Её поза – буква из мертвого алфавита: согнутая спина повторяет изгиб вопросительного знака, который забыл, о чем спрашивал. Волосы свисают, как корни мандрагоры, ещё не вырванные, но уже кричащие. Фон бежевый и безликий, ползёт и сжимает пространство до размеров птичьей клетки. Красное кресло спрашивает: "Ты все ещё веришь, что синева может быть убежищем?"