «Ново-Николаевск» и «Богатырь», а так же частные лодки и баркасы. Им удалось спасти кое, кого из команды и пассажиров. Последних 30 человек спасли, у села Мочище, куда их к утру отнесло течением на обломке верхней палубы. Всего спасли меньше 100 человек, в том числе капитана и его второго помощника, а погибло более 300, в том числе и ученик лоцмана Ковалёв. Основная причина переохлаждение. В основном жертвами этой трагедии стали женщины и дети, которые не успели выбраться из трюма и кают. Ведь время для спасения, так было мало.
Тут же, сразу после столь жуткой катастрофы была создана следственная комиссия. Незамедлительно приступившая к расследованию аварии, суд шёл целый год и закончился только в июне 1922 года. С главного персонажа этой трагедии, Снегирёва, капитана «Совнаркома», была снята ответственность за столь трагическое происшествие на воде. Он был оправдан за недоказанностью состава преступления. Дежуривший в ту ночь на мосту служащий железной дороги Индейкин, был приговорён к 1 году принудительных работ, за вовремя не включённые сигнальные огни на мосту, но тут, же был амнистирован. Как говориться, все «отделались лёгким испугом».
С 1921 по 1923 год были произведены безуспешные попытки поднять затонувший пароход. Но они оказались малоэффективными, и лишь после 11 лет с годовщины катастрофы, с 1932 года по 1940 год, под руководством военных водолазов проходили частичные работы по поднятию оборудования с погибшего судна. В 1940 году достали даже паровую машину, которая потом работала в Затоне вплоть до конца 60-х годов. В 1984 году ржавые, покрытые водорослями остатки «Совнаркома» всё же были подняты и отправлены на свалку, так как они уже давно мешали нормальному судоходству в этом районе.
Словно большой поток реки, быстро проносятся годы и десятилетия. Всё покрывается пылью веков, и мало кто из местных жителей, знает страшную речную трагедию. События и время постепенно стёрло из памяти города, эту страницу истории 1921 года. Не оставив по себе на набережной реки ни какого мемориала, ни памятной доски, ни ещё какого-либо знака. Лишь только чайки да прохладный, сибирский ветер проносятся над сим местом забвения.
Пароходная верфь в Ново-Николаевске 1912 год. Сейчас на этом месте городская набережная с парком.
ArkNsK 20 июня 2017 год
И. Репин "Проводы новобранца" (1879)
В данном посте речь пойдет о том, как пополнялась армия Российской империи и о том, как служилось простым солдатам. С петровских времен армию пополняли за счёт рекрутов. В 1699 году был подписан указ «О приёме в службу в солдаты из всяких вольных людей» (1699). В Указе 1705 года впервые использовано слово «рекрут», а срок службы был «доколе силы и здоровье позволят». Каждая сельская или мещанская община должна была предоставить определённое количество новобранцев. Число могло варьироваться. Сначала высчитывали исходя из количества людей в общинах. При императрице Елизавете всю территорию России разделили на 5 полос, и каждая раз в пять лет поставляла по одному рекруту со ста душ. Затем правила неоднократно меняли. С 1834 года полос было уже 2 (сначала южная и северная, затем западная и восточная), и рекрутов набирали из них поочередно. В 1855 года принцип полос отменили, а количество потенциальных «служивых» определяли манифестами исходя из текущей ситуации.
«Жертв» обычно назначали сами общины. В армию старались отправить никудышных работников, смутьянов, а также довольно часто должников-неплательщиков. В случае с крепостными крестьянами выбор оставался за помещиками. Обычно они делали его по аналогичному принципу, но в некоторых случаях это было формой наказания за строптивость. Появилось выражение «забрить лоб» (годным к воинской службе брили лоб, негодным – затылок). В петровские времена в качестве метки решено было использовать татуировку на руке. Делали надрез в виде небольшого креста и втирали порох, но вскоре от этой варварской практики отказались.
С 1736 года не забирали единственного сына в семье, а если сыновей было несколько, один из них мог избежать призыва. В первую очередь старались выбирать сыновей из многодетных семей. В 1762 году Пётр III ограничил срок службы 25 годами. Во второй половине от воинской повинности были избавлены купцы, лица духовного звания. В итоге армию стали комплектовать из мещан и крестьян. Для дворян действовали другие правила, и это уже отдельный разговор. С 1834 года срок действительной службы сократили до 20 лет, а затем списывали в запас. Со временем срок службы сохранился до 12 лет. Иногда помещик по желанию мог отправить кого-либо служить вне очереди. В этом случае выдавалась квитанция, которая могла служить «индульгенцией» для другого потенциального рекрута. Некоторые помещики продажей подобных квитанций существенно пополняли свой бюджет. Появился даже полулегальный бизнес по поиску желающих за вознаграждение отправиться служить вместо другого лица.
Яков Башилов "Кантонист" (1892)
Ещё один способ пополнить ряды новобранцев – кантонисты. Само это слово стало использоваться с 1805 года, оно произошло от названия прусских полковых округов — кантонов. Первоначально в кантонисты записывали несовершеннолетних детей солдат, иногда беспризорников. С 1827 года ими также становились дети евреев, цыган, иногда финнов или поляков. До 14 лет кантонисты должны были поступить в кантонистские школы, а учиться в других не имели права. Стать кантонистом считалось ещё хуже, чем обычным рекрутом. Во-первых, они считались военнообязанными с детства, и участь их была заранее решена, откупиться не получилось бы. Во-вторых, довольно часто их отправляли учиться в другие регионы, и связи с семьёй обрывались. Евреев старались отослать подальше практически всегда и при этом склоняли добровольно или принудительно перейти из иудаизма в православие. В-третьих, условия жизни были самыми спартанскими, а из-за специфического контингента учащихся и жестоких методов «воспитания» нравы в школах были очень суровые. Смертность среди детей-кантонистов была заметно выше, чем среди обычных.
В. А. Гиляровский «В моих скитаниях» приводит рассказ взводного командира поручика Ярилова, из числа евреев-кантонистов: «Эдак-то нас маленькими драли... Ах, как меня пороли! Да, вы, господа юнкера, думаете, что я, Иван Иванович Ярилов? Я, братцы, и сам не знаю, кто я такой есть. Меня в мешке из Волынской губернии принесли в учебный полк. Ездили воинские команды по деревням с фургонами и ловили по задворкам еврейских ребятишек. Схватят в мешок и в фургон. Многие помирали дорогой, а которые не помрут, привезут в казарму, окрестят и вся недолга. Вот и кантонист.- А родители-то узнавали деток? - Никаких родителей. Недаром же мы песни пели: “Наши сестры - сабли востры”... Розог да палок я съел - конца краю нет». Помимо общеобразовательных предметов детям преподавали военные науки, некоторые учащиеся изучали ремёсла. Служили кантонисты примерно столько же, сколько и остальные солдаты, и годы учёбы при этом не учитывались. Упразднил данную практику Александр II.
В 1874 году вместо рекрутских наборов была введена всеобщая воинская повинность. Теперь все совершеннолетние мужчины (совершеннолетие в это время наступало в 21 год) независимо от сословия 6 лет находились на действительной службе и 9 лет числились в запасе (для флота — 7 лет и 3 года в соответственно). В устав о воинской повинности не раз вносились изменения, но основные принципы сохранялись. В 1906 году сроки службы сократились. Последний раз изменения в устав вносились в 1913 году. В пехоте и артиллерии служба официально длилась 18 лет. Из них только 3 года приходились на действительную службу, затем 7 лет запаса первого разряда и 8 лет второго. Во флоте 10 лет (5 лет действительной службы и 5 в запасе). В остальных родах войск 17 лет (4 года и 13 лет соответственно). Лица, имеющие среднее или высшее образование имели преимущества. Так, например, выпускники институтов, землемерных училищ, а также пиротехнического и технического училище артиллерийского ведомства служили 2 года, а остальные 16 числились в запасе. Также они имели право сдать экзамен и получить офицерский чин. Находящихся в запасе могли дважды вызывать на военные сборы, которые длились до 6 недель. После завершения действительной службы человек сохранял свой чин, что было особенно важно, если он желал в дальнейшем продолжить службу в армии или полиции. Время действительной службы учитывались в стаже госслужащих. Призыву не подлежали негодные по состоянию здоровья, казаки (для них были отдельные правила), большая часть «инородцев» и жителей Сибири и Дальнего Востока, все христианские священнослужители (включая старообрядцев), представители мусульманского духовенства, единственные сыновья, а также некоторые другие категории граждан. Если потенциальный призывник является на тот момент единственным трудоспособным мужчиной в семье, он имел право на отсрочку. Призывная компания проходила раз в год путем жеребьёвки. Если призывнику жребий не выпадал, он официально числился ратником и в последующие годы в жеребьёвке больше не участвовал. Вопросами призыва занималось губернское или уездное присутствие.
Н. Неврев "Возвращение солдата на родину" (1869)
К сожалению, сохранилось не так уж много подробных описаний самого призыва и бытовых подробностей солдатского быта. В записках и мемуарах офицеров внимания этому уделяется мало. Пожалуй, подробнее всего описана повседневная жизнь солдат глазами офицера в книге А. А. Игнатьева «50 лет в строю» (но надо учитывать, что написана и опубликована она была уже в советские времена, да и к дореволюционным элитам автор относится критично). Воспоминаний самих солдат тем более не так много. Во-первых, не все призывники изначально были грамотны, во-вторых, из числа грамотных не все имели время и желание что-либо писать, в-третьих, далеко не каждому издателю было бы интересно напечатать подобные откровения. Редкий пример подробного рассказа о военном быте – «Воспоминания кавалергарда» Д. И. Подшивалова (книга опубликована в 1903 году). О некоторых подробностях можно судить только по обрывочным сведениям, упоминаниям в рамках других тем и нормативным документам (а нормы на практике выполнялись, увы, не всегда).
Из материалов Этнографического бюро князя Тенишева по Новгородской губернии: «Нет бесшабашного разгула с отчаяния самих призываемых парней, нет раздирающих душу плача и рыданий родителей. Все успели освоиться с тем взглядом, что эта повинность есть не что иное, как временная отлучка. Правда, отлучка довольно продолжительная, года 3—4 и не по своей воле, и всё-таки остается большое утешение, что три года невесть как долго, не 30 лет, как было прежде. Три года пройдут, и не заметишь. В солдатах служить теперь, говорят знающие мужики из запасных, не тяжело, особенно, если человек грамотный или научен какому-нибудь ремеслу. А тут и примеры хорошей службы: вон такие-то и такие вернулись домой «ундерами», тот принёс из солдат денег, другой серебряные часы получил в награду. Молодые люди, имеющие льготу не только первого разряда, 2-го и 3-го даже и не гуляют по-настоящему, изредка разве кутнут в качестве рекрутов. Пьют и напиваются они в праздники и на ярмарках, но не потому, что скоро жребий тянуть, а просто, как молодые парни. Безольготные начинают погуливать за месяц или за два, смотря по характеру парня и по его семейному достатку. Родители рекрутов сами покупают им водки, матери почаще пекут пироги. Работают рекрута меньше; им позволяют ходить в гости к другим рекрутам и у себя принимать их. Много-то и часто пить не на что: подати и оброки в это время выбивают, на дорогу несколько рублишек надо припасти рекруту. Иной гуляет больше так, на сухую — выпьет на гривенник, а куражу на рубль. Бедные рекрута норовят как-нибудь присоседиться к богатым купеческим сынкам. В нынешнем году один из таких сынков в д. Клопузове в месяц прогулял 200 руб. Я позволил себе остановиться на минутах провода рекрута потому, что это самые драматические минуты в жизни крестьянина. Теперь семейные уехавшего рекрута ждут не дождутся, когда батька их вернётся из города, он расскажет, как устроился Миша в казарме, куда он будет назначен на службу, когда в отправку погонят. Еще с большим нетерпением ждут от Мишутки первого письма, в котором он, по обыкновению, во первых строках просит родительского благословения, по гроб жизни нерушимого, затем шлёт всем родственникам, начиная с отца-матери и кончая родней десятого колена нижайшее почтение и с любовью низкий поклон, величая всех по имени и отчеству, даже тех, которые в люльке лежат. Ни о чём не забудет спросить солдат в своем письме: он хочет знать: сколько какого хлебца намолотили, кого принесла комолая коровушка, сколько рябушка цыпляток высидела. Заканчивается всегда солдатское письмо просьбою послать сколько-нибудь деньжонок».
Н. Пимоненко "Проводы новобранцев"
Разумеется, были и уклонисты. Сколько именно – вопрос сложный. Корреспондент бюро князя Тенишева из Новгородской области сообщает: «Случаи уклонения от воинской повинности очень редкие и происходят они большею частию бессознательно. Это вот как бывает. Идёт, например, девятнадцатилетний парень, подлежащий через два года отбытию воинской повинности, на заработки. Ему дают годовой билет в тех видах, чтобы ко времени призыва он был уже дома. Срок билета истекает, а парень не является. Наводят о нём справки на месте предполагаемого его жительства, но там его нет. Оказывается потом, что парень просто болтается где-нибудь. Он и в уме не держал умышленно уклоняться от солдатчины, а просто попал в какую-нибудь шайку предосудительных людей <…> Он привлечён был к ответственности за уклонение от воинской повинности. Таких случаев бывает по одному и по два каждый год на участок в десять волостей. Факты небольших членовредительств бывают, но это ни к чему не ведёт. Лиц, заподозренных в умышленном членовредительстве, берут сперва в больницу на испытание и излечение, а потом на действительную службу. В строевые не годится, зачисляют в какие-нибудь другие! Серьёзных и тяжёлых членовредительств с целью уклонения от воинской повинности я не знаю». Другую картину мы видим в мемуарах А. А. Игнатьева: «Гораздо реже доходила до полка очередь дежурства в окружном суде, куда высылался офицерский караул. На том заседании, на котором пришлось мне присутствовать, добрая половина дня была посвящена разбору дел о членовредительстве. Я не верил своим ушам, когда читали обвинительный акт: подсудимый, молодой крестьянин, узнав о своем призыве в армию, отрубил себе топором указательный палец на правой руке, чтобы не быть годным к военной службе. Несчастный, чахлый маленький человечек, охраняемый двумя громадными кавалергардами в касках, слушал всё это с полным равнодушием. Так же бесстрастно отнесся он и к горячей речи молодого защитника, доказывавшего суду, что его клиент левша. В подтверждение этого он предлагал подсудимому продеть нитку в иголку, взять стакан с водой и тому подобное. Суд, состоявший из украшенных орденами гвардейских полковников, приговорил подсудимого к пяти годам арестантских рот. Тяжелое чувство вызвал во мне этот суд. Впервые я увидел с полной наглядностью, что для русского крестьянина наша армия была чем-то вроде каторги».
Из воспоминаний Подшивалова: «Наступило 1 ноября, день жеребьёвки. В помещении для приёма новобранцев, на столе, стоял стеклянный круглый вращающийся ящик, в нем до половины лежали в разных направлениях – вдоль, поперёк и стоя – белые бумажные тоненькие трубочки, – это были жребии. Когда я был вызван к ящику, чтобы вынуть свой жребий, то просунул в отверстие и взял одну из трубочек, которая лежала сверху всех и казалась приготовленной для меня; вынув, я передал эту трубочку председателю, последний развернул её и громко сказал: “№ 39-й” и затем передал её мне. Конечно, я был доволен своим “жребием”.
На следующий день была, так называемая, «ставка» и я, будучи провожаем рыданиями своей матери, в числе прочих явился в присутствие. Здесь народу было видимо-невидимо: каждого новобранца провожала чуть ли не целая семья; много было посторонних любопытствующих, меня же никто не сопровождал<…> Протискавшись среди битком набитого народом помещения – к решётке, отделяющей комиссию от публики, я стал ждать вызова и пока наблюдал за процессом осматривания новобранцев. За присутственным столом сидели члены комиссии в шитых золотом дворянских мундирах, городской голова и несколько старшин – с медалями. Обстановка торжественная.
Председательствующий (предводитель дворянства) по списку и по порядку №№ жребиев вызывал новобранцев. Вызываемый проходил через дверь за решётку, где заседала комиссия, и там раздевался догола; его ставили под мерку для измерения роста, а затем обмеряли грудь. Прежде всего доктор спрашивал каждого новобранца, здоров ли он. При этом очень не многие оказывались совершенно здоровыми, а чаще всего слышались заявления о каких-либо болезнях. Заявившего о какой-либо болезни доктор начинал исследовать, выслушивать, клал на диван и проделывал разные манипуляции. Часто заявления рекрута о своей болезни не принимались во внимание, и после более или менее подробного осмотра и обмера груди, доктор говорил что-то с председателем в полголоса, и последний громко объявлял о годности или негодности рекрута для военной службы. Я заметил, что очень немногие относились равнодушно к своей участи, большинство проникнуто явным желанием “отбояриться” и стараются показаться негодными». Автор рос в благополучной и относительно зажиточной крестьянской семье, получил начальное образование. Однако позже семья его разорилась, появились большие долги, да и сама жизнь в деревне ему наскучила. По этим причинам, в отличие от многих односельчан, он действительно хотел попасть в армию. Он был отобран в гвардию, что считалось большой удачей. Из 200 новобранцев гвардейцами стало всего 8 человек. Далее следовали «гулянья», длившиеся три дня. Затем новобранцев собрали, разбили на группы, и после прощания с родными они отправились к месту службы – в Петербург.
Перевозили новобранцев обычно поездом. Для этих целей использовались в том числе вагоны 4 класса (обычно их было всего три). «Дневальный повел нас вдоль казарм из зала в зал <…> на всех нарах лежат серые, похожие на мешки с картофелем, - люди; под нарами были набиты сундуки и узлы <…> Делать было нечего; постояв немного в раздумье и почесав затылки, мы сложили свои пожитки в проход, - под нарами всё было занято, – и, сняв только верхнюю одежду, легли на нары между людей, вернее, на людей <…> Наше невольное соседство было было принято бранью обеспокоенных и уже крепко спавших людей; брань эту мы понять не могли, так как она произносилась на неизвестном для нас языке, - впоследствии оказалось, что это были “чухонцы”. Утром мы проснулись, когда уже было светло. Наши новые товарищи чухны сидели на нарах и своих узлах, пили чай с ситным и колбасой; их примеру последовали и мы. В казарме при дневном свете была видна масса народа. Стоял невообразимый шум и говор, на разных языках и наречиях. Здесь были и русские, и чухны, и поляки, и белорусы – каждая партия в своих национальных костюмах и каждая партия образовала свой тесный кружок <…> Нас и других вновь прибывших остригли машинкой и отпустили в город, свободно, без провожатых и без билета, но с наказом, чтоб явиться в казармы не позже девяти часов вечера». Данная казарма являлась перевалочным пунктом. На следующий день около двух тысяч новобранцев собрали на Михайловском манеже, где их распределяли либо в пехоту, либо в кавалерию. Затем Великий князь лично распределил их по конкретным полкам, прямо на груди записывая номер будущего места службы. Затем командир полка также мелом на груди новобранца писал номер эскадрона.
После отбора новобранцев отправили в казармы. В них было «просторно, светло и чисто; вдоль коридора, по обоим сторонам длинными рядами вытянулись железные койки, покрытые красными байковыми одеялами, с подушками в белых наволочках. За койками также по обеим сторонам в ряд, стояли досчатые выкрашенные белой краской, ширмы; на ширмах также помещались кирасы и каски». По воспоминаниям Подшивалова, в дневное время проходили занятия, вечером можно было заняться своими делами, затем следовали перекличка, молитва и отход ко сну. Половину служебного времени кавалериста занимала чистка лошади (а на практике половина от этой половины – имитация «бурной деятельности», если рядом нет проверяющих). Также несколько часов уходило на занятия верховой ездой. В программе были уроки «словесности», по факту представлявшие собой изучение теории и разучивание устава. Иногда проводились чтения, научно-популярные лекции, сопровождавшиеся «туманными картинками» (это напоминало демонстрацию слайдов на большом экране, для этих целей использовался аппарат, именуемый «волшебным фонарем»). Из воспоминаний Игнатьева: «Кроме устных занятий по карте и писания донесений разведчики должны были раз в неделю выезжать в поле для практических занятий. Для этого полагались наиболее выносливые и резвые лошади. На деле же собрать команду на занятия удавалось крайне редко. Тот же Николай Павлович, от которого это зависело, оправдывался, перечисляя, сколько людей в полковом наряде, кто поехал за мукой, кто за маслом, сеном, овсом <…> От холода кони-великаны обратились в косматых медведей, а ведь на смотру должны блестеть. Поэтому с шести часов утра до восьми часов - чистка, с часу до трех - чистка, а в шесть часов вечера - опять чистка. А в субботу - баня и мойка белья. Да и вообще, для занятий людей в эскадронах не найдёшь: налицо человек тридцать - сорок. Даже только что обученные молодые солдаты рассеялись, как дым,- кто в командировке в штаб, кто назначен в кузнецы, денщики, санитары, писаря».
Отдельного рассказа заслуживает солдатское меню. Полтора столетия (1700-1864) за продовольственное обеспечение войск отвечал генерал-провиантмейстер. В 1812 для организации снабжения был создан провиантский департамент (упразднён в 1864 году). На местах этим вопросом занимались провиантские комиссии. Точный состав продуктовой корзины со временем менялся. Когда говорят о меню 20 века, часто ссылаются на приказ военного министра № 346 от 22 марта 1899 года. Согласно ему питание солдата состояло из трёх частей: провианта, приварочных и чайных денег. Провиант выдавался непосредственно продуктами. Приварочные и чайные деньги получал ежемесячно командир роты, и тот поручал закупку дополнительной провизии артельщику. Артельщиков и кашеваров (поваров) солдаты сами выбирали путём голосования. Минимальные закупки из расчёта на десять в день включали: - мясо (говядина) 5 фунтов (2,05 кг.), капуста 1/4 ведра (3,1 литра), горох 1 гарнец (3,27 литра), картофель 3,75 гарнца (12,27 литра), пшеничная мука 6.5 фунта (2,67 кг.), яиц 2 шт, масло сливочное 1 фунт (0,410 кг.), соль 0,5 фунта (204 гр.). Также в меню могли входить консервы.
По воспоминаниям Подшивалова, завтрака не предполагалась, но утром солдатам выдавали хлеб. Обедали солдаты на кухне артелями по 5-6 человек. На первое были щи или иной суп с мясом, на второе чаще всего гречневая каша с салом. «Щи или суп (в постный день горох), кусок мяса величиною со среднее куриное яйцо, да 2-3 солдатских ложки каши – вот ежедневное меню солдата. Несмотря на малое количество блюд, голодным из-за стола никто не выходил, - лично я всегда был доволен обедом. Что касается ужина, то он состоял из жидкого супа из пшенных круп, куда клалось немножко сала. Суп этот был очень невкусен, и им пользовались немногие, - у кого не было денег на покупку воблы или ситного. Вобла и ситный употреблялись за вечерним чаем и заменяли ужин». Ситным назывался хлеб, муку для которого дополнительно просеивали через сито, поэтому он был мягче и стоил дороже обычного.
Аналогичное описание солдатского меню можно увидеть и в воспоминаниях Игнатьева. «"Щи да каша — пища наша", — гласила старая военная поговорка. И действительно, в царской армии обед из этих двух блюд приготовлялся везде образцово. Одно мне не нравилось: щи хлебали деревянными ложками из одной чашки шесть человек. Но мой проект завести индивидуальные тарелки провалился, так как взводные упорствовали в мнении, что каша в общих чашках горячее и вкуснее. Хуже всего дело обстояло с ужином, на который по казённой раскладке отпускались только крупа и сало. Из них приготовлялась так называемая кашица, к которой большинство солдат в кавалергардском полку даже не притрагивались; её продавали на сторону. В уланском полку, правда, её - с голоду — ели, но кто мог — предпочитал купить на свои деньги ситного к чаю, а унтера и колбасы.
— Ну, как вам командуется? - спросил меня в дачном поезде как-то раз старый усатый ротмистр из соседнего с нами конногренадерского полка.
Я пожаловался на бедность нашей раскладки на ужин. Тогда он, подсев ближе, открыл мне свой секрет:
— Оставляйте от обеда немного мяса, а если сможете сэкономить на цене сена, то прикупите из фуражных лишних фунтов пять, заведите противень — да и поджарьте на нём нарубленное мясо с луком, кашицу варите отдельно, а потом и всыпайте в неё поджаренное мясо. Так я и поступил. Вскоре, на зависть другим эскадронам, уланы 3-го стали получать вкусный ужин». Игнатьев также упоминает казённые чарки водки. В некоторых источниках утверждается, что вся артель из 5-6 человек ела из одной общей миски (таким образом нередко принимали пищу в крестьянской среде, но для армии это выглядит странным анахронизмом), в некоторых – что всё же были отдельные тарелки.
Ещё один интересный вопрос – личные взаимоотношения между солдатами и офицерами. Довольно печальную картину можно увидеть в мемуарах, оставленных А. Т. Болотовым. «Мы получили в роту свою сих новых и стриженых солдат более сорока человек, и их надлежало нам к весне выучить всей военной экзерциции. Князь поручил сию комиссию мне, которую я охотно на себя и принял, ибо могу сказать, что до всякого рода военной экзерциции был я чрезвычайный охотник; к тому же был тогда и наивожделеннейший случай оказать мне в том свою способность <…> Что касается до обучения солдат, то не одних рекрутов, но и всех старых солдат должно было совсем вновь переучивать, ибо вся экзерциция была от прежней отменная. Я прилагал о том неусыпное старание. Рота наша должна была еженедельно к квартире нашей собираться, и тут учил я её почти денно и нощно. По счастию, удалось мне найтить средство обучать их без употребления строгости и всяких побой. Я вперил в каждого солдата охоту и желание скорее выучиться и искусством своим превзойти своих товарищей. Одним словом, они учились играючи, и я, обходясь с ними ласково и дружелюбно, разделяя сам с ними труды и уговариваниями своими довёл их до того, что они учились без роптания, но охотно и сами старались о том, чтоб скорее выучиться. Для скорейшего достижения до того, установили они сами между собою, не давать тому прежде обедать, кто не промечет без ошибки артикула. И для меня было весело смотреть, когда они, сварив себе каши и поставив котел, не прежде за оный садились, как став наперед кругом оного и не прометав ружьём самопроизвольно всего артикула. Сим средством обучил я всю свою роту в самое короткое время и довольно совершенно. Солдаты были мною чрезвычайно довольны, ни один из них не мог жаловаться, чтоб он слишком убит или изувечен был, ни один из них у меня не ушёл, и не отправлен был в лазарет, или прямо на тот свет; напротив того, имел я то удовольствие и награду за труды мои, что при выступлении в лагерь получил от полковника публичную похвалу, ибо как он стал все роты пересматривать и нашёл, что наша рота была обучена всех прочих лучше, то был так тем доволен, что расхвалил нас с князем, отдал во весь полк о том приказ и велел всем прочим ротам брать нашу себе в образец и столь же хорошо обучиться прилагать старание. Сие было хотя прочим ротным командирам не весьма приятно, но они причиною тому были сами; некоторые из них, хотя не меньше нашего об обучении своих рот старались, но будучи уже слишком строги, только что дрались, но тем не только что солдат с пути сбивали, но многих принудили бежать или иттить за увечьем в лазарете. Другие не разумели сами хорошенько сей новой экзерциции, а потому не могли и об обучении солдат с успехом стараться». Как видим, в середине 18 века (описанные события происходили незадолго до Семилетней войны) рукоприкладство – обычное дело.
Через столетие описание подобных эпизодов встречаются значительно реже, через полтора столетия – тем более. За это время в обществе произошли значительные изменения, в том числе изменилось отношение к субординации (на «гражданке» это было ещё заметнее). Из воспоминаний А. А. Игнатьева: «Отдыхаю душой только на занятиях в классе, где пахнет конским и человеческим потом и где каждое моё слово принимается как откровение старательными учениками, из которых сорок процентов окончили только сельские школы, а сорок процентов - совсем безграмотные и попали в учебную команду, как отличные строевики. По вечерам я превращаюсь в сельского учителя, исправляя диктовки и арифметические задачи. На третий год получаю, наконец, самостоятельный и ответственный пост заведующего новобранцами своего эскадрона. Их сорок три человека, и я для них с декабря по апрель являюсь высшим и единственным авторитетом. Среди них много украинцев, несколько уроженцев Дона и Северного Кавказа, чувствующих себя с первого же дня на коне как дома, сметливые ярославцы, два весельчака москвича, угрюмый петербургский рабочий и несколько латышей, попадавших всегда в наш полк из-за роста и белокурых волос. Латыши, самые исправные солдаты,- плохие ездоки, но люди с сильной волей, обращались в лютых врагов солдат, как только они получали унтер-офицерские галуны. Я гордился своими новобранцами. Мне казалось, что, зная их всех поименно, проводя с ними на занятиях круглый день, с шести часов утра до пяти-шести часов вечера, покупая им на свой счёт новые белые бескозырки вместо грязных казённых, жалуя, опять же на свой счёт, шпоры лучшим ездокам, читая их письма из деревни, заботясь об их здоровье, отпуская бесконечные чарки водки для поощрения за хорошую езду, я выполнял не только мои обязанности по службе, но и являлся для них “отцом-командиром”. Позже я понял, что близким для них человеком был только полуграмотный унтер-офицер Гаврилов, мой помощник, а я был барином, исполнявшим по отношению к солдатам почти обязательные традиции нашего помещичьего полка». И Игнатьев, и Подшивалов сетуют на случаи рукоприкладства, как правило со стороны унтер-офицеров. Человеческий фактор в этом вопросе играл ключевое значение, но всё же подобные методы социальной нормой уже не считались. Но в данном случае речь, скорее, о дедовщине.
Существовали и официально налагаемые наказания. Они были прописаны ещё в петровском воинском и морском артикуле, и эта практика сохранялась и дальше. Провинившихся могли бить батогами, а в некоторых случаях могли наказать ещё суровее. Например, шпицрутенами. Наказанного гнали сквозь двойной строй солдат (часто сослуживцев), которые должны были бить его особыми палками (толщиной с шомпол). В некоторых случаях ударов могло быть несколько тысяч, и по сути речь шла о мучительной казни. За тяжкие преступления, например, дезертирство, могли казнить. Надо заметить, что подобная практика была и во многих других странах. В Англии применялись и более жестокие и изощрённые кары, но русскому солдату от этого было бы не легче. В 1880-х физические наказания отменили, и провинившихся обычно просто отправляли на гауптвахту. Если речь шла об уголовном преступлении, делом занимался суд.
Часть информации взята тут:
А. Т. Болотов«Записки А. Т. Болотова, написанных самим им для своих потомков»
А. А. Игнатьев «50 Лет в строю»
Д. И. Подшивалов «Воспоминания кавалергарда»
Ю. А. Федосюк «Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века»
http://army.armor.kiev.ua/hist/voen-povin-1913.php
https://www.culture.ru/s/vopros/kantonisty/
Все мои очерки о нравах и быте до революции можно прочитать тут
https://author.today/work/145624
Буду рада отзывам
Если есть пожелания по следующим темам, тоже буду им рада
В предыдущем посте о полиции есть навигация по другим постам
Н. И. Бунин - Часовой Лейб-гвардии Конного полка в Зимнем дворце
Кто-то читает книги, а кто-то этикетки на консервах, все, как говорится. по интересам. Ну а мы сегодня будем читать один старинную картину....
Автор картины
Наркиз Иванович Бунин родился в старинной дворянской семье, в 1856 году. В 1877 году по окончании Михайловской Воронежской военной гимназии и санкт-петербургского Горного училища, он поступил вольноопределяющимся в 88-й пехотный Петровский полк. Год спустя, в 1878-м, он надевает на себя мундир Лейб-Гвардии Егерского полка. В1900 году, дослужившись до чина полковника, Наркиз Иванович оставляет военную службу и выходит по состоянию здоровья в отставку.
Н. И. Бунин - Капитан и штаб-трубач гвардейской конной артиллерии на практических стрельбах. 1892 г.
«Живописная» карьера талантливого гвардейца началась еще в 1881 году, когда он поступил вольнослушателем в класс батальной живописи Императорской Академии Художеств, который и закончил шесть лет спустя с большой серебряной медалью. На его полотнах оживали боевые эпизоды великой эпопеи 1812-го, русско-турецкой и русско-японской войн. Среди его работы встречаются портреты, иллюстрации к полковым историям, шикарно оформленные меню к торжественным обедам, бытовые зарисовки из жизни российского воинства…
Умер Бунин в 1912 году.
Н. И. Бунин - Смерть генерала Келлера в бою на Янзелинском перевале. 1904 г.
Лейб-гвардии Конный полк
Б. П. Виллевальде - Подвиг конногвардейцев в сражении при Аустерлице в 1805 году. 1884г.
Лейб-гвардии Конный полк был старейшим полком российской гвардейской кавалерии. Сформирован в декабре 1730 года, по повелению императрицы Анны Иоанновны. Для того, чтобы не затягивать, скажу что он принял участие во многих походах и кампаниях 18-19-го вв. В 1914 году выступил на Великую войну, в феврале 1918-го умер…
Многие конногвардейцы сражались с большевиками в годы гражданской войны в рядах Добровольческой и Русской армий.
Часовой: прическа и борода
В отличие от кавалергардов, комплектовавшихся голубоглазыми или сероглазыми блондинами, в Конную гвардию набирали высоких усатых брюнетов. Кстати название этого цвета волос происходит от французского слова «brun» т. е. коричневый. Поэтому брюнетом считается любой человек с темными волосами: от темно-коричневых и шоколадных оттенков до темно-русых или черных. Так что у нашего часового чисто конногвардейская «масть».
Ну и плюс к тому, он служит в 4-м эскадроне, в рядах которого тянули военную лямку только бородачи.
Форма одежды и вооружение
Что касается мундирных красот, то наш конногвардеец облачен в придворную форму, надевавшуюся исключительно при несении внутренних дворцовых караулов или при церемониях в высочайшем присутствии. Состояла она из следующих предметов:
Каска. Делалась она из желтой меди. Спереди серебряная Андреевская звезда – символ гвардейских частей. Под правым глазком чешуи крепилась большая круглая кокарда: у рядовых серебряная, оранжевая и черная, а у офицеров – серебряная, золотая и черная. Обратите внимание на золотого орла – он был неизменным атрибутом той формы, о которой мы сейчас говорим.
Супервест. Так называлась красная суконная безрукавка, присвоенная Императором Николаем I гвардейским кирасирам в 1841 году. На груди и на спине конногвардейского супервеста, красовались накладные золоченые орлы.
Колет или, проще говоря, парадный мундир. Здесь мы видим только воротник, потому что в данном случае он надет под супервест. Шили его или, как тогда говорили, «строили» из белого сукна. Застегивался он спереди на крючки и петли, пуговиц не полагалось. У конногвардейцев воротник и обшлага были алые, обшитые золотым галуном с алым же просветом. Кстати, на воротнике нашего часового прекрасно видны желтые гвардейские петлицы.
Лосины. Ну, тут все просто. Это белые замшевые штаны.
Ботфорты. Сапоги черной твердой кожи с белым замшевым подбоем. К ним полагаются привязные шпоры с зубчатыми колесиками. Посмотрите на коврик под ногами служивого и все сразу же поймете. Паркет…
Белые перчатки с крагами.
Палаш. Вооружен конногвардеец кирасирским палашом образца 1826 г. Общая длина 1150 мм, длина клинка 980 мм, ширина клинка около 35 мм, масса до 2100 г.
Носился он в стальных ножнах, с двумя гайками с кольцами для пасовых ремней портупеи и башмаком. Портупея надета под супервест.
Свое благородное «белое» оружие он держит в положении «на плечо».
Револьвер заряжен еще в караулке. Обратите внимание на красный револьверный шнур. Кобура расстегнута, носится с правой стороны на портупее.
И наконец
Вся эта пышная красота надевалась только во дворце, что, в общем-то, и понятно. Во-первых, в ботфортах в пешем строю не разбежишься, а время поджимает. Во-вторых, по прибытии на место, конногвардейцы подвергались тщательному и придирчивому осмотру комендантского плац-адъютанта, и любой непорядок или огрех в форме одежды грозил катастрофой не только караульному офицеру, но и всему полку.
Если на улице стояла сухая хорошая погода, то особых проблем не возникало, но вот зимой или весной, при слякоти или мокром дожде можно было нарваться на серьезные неприятности. Поэтому во дворец заранее прибывал подвода с парадным обмундированием, чтобы солдаты, умывшись и приведя себя в порядок после улицы, сразу же его и надели...
Ну и на этом, пожалуй, пока все.
Новое видео на канале Гео-КартоГрафЪ
⠀
После упразднения «Лесавиа» (#лесавиа) в 1949 году и передачи его авиации Главному Управлению Гражданского Воздушного Флота СССР авиаотряды были реорганизованы в базы авиационной охраны лесов и обслуживания лесного хозяйства Министерства лесного хозяйства СССР (#авиаотряды).
⠀
📚С 1950 по 1955 годы при Северной базе авиационной охраны лесов ( #севернаяавиабаза) действовали курсы по подготовке лётчиков-наблюдателей.
🚁Преподавание вели лётчики-наблюдатели, специалисты авиабазы и Ленинградского Главного управления Гражданского воздушного флота СССР.
⠀
👉🏽Начиная с 1955 года преимущество при зачислении на курсы стало отдаваться специалистам с лесохозяйственным и лесотехническим образованием.
⠀
📈Потребность в высококвалифицированных кадрах летчиков-наблюдателей возрастала, поэтому Главным Управлением лесного хозяйства и полезащитного лесоразведения Министерства сельского хозяйства СССР в 1956 году были организованы курсы летчиков-наблюдателей при Высших лесных курсах (📎с 1975 года – при Всесоюзном институте повышения квалификации руководящих работников и специалистов лесного хозяйства, 📎с 1991 года – при Всероссийском институте повышения квалификации руководящих работников и специалистов лесного хозяйства) в городе Пушкино Московской области.
📗Учебный план и программа подготовки из года в год совершенствовались..
⠀
👏🏼В марте 1957 года состоялся первый выпуск летнабов при Высших лесных курсах в количестве 38 человек.
⠀
👏🏼В марте 2021 года исполнилось 64 года первому выпуску летчиков-наблюдателей.
См. фото: преподавательский состав и первый выпуск летчиков-наблюдателей, 1957 год
⠀
#авиалесоохрана #специалистыавиалесоохраны
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Сегодня мы рассмотрим события 14 декабря 1825, известные под названием "Восстание декабристов".