Эту песню не задушишь, не убьёшь!
Пара рисовашек
Обычные карандаши, обычная бумага, обычные руки, обычные необычные улыбающиеся кумиры из детства
Пара рисовашек
Обычные карандаши, обычная бумага, обычные руки, обычные необычные улыбающиеся кумиры из детства
Рисую, персонажи для работ выбираю из собственных симпатий, буду рад если совпадут они с вашими. Всех с наступающим, год ьыл не прост!)
Есть фразы, ставшие как будто крылатыми, однако их современное употребление зачастую не соответствует контексту и смыслу, заложенному в них изначально. Увы, вынесенная в заголовок фраза - одна из таких. А между тем, это цитата из знаковой для своего времени пьесы Всеволода Вишневского «Оптимистическая трагедия».
1918 год. В морской отряд, которым руководит анархист Вожак, назначена женщина-комиссар. Ей поручено переформировать отряд в Первый матросский полк и повести его на фронт. Под её руководством анархический отряд моряков становится сплочённым революционным полком, готовым вступить в бой с врагом. Но этой победе предшествует целый ряд перипетий, конфликтов, столкновений между комиссаром и матросами-анархистами. Так, однажды Вожак провоцирует попытку группового изнасилования комиссара, но комиссар в упор стреляет в одного из насильников, после чего произносит фразу, ставшую крылатой: «Ну, кто ещё хочет попробовать комиссарского тела?».
У нас сегодня был пост, посвящённый 120-летию со дня рождения Всеволода Вишневского, с фрагментом спектакля "Оптимистическая трагедия" в постановке «Ленкома» с участием блистательных актёров: Инны Чуриковой (Женщина-комиссар), Евгения Леонова (Вожак), Николая Караченцова (Алексей), Александра Абдулова (Сиплый).
Для всех, кому интересна полная версия произведения, предлагаю радиоверсию спектакля в постановке Государственного русского драматического театра Белорусской ССР им. М. Горького (Минск), режиссёр Михаил Спивак, 1957 год.
Всеволод Вишневский. Оптимистическая трагедия. Спектакль Государственного театра Белорусской ССР. 1957. Источник: канал на YouTube «Советское радио. Гостелерадиофонд СССР», https://goo.gl/vHoSmv
В видео к посту: фрагмент спектакля "Оптимистическая трагедия" по одноимённой пьесе Всеволода Вишневского в постановке Московского театра имени Ленинского комсомола с участием актёров Инны Чуриковой (Женщина-комиссар), Евгения Леонова (Вожак), Николая Караченцова (Алексей), Александра Абдулова (Сиплый); интервью главного режиссёра «Ленкома» Марка Захарова и актёров Инны Чуриковой и Евгения Леонова о спектакле "Оптимистическая трагедия". Какие все актёры молодые и красивые!
Сегодня исполнилось бы 120 лет советскому драматургу, прозаику, журналисту, военному корреспонденту Всеволоду Вишневскому (1900-1951). На годы жизни Всеволода Витальевича выпали все военные трагедии первой половины 20 века. Будучи творческой натурой, он не мог не откликнуться на вызовы времени, а поскольку и сам прошёл дорогами воин и революций, его произведения отличает практически документальная точность.
Вишневский родился в Санкт-Петербурге. В доме, где он жил, располагались два издательства, куда мальчик частенько заглядывал, так что к 12 годам он уже имел представление об издательской, редакционной и типографской работе. Во время учёбы в Петербургской гимназии Всеволод был редактором гимназического журнала «Из-под парты». В эти же годы он приобрёл полезную для будущей писательской деятельности привычку - вести дневники.
Во время Первой мировой войны Всеволоду было 14 лет, и он убежал добровольцем на фронт, поступив юнгой на Балтийский флот. В следующие два года он служил в гвардии, прошёл всю войну как старшина разведки, получил три георгиевских награды. Несмотря на военное время, он продолжал учиться, во время отпуска приезжал в родной город, сдавал экзамены и в 1918 году получил аттестат зрелости. В 1917 году примкнул к большевикам, участвовал в Октябрьском восстании в Петрограде; в годы гражданской войны был пулемётчиком в Первой Конной армии Семёна Будённого, потом – командиром на Балтийском и Черноморском флотах. Таким образом, Первая мировая и революция дали Всеволоду Вишневскому настоящий жизненный опыт, обострили его писательское восприятие событий.
Стоит отметить, что Вишневский на всю жизнь сохранил постоянную связь с армией и особенно с Балтийским флотом: участвовал в военных учениях, печатал статьи во флотских газетах. Как литератор, он пристрастно следил за тем, как военная тема воплощалась в советском искусстве. А ещё, вместе с писателями Демьяном Бедным, Михаилом Кольцовым, Александром Серафимовичем и Владимиром Ставским он организовал Литературное объединение Красной Армии и Флота.
В 1920 году Вишневский начал регулярно печататься в периодических изданиях. В 1929 году Всеволод Витальевич сделал первый шаг в драматургии - сочинил поэму-ораторию «Красный флот», которую поставил ансамбль песни и пляски при Доме Красной Армии при участии композитора Александра Александрова (автор Гимна СССР). В ораторию входили революционные песни о флоте, и Вишневский написал текст, связывавший воедино эти песни. В этом же году вышла его пьеса «Первая Конная» с предисловием самого Семёна Будённого, которая принесла Вишневскому настоящую славу. Затем, по заказу партийного руководства, писатель написал пьесы «Мы из Кронштадта», «Последний решительный» и «Оптимистическая трагедия». Последняя не сразу получила своё название: первоначально она называлась «Да здравствует жизнь», затем «Из хаоса» и, наконец, по инициативе ведущей актрисы Камерного театра Алисы Коонен, возникло окончательное название: «Оптимистическая трагедия». Эта пьеса имела не только литературную ценность, но и стала прорывной вехой в создании нового советского героического театра: в ней обобщались открытия советской драматургии и опыт эпического кино.
В дальнейшем все героические пьесы Вишневского были поставлены в театре и экранизированы, получив всенародную славу и любовь.
В 1939 году Вишневский был военным корреспондентом «Правды» на финском фронте, а с первых дней Великой Отечественной войны находился на передовых её рубежах: в Таллинне, Кронштадте, Ленинграде. 1941–1942 годах участвовал в обороне Ленинграда, был военным корреспондентом. Являясь корреспондентом газеты «Правда», вёл общественно-политическую и литературную работу, делил с петербуржцами все тяготы блокады, писал листовки, выступал перед бойцами, отправлявшимися на фронт, в госпиталях, на фабриках и заводах.
С 1944 года писатель жил в Москве, служил редактором журнала «Знамя», трудился над документально-художественной эпопеей «Война». В последние годы Всеволод Вишневский уже практически ни в чём не участвовал, так как боролся с тяжёлой болезнью. Он скончался 28 февраля 1951 года и похоронен на Новодевичьем кладбище столицы.
Всеволод Вишневский был удостоен множества государственных наград, его именем названы улицы в Москве, Санкт-Петербурге и Кронштадте, а также два морских тральщика «Всеволод Вишневский» на Черноморском (1952-1975) и Северном (1976-1993) флотах.
Фрагмент спектакля "Оптимистическая трагедия". Ленком. Досъёмки к передаче "У театральной афиши". Эфир 30.07.1983. Источник: канал на YouTube «Советское телевидение. Гостелерадиофонд СССР», www.youtube.com/c/gtrftv
Как известно, первые впечатления – самые яркие. Так получилось, что для многих из нас образ Бильбо Бэггинса навсегда остался связанным с внешностью любимого актера Евгения Леонова, и никакие голливудские образцы этого не изменят. Вышло это благодаря прекрасным иллюстрациям Михаила Беломлинского. Однако для художника работа над «Хоббитом» превратилась в целую историю.
Сказочная повесть «Хоббит, или Туда и обратно», впервые опубликованная еще в 1937 году, была издана в Советском Союзе только в 1976. Михаил Беломлинский очень любил рассказывать о том, как это было:
"Главного героя, Бильбо Бэггинса, я рисовал с моего любимого актера Евгения Леонова, идеально для этого подходящего: добродушного, толстенького, с мохнатыми ногами. Я часто рисую героев книг с конкретных людей-актеров или своих приятелей. Так, “Янки при дворе короля Артура» рисовал с Сергея Юрского; героев серии Лемони Сникета «Тридцать три несчастья», которую сейчас делаю, рисую с Михаила Козакова.
"Янки при дворе короля Артура", илл. М. Беломлинского
"Лемони Сникет. Скверное начало", илл. М. Беломлинского
Рисунки в издательстве очень понравились, особенно, естественно, Хоббит-Леонов, и книгу отправили в типографию, а я с нетерпением ждал ее выхода. Но тут вдруг в «Литературной газете» появилась огромная статья Юрия Никулина, где знаменитый клоун и киноартист жаловался на то, что изготовители каких-то бесконечных дурацких кукол украли его имидж и используют для своих целей, что его ужасно возмущает и огорчает.
Всё это было справедливо, поскольку речь шла о банальном нарушении авторских прав, о которых представление в то время в Союзе было самое смутное. И тут моя умная жена Вика говорит: «Ну, всё! Начинается очередная идиотская кампания в печати – защита авторских прав, и твой Хоббит-Леонов идеально подходит для ее иллюстрирования – ты без спроса украл его имидж и изобразил его пузатого, с мохнатыми ногами, может быть, его это возмущает…»
Получалось, что это так. И теперь, видя Леонова в кино или по телевидению, я смотрел на него с опаской, представляя, как он будет возмущаться или вообще подаст в суд на художника.
В общем, я ждал неприятностей. Но тут Леонов приехал в Питер, в Дом кино, где проходила премьера фильма с его участием, и режиссер Володя Шредель, наш приятель, пригласил нас на просмотр и банкет. На банкете жена говорит: «Вот сейчас все выпьют, расслабятся, и хорошо бы тебе показать Леонову книгу» (я только что получил сигнальный экземпляр).
Она помчалась домой и привезла «Хоббита», и когда режиссер познакомил нас с Леоновым, я ему говорю: «Евгений Павлович! Вы мой самый любимый артист. Я вот даже в замечательную книжку вас нарисовал, без вашего, правда, разрешения». Тут он, вопреки всем моим опасениям, пришел в неописуемый восторг, прямо хохотал, рассматривая все картинки (и кругом все смеялись), а потом вдруг так растерянно спрашивает: «Эх, а где бы вот и мне достать такую книжку, ведь это, наверное, трудно?»
А я ему: «Да я с радостью подарю ее Вам, вот эту, и прямо сейчас». Надписал ее и вручил Леонову под общий восторг всех. Так благополучно вся эта история закончилась. А через некоторое время, выступая в передаче «Вокруг смеха» по телевидению, он показал «Хоббита» и очень хвалил книгу и рисунки".
Позднее в книге „Письма к сыну“ Евгений Леонов написал: «Ленинградский художник Михаил Беломлинский подарил мне книжку английского писателя Джона Толкина. Он изобразил героя повести хоббита Бильбо очень похожим на меня. Копия, не правда ли? Сказка мудрая и очаровательная, рисунки тоже».
К сожалению, в марте этого года Михаил Беломлинский умер. Но память об этом светлом человеке навсегда останется в памяти сотен людей, которые зачитывались и зачитываются книгами, которые Михаил Самуилович проиллюстрировал.
P.S. И напоследок. Фрагмент новогодней передачи "Для вас родители: Еще раз о смехе", 1981 год. Евгений Леонов читает отрывок из "Хоббита".
Источник: культурология.рф
Я встретил Леонова.
Да, того самого. Евгения Павловича.
Ну, как сказать, встретил... Просто как обычно сидел за компьютером, пил пиво и шастал по недрам ютуба. Обернулся, значит, чтобы взять следующую банку хмельного напитка, а он сидит на диване, разглядывая комнату, папиросой пыхтит. Обычный такой, в советских трениках, рубашке не застёгнутой, из под которой видна белая майка, а на ногах тапочки. Советские, с грубой и толстой резиновой подошвой.
Я смотрю на него, а он, словно меня не замечая, затягивается папиросой, и останавливает взгляд на мониторе.
- Хэх, эка невидаль то! Ты гляди, телевизоры то какие стали!
А я всё ещё молчу. То ли шок, то ли в горле пересохло, слова не получаются, даже выдохнуть не могу. Сижу и смотрю.
Он переводит взгляд на меня, его глаза словно сквозь меня смотрят, но чувствую так, словно видит он меня всего, что было, что есть и что будет. Снова затягивается.
Хочу сказать, хотя бы поприветствовать, но не получается, молчу.
- Вижу я, Александр, вижу. Слово сказать не можешь. Ну ты попей, полегчает точно. - говорит он. Почти таким же голосом, каким говорит советский Винни-Пух из мультика. Очень похож.
- Что ж ты, Саша, делаешь то? Страна нуждается в литераторах, актёрах, писателях... Культурный слой поднимать нужно! - говорит он. В его голосе есть что-то успокаивающее, а внешность напоминает добродушного дедушку, который внука наставляет.
- Ты же не только себе плохо делаешь, уважаемый. - нотки его голоса меняются с добродушных на корящие. - Ты же, Саша, нас всех подставляешь. Такие возможности есть сейчас, а ты? Сидишь тут аки сыч, только ешь и пьёшь.
У меня внезапно прорезался голос.
- Евгений Павлович... да как... да что??
- Да подожди ты, дуралей, послушай что скажу. Видел я, что у вас в мире творится. Стыд и позор, срам и разврат. В моё время было всё по-другому, люди тогда другие были, понимаешь? Подстраиваться нужно, Саша, под время. Вот например, у вас сейчас есть инертет...
- Интернет...
- Да какая разница, суть то одна! Каждый волен выражать свои чувства когда захочет, играть в короткометражных кино..
- Видео...
- Ки-не-ма-то-гра-фе! Напридумали новых словечек, а люди мучайся... Видео, шмидео... Послушай меня внимательно, не нужно гнаться за всем, что видишь, нужно быть самим собой.
- Ну так я и это...
- Нет, ты не это и не то. Среднее арифметическое в школе проходил? Или сейчас уже этому не учат?
- Учат...
- Тогда вспоминай, чему тебя учили. Есть сто ящиков яблок, а есть ноль. А по середине пятьдесят. Так вот ты - пятьдесят ящиков яблок, и по-другому не умеешь, ясно тебе? Надо быть как сто ящиков, чтобы на полную отдавать себя в жизни, понял?
- Отдавать себя жизни?...
- Да я вижу ты совсем потерялся в пути. Жизнь нужно прожить так, чтобы тебя запомнили, снимали тебя в кино, и про тебя тоже снимали. Понимаешь?
- У нас сейчас хотя бы в статью Википедии попасть...
- Вики чего?
- Большая онлайн-энциклопедия, Евгений Павлович, там всё есть и все есть, обо всём написано.
- Можно и так, конечно... Кстати, это что, ваше пиво теперешнее?
Он открыл одну банку, и сделал несколько глотков.
- Не чета советскому жигулевскому, но вкус нормальный. Эх, сейчас бы ещё рыбы солёной...
- Евгений Павлович! А у меня есть! Тарань, тесть наловил, сейчас принесу! - я сорвался с кресла и вылетел из комнаты. - Такая сушеная и соленая, самое то к пиву!
Рука, на которую я лёг, очень болела, видимо я придавил весом головы и лежал так пару часов. Во рту пересохло, а компьютер ушёл в спящий режим. Вероятно, я просто уснул. Допив несколько глотков из стакана где было выдохшееся пиво, я оглянулся. У дивана стояла открытая банка пива, и я не помню что её открывал.
Д.А.С. (2020)
З.Ы. Написано за полчаса под внезапно накатившую ностальгию и память об этом замечательном человеке.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
По воспоминаниям тех, кто знал Леонова, Евгений Павлович очень любил и жалел всех животных, старался помочь им. Дома у них вечно обитали приблудные кошки, собаки, и он всегда им был рад. Про него Александр Абдулов как-то сказал: «Главным в жизни для него была семья: жена, сын и собака».
⠀
Рассказывает жена актера:
«У нас в доме вечно обитали какие-то приблудные кошки, собаки, и он всегда им был рад. Долгое время у нас жил бездомный кот Вася. Я ему сделала уголок около двери, и Женя его кормил. А однажды, на мой день рождения, кто-то принёс и поставил нам под дверь перевязанную ленточкой коробку со щенятами. Женя в это время был на гастролях в Болгарии. Я взяла этих семерых щенят, сделала им на кухне загородку, стала их кормить.
⠀
Через два дня приехал Женя. Я ему открываю дверь, он на меня посмотрел и говорит: "Ванда, что случилось?" Я ему всё рассказала, показала коробку с дворовыми щенками. Он говорит: "Чего ты расстраиваешься? Пускай поживут у нас немножко, а когда подрастут, я их отнесу на рынок и отдам каким-нибудь добрым людям".
Сосед мне потом рассказывал: приехали они на рынок, Женю, конечно, все сразу окружили, кричат: "Леонов приехал!" Стали разбирать этих щенков. А он у всех спрашивал: "Вы хороший человек? Вот я вам отдаю собаку, но вы-то хороший человек?».