Хоккайдо, Япония.

Видео: north_fox815.

Изменения затрагивают и частный сектор. Меняется политика международных компаний по выпуску кредитных карт. В ногу с ними шагают игровые платформы Steam и Itch.io, ужесточающие доступ к контенту для взрослых. Видеохостинг Niconico частично приостановил оплату кредитными картами. Фактически, это такой способ цензуры через платежную инфраструктуру, который только набирает обороты.

Эти действия не прошли незамеченными: в социальных сетях ежедневно появляются посты, критикующие подобную цензуру. По мнению пользователей, свобода слова и самовыражения находится под угрозой. Существует множество аккаунтов-инфлюэнсеров, которые активно освещают эти вопросы. Их популярность в сети растет не по дням, а по часам.

К сожалению, большая часть подобных каналов представляет собой лишь банальный поток сообщений на иностранных языках (преимущественно на английском), которые аккумулируют все, написанное в социальных сетях, без каких-либо интервью с вовлеченными сторонами.

Горячей темой стал спорный законопроект "Chat Control", предложенный к рассмотрению Евросоюзом. Цель регламента, как заявляется, состоит в предотвращении сексуального насилия над детьми в интернете. Для этого предлагается отслеживать всю информацию, пересылаемую через мессенджеры.

Наткнувшись на пост о том, что законопроект был отклонен в результате противодействия многих стран, я решил отправить запрос в ЕС. Представитель Евросоюза ответил мне такими словами: "Европейская комиссия не отозвала предложенный ею регламент о предотвращении и противодействии сексуальному насилию над детьми и не планирует этого делать в будущем".

Кто настоящий враг "свободы волеизъявления"?

Настали деньки, когда через социальные сети распространяется огромное количество фейков и попросту вранья.

Если задать поиск в социальных сетях по ключевому слову "свобода волеизъявления", найдется масса статей. Это весьма горячая тема. Цензурирование свободы слова в онлайн-пространстве занимает умы множества людей по всему земному шару. Но что же делаем мы? Современная Япония напоминает мне оторванные от мира Галапагосские острова. Мы получаем лишь разрозненную, весьма противоречивую информацию, а споры и возмущения не утихают.

Почему вообще возникла такая ситуация?

Главная причина ее возникновения и существования в том, что дебаты о регулировании свободы слова в Японии так и не смогли выйти за рамки ключевой дихотомии XX века "Государственная власть против свободы слова".

На протяжении многих лет в Японии шли дискуссии о вреде и пользе государственной цензуры. Часто обсуждался факт маркировки книг как вредных для подрастающего поколения. Причем каждая префектура сама определяет список такой неподобающей литературы. Картина проста: органы государственной власти цензурируют определенные произведения по этическим соображениям, а авторы, фанаты и просто энтузиасты в ответ кричат: "Нет цензуре!".

В этой системе четко определено, кто хороший, а кто плохой. Политики, бюрократы, родительские комитеты и морализаторские организации, выступающие за регулирование и цензуру, изображаются как однозначно отрицательные фигуры, в то время как неравнодушные граждане и творцы, которые им противостоят, выглядят "просто хорошими парнями". Этот конфликт раздувают японские СМИ, которые рассказывают о нем населению в доступной для понимания форме под предлогом "наблюдения за властью".

Однако в цифровом обществе XXI века эта модель уже не совпадает с реальностью.

Amazon убирает "вредные книги" с продажи

Тот факт, насколько изменилась нынешняя реальность, наглядно иллюстрируется выпуском журнала SansaiBooks Company за 2022 год, который посвящен вредоносной литературе.

Когда префектура Тоттори признала три книги, выпущенные SansaiBooks Company вредными, издательство резко раскритиковало решение властей, назвав его "ложным обвинением". И неспроста: одна книга из перечня была охарактеризована авторами заключения как "описывающая подготовку к убийству или ограблению". Что же крамольного нашли власти в ее содержании? Оказывается, в одной из статей рассказывалось об... игрушке, стреляющей зубочистками. Ну и где здесь здравый смысл?

А знаете, что самое страшное? После того, как префектура Тоттори признала эту книгу вредной, компания Amazon в одностороннем порядке прекратила ее продажу.

Каждая префектура сама решает, какие книги объявить вредоносными. Но постановление местных властей распространяется лишь на те книжные магазины, которые находятся в пределах конкретной префектуры! Более того, это не полный запрет на продажу книг. Скорее, ее не смогут купить дети до 18 лет.

То есть, продажи той или иной книги не запрещены по всей стране. Взрослые люди смогут приобрести все, что им нужно, придя в книжный магазин. Однако Amazon приостановил продажи книги по всей стране, отталкиваясь от решения одной территориальной единицы. Получается, что за полноценную цензуру ответственна именно компания Amazon, а вовсе не префектура Тоттори.

Народные массы направили острие критики на префектуру Тоттори. Внимание людей было сосредоточено на очевидном злодее — государственной цензуре волеизъявления и самовыражения. А вот решение компании Amazon практически не подверглось осуждению.

Именно так выглядит фундаментальное "слепое пятно" в спорах касательно регулирования свободы слова в Японии.

Amazon меняет суть "реальной цензуры"

Мир изменился. Все уже не так, как когда-то было в начале 2010-х годов. Кардинально поменялась и ситуация с признанием книг вредоносными. Раньше, если местные власти вдруг решали, что та или иная книга им не нравится, они ограничивали фактический вред, который это произведение может нанести. Какие-то книжные магазины ограничивали продажи списка "вредных книг" лицам младше 18 лет. Какие-то — нет.

Крупные книжные сети могли убрать книгу из продажи, но ее легко было найти в частных магазинчиках и специализированных лавках. Это, безусловно, не лучшим образом сказывалось на доходах издательств, но не вытесняло их с рынка.

В муниципалитете Токио ежемесячно проходят собрания, которые выявляют "вредную" литературу. Там даже существует специальный термин для таких произведений, "книги статьи № 8". По итогам собрания официально публикуется перечень названий книг и журналов, признанных вредоносными, в книжные магазины направляются открытки-уведомления. Однако на практике работает эта система через пень-колоду: большинство книжных магазинов попросту продолжали продавать книги дальше, не изымая их из продажи и даже не маркируя специальным образом.

В частности, Токийский департамент, ответственный за цензуру, не проводит в книжных магазинах физическую проверку. На самом деле, если у издательства нет внутреннего распорядка, строго требующего отзыва книги в случае внесения ее в список "запрещенки" по той или иной причине, реальный ущерб от этого был крайне минимальным.

Однако с ростом популярности платформы Amazon ситуация кардинально изменилась. Автор этой статьи пытался связаться с руководством компании, но мне так и не ответили. Что эта корпорация думает о цензуре, какими принципами руководствуется: все покрыто мраком неизвестности. Ясно одно: Amazon удалил со своего веб-сайта всю литературу, вошедшую в токийский список вредоносных произведений, а также значительную часть того, что не пришлось по душе другим префектурам.

Идут ли "независимые решения компании" на пользу людям?

Переход книжных продаж на онлайн-рельсы коренным образом изменил смысл системы по обозначению книг как вредоносные. Как я уже говорил, ранее такие книги классифицировались каждой префектурой отдельно, а запрет на их продажу распространялся исключительно на лица младше 18 лет. Однако по мере расширения сети продаж Amazon, "вредные" книги стали недоступны практически всему населению. Что особенно характерно, решение о цензуре принимается иностранной компанией, неподконтрольной правительству Японии.

Вот только мало кто знает о фактической цензуре со стороны частных компаний. Ведь в нашей стране парадигма "Государственная власть против свободы слова" не поменялась со времен XX века.

В действительности решения таких компаний, как Amazon, Apple, Google, Steam, Visa и Mastercard, оказывают гораздо большее влияние на распространение контента в Японии, чем признание книг вредными местными органами власти. Более того, возможности обжалования этих корпоративных решений крайне ограничены.

В префектуре Тоттори можно запросить информацию, подать заявку на пересмотр. Все решения принимаются публично и запрет можно оспорить. Но современные технологичные компании по этим правилам играть отказываются. Они никогда не раскрывают информацию. В лучшем случае руководство корпораций ссылается на такие причины, как "условия использования" или "соблюдение нормативных требований".

Однако что писатели, что издатели практически никогда не критикуют платформы.

Платформа Booth и сайты продаж вроде FANZA и DLsite часто получают запросы на корректуру и даже удаление произведений из-за нарушений регламента.

Как правило, люди, столкнувшиеся с подобными проблемами, жалуются в социальных сетях. Это может привлечь внимание широкой общественности, но до скандала доходит редко. В большинстве случаев люди смиренно говорят: "Ничего не поделаешь" или "Это решение платформы". Я ни разу не слышал о митингах и демонстрациях, которые проводились бы против действий руководителей сообщества художников pixiv или его прародителя Animate.

Авторы бессильны перед платформами

Этот феномен обусловлен несколькими факторами.

Во-первых, многие авторы полагаются на эти платформы для получения дохода. Они привлекают поклонников за счет трафика с pixiv и продают свои работы на FANZA и DLsite. Любая критика чревата блокировкой или заморозкой аккаунта, поэтому люди предпочитают не высказываться публично.

Что куда более важно, цензура платформы осуществляется под предлогом "на усмотрение компании" и "в рамках условий использования". Если бы решения принимались в ключе традиционного регулирования государством, можно было бы обратиться в суд, основываясь на конституционном праве, которое вроде бы гарантирует свободу выражения мнений.

Однако с частными компаниями такой номер не прокатывает. Приостановка продаж и публикаций считается вопросом, который регулируется договором между автором и издателем, и не защищается конституционным правом на свободу выражения мнений. Даже если платформа становится частью инфраструктуры, она может отказать автору, сказав: "Ну, мы вообще-то частная лавочка, так что, если вам что-то не нравится, просто не пользуйтесь нашими услугами".

Вот так нам не удалось отойти от парадигмы XX века "Государственная власть против свободы слова". Вместо этого мы обрели катарсис, призывая бюрократов, правительство, морализаторов и феминисток проявить "справедливость".

Корпоративные регламенты — самое мощное оружие ограничения свободы

Так почему же эти фундаментальные вопросы игнорируются? Все дело в том, что аспекты цензурирования платформ весьма сложны. Когда регулирование осуществляется на государственном уровне, все легко списать на решения, которые принимаются участниками собрания. Однако в случае с платформами совершенно неясно, кто несет ответственность. разобраться становится сложно. Для оправдания используются такие причины, как "нарушение условий обслуживания", "требование компании по обработке платежей" или и вовсе "вердикт ИИ".

Более того, эти сервисы настолько глубоко укоренились в нашей повседневной жизни, что мы уже этого даже не замечаем. Amazon, Google, Apple и многие другие компании уже являются частью нашей социальной инфраструктуры. Обывателю трудно поверить, что эта инфраструктура сама по себе функционирует как своего рода цензор. Подобные заявления воспринимаются как теория заговора. Никто ведь не скажет, что водопроводы или электричество — это проблема. А именно такими банальными вещами нам кажутся сейчас разнообразные онлайн-платформы.

Следует отметить, что Япония — не единственная страна, которая не может справиться с этой проблемой.

Наглядно демонстрируют все особенности нынешний реальности ограничения компании Steam, которые вступили в силу в июле этого года. Когда крупнейшая в мире платформа распространения компьютерных игр объявила, что будет ужесточать ограничения на контент для взрослых в соответствии со стандартами поставщиков платежных услуг, это вызвало критику со стороны геймеров и авторов со всего мира.

Сложно представить, что обыватели могут критиковать и даже ненавидеть международные компании-эмитенты кредитных карт Visa и Mastercard. Но австралийская организация Collective Shout, выступающая против порнографии в компьютерных играх, смогла этого добиться: ярость пользователей захлестнула мир сметающей все вокруг волной.

Активисты из Collective Shout протестовали против крупнейших в мире международных платежных операторов. Можно ли вообще представить, что такие гиганты изменят свою политику только лишь из-за протеста очень небольшой группы людей? Но именно это они сделали — Visa и Mastercard отказались принимать платежи за игры со спорным содержанием.

Истинные корни конфликта лежат внутри закулисья Соединенных Штатов, где расположены штаб-квартиры международных кредитных компаний. Несмотря на то, что с приходом к власти администрации Трампа в Америке разгорелся острый конфликт между левыми и правыми, вопрос об ужесточении регулирования сексуального самовыражения уже практически "обкатан".

Правые критикуют сексуальный контент с моральной точки зрения, прикрываясь штандартом семейных ценностей под лозунгом Anti-Woke ("против проснувшихся", подразумевает под собой критику политкорректности). Левые критикуют аналогичный контент с позиций феминизма и борьбы с сексуальной эксплуатацией. Хотя политические позиции сторон различаются, все они приходят к одному и тому же выводу: нужно ужесточать регулирование.

Критика всегда направлена на "легкие цели"

Более того, с распространением инвестиций в ESG (окружающая среда, социальные вопросы, внутрикорпоративные отношения) акционеры и инвесторы все чаще требуют от компаний соблюдения "социальной ответственности". Кроме того, компании склонны избегать работы с контентом для взрослых из-за репутационных рисков.

Грубо говоря, активисты Collective Shout лишь поднесли спичку к бочке с бензином. Теперь Visa и Mastercard, а также их соратники спешат ужесточить регулирование, считая это наиболее безопасным вариантом, позволяющим избежать как политических, так и инвестиционных рисков.

Не пытайтесь искать в их решении идеологические мотивы. Это чистое управление рисками и максимизация прибыли. Удаляя проблемный контент, компании могут избежать политической критики, получить признание инвесторов и сохранить свои корпоративные ценности. Так что действия Collective Shout можно назвать удивительно своевременными.

Кроме того, на организацию Collective Shout легко свалить всю ответственность. Геймеры и создатели контента по всему миру выбрали виновниками именно этих активистов: тех, кого было легче критиковать, и кто привлек к себе внимание резкими комментариями.

Я был среди тех, кто брал интервью у организации Collective Shout. Они действительно славятся агрессивными высказываниями и утверждают, что многочисленные игры с неоднозначным контентом способствуют распространению сексуального насилия и женоненавистничества по всему миру, а также подрывают достоинство и расчеловечивают женщин и девочек.

В итоге получилось так, что геймеры и создатели игр набросились на небольшую группу активисток из Австралии, хотя действия платежных операторов нанесли им куда больший ущерб. Ну а что, это ведь куда проще, чем воевать с крупными корпорациями вроде VISA и Mastercard. В итоге такие сложные факторы, такие как внутренняя структура принятия решений в международных гигантах, политическая ситуация в Соединенных Штатах или корпоративные инвестиционные критерии, остались незамеченными и под массовый огонь критики не попали.

Почему теории заговора так популярны в Японии?

Ханойская конвенция, она же "Новая конвенция ООН против киберпреступности" недавно вызвала в Японии очередной ажиотаж: здесь изображается легко понятный массам враг, ограничивающий свободу слова и волеизъявления.

Конвенция ООН против киберпреступности направлена на трансграничные расследования в Интернете. Однако быстро распространились слухи, что в случае ее ратификации в Японии под запрет попадут не только манга и аниме, но даже произведения Харуки Мураками и Уэно Тидзуко: по причине присутствия в них сексуализации несовершеннолетних.

Безусловно, содержание конвенции вовсе такого не предполагает. Однако поскольку проект был предложен Россией и поддержан Китаем, массы незамедлительно забурлили.

Я решил прояснить вопрос и связался с Министерством иностранных дел Российской Федерации. Представитель департамента информационной безопасности так сказал мне: "Конвенция построена на фундаментальных принципах Устава ООН и предусматривает защиту национального суверенитета при выполнении подписавшими его государствами своих обязательств".

Цель нового проекта состоит в предотвращении незаконного распространения информации и борьбе с преступным использованием информационно-коммуникационных технологий. Основное внимание уделяется борьбе с такими очевидно преступными действиями, как программы-вымогатели, несанкционированный доступ и детская порнография. В законе не упоминаются культурное самовыражение или художественные произведения. Совершенно очевидно, что японская манга и аниме не являются объектом Ханойской конвенции.

Страны, стремящиеся к "цифровому суверенитету" по образцу Китая и России

В конечном счете, цель Российской Федерации — отнюдь не вмешательство в культурную политику других стран, а установление "цифрового суверенитета", который исключает приток в страну западных технологических компаний.

В Японии эти реалии игнорируются. Муссируются лишь эмоциональные выкрики о лидерстве России и Китая. На этой почве бурным цветом расцветают многочисленные теории заговора, основная суть которых в том, что сам институт японских аниме и манги будет разрушен действиями иностранных государств.

А знаете, в чем вся соль и ирония происходящего? В Японии осуждается ограничение цифровых свобод в Китае и Российской Федерации. Вот только глобальная тенденция в регулировании интернета становится все более похожей на китайско-российскую модель. В своем глазу бревна мы не замечаем.

Великобритания с 2024 года ввела строгую проверку возраста в социальных сетях и на видеохостингах. Нарушение этого правила грозит огромными штрафами до 18 миллионов фунтов стерлингов (примерно 3,6 миллиарда иен) или 10% от оборота компании-нарушителя. Евросоюз плавно внедряет Закон о цифровых рынках и Закон о цифровых услугах, усиливая тем самым давление на технологические компании с целью обеспечения прозрачности.

В конечном итоге западные страны приходят к выводу, что без вмешательства правительства от скрытой цензуры со стороны технологических компаний не освободиться.

Парадигма "Государственная власть против свободы слова" окончательно устарела

Однако Япония продолжает цепляться за парадигму XX века "Государственная власть против свободы слова", не понимая, зачем от нее отходить.

Но от устаревших норм и принципов давно пора отойти. Ведь последние тенденции — та же цензура со стороны платформ — куда сложнее, чем можно себе представить.

Возьмем в качестве примера ситуацию в Соединенных Штатах. Недавно мне довелось взять интервью у конгрессмена Джоша Шрайвера, который внес в Законодательное собрание штата Мичиган законопроект о борьбе с коррупцией в вопросах общественной морали. Проект привлек широкое внимание масс, поскольку запрещает любой контент сексуального характера в интернете и предусматривает суровые наказания за нарушения, вплоть до 25 лет лишения свободы.

Меня удивило то, что сенатор Шрайвер, который, как я полагал, принадлежал к евангельским христианам, ведущей протестантской конфессии в Америке, заявил, что перешел в католическую веру. Хотя с теологической точки зрения евангелизм и католицизм — это как масло и вода, с моральной точки зрения католическая вера больше соответствует подходу сенатора к жизни и морали.

Мне было крайне сложно понять и объяснить двойственную природу Америки, которая одной рукой защищает технологические компании и продвигает цифровую гегемонию на международном уровне, а другой рукой поддерживает тех, кто называет распространение порнографии в Интернете штормом современности и призывает к ее строгому регулированию.

Однако даже в этой сложной ситуации пора признать: цензура плавно становится уделом вовсе не родительских комитетов или даже правительства. Основным ее оплотом становятся онлайн-платформы. Приложения на наших смартфонах цензурируются каждый божий день. Такова наша нынешняя реальность.