Рабочий был на волоске от смерти
Авария на металлопрокатом производстве.
Авария на металлопрокатом производстве.
Раньше я очень хорошо и сочувственно относилась к рабочим на заводах, дворникам и другим работам, которые “должен кто-то выполнять, а потому давайте скажем им спасибо, без них было бы ужасно жить”. Любой труд благороден и должен быть хорошо оплачен и т.д…
А потом я пошла работать на завод тем самым рабочим. На мясоперерабатывающий завод.
Дальше пойдут довольно резкие слова, поэтому тем, кто считает так, как считала я в первом абзаце, возможно, стоит закрыть страничку.
Ничего благородного в этом нет. Абсолютно. Никто из моих коллег не пришел работать на завод, потому что “ну кто-то же должен” или “не всем же работать банкирами, я пошел, чтобы у людей был хлеб на столах!” или “не мог дома без дела сидеть, руки чешутся поработать”. Они просто были неудачниками, как и я. Не получили нормального образования, потому что не хотели учиться, потому что бездельничали и гуляли, а когда деньги понадобились, пошли работать туда, куда взяли. А на мой завод берут всех, потому что труд максимально тупой, от упаковки товара в коробочки до раскладывания мясной массы в лоточки. На нормальную (среднеоплачиваемую как минимум) работу их не возьмут просто, потому что ничего они не умеют, как и я. Я все детство “искала себя”, бросала учебу, которая не нравилась, и в итоге ни к чему не пришла. И все остальные работники имеют примерно такие же истории; некоторые говорят, мол, ну вот как-то так вышло, что работаю здесь теперь, сам не знаю, как так вышло… Поэтому, получая минимальную зарплату, как и остальные, я до сих пор НЕ считаю, что мне или остальным должны были платить больше. За что? За элементарные физические телодвижения, с которыми справится любой относительно здоровый человеческий организм? Это самое тупое и простое, что можно придумать, поэтому минимальная оплата должна выдаваться как раз за самый тупой и простой труд, как этот. Мы сами виноваты в том, в какой ситуации оказались, никаких высоких порывов в этом не было. Нет ничего благородного в перекладывании мяса с лотка в другой лоток на протяжении всего дня. Это все равно что считать благородным поступком жизнь бомжа, который “освободил рабочее место для других”. Они, как и низкоквалифицированные рабочие, не сделали это по своей воле, это получилось из-за их неверных действий в прошлом (или, реже – из-за большой неудачи), а не по личному порыву. Благородный поступок – это пойти волонтерить, бесплатно помогать в доме престарелых и т.д. Сам факт того, что ты оказался на дне, не делает его благородным.
К сожалению, вырваться из этой ямы непросто, так как сама работа занимает много времени + после нее приходишь домой уставшая и с болями в спине. Поэтому я понимаю тех, кто так и работал на этом заводе 10 лет, не находя возможности таки получить нормальное образование и сменить работу. Это действительно тяжело и морально и физически. Мне повезло и сейчас я получила возможность уволиться и посвятить все время самообучению, чтобы больше никогда не возвращаться на такие работы, чтобы перестать быть просто ничего не умеющей бездельницей. Я очень жалею, что не училась раньше, но рада, что поработала в этом дне, рада, что это позволило мне понять ценность других профессий и образования.
Считаю ли я теперь низкоквалифицированных людей хуже других? Конечно же нет. Я придержу дверь и рабочему, и врачу, буду вежливой и с дворником и с архитектором при общении. Но буду ли я относиться всерьез к рассуждениям обвальщика мяса о рецепте успеха в жизни? Нет. Буду ли я ориентироваться на него, как на вдохновляющую меня личность? Нет. То, в какой ситуации они оказались, не делает их хуже или заслуживающих худшего отношения. Но это не дает им права, на мой взгляд, причитать о несправедливости зарплат или тяжести труда. Они ответственны за то, в какой ситуации оказались, а не злой дядя-работодатель, который не заставлял их бездельничать в учебе и идти на тупую работу, они сделали это по своей воле. И, отвечая на вопрос в названии темы – нет ничего благородного в работе, на которую ходишь, чтобы не умереть с голоду. Нет ничего благородного в работе, на которую ты ходишь, потому что на другие не берут.
------
Для любителей попридираться к словам: везде есть исключения. Все написанное субъективно и основано только на моем опыте, а не статистике. Бывают и трагические истории, когда у людей не осталось выбора – это все отправляется в папку “исключения”, которые есть всегда и везде. Я специально оперирую понятиями “минимальная зарплата”, а не точными цифрами, потому что в каждой стране минимум разный и это уже вопрос развитости экономики и законов (т.е. если в вашей стране минимальная зп 8000, проблема уже не в профессии, а в стране). Мой посыл в том, что минимум (который будет всегда) должен платится именно за такой труд, а не за труд врача или архитектора, например. И да, разговор и зп врачей или размере мрота – уже другая тема, мой пост не про это.
К минусам готова, так как понимаю, что выразила довольно резкий и даже жестокий взгляд.
Коллектив наш дружный очень
Каждый день у нас - рабочий
Был вчера и будет завтра
Даже блядь восьмого марта
Денно в пятницу и среду
Мы хуярим без обеда
Даже солнце часов в пять
по зиме ложиться спать
Ну а нам это не надо
Ведь у нас одна отрада
Поработать ещё час
Свет в цеху же не погас!
Отпуска в гробу видали
Лица жен позабывали
Стоя здесь в одном ряду
Мы работаем в поту!
Коллектив весь горд наш очень
Ведь не раб я, а рабочий!
И пока дышать могу -
Пойду ка я ещё въебу!
Работал подрядом на заводе. Меняли в цеху колеса у крана-балки и выходил по ночам, когда кран простаивал. Сам цех работал непрерывно, и в ночь оставалось человек 8 механиков/слесарей заводских. Мне под инструмент выделили подсобку в небольшом коридоре на втором этаже. Там же у этих механиков/слесарей было две комнаты, где они висли в свободное время. И надо отдать должное, его у них было не много. В основном они шарились по цеху, постоянно что-то налаживая, в редкие часы затишье устремляясь к себе в комнаты попить чай, а если повезёт, то и покемарить. И была одна ебанутая особенность расположения этих комнат. Там не было полноценного санузла. Чтоб попасть в ближайший туалет, надо было спуститься в цех, пройти его весь, выйти на улицу, прохуярить обратно столько же, зайти через другую дверь в тот же цех, и там ещё поплутать по коридорам. Разумеется заводские нашли альтернативу.
Заходя в этот закуток, каждый раз поражался стойкому запаху мочи, будто рядом деревенский туалет. Причём запах ощущался по всему коридору и в комнаты тоже проникал. Однажды вожусь с инструментом и понадобилось что-то вымыть. Захожу к ним, спрашиваю, есть где поближе, чтоб не идти хрен пойми куда. Да, вот в конце коридора дверь. Иду. Открываю. И охуеваю. Небольшая комнатка. У одной стены обшарпанная ржавая раковина, у другой доски валяются, и всё - больше ничего. И жёсткий духан застоявшейся мочи. Чтоб так несло, надо не просто в раковину мочиться. Надо ещё забить её предварительно, чтоб там всё это отстаивалось и прело. Возвращаюсь.
Мужики, а раковина вообще работает? Не забита?
Конечно работает.
Ну тогда давайте её промоем что ль.
Как?
Просто воду включим часа на два. Пусть прольёт.
Нахуя?
Как нахуя? Если туда ссыте, то хотя бы воду потом включайте на недолго, а то как можно? Понятно теперь откуда этот духан тянет.
Тут они как возмутилась, да как ты мог подумать, да там же люди руки моют, а иногда и лица... там же рядом мыло лежит... ты что? Мы что звери что ль?... Мы... ты...
Оказалось всё проще. Раковину они действительно, как они выразились, "не фаршмачили". А в нормальный туалет ходить далеко. А в раковину не по-людски. И выход нашёлся. Они просто начали ссать в этой комнате в угол. Просто бл в угол на доски. Я охуел. Мужики, да уж лучше в раковину. Они опять, да ты чё, мы там ложки моем, кружки, посуду... а на пол в помещении нормально что ль? Да там впитается. Там блять бетон, куда там впитается? Все это испаряется и вы же этим дышите. Они своё, а как ещё, ходить далеко, а в раковине люди...
Речь пойдет о Словении, где я недавно устроилась на работу на МРОТ на мясоперерабатывающий завод.
Словения – небольшая страна между Италией, Хорватией, Австрией и Венгрией, некогда часть Югославии, состоящая в евросоюзе. МРОТ здесь составляет грубо 950 евро брутто или 650 чистыми.
p.s. Пару слов и о самой работе – пришли 4 человека, взяли всех сразу, паковать сосиски в коробочки на заводе за минималку, работа 8 часов в день, как по закону, при этом в первую смену хорошо и много кормят на обеде (полчаса)). Работа в довольно современном здании, везде чисто, раздевалки с душами. Форму стирают, выдают по 2 медицинские маски в день. В общем, кайф. Но вот сами словенцы здесь почти не работают – они очень пренебрежительно относятся к такой оплате, большая часть – боснийцы и македонцы, пара хорватов. При обсуждении зарплат я гуглила чаты словенцев, где они называли нормальную оплату официантов от 6 до 12 евро в час (нетто, т.е. чистыми), а оплата в 800 на заводе выставлялась в свете вообще какого-то донного дна, на которое идут только гастарбайтеры. ЗП белая, то есть еще и пенсионные поборы + мед страховку оплачивает работодатель.
Итак. Что же можно сделать на 650 евро?
Жилье: съем новой студии будет стоить от 230 евро в провинции до 400 евро в столице. Берем среднюю студию в среднем городе – 300 евро, плюс 70 инет + коммуналка.
Транспорт: мне ехать до работы где-то 40 минут на машине, на дизель в месяц уходит 150 евро (машина opel Meriva). Страховка 66 евро в месяц. Стоит упомянуть, что большинство рабочих живет куда ближе - в 10-15 минутах езды, так что у меня один из не самых лучших вариантов.
Еда: от 100 евро в месяц, если экономить, до 300 евро, если есть вообще все, включая красную рыбу и брокколи. Но мы же на МРОТе, 100 евро. (капуста по 70 центов/кг, картошка по евро/кг, фарш по акции покупаем по 3 евро за кг и лепим пельмени или морозим, рис 80 центов/кг. Не забываем, что 2 недели из 4 нас кормят сытным обедом на заводе, а остальные две недели возмещают затраты на обеды).
Одежда: одеваемся в большой сети дешевой одежды, где можно покупать майки и кофты по 5 евро, а пуховики по 10-15. Поэтому не вижу целесообразности вообще включать этот пункт в список.
Итого, живя в студии и катаясь на машине, мы тратим 686 евро в месяц, чуть больше МРОТа. Либо мы можем снять комнату за 150 евро и ездить на велосипеде, и тогда мы будем тратить буквально 250 евро в месяц на еду и жилье, оставляя 400 на что угодно, хоть на ипотеку, а через 10 лет купить себе 30-40 квадратную студию в провинции за 60 тысяч. Или через 20 лет ту же студию в городе. К слову о городах, самый большой город-столица здесь вмещает 300 тысяч человек, поэтому надо ли говорить, что из центра за час на велике можно добраться до границы этого самого города? Поэтому необходимости в “центре” здесь нет, по сути.
Работаю на крупном государственном предприятии руководителем небольшого сложившегося коллектива. В подчинении 10 человек сидящих на окладе.
Так географически вышло, что кабинет мой находится в самом "сердце" коллектива, т.е. в одном помещении. И как в любом подобном коллективе нашего предприятия в нём полно расп...ва, (окладчики же ж). И всё это расп...во подчинённых проходит на моих глазах.
Сперва они боялись, потом потихоньку смелели, смелели и в конце концов перестали реагировать на меня, как на своего руководителя. Банально и закономерно?
С годами даже сдружились и пьянки общие были. Но всё же я руководитель, а они подчинённые. И у меня и у них есть четкие обязанности и их необходимо выполнять. Поэтому я и требовал от них исполнительности, ответственности, самостоятельности...
Я всегда уважал их профессиональное и человеческое достоинство, стремился всегда понимать и приходить на помощь как в производственных вопросах, так и в личных, взывал к их совести и ответственности в выполнении трудовых обязанностей. Говорил кто если не мы... Да и вообще давал им ту либеральную, демократическую свободу, о которой они постоянно кричали в горячих спорах за "правду"...
В результате нашей пятилетней совместной деятельности, пришёл к мысли что для них я по-сути никто... Не друг, и не начальник.
Как друг-начальник я им нужен что бы меньше парил мозг по работе.
И сложилось у меня впечатление, что нужна им не свобода и соответственно личная ответственность, а диктатура и личность, на которую можно свернуть все свои беды...
А каким должен быть начальник и какие взаимоотношения должны быть между руководством и подчинёнными? И вообще нужны ли эти начальники?!
Знаю другую сторону. У бывшей супруги дядя работает в Уфе на фанерном заводе, производство аж с 1943 года, один из старейших заводов, но оборудование в 2000-х поменяли, вроде японское(?), но не точно. И есть типа хозяин, как везде набрал кредитов, завод вечный банкрот, директора борятся за "продажи," задержки зарплаты месяца 3-4. Думаете люди уходят, бегут где платят? Да кому они нужны? Специфические профессии, многие десятилетиями уже работают. Вот и выходит, что сменить работу если не платят, не повышают, можно там где профессия востребована или реально супер специалист. Остальным то что делать? А этих остальных две трети страны. А так да, красиво, не повысили зарплату? Пошёл ты на фиг директор!
«Володарка» – наверное, самый выразительный символ всей ульяновской «оборонки» эпохи Великой Отечественной войны. Завод производил патроны, а патроны – необходимость и выразительный символ войны, войны «до последнего патрона!».
Свою первую продукцию Симбирский патронный завод стал выпускать осенью 1918 года, в разгар Гражданской войны в России. Уже в довоенный период оно было не просто самым большим и стратегически значимым промышленным предприятием Симбирска-Ульяновска. «Володарка» - так завод назывался с 1922 года - способствовала стремительному развитию города в направлении Заволжья. А ещё предприятие могло по достоинству гордиться своими пролетарскими традициями и корнями, восходящим к революционным петроградским рабочим, стоявшим у истоков предприятия.
Жилой барак завода имени Володарского
Исконные «володарцы» привнесли в Симбирск-Ульяновск свой дух, особенности организации жизни и быта. Например, многоквартирные и многоэтажные дома – «володарские» дома, первые ульяновские пятиэтажки, построенные в 1937-1938 годах на улице Льва Толстого, на правом берегу Ульяновска. Людям надо было по утрам попадать на работу, и это стимулировало развитие городского транспорта. Так появился рабочий поезд, перевозивший работников предприятия по железнодорожному мосту через Волгу. Поезд называли «трудовым», ещё конкретнее – «патронником». Впрочем, зимой многие правобережники ходили на работу через Волгу по льду. «Напрямки удобнее», - объяснял Иван Илларионович Хохлов.
«Володарские» дома. Фото 1960-х годов
Ваня Хохлов пришёл работать на «Володарку» в самый канун начала Великой Отечественной войны. Ему было 17 лет, за плечами – детдом и ремесленное училище. Всю войну, от первого до последнего дня, он отработал здесь – без праздников, без выходных, по 12 часов в день. Разнились только смены: месяц – днём и месяц – в ночную. Послабления делались только для тех, кому не было 16 лет – они работали по восемь часов. После 16 лет послаблений не было. Ваня Хохлов знал это точно – несмотря на собственную молодость, он работал мастером производственного обучения с окладом в 850 рублей, как у командира батальона на фронте. Больше прочих на заводе ценился труд станочников: 2-3 тысячи рублей в месяц - больше, чем у командира стрелковой дивизии!..
Иван Хохлов, молодой рабочий «Володарки»
Всю войну завод расширялся, вступив в неё с 12,5 тыс. работников, а закончив с 20 тысячами. Была освоена территория почти в 70 гектаров, выстроено и введено в строй почти два десятка объектов промышленной инфраструктуры, цехов, складских помещений и почти три десятка рабочих общежитий.
Цех №5 завода имени Володарского дореволюционной постройки
Полторы тысячи рабочих «Володарки» ушли на фронт, несмотря на рабочую бронь. Кто-то шёл добровольно – как, например, Герой Советского Союза Владимир Деев, бывший шлифовальщик «Володарки», пожелавший отомстить фашистам за гибель брата. Отправка на фронт была основным методом дисциплинарного взыскания для нерадивых: три опоздания – снятая «бронь». При этом начальство никогда безрассудно не лютовало: «Каждая пара рабочих рук была на вес золота», - говорил Иван Хохлов. Не страх, а общность целей, ощущение единства коллектива и причастности к общему большому делу позволяли «володарцам» достигать всё возрастающих результатов.
Комсомольцы-шлифовальщики братья Жидковы с завода имнени Володарского, 1943 год
«Мало кто знает, но в октябре 1941 года наш завод в одиночку держал весь фронт», - с чувством гордости вспоминал Иван Хохлов. Особая ситуация порождала особые полномочия для руководства предприятия. Здесь говорили, что оно имело право остановить и отогнать на заводские пути любой состав с эвакуируемым заводским оборудованием, следовавший за Волгу через Ульяновск, отобрать, что нужно, разгрузить – и езжайте дальше!.. Станков и оборудования прибывало столько, что их негде было устанавливать.
А потом – будто по личному распоряжению самого Сталина! – прибыло три тысячи строительных рабочих, которые в первую же военную зиму «из ничего» возвели несколько цехов. Станины под станки, по словам Ивана Хохлова, заливали не бетоном, а свинцом, который гораздо быстрее «схватывался» и позволял начинать работу. Станки уже работали, пока над цехами возводили перекрытия.
Работницы завода имени Володарского собирают подарки для фронта. Октябрь 1941 года
Статус «Володарки» подчёркивался и тем, что у завода был свой аэродром и аэропарк, состоявший из двух самолётов-«кукурузников» По-2, которые обслуживали лётчики – муж и жена. Самолёты были незаменимы в случае возникновения различных чрезвычайных обстоятельств, требовавших срочного присутствия посторонних технических специалистов, для срочной доставки дефицитных узлов и деталей вместо вышедших из строя.
Самолет По-2
Голод и усталость – общее ощущение Ивана Хохлова от тех военных лет. Иногда, особенно после ночной смены, не было сил даже уйти с завода, и он крепко засыпал, отыскав место прямо в цеху, в уголке, несмотря на грохот и суету, кипевшую вокруг. И ведь жизнь не сводилась только к 12-часовой работе на заводе. В «свободное время» работники разгружали баржи, пилили и кололи дрова, занимались военной подготовкой, готовили подарки для фронта, наконец, выстаивали многочасовые очереди в магазин, чтобы отоварить продуктовые карточки.
Усталость копилась и приводила к различным происшествиям, к травмам. В начале 1943 года в 21 цехе машиностроительного завода случился очень крупный пожар. Тушение осложнялось невозможностью приблизиться к очагу пламени из-за взрывов и разлетавшихся осколков. Огонь угрожал другим цехам завода. Для борьбы с огнём вызвали воинские части, в частности, курсантов-танкистов, привлекли городское население.
Люди рыли рвы, чтобы остановить распространение пламени. Работа кипела, несмотря на непрестанный грохот взрывавшихся боеприпасов. Принятые меры помогли, цеха завода от огня отстояли. Официальной причиной пожара было признано нарушение правил эксплуатации электроустановки. Назначенный «крайним» электрик был отправлен на фронт – и вскоре, по рассказам, погиб. Однако в городе устойчиво циркулировали слухи, что пожар мог стать результатом диверсии – мол, на полу соседних цехов был рассыпан порох. На самом деле, там много чего было рассыпано и разлито, поскольку из-за интенсивной круглосуточной работы на уборку не обращали особого внимания.
Работницы завода имени Володарского шьют бельё для ульяновских госпиталей, 1942 год
А 7 февраля 1943 года случился пожар на городской электростанции. В результате буйства стихии предприятие было выведено из строя, город и промышленность остались без электроэнергии, погибли начальники городских пожарных команд №2 Федор Климахин и заволжской №4 Василий Константинов. Электростанция была восстановлена в самые сжатые сроки, благодаря усилиям и таланту главного энергетика завода имени Володарского Ивана Федоровича Сарычева (1899 – 1966). В апреле 1943 года за свой трудовой подвиг Иван Сарычев был премирован 2500 рублями.
Член партии большевиков с 1917 года, депутат Ульяновского городского совета, в 1937 году Иван Федорович оказался в застенках НКВД по стандартному обвинению в подрыве государственной промышленности и контрреволюционной деятельности. Но этого мужественного и сильного человека так и не удалось сломать. Тем не менее, в начале 1938 года Ивана Федоровича осудили на 10 лет лагерей. Но в 1942 году Сарычев досрочно обрёл свободу и вернулся на «Володарку» – получилось, что крайне своевременно для всего Ульяновска!..
Иван Федорович Сарычев, главный энергетик «Володарки»
Первым выходным днём за всю войну стал День Победы - 9 мая 1945 года, специально объявленный выходным днём. Радостную весть о Победе Иван Хохлов, как и большинство его коллег, узнал, придя с утра на работу – радиоточки в домах у рабочих были редкостью, почти что роскошью. То, что день был выходным, придавало событию какое-то особое ощущение: война действительно позади, можно передохнуть, расправить плечи, подумать о будущем.
Радость была огромной. На «Володарке» настроения добавляло и то, что руководство завода распорядилось выставить рабочим, гулявшим в лугах на Потьме, две бочки спирта на заводском аэродроме. Всем желающим абсолютно бесплатно наливали по 100 граммов. Закусывали «победную норму» росшим в лугах диким луком. А ещё желающих – но здесь кому повезло! – катали на заводских «кукурузниках». На единственное пассажирское место втискивалось по нескольку человек: в тесноте – да не в обиде!..
Автор: Иван Сивопляс
Источник: https://73online.ru/r/volodarka-80315
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.