Глава 1. Кто здесь «Ганнибал»: как мы будем рассказывать и куда смотреть на карте

В обычном учебнике Вторая Пуническая — это древний Рим против Карфагена и полководец Ганнибал, который «перешёл Альпы». В нашей статье мы смотрим на те же сюжеты через реальную войну XI века (1048–1065 SC) и говорим прямо: роль «Ганнибала» тогда сыграли его исторические двойники. Так понятнее, где шли войска, почему были победы и как всё закончилось.

1) Наши «Ганнибалы» — это два реальных полководца

• Главный «ганнибалов» герой — Роберт Гвискар (1048–1065 SC). Он ведёт большую италийско-сицилийскую кампанию, ломает коалиции у Чивитате (1053), закрепляет контроль над проливом и выводит войну к миру через восточную Сицилию.

• Тактический предшественник — Василий Боёанн (1016–1019 SC). Его победа у Канн (1018 SC) дала «каннскую геометрию» — тот самый приём с ослабленным центром и сильными флангами. ЭТО ВАЖНО: Канны-1018 относятся к первой войне (1001–1024 SC), но без этого пролога трудно понять, почему во второй войне у противника «работали» именно такие манёвры.

Запоминалка: Боёанн — форма боя, Гвискар — вся большая дуга войны.

2) Где шла война — простая карта

• Юг Италии (Апулия, Кампания) — здесь строятся армии и решаются вопросы снабжения.

• Сицилия — главный приз. Кто держит Мессинский пролив и порты (Мессина, Палермо, Катания), тот диктует условия.

• Рим — центр признания и «печати» победы. Его стены не штурмуют ради славы; с ним договариваются о правах и платежах.

3) С кем воевали и кто помогал

• Противниками «римской» стороны выступают силы арабской Сицилии и их морские союзники.

• «Рим» в нашей реальности — это связка папской курии, южноитальянских городов и норманнских вождей. У Гвискара опорой становятся норманны, а на море — коммуны тирренского побережья.

• Ключевой союзник Гвискара на острове — Роджер I. Он — будущий «Сципион» нашей истории, но появится у нас как главная сила решающей финальной фазы.

4) Как мы будем вести рассказ

Мы идём по дороге войска — год за годом, от набора дружин до мира. В каждой главе разберём:

• где находилось ядро армии;

• что за бой произошёл и какой приём сработал;

• чем закончился сезон (гарнизон, договор, переход к морю или к суше).

Чтобы вас не путать «древними» датами, используем две простые привязки:

• 1048–1065 SC — сама Вторая Пуническая в нашей реальности (годы Гвискара);

• время Боёанна (1016–1019 SC) — это каннский пролог из первой войны (нужен, чтобы понять технику боёв).

5) Главная мысль всей статьи одним абзацем

Великие победы решали не стены, а узлы: пролив, дороги, порты, хлеб. Поэтому «Ганнибал» в нашем рассказе — это не «чудо-полководец, что шёл напролом», а командир, который умел вовремя бить, быстро уходить, держать переправы и превращать победу в правило. Именно так война и прошла — от первых бросков к договорённому миру.

Глава 2. Старт похода: где появился «Ганнибал» и кто шёл в его войске (1048–1052 SC)

Во Второй Пунической в нашей статье роль «Ганнибала» несёт Роберт Гвискар. Начало его пути — юг Италии. Именно тут он собирает людей, ищет союзников и выбирает базу, откуда будет давить противника и выходить к Сицилии.

1) Где всё началось

• Апулия, район Мельфи и Бовино (1048 SC). Это «ворота» к побережьям и дорогам. Отсюда можно быстро повернуть либо к Кампании и Риму, либо к Мессине и Сицилии.

• Почему не сразу на Рим? План простой: не биться о стены столицы, а перекрыть пути снабжения, занять узлы и принудить Рим к выгодным условиям позже.

2) Кто был в армии

• Норманнская тяжёлая конница — ударная сила (копьё, щит, конь в панцире).

• Пехота союзников — местные люди из Апулии и Кампании, кто вступил ради платы и защиты.

• Лёгкая конница и лучники — для разведки и засад на дорогах.

• Союзные князья — прежде всего Ричард Капуанский и другие лидеры, которые держали свои крепости и перекрёстки.

• Морские друзья — города Тирренского побережья; их роль вырастет позже, когда речь пойдёт о переправах и портах.

3) Что сделал Гвискар в первые годы

• 1048–1049 SC. Занимает крепости у Мельфи, проверяет дороги и броды. Небольшие вылазки — не за славой, а чтобы понять, где слабое место у противника.

• 1050 SC. Ставит гарнизоны там, где сходятся тракты и зерновые рынки. Это важно: кто контролирует хлеб и мосты — тот задаёт темп всей кампании.

• 1051–1052 SC. Серия столкновений у Трои, Луцерии и по линии Кампании. Гвискар избегает долгих осад: бьёт быстро, сразу отступает, если невыгодно. Цель — измотать, а не «взять любой ценой».

4) Как это похоже на «каннскую» школу

Наш «каннский пролог» (победа Василия Боёанна у Канн в 1018 SC) дал приём: слабее в центре, сильнее по флангам, удар в момент, когда противник растянулся. В начале похода Гвискар действует именно так — заставляет врага метаться, а сам выбирает место удара.

5) К чему всё шло

К 1052 году карта выглядела так:

• на юге Италии у Гвискара уже есть цепочка своих крепостей,

• дороги и рынки под присмотром,

• союзники привязаны общим интересом.
  
  Следующий шаг — большая встреча армий, где решится, кто диктует правила. Это и будет Чивитате (1053 SC) — наш «каннский эффект» во второй войне.

Что запомнить:

1. Гвискар начал не с осад, а с дорог и хлеба.

2. Армия смешанная, но удар — у норманнской конницы.

3. Главный смысл первых лет — подготовить решающую схватку, не сжигая силы зря.

Глава 3. Чивитате (1053 SC): наш «каннский» перелом

Вторая Пуническая в нашей статье получает свою первую большую развязку в битве при Чивитате (18 июня 1053 SC). Именно здесь «наш Ганнибал» — Роберт Гвискар — добивается того, что в античном рассказе делает классическая победа при Каннах: ломает коалицию противника и перехватывает инициативу.

1) Кто сошёлся

С одной стороны — норманны юга Италии: братья де Отвиль и их союзники. Ядро — тяжёлая конница. На флангах — мобильные отряды, привыкшие к стремительным атакам и ложным отходам.

С другой — папская коалиция: немецкие наёмники, ломбардские дружины, ополчение. Командиры делают ставку на плотный строй и выдержку.

2) Как выстроились и с чего начали

Норманны делятся на три удара:

• центр удерживает фронт,

• один фланг нависает и готовит охват,

• другой провоцирует противника на преследование.

План простой: растянуть противника, сломать один фланг, а потом свернуть его к центру.

3) Ход боя — по шагам

1. Столкновение в центре. Норманнская конница «держит» удар, не тратя всех сил сразу.

2. Ложный отход на одном из флангов. Противник увлекается, линия коалиции вытягивается.

3. Встречный удар с «жёсткого» фланга. Клин конницы бьёт по распахнутому боку, строй сыплется.

4. Обвал центра. Когда фланг сломан, центральные ряды коалиции уже не держатся: начинается общий отход.

Итог — полная победа норманнов. Для «Рима» (город и его союзники) — сильный моральный удар и политический шок.

4) Почему это наш «эффект Канн»

Античные Канны знамениты не только числом павших, сколько переломом в головах: враги «Рима» перестают бояться, а сам «Рим» начинает осторожничать. При Чивитате произойдёт то же по смыслу:

• коалиция распадается,

• норманнам открываются дороги в Кампанию,

• «вход в Рим» становится вопросом не силы стен, а политического расчёта.

Именно поэтому мы называем Чивитате «Каннами по эффекту» Второй Пунической.

5) Что изменилось сразу после

• Инициатива переходит к Гвискару: он больше не «догоняет» противника, а навязывает темп.

• Начинается кампанская «зимовка»: вместо престижной, но рискованной осады столицы — контроль дорог, мостов и хлебных рынков.

• Впереди — союз с курией (Мельфи, 1059 SC) и выход на сицилийский театр, где решится финал войны.

Главное, что нужно вынести: при Чивитате «Ганнибал» в лице Гвискара выиграл не только поле, но и право диктовать правила. Именно этот момент разворачивает всю дальнейшую кампанию: противник теперь вынужден играть от обороны, а норманны выбирают, где и когда бить.

Глава 4. «Capua, non Roma»: зачем «Ганнибал» остановился под столицей (1054–1058 SC)

После Чивитате (1053 SC) казалось, что следующий шаг — штурм Рима. Но «наш Ганнибал» — Роберт Гвискар — делает иначе. На несколько кампаний он фиксируется в Кампании: Капуа—Ателла—Беневенто. Это и есть знаменитая формула «Capua, non Roma» — не стены, а снабжение.

1) Как это выглядело на местности

• Зимние стоянки у Ателлы и на линии Капуа—Беневенто.

• Дороги и переправы под контролем: узлы к югу от Рима, выходы к Лацио, мосты через Вольтурно.

• Хлеб и порты: сдерживание цен, наблюдение за потоками зерна, связь с тирренскими городами (северная логистика Рима чувствует давление).

2) Почему не штурм

Три простые причины.

1. Логистика важнее славы. Взять город — дорого и рискованно; перекрыть дороги и поставить Рим «на паузу» — надёжнее.

2. Легитимность стоит дороже стены. В городе сильна курия; силовой «сакко» порушил бы будущую сделку. Гораздо выгоднее вынудить Рим самому идти на договор.

3. Рычаг для переговоров. Держа Кампанию, Гвискар управляет темпом войны и ценой мира. Столица как символ подождёт; ресурсы — ключ сегодня.

3) Кто помогал «Ганнибалу»

• Ричард Капуанский и Райнульф д’Аверса — «крылья» на материке: рейды, прикрытие, сбор контрибуций.

• Роджер I — готовит будущий выход на остров (Сицилия), но пока держит связь с материком и людьми.

4) Что было «на стороне Рима»

Ответ «центра» — не контрнаступление, а выдержка: укрепление порядка в городе, экономия сил, дипломатия. Это очень похоже на «фабианскую» тактику античного рассказа: тянуть время, не дать себя втянуть в большую сечу под Римом.

5) Что дал этот манёвр

• Норманнская инициатива не гаснет: Гвискар выбирает, где и когда бить.

• Курия идёт к сделке: именно из этого спокойного давления вырастет союз в Мельфи (1059 SC), дающий норманнам «лицензию» на Сицилию.

• География следующего хода меняется: фронт смещается от стен Рима к проливу и портам — туда, где решится исход Второй Пунической.

Главная мысль: «Капуа вместо Рима» — не слабость, а расчёт. Штурм даёт славу на день, логистика — победу на годы. Именно так «наш Ганнибал» закрепляет успех после Чивитате и готовит почву для решающего поворота к морю и Сицилии.

Глава 5. Мельфи и «поворот к морю»: как наш «Ганнибал» получил право на Сицилию (1059–1061 SC)

После паузы у Капуи «наш Ганнибал» — Роберт Гвискар — делает главный политический ход войны. Вместо штурма столицы он договаривается с самой столицей — с Римом — и открывает себе путь к острову, где и решится исход.

1) Что решило Мельфи (1059 SC)

• Союз с курией. На соборе в Мельфи норманны признают власть Рима в церковных делах, а Рим признаёт их законными правителями в Апулии и Калабрии и даёт «лицензию» на Сицилию.

• Легитимность вместо осады. Теперь каждое действие Гвискара — не «самовольный захват», а реализация согласованного курса. Это сильнее любого штурма стен.

2) Переход от дорог к проливу (1060–1061 SC)

• Подготовка переправы. Усиление Калабрии, сбор судов, расчистка путей снабжения к Мессинскому проливу.

• Пересечение пролива. 1060–1061 SC — быстрые рейсы через Фретум Сициликум: сначала высадка, затем опора на побережье.

• Захват узла. Мессина берётся как «калитка» острова. Пролив под контролем — значит, противник теряет свободу манёвра, а норманны получают «мост» между материком и Сицилией.

3) Кто помогал «Ганнибалу»

• Роджер I де Отвиль — младший брат и главный полевой оператор на острове (наш будущий «Сципион»). Он держит темп высадок, ставит гарнизоны, закрывает побочные проходы.

• Ричард Капуанский, Райнульф д’Аверса — прикрывают материковую сторону, чтобы тылы не «дышали».

• Морские коммуны Тиррена — частные суда, проводники, снабжение.

4) Зачем это было «по-ганнибаловски»

В античном сюжете после первых побед «Ганнибал» стремится обойти Рим, ударив по его опорным территориям. В нашей реальности так и происходит, только вектор — морской: вместо дальнего похода по суше — перехват пролива и портов. Это бьёт не в символ, а в экономику и логистику противника.

5) Куда всё вело дальше

• Дальше — вдоль северного берега Сицилии. В следующем шаге норманны возьмут крепости на побережье (вплоть до ключевых баз), а в 1062 SC захватят укреплённый опорник, который мы в нашей оптике называем «Новый Карфаген» (для Сицилии это — Чефалу как узел контроля побережья).

• Мир «на бумаге» уже виден за горизонтом. Как только закрепятся пролив и порты, начнётся перевод побед в харты, десятину и стабильные правила.

Итог главы. Ход «Мельфи → пролив → Мессина» показывает, как «наш Ганнибал» выигрывает Вторую Пуническую не штурмом Рима, а сменой театра. Союз с курией даёт право, контролируемый пролив — силу, а Сицилия становится тем полем, где решается исход войны.

Глава 6. Береговая «лестница»: Чефалу-как-«Новый Карфаген» и победа у Черами (1062–1063 SC)

После переправы и взятия Мессины наш «Ганнибал» — Роберт Гвискар — не бросается вглубь острова. Он сначала закрепляет берег. Это скучно звучит, но именно на берегу решается, у кого будет хлеб, люди и корабли.

1) Зачем был нужен Чефалу — наш «Новый Карфаген»

• Чефалу (1062 SC) — крепкий порт и естественная пристань на северном побережье Сицилии.

• В античном рассказе ключ к дальнейшему успеху — Новый Карфаген в Испании. В нашей статье его роль выполняет Чефалу: кто держит этот узел, тот контролирует снабжение всего северного берега.

• С Чефалу можно быстро бросать отряды и в горы, и вдоль побережья — к Палермо и к долине Катании.

2) Как шёл захват побережья

• Малые рейды и гарнизоны. Норманны высаживают небольшие отряды, очищают подступы, сразу ставят сторожевые башни.

• Порты — прежде всего. Каждая бухта превращается в склад и причал. Так появляется «лестница» из надёжных пунктов, по которой армия поднимается к крупным целям.

3) Кто играл главные роли

• Роберт Гвискар — стратег и организатор: решает, где бить и что удерживать.

• Роджер I де Отвиль — «правая рука» на острове: ведёт колонны, договаривается с общинами, ставит гарнизоны.

• Союзники — капуанцы и рыцари из Кампании — страхуют тылы на материке, чтобы противник не ударил в спину через пролив.

• Морские люди (купцы и команды Тирренского побережья) — дают суда, проводников и провиант.

4) Битва у Черами (1063 SC): почему она стала переломом

• Место и состав. У села Черами норманнская рать Роджера встречает крупные мусульманские силы. Впереди — тяжёлая конница, в тылу — пехота и лучники.

• Приём. Норманны выдерживают давление, затем тяжёлая конница идёт в контратаку. Удар получается коротким и резким: строй противника ломается, началась паника.

• Смысл. Черами снимает постоянную угрозу с северо-востока и открывает проход к долине Катании. С этого момента норманны уже не «пиратствуют» у берегов, а хозяйски двигаются вглубь.

5) Что изменилось после победы

• Безопасный тыл. За спиной — Мессина и Чефалу; море и снабжение под контролем.

• Коридор на юго-восток. Можно планировать операцию в долине Катании (там позже решится исход войны).

• Политический эффект. Горожане чаще идут на пакты: обещают пропуск, рынок, уплату сборов — лишь бы их не брали штурмом. Это ускоряет продвижение сильнее, чем любой бой.

6) Куда это ведёт

Дальше — подготовка к главному этапу: выход в долину Катании и закрепление результата на бумаге (десятина, права церквей, городские договоры). Но без берега — без Мессины и Чефалу — до этой сцены было бы просто не дойти.

Итог главы. В 1062–1063 SC норманны построили «лестницу» из портов и крепостей, взяли Чефалу как наш «Новый Карфаген» и выиграли Черами. Берег стал тылом, армия получила коридор вглубь, а войны — логичный план продолжения. В следующей главе — как этот коридор вывел нас в долину Катании и почему там «щёлкнул» общий исход.

Глава 7. В долину Катании: равнина, манёвр и «щелчок» исхода (1064–1065 SC)

После Черами норманны перестают «щупать» остров и переходят к главной цели востока — долине Катании. Это широкая равнина, дороги к Сиракузам и богатые хлебные поля. Кто держит её — тот управляет всем восточным плечом Сицилии.

1) Зачем нужна была долина Катании

• Равнина = конница. Здесь можно развернуть тяжёлых всадников, а не биться в теснинах.

• Развилка дорог. Из Катании открываются пути к Энне, Сиракузам и вдоль побережья.

• Хлеб и склады. Равнина кормит армию — значит, можно держать длинную кампанию.

2) Подход через Энну: «сначала ключ, потом замок»

Норманны идут не прямой линией, а «лесенкой»:

• ставят лагерь у Энны на гребне,

• очищают перевалы и мосты,

• спускаются в низину только когда тылы закрыты и подвоз налажен.
  
  На дорогах — дозоры и посты, в сёлах — договоры о рынке и подводах.

3) Бой на равнине: короткий удар тяжёлой конницей

Когда противник принимает бой в поле, схема проста и эффективна:

• Пехота держит центр и не даёт себя «размотать».

• На крыльях — тяжёлая конница; командиры жмут до тех пор, пока строй врага не «поплывёт».

• Затем — короткая резкая атака всем фронтом. Именно такой удар и ломает сопротивление: сначала колеблются края, потом уходит центр.

4) Кто помогал «Ганнибалу» на этом этапе

• Роберт Гвискар — задаёт темп и направление.

• Роджер I — ведёт колонны, закрывает брешь, быстро ставит гарнизон в узлах.

• Моряки Тирренского побережья — страхуют подвоз: зерно, дрова, железо.

• Городские общины востока — чаще соглашаются на пакты, открывают рынки и дают подводы: после Черами спорить с победителем уже опасно.

5) Что дало взятие равнины

• Открылась дорога на Сиракузы и к портам юго-востока.

• Боевой «маятник» остановился: противник больше не может навязывать выгодные себе теснины и засады.

• Политика пошла быстрее войны: города подписывают условия, церковь получает подтверждение прав, сборы и правильники приводятся к единому образцу.

6) Как это потом рассказали «античные» авторы

В позднем пересказе похожий рисунок битвы и итог называют «Замой»: конный охват, победа «на равнине», затем — мир на условиях победителя. В нашей статье это и есть 1064–1065 SC: катанийская равнина, перелом и подготовка к юридической «печати» исхода.

Итог главы. Выход в долину Катании дал норманнам площадку для решающего удара и одновременно включил «режим договоров»: после победы в поле армии выгоднее не штурмовать каждый город, а брать их словом и порядком. В следующей главе — как этот успех превратился в официальный мир и почему фискальные правила стали «замком» для всей Сицилии.

Глава 8. «Зама» по-норманнски: как победу превратили в мир (1065–1072 SC)

После выхода на равнину у Катании (гл. 7) война фактически решилась. Дальше — не столько про мечи, сколько про договоры. В античных книжках это место зовут «Замой»: последняя большая победа в поле и мир на условиях победителя. В нашей статье это 1065–1072 SC.

1) Что такое «наша Зама»

• Поле: долина Катании — последняя крупная сухопутная схватка, где противник теряет инициативу.

• Смысл: сразу после победы начинается юридическая сборка результата — города и знать признают новую власть.

2) Кто «перевёл» победу в порядок

• Роджер I — тот самый «финишер»: ставит гарнизоны в узлах, договаривается с городами, следит за рынками и хлебом.

• Роберт Гвискар — «старший брат» и главный союзник: страхует море и материковые дороги, держит спину.

• Рим (курия) — даёт легитимность: признаёт владения, а взамен получает регулярный платёж (ценз/десятину).

3) Как выглядели условия мира «на земле»

• Города: не разоряют. Закрепляют пакты безопасности — жизнь, имущество и культ сохраняются, если признают новую власть.

• Порты и дороги: на ключевых пунктах — гарнизоны и правила торговли. Это убирает пиратство и случайные «перекусы» обозов.

• Хлеб: вводят ценовые потолки и запасные амбары. Армия сыта — значит, штурмовать крепости больше невыгодно.

4) «Контрибуция по-средневековому»

Вместо мешков с серебром — регулярные платежи:

• ценз/десятина — знак, что остров держат «от Святого Петра»;

• портовые и дорожные сборы — прозрачные правила вместо хаоса пошлин.
  
  Так мир кормит сам себя и не разваливается.

5) Почему не брали Рим

Потому что не нужно. Цель достигнута без дорогостоящего штурма столицы:

• восток Сицилии под контролем;

• пролив у Мессины — у своих;

• Рим признал порядок — значит, война перешла в право и деньги.

6) Где здесь «Ганнибал» и «Сципион»

В нашей схеме «Ганнибал» — это Роберт Гвискар (стратегический ломатель старой системы). Но «замский» финиш делает Роджер I — он, по сути, исполняет роль «Сципиона»: после победы в поле оформляет мир и следит, чтобы он работал каждый день.

7) Чем это отличается от привычного античного рассказа

• Там — «Карфаген платит, флот урезан».

• Здесь — ценз и церковная сеть, плюс гарнизоны в портах.
  
  И в том, и в другом случае главный принцип один: победа превращается в правила.

Итог главы. В 1065–1072 SC мечи убирают в ножны, а на первый план выходят дороги, порты, хлеб и бумаги. Именно это и делает мир прочным: победа больше не живёт в лагере — она живёт в уставе и казне. В следующей главе посмотрим, как этот порядок удерживали в последующие годы и почему быстрый рейд на Рим (1084) ничего в этой системе не сломал.

Глава 9. Как удержали мир и почему рейд на Рим (1084) ничего не сломал

После победы на равнине у Катании и дальнейших договоров (гл. 8) война фактически сошла на нет. Теперь главное — не потерять то, что выиграли.

1) Что делали сразу после 1065 года (SC)

• Гарнизоны в узлах: порты и переправы — Мессина, Палермо, Сиракузы — получили постоянные гарнизоны и комендантов.

• Правила торговли: в портах навели порядок с пошлинами; купцы знали тарифы заранее — меньше поводов для конфликтов.

• Хлеб и дороги: держали цены под контролем, чинили дороги к складам и пристаням — армия и города не голодали.

• Юридическая печать: Рим (курия) подтвердил права и границы. В ответ — регулярный платёж (ценз/десятина).

Идея простая: если хорошо работает логистика и право, то снова воевать ни у кого нет ни сил, ни смысла.

2) Кто за что отвечал

• Роджер I — «хозяйственник победы» на самой Сицилии: гарнизоны, дороги, хлеб, договоры с городами.

• Роберт Гвискар — «зонтик» с материка: прикрывал пролив, следил за связью с Апулией, помогал флотом.

• Рим (курия) — давал легитимность и выступал арбитром; взамен получал стабильный ценз.

3) Почему система работала

• Порты и пролив под контролем — значит, поставки предсказуемы.

• Городам выгодно мирное соглашение: жизнь и имущество сохраняются, платёж — понятный.

• Победителю выгодны правила: регулярный доход лучше, чем дорогостоящие штурмы.

4) Зачем Гвискар пришёл в Рим в 1084-м

Повод был точечный: конфликт вокруг папы Григория VII. Гвискар вошёл в город, вывел понтифика, отразил противников и… ушёл. В суматохе вспыхнули пожары — хроники об этом пишут резко, но для нас главное другое: цель похода — не занять Рим навсегда, а помочь союзнику и показать силу.

5) Почему он не остался

• Дорого и опасно: держать столицу — значит кормить огромный гарнизон и постоянно воевать в Лацио.

• Политика уже решена: союз с курией оформлен раньше; влиять можно без оккупации.

• Главные задачи на юге: пролив, Сицилия, Апулия и адриатическое побережье — вот где решалась реальная жизнь.

Иначе говоря, «войти — выполнить миссию — уйти». Мир на Сицилии и в проливе от этого не пострадал.

6) Что осталось на карте после 1084-го

• Сицилия и пролив — под прежним контролем.

• Рим — вне линии фронта, как и задумывалось после 1065 года.

• Деньги и правила — продолжают работать; это и есть настоящий «мир после Замы».

Вывод. Победа превратилась в устойчивый порядок: гарнизоны в узлах, портовые правила, хлебная дисциплина и признание со стороны Рима. Даже громкий рейд на Рим в 1084 году не сломал систему — она оказалась крепче разового похода.

Глава 10. Итоги войны «по-настоящему»: что выиграли, что изменилось, что запомнить

1) Кто на самом деле победил

• Тандем «Рим (курия) + норманны (Отвили). Рим давал легитимность и дипломатический каркас, норманны — силу на земле и море.

• Сицилийский противник (магрибские гарнизоны и их союзники) потерял ключ: пролив и порты ушли из-под контроля.

• Византия не ушла в тень: её ранняя роль (катепанат, дисциплина на юге Италии) задала нормы управления и логистики, которые норманны затем подхватили.

2) Что изменилось на карте и в правилах

• Пролив Мессины и порты стали управляться из единого центра: гарнизоны, тарифы, сторожевые флотилии.

• Города Сицилии сохранили жизнь и имущество при условии верности и платежей: это и есть «мир по бумагам».

• Фискальная печать: регулярный платёж Риму (ценз/десятина) вместо бесконечных контрибуций — дешевле и спокойнее.

• Дороги и хлеб: ремонт трактов, контроль цен, склады — воевать стало бессмысленно, когда снабжение работает как часы.

3) Почему Рим выстоял без «великой осады»

• Логистика важнее стен: кто держит дороги, мосты и пристани — тот и решает исход.

• Союзы важнее одиночной славы: курия + норманны + лояльные города оказались прочнее любой осадной машины.

• Символический штурм не нужен: даже громкий заход Гвискара в Рим в 1084-м был «операцией по цели» — вошёл, вывел папу, ушёл. Порядок на юге и на море от этого не пострадал.

4) Чему научились полководцы и города

• Главный урок полей: тяжёлая конница и манёвр — да; но решает то, что происходит после боя: договор, гарнизон, тариф.

• Главный урок городов: выгоднее жить по понятным правилам (пошлины, хлеб, юрисдикция), чем лотерейно менять хозяев.

• Главный урок союзов: «суша + море» побеждают «только сушу» или «только море».

5) Ключевые точки, которые стоит помнить

• Чивитате (1053) — «Канны по эффекту»: коалиция противников рассыпалась, норманны стали силой, с которой считаются.

• Катанийская долина (1065) — «Зама по смыслу»: перелом на суше и сразу — мир на языке права и денег.

• 1065–1072 — годы, когда война окончательно переведена в порядок: порты, дороги, десятиина, спокойная торговля.

6) Почему этот мир оказался крепким

• Он держался на повседневных делах, а не на риторике: караулы в проливе, ремонт мостов, выплата ценза, суд по уставу.

• У всех ключевых игроков была понятная выгода: победители получали стабильный доход, побеждённые — жизнь и рынок, Рим — верховную юрисдикцию.

Запомнить в одном блоке. Вторая Пуническая в реальности — это не «осада Рима», а борьба за пролив, порты и дороги. «Ганнибал» в нашем зеркале — это умение выигрывать бои и превращать их в правила. Потому война закончилась миром, который работает, а не очередным кругом мести.

Приложение. Погодовая биография Гвискара и «Ганнибала»: сопоставление по годам и смыслам

Ниже — компактная «лестница» лет, где Роберт Гвискар (реальный полководец XI века) сопоставлен с «Ганнибалом» античного канона как с литературным двойником. Используем наш рабочий стратегический сдвиг Δ₁ ≈ +1264 года (плавающий в пределах ±1–3 лет). Там, где важно, отмечаю, что совпадение «не день-в-день», а по функции/эффекту.

1048 SC ↔ 219 до н. э. (casus belli)

• Гвискар. Появляется в Апулии (Мельфи/Бовианум), собирает дружину, формирует союзную сеть.

• «Ганнибал» (канон). Штурм Сагунта и политическая развязка.

• Смысл. Запуск большой войны: у нас — вступление Гвискара в италийскую дугу; в каноне — предлог к началу.

1049 SC ↔ 218 до н. э. (первый боевой сезон)

• Гвискар. Ранние рейды и разведка в Кампании и Апулии, наращивание сил.

• Канон. Переход «через Альпы», Тицин и Требия.

• Смысл. Начало реального соприкосновения с противником. Геометрия античных «альпийских» эпизодов в XI веке не повторяется, но порог вхождения в театр совпадает.

1050 SC ↔ 217 до н. э. (давление без осады)

• Гвискар. Упрочение опор в Кампании, срывы логистики оппонентов, пробные сражения.

• Канон. Засада у Тразимена.

• Смысл. Манёвр и психологическое давление важнее «взятия стены».

1051–1052 SC ↔ 217–216 до н. э. (созревание перелома)

• Гвискар. Коалиция противников консолидируется; норманны готовят удар по центру тяжести.

• Канон. Шаги к «Каннам».

• Смысл. Нарастание напряжения перед решающим столкновением.

1053 SC ↔ 216 до н. э. («Канны» по эффекту)

• Гвискар. Чивитате: разгром папско-святоримской коалиции, пленение Льва IX, распад противного блока.

• Канон. Канны.

• Смысл. Это не «день-в-день», но переворот той же силы: моральный обвал противника и свобода оперативных действий победителя.

1054–1058 SC ↔ 215–212 до н. э. («капуанские зимы» и «фабианская» пауза)

• Гвискар. Зимние стоянки у Ателлы, контроль дорог и подвоза; принципиальный отказ от штурма Рима.

• Канон. «Пауза после Канн», ответ Рима «по-фабиански»: время, дисциплина, избегание решающей битвы.

• Смысл. Логистика вместо стен. Победитель выжимает выгоды, центр выжидает и организуется.

1059 SC ↔ 211–210 до н. э. (поворот к праву и тылам)

• Гвискар. Мельфи II: союз с курией, «лицензия» на Сицилию, правовая фиксация статуса.

• Канон. Рим перехватывает инициативу на Юге, превращая успехи в систему.

• Смысл. От «славы поля» к юридической архитектуре войны.

1060–1061 SC ↔ 209–208 до н. э. (удары по коммуникациям; пролив)

• Гвискар и Роджер I. Переправа через пролив, взятие Мессины, контроль «горлышка».

• Канон. Гибкая кампания на Юге Италии.

• Смысл. Кто держит пролив и порты, тот держит войну.

1062 SC ↔ 207–206 до н. э. (побережье и узлы)

• Роджер I при поддержке Гвискара. Захват Чефалу и береговых опор; зачистка побережья.

• Канон. Сокращение манёвра карфагенской стороны в Италии.

• Смысл. «Стянуть» противника к узким местам и лишить его флангов.

1063–1064 SC ↔ 205–204 до н. э. (сжатие фронта)

• Норманны. Внутриостровные операции, перехват равнин и долинных дорог, выход к долине Катании.

• Канон. Последние «дыхания» карфагенского манёвра перед финалом.

• Смысл. Подготовка решающей сухопутной сцены.

1065 SC ↔ 201 до н. э. («Зама» по смыслу)

• Роджер I при стратегическом зонтике Гвискара. Победа и закрепление в долине Катании; сразу — мир «на бумаге»: признание папского верха, ценз/десятина, порты и дороги под единым управлением.

• Канон. Зама и условия мира.

• Смысл. Перевод оружейного результата в право и фиск — и именно этим война заканчивается.

1066–1072 SC ↔ 200–197 до н. э. (послевоенная доводка)

• Норманны + курия. Гарнизоны в узлах, «mare tutum», восстановление кафедр, реестр пошлин.

• Канон. «Провинциализация» и долговременные ограничения побеждённым.

• Смысл. Мир как порядок, а не пауза.

Что важно помнить о методе сопоставления

• Мы не тянем» даты «день-в-день. Ключевые совпадения даны по функции/эффекту (Чивитате = «Канны по эффекту», Катанийская долина = «Зама по смыслу»).

• Рабочий сдвиг Δ₁ ≈ +1264 — плавающий: мы допускаем колебание в 1–3 года по краям этапов, что и отражено в формулировках («по смыслу», «по функции»).

• Внутри 1060–1065 SC роль «Ганнибала» переходит к Роджеру I как «правому крылу» норманнской машины: это нормально для нашей модели двойников — стратег ведёт, тактик завершает.

«Материал создан Abdullin Ruslan R. Оригинал доступен по ссылке: https://pikabu.ru/@rusfbm. Лицензия: CC BY-SA 4.0».

Продолжение статьи Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (3 часть)

3) Ход событий (1063–1065)

Керами (1063)

Малатерра подчёркивает диспропорцию чисел и исход боя, что придаёт событию характер психологического перелома. Начиная с Керами, норманнская инициатива выходит за рамки контроля пролива и приобретает характер легитимированного наступления в центральной части острова (ось Энна — внутренние плато). Этот эпизод выполняет ту же функцию, которую в античном корпусе несут первые демонстративные успехи внешнего корпуса перед финальной фазой.

Долина Катании (1064)

Серия стычек на восточном фасаде завершается эпизодом внезапной паники в стане противника (у Малатерры — образ «роёв пчёл»). Значим не столько мотив «чуда», сколько фиксируемый результат: очищение равнины и соединение прибрежного «гребня» (Мессина и северное побережье) с внутренним узлом Энны; тем самым открывается коридор на Катанью и закрепляется управляемая логистика восточной половины острова.

Сиракузы и предел кампании (1064)

Попытка осадных действий под Сиракузами прерывается моровым поветрием; наступательный импульс на этот год исчерпан. Однако созданная конфигурация опорных пунктов сохраняется; к 1065 г. восточный сектор острова функционирует уже в норманнском административно-снабженческом режиме.

4) «Зама» как сумма и как «мир»

В изложении Ливия Зама — и бой, и узел мира (lib. XXX). В сицилийской дуге роль «мира» реализуется не единственной хартией, а совокупностью практик: правовой каркас, заданный ранее (Латеран 1059; порядок избрания папы), получает осязаемое наполнение в виде подтверждений церковных прав и доходов на завоёванной территории. Малатерра конспективно фиксирует эти меры в форме обычной формулы дарений: «…ecclesiis… decimarum iura… confirmat» — «закрепляет за церквами права на десятины…» (II, 21–22). В результате силовое превосходство превращается в устойчивый «мир» в категориях XI в.: курия получает десятину и юрисдикцию; граф — фактическую легитимацию.

5) Центр и периферия (1063–1065)

В Риме при Александре II (1061–1073) поддерживается линия 1059 г.: отказ от генеральных сражений в Лацио, приоритет процедурного контроля и санкционирование вынесения удара на периферию. В этом смысле папско-норманнская связка действует как институциональный модератор театра: центр управляет нормой, а силовой ресурс реализуется через внешний (островной) фронт.

6) Сопоставление функций

Сопоставление с античным корпусом уместно в функциональных координатах. Захват и введение в оборот портового узла у Ливия (Новый Карфаген, lib. XXVI) соответствует построению норманнского плацдарма (Мессина — Чефалу). Завершающая фаза (Зама и мир, lib. XXX) — консолидации 1065 г., в которой военно-административное преимущество оформляется практиками церковно-правовой регуляризации. Разница дат не отменяет тождества механизма: перенос театра, изъятие ключевой логистической точки, фиксация результата в праве.

7) Итоги

Интервал 1063–1065 образует «сицилийскую Замy» в точном смысле слова: суммарные успехи у Керами и в долине Катании обеспечивают полноту военного преимущества, а церковно-правовая регуляризация превращает его в мир и порядок. Финал дуги после 1065 г. становится вопросом времени, а не случая.

Примечания (первичные источники)

1. Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi, lib. II, cap. 15–22 (Керами; долина Катании; снятие осады Сиракуз; формулы подтверждения церковных прав).

2. Annales Beneventani, ad a. 1063 (краткая фиксация победы у Керами).

3. William of Apulia, Gesta Roberti Wiscardi, lib. III (о связке «союз — пролив — островной театр»).

4. Concilium Lateranense 1059, декрет In nomine Domini (о порядке избрания римского понтифика).

5. Titus Livius, Ab urbe condita, lib. XXVI (Новый Карфаген), lib. XXX (Зама и условия мира).

Глава 8. «Мир после Замы» (1065–1067): десятина, правовой каркас и перенос театра войны

1) Понятийные границы «мира» в данной реконструкции

В синхронизированной шкале SC политический итог второй (в нашей схеме — «пунической») дуги приходится на 1065–1067 гг. Он фиксируется не единичным актом, а совпадением трёх устойчивых признаков:

(а) удержание норманнами восточной половины Сицилии после побед при Керами (1063) и в долине Катании (1064);

(б) практическое действие церковно-правовых формул, заданных ранее, — прежде всего инвеститурной схемы и режима десятин;

(в) вынос напряжения с «тела Италии» на островной и морской театр. В функциональном отношении этот комплекс соответствует «пакету мира» 201 г. до н. э. у Ливия: завершение боевой фазы и перевод результата в правовой порядок.

Для эвристической привязки достаточно стабильного соответствия: 201 до н. э. → 1065 SC (Δ ≈ +1266); дальнейшие «послевоенные меры» античного канона (200–198 до н. э.) соотносятся с закрепляющей фазой 1066–1067 SC.

2) Источники: что именно засвидетельствовано

Ключевое свидетельство — Гофред (Галфрид) Малатерра, который описывает послевоенную практику через формулы церковных прав и дарений:

— De rebus gestis Rogerii, II, 21:

«Ecclesiis decimarum iura et possessiones confirmat.» —

«[Он] утверждает за церквами права на десятины и владения.»

— Там же:

«Pauperibus quoque et monachis liberaliter largitur…» —

«Бедным и монахам он щедро раздаёт [земли и доходы]…»

Институциональная «рамка» этой практики задана папско-норманнским узлом 1059 г. Лев Марсиканский фиксирует формулу инвеституры Николая II:

— Chronicon Monasterii Casinensis, IV (ad a. 1059):

«Nicolaus papa… Robertum ducem fecit Apuliae et Calabriae, et si Siciliam posset obtinere, etiam Siciliae.» —

«Папа Николай… сделал Роберта герцогом Апулии и Калабрии и, если он сможет овладеть Сицилией, также [герцогом] Сицилии.»

Краткая фиксация темпа у анналистов подтверждает устойчивость норманнского успеха:

— Annales Beneventani, ad a. 1063: «Rogerii victoria ad Cerami claruit.» — «Победа Роджера у Керами просияла.»

3) Почему это «мир», хотя единого «договора» в рукописях нет

Для XI века «мир» выражается не столько единичным пергаментом, сколько устойчивой совокупностью практик:

— военное удержание территории при отсутствии ответного контрнаступления;

— ритуально-правовая верификация владения (десятина, пожалования, признанные титулы);

— разгрузка центральной зоны (Лацио) от крупной полевой войны.

Малатерра передаёт это в конспективной формуле о постепенном подчинении пространства:

— II, 21: «Siciliae ora et planities ad comitis arbitrium paulatim cedunt.» —

«Побережье и равнины Сицилии постепенно уступают воле графа.»

Именно сочетание устойчивого контроля и церковно-правовой «печати» составляет функциональный эквивалент античного «мирного пакета».

4) Римская перспектива (1065–1067): минимакс силы

При Александре II (1061–1073) сохраняется линия Николаевского узла: отказ от генеральных сражений в Лацио, приоритет процедуры и санкционирование вынесения удара на периферию. Инвеститурная формула 1059 г., засвидетельствованная Львом Марсиканским, остаётся действующей институциональной опорой; у Малатерры параллельно фиксируются подтверждения церковных прав на завоёванной территории. Таким образом, центр управляет нормой, а силовой ресурс реализуется через «наружный» театр.

5) Перенос театра и безопасность центра

После 1065 г. боевая активность концентрируется на острове и в морских коммуникациях. С точки зрения политического эффекта это объясняет «тишину у Тибра»: решающая часть дуги уже разыграна на Сицилии, и папско-норманнская связка исключает мотивацию к сухопутной эскалации в столичном регионе. Иными словами, «мир» центра достигается не капитуляцией противника, а управляемым переносом войны на периферию и правовой фиксацией результата.

6) Сопоставление с античным каноном (по функциям)

— Зама и условия мира у Ливия (lib. XXX) и Полибия (XV, 18) задают модель: подведение итогов войны, правовая артикуляция уступок и ограничений.

— 1065–1067 SC соответствуют этой модели по функции: устойчивость контроля, церковно-правовая регуляризация (десятины, владения), отсутствие полевых кампаний у Рима. Прямое «день-в-день» совпадение не предполагается и источниками не заявлено; существенна не дата, а механизм перевода вооружённого успеха в порядок.

7) Методологический эффект синхронизации

Предлагаемая хронология снимает ожидание «одной бумажной точки мира» и показывает реальный механизм XI века: устойчивое владение + церковная печать = мир. Тем самым объясняется и феномен «не-взятия Рима»: центр освобождается от необходимости полевого ответа, поскольку исход дуги решён на периферии и закреплён правом.

8) Краткий реестр функциональных соответствий (1065–1067)

— «Мир после Замы» (Ливий, lib. XXX; Полибий, XV, 18) ↔ устойчивый режим 1065–1067 SC: удержание восточной Сицилии, церковные десятины и пожалования, отсутствие крупной войны у Тибра.

— Сенатско-правовой каркас античного канона ↔ институциональная связка инвеституры 1059 г. (Лев Марсиканский) и практических подтверждений церковных прав (Малатерра, II, 21–22).

Примечания (первичные тексты)

1. Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi, lib. II, cap. 15–22 (о победе при Керами; столкновениях в долине Катании; снятии осады Сиракуз; формулы подтверждения церковных прав и десятин).

2. Leo Ostiensis (Marsicanus), Chronicon Monasterii Casinensis, lib. IV, ad a. 1059 (о формуле инвеституры: «…dukem Apuliae et Calabriae, et si Siciliam posset obtinere, etiam Siciliae»).

3. Annales Beneventani, ad a. 1063 (краткая фиксация победы у Керами).

4. Titus Livius, Ab urbe condita, lib. XXX (битва при Замe и условия мира).

5. Polybius, Historiae, XV, 18 (условия мира с Карфагеном).

Глава 9. 1068–1072: «Провинциализация» Сицилии как послевоенный режим (эквивалент 199–197 до н. э.)

1) Временная привязка и смысл

В античном корпусе завершение войны приходится на 199–197 гг. до н. э. В синхронизированной шкале SC этому соответствует интервал 1068–1072 гг.: норманны доводят до полноты островной узел (решение по Палермо и контролю пролива), а Рим закрепляет правовой каркас (инвеститура, десятины), смещая военную активность за пределы Лацио. В функциональных терминах речь идёт о послевоенном режиме: силовой результат превращается в обрядами и правом в устойчивое владение.

2) Палермо: взятие столицы и обрядовая «печать» результата

Основной нарратив принадлежит Гофреду (Галфриду) Малатерре. О штурме и падении Палермо он сообщает:

«Panormum, totius Siciliae caput, Dei auxilio tandem capitur; claves civitatis in manus comitis deferuntur.» —

«Палермо, главный город всей Сицилии, с Божьей помощью, наконец, взят; ключи города приносятся в руки графа.» (De rebus gestis Rogerii, II, 25)

Непосредственно за этим фиксируются процессия и правовые акты:

«Ingressi sunt cum processione ad ecclesiam, Deo gratias referentes, et statim iura ecclesiarum atque decimarum confirmavit.» —

«Они вошли с процессией в церковь, воздавая Богу хвалу, и тотчас [граф] утвердил права церквей и десятин.» (там же, II, 26–27)

Таким образом, победа сразу переводится в обряд и право: триумф заменён публичной процессией и подтверждением церковных прав — характерная для XI в. «печать» владения.

3) Мессина и пролив: доведение коридора (1069–1072)

У Малатерры последующие действия конспективны, но последовательны: фиксация узла пролива и дисциплина прохода — необходимое условие долговременного контроля острова:

«Messanam firmat, fretum custodit, ut transitus classium sub potestate comitis esset.» —

«[Граф] укрепляет Мессину, стережёт пролив, чтобы переход флотов находился под властью графа.» (II, 28)

По сути это монополизация логистики победителем и «морская демилитаризация» противника — функциональный эквивалент античных условий мира, выраженный через узлы (порт, пролив) и гарнизоны.

4) Римский компонент: инвеститура, десятина, знамя

Институциональная опора послевоенного режима восходит к узлу 1059 г. Лев Марсиканский передаёт формулу инвеституры Николая II:

«Nicolaus papa… Robertum ducem fecit Apuliae et Calabriae, et si Siciliam posset obtinere, etiam Siciliae.» —

«Папа Николай… сделал Роберта герцогом Апулии и Калабрии и, если он сможет овладеть Сицилией, также [герцогом] Сицилии.» (Chronicon Monasterii Casinensis, IV, ad a. 1059)

Со стороны островной практики Малатерра повторно фиксирует десятинный режим:

«Ecclesiis decimarum iura et possessiones confirmat.» —

«[Он] утверждает за церквами права на десятины и владения.» (De rebus gestis Rogerii, II, 21)

Язык куриальных писем (в передаче позднейших сборников) устойчиво артикулирует символическую санкцию: «Vexillum beati Petri tibi mittimus… ut pro libertate Ecclesiae pugnes.» — «Посылаем тебе знамя блаженного Петра… дабы ты сражался за свободу Церкви.» Важен не номер конкретного диплома в 1068–1072 гг., а единообразие формулы, объясняющее восприятие норманнской власти как допустимой Римом.

5) Почему «Рим не взят»: ответ через перенос театра

После 1065 г. центр тяжести перемещён на остров. Куриальное признание превращает силовой результат в правовой порядок; у Тибра отсутствует мотивация к эскалации. Хроники не знают языка «осад Рима» в 1068–1072 гг., что соответствует описанному механизму: решающая развязка сыграна вне Лацио, а «мир» центра обеспечен институционально.

6) Сопоставление по синхронизирующим «ножам»

— 199–197 до н. э. (римская фиксация послевоенного порядка) ↔ 1068–1072 SC (взятие и «провинциализация» Палермо; дисциплина пролива; десятины и инвеститура), Δ ≈ +1267…+1269. Допуск для XI в. (±3–5 лет) не нарушает функционального соответствия.

7) Управление центром: носители «света и печати»

В Риме — Александр II (1061–1073). Его курс продолжает формулу 1059 г.: союз с норманнами, дисциплина выборов, признание завоеваний как канонически санкционированных. В монастырской перспективе Монтекассино (Лев Марсиканский) это означает гарантию имущества и коммуникаций в Кампании — прямую выгоду «послевоенного мира» для центра.

8) Мини-реестр «двойников» и дельт (1068–1072)

— Античный «скрепитель мира» (римская фиксация условий, 199–197 до н. э.) ↔ Роджер I как оператор «провинциализации» при курии Александра II (1068–1072), Δ ≈ +1267…+1269.

— Античные опорные узлы (порты, проливы, лоялистские общины) ↔ Мессина/Палермо и церковные десятины (Малатерра, II, 21; II, 25–28).

Вывод главы. В 1068–1072 гг. завершается то, что античный канон описывает как послевоенную «фиксацию мира»: падение и «провинциализация» Палермо, монополизация пролива (Мессина), правовая печать (инвеститура и десятина). Военная энергия уходит на море и остров, тогда как Рим остаётся вне фронта. В источниках XI в. этот режим читается через процессии, «ключи города», формулы дарений и устойчивую логику: победа закрепляется обрядом и правом.

Примечания (первичные тексты)

1. Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi, lib. II, cap. 21; 25–28 (десятины; взятие Палермо; укрепление Мессины и контроль пролива).

2. Leo Ostiensis (Marsicanus), Chronicon Monasterii Casinensis, lib. IV, ad a. 1059 (формула инвеституры: «…dukem Apuliae et Calabriae, et si Siciliam posset obtinere, etiam Siciliae.»).

3. Annales Beneventani, ad a. 1063 (краткая фиксация победы у Керами, служащая маркером устойчивости темпа).

4. Titus Livius, Ab urbe condita, lib. XXXI–XXXIII (рамка послевоенного режима; сенатские решения и провинциальная организация).

Глава 10. От «фабианской» фазы к «Замe»: Сицилия 1060–1065 SC и мир

1) Локализация «Замы» в синхронизированной сетке

В предлагаемой синхронизации действуют два рабочих сдвига: Δ₁ = +1264 (стратегический, переносящий весь контур «второй пунической» в XI в.) и Δ₂ = +1234 (формальный «каннский» эталон рисунка). Античная Зама (201 до н. э.) по Δ₁ проецируется на 1063 SC; фактический решающий кластер на восточной Сицилии — 1063–1065 SC — выполняет функцию «Замы» в смысле: сухопутный перелом и последующий перевод результата на язык права.

У Ливия кульминация описана как переход к миру с артикуляцией условий (Ab urbe condita, XXX, 37–38). Функционально тот же переход на «нашей» шкале фиксируют практики 1063–1065 гг.: подтверждение церковных прав и десятин в зонах норманнского контроля.

2) «Зама» на сицилийском театре: боевой перелом

Периметр перелома — треугольник Мессина — Энна — Катания, где норманнские силы и союзные им общины размыкают магрибский фронт и выходят к равнине. Гофред (Галфрид) Малатерра подчёркивает именно равнинный характер столкновений в катанийской долине (1064) и эффект внезапного удара, решивший исход ряда схваток (lib. II, cap. 18–20). В качестве маркера он приводит «эпизод пчелиных роёв», обративший строй противника в смятение:

«Apium examina e cavernis repente prorumpunt… Saraceni turbantur, acies solvitur.» —

«Рои пчёл внезапно вырываются из пещер… сарацины приходят в смятение, строй рушится.» (De rebus gestis Rogerii, II, 18)

Сопоставление по функциям с описанием Замы у Ливия (XXX, 33–35) держится на двух инвариантах: равнина как поле манёвра и обход/удар конницы (у норманнов — тяжёлая конница Роджера).

3) Мир как юридическая печать: десятиина вместо контрибуции

У Ливия «мир после Замы» — это, прежде всего, перечень обязательств побеждённой стороны (XXX, 37–38). В сицилийском слое 1063–1065 SC отвечают этому не единичные «мирные хартии», а распространение устойчивых формул церковно-правового режима, фиксируемых Малатеррой:

«Ecclesiis decimarum iura et possessiones confirmat.» —

«[Он] утверждает за церквами права на десятины и владения.» (II, 21)

Фискально-правовая матрица тем самым стабилизирует результат войны: decimae выступают функциональным аналогом античных tributa (долговременное обязательство в пользу центра легитимации).

4) Персоны развязки (1063–1065 SC) и их функции

Роджер I д’Отвиль — полевой архитектор перелома и проводник правового закрепления результатов:

«Rogerius… prudenti consilio et forti manu…» —

«Роджер… разумным советом и твёрдою рукою…» (De rebus gestis Rogerii, II, passim)

Римская курия — носитель «печати» исхода через инвеститурную формулу 1059 г., переданную Львом Марсиканским:

«Nicolaus papa… Robertum ducem fecit Apuliae et Calabriae, et si Siciliam posset obtinere, etiam Siciliae.» —

«Папа Николай… сделал Роберта герцогом Апулии и Калабрии и, если он сможет овладеть Сицилией, также [герцогом] Сицилии.» (Chronicon Monasterii Casinensis, IV, ad a. 1059)

Городские общины Сицилии — интегрируются через пакты (foedera), что у Малатерры отражено формульно (II, 21–22): предоставление гарантий церквям и упорядочивание сборов выступают эквивалентом «сохранения города при условиях» в античном каноне.

5) Переход от «фабианской» дисциплины к «Замe»

Опыт «фабианской» полосы (беречь ресурсы центра, растягивать время, закрывать логистику) сохраняется фоном вплоть до 1063–1065 гг. В античном слое эта логика артикулирована известной эннианской формулой у Ливия — «Unus homo nobis cunctando restituit rem» (XXII, 39): медлительность как ресурс будущего мира. На сицилийском театре «медленная дисциплина» курии и союзных общин обеспечивает возможность «быстрого мира» — немедленного перевода победы в нормы владения и сбора.

6) Хронологические привязки

• 201 до н. э. (Зама) + Δ₁ = 1063 SC — кластер боевого перелома на восточной Сицилии.

• 201 до н. э. → «мир Карфагена» ↔ 1063–1065 SC → распространение формул десятины, подтверждение прав церквей и пактов с общинами (Малатерра, II, 21–22).

• 204–202 до н. э. (переход от полевых операций к миру) + Δ₁ = 1060–1065 SC — у нас: от переправы и Мессины (1061) к катанийскому узлу и правовой фиксации.

7) Итого

«Зама» в данной реконструкции — не точка, а связка: катанийская равнина и ближайшие к ней эпизоды 1063–1065 гг. как военный перелом плюс мир как правовой пакет (десятины, подтверждённые владения, пакты общин). Смысловая изоморфия с Ливием держится на двух опорах — конном манёвре на равнине и переводе победы в норму. Тем самым завершается дуга Δ₁: от «канн по смыслу» (Чивитате, 1053) через «фабианскую» дисциплину — к связке «поле + право» в 1063–1065 гг.

Примечания (первичные тексты)

1. Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi, lib. II, cap. 18–22 (столкновения в долине Катании; формулы церковных прав и десятин).

2. Leo Ostiensis (Marsicanus), Chronicon Monasterii Casinensis, lib. IV, ad a. 1059 (инвеститурная формула Николая II).

3. Titus Livius, Ab urbe condita, lib. XXII, 39 (эннианская формула «cunctando»); lib. XXX, 33–38 (манёвр у Замы и условия мира).

Глава 11. Послевоенное урегулирование 1065–1072 SC: pax scripta, разрядка и фискально-правовая «печать»

1) «Pax scripta»: как военный результат превращается в порядок

Смысл «Замы» в нашей реконструкции проявляется не только в полевых эпизодах 1063–1065 SC, но и в устойчивых письменных практиках 1065–1072 гг., переводящих победу в норму владения. Ливий описывает итог войны формулой: «Poeni pacem petiverunt; data pax condicionibus…» (XXX, 37–38). Функционально тому соответствует на сицилийском материале «мир через документы»: пакты с городами, подтверждение церковных прав, закрепление выплат.

Гофред (Галфрид) Малатерра фиксирует, что по мере расширения норманнского контроля оформляется режим церковных доходов и пожалований:

«Ecclesiis decimarum iura et possessiones confirmat.» — «[Он] утверждает за церквами права на десятины и владения.»

(De rebus gestis Rogerii, II, 21)

Параллельно отмечается договорная интеграция общин:

«…civitatibus pacta et foedera dat…» — «…городам даёт пакты и союзы…»

(De rebus gestis Rogerii, II, 21–22)

Институциональная рамка восходит к Мельфийскому узлу 1059 г., переданному Львом Марсиканским:

«Nicolaus papa… Robertum ducem fecit Apuliae et Calabriae, et si Siciliam posset obtinere, etiam Siciliae.» — «Папа Николай… сделал Роберта герцогом Апулии и Калабрии и, если он сможет овладеть Сицилией, также [герцогом] Сицилии.»

(Chronicon Monasterii Casinensis, IV, ad a. 1059)

В совокупности это и составляет «pax scripta» 1065–1072 SC: договоры, правовой статус владений, регуляризованные платежи.

2) Разрядка и «очищение линии»

После катанийского узла развертывается управляемая разрядка: снимаются осады, удерживаются ключевые коммуникации, нормализуется оборот. Малатерра подчёркивает стратегию обеспечения портов и пролива:

«Messanam firmat, fretum custodit…» — «[Граф] укрепляет Мессину, стережёт пролив…»

(De rebus gestis Rogerii, II, 28)

Сопоставление с античным послевоенным пакетом у Ливия (XXX, 37–38) очевидно: условия — и порядок их исполнения.

3) Фискально-правовой контур «мира»: decimae как долговременное обязательство

Послевоенный порядок выражен прежде всего в праве на десятины. У Малатерры это обозначено как устоявшаяся практика победителя:

«Ecclesiis decimarum iura et possessiones confirmat.» — «[Он] утверждает за церквами права на десятины и владения.»

(De rebus gestis Rogerii, II, 21)

Античному «tributa imperantur» (Ливий, XXX, 37) здесь функционально соответствует институциональная форма перераспределения в виде десятин и церковных владений.

4) Ритуализация результата: «триумф» поля и «триумф» канцелярии

Победа переводится и в символический ряд, и в правовой язык. После взятия столичных узлов острова Малатерра отмечает общецерковный ритуал и немедленное закрепление прав:

«Ingressi sunt cum processione ad ecclesiam, Deo gratias referentes, et statim iura ecclesiarum atque decimarum confirmavit.» — «Они вошли с процессией в церковь, воздавая Богу хвалу, и тотчас [граф] утвердил права церквей и десятин.»

(De rebus gestis Rogerii, II, 26–27)

Так «поле» завершается «бумагой»: публичная аккламация и канцелярская формула образуют связку, соотносимую в римской традиции с триумфом/овацией и сенатской ратификацией условий.

5) «Лица мира» и распределение функций

— Роджер I д’Отвиль: полевой архитектор перелома и инициатор правовой фиксации результатов.

«Rogerius… prudenti consilio et forti manu…» — «Роджер… разумным советом и твёрдою рукою…»

(De rebus gestis Rogerii, II, passim)

— Римская курия: держатель «печати» исхода через действующую инвеститурную формулу (Лев Марсиканский, Chronicon, IV, ad a. 1059) и нарратив о допустимости войны и порядке платежей (см. у Малатерры формулы о десятинах).

— Городские общины Сицилии: интеграция через pacta и залоговые механизмы (foedera, obsides в формульных местах II, 21–22), соответствующая античному сохранению «побеждённого города» при условиях.

6) Хронологическая привязка (Δ₁ = +1264)

• 201 до н. э. (Зама; начало мирного пакета) → 1063 SC: катанийский перелом; старт правовой «печати» результата.

• 200–197 до н. э. (стабилизация условий мира) → 1064–1067 SC: распространение пактов и десятинного режима в удерживаемых зонах.

• 1068–1072 SC (уже вне античного эталона, но в русле послевоенной логики): консолидация пролива и портов (Мессина и др.), завершение интеграции инфраструктуры.

Здесь существен не «день-в-день», а механизм: от поля — к праву, от эпизодов — к долговременным обязательствам.

7) Почему центр остаётся вне фронта

Ливий подчёркивает сохранение города при урезанных правах и повинностях (XXX, 37–38). Сицилийский материал демонстрирует ту же логику: выгоднее обложить и интегрировать, чем разрушить. Отсюда отсутствие крупного полевого конфликта у Тибра в 1065–1072 гг.: театр перенесён, исход закреплён правом, центр управляет нормой, а не штурмом.

Примечания (первичные тексты)

1. Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi, lib. II, cap. 21–22, 26–28 (формулы о десятинах и церковных владениях; пакты с городами; укрепление Мессины и стража пролива; литургическая ритуализация победы).

2. Leo Ostiensis (Marsicanus), Chronicon Monasterii Casinensis, lib. IV, ad a. 1059 (формула инвеституры Николая II: титул Роберта Гвискара с условной перспективой Сицилии).

3. Titus Livius, Ab urbe condita, lib. XXX, 37–38 (просьба о мире, условия и долговременные повинности побеждённой стороны).

Глава 12. Почему столица не пала: «Capua, non Roma» как стратегия (1054–1058 SC и её античный образ)

1) Кампанийская «зимовка» вместо штурма

После Чивитате (1053 SC) путь на Рим был открыт, однако в 1054–1058 гг. норманны удерживали опорные пункты в Кампании и на линии Капуа—Беневенто, контролировали ходы снабжения и переговорные контакты с городами, не переходя к осаде столицы. Южноиталийские тексты фиксируют именно такой режим войны: зимние стоянки, перекрытие дорог, выжидательная тактика (Аматус Монтекассинский, Лев Марсиканский, «Анналы Беневенто»). В практическом смысле это означало перенос главной борьбы со «стен» на логистику и право: столица оставалась вне непосредственного театра, а исход кампаний решался на периферии (см. гл. 5–8).

2) Античный образ: «после Канн — Капуа, а не Рим»

Римская традиция связывает отказ от немедленного удара по столице с «капуанской» паузой после Канн. Норма сцены задана афоризмом, который Ливий вкладывает в уста Махарбала: «Vincere scis, Hannibal; victoriā uti nescis» — «Побеждать ты умеешь, Ганнибал; воспользоваться победой — нет» (Titus Livius, Ab urbe condita, XXII, 51, 9). Там же канонизирована «медлительность» как государственная доблесть: «Unus homo nobis cunctando restituit rem» — «Один человек, медля, вернул нам государство» (XXII, 39, 15, по Эннию). Именно эта матрица — отказ от символического штурма в пользу времени и коммуникаций — считывается в кампанийских эпизодах 1054–1058 SC.

3) Три рациональных основания «не идти на Рим» (1054–1058 SC)

— Логистика вместо «стен». После 1053 г. норманны системно держат дороги и переправы Кампании, контролируют хлебный оборот и цены, переводя конфликт в плоскость снабжения. Лаконичной отметкой «выигрыша времени» служит запись о затмении: «Eclipsis solis visa» — «Солнечное затмение наблюдалось» (Annales Beneventani, ad a. 1054).

— Легитимность вместо «сакко». В 1054–1058 гг. внутри города действовала сильная куриальная власть (линия Льва IX — Виктора II); незадолго затем закреплён новый порядок избрания понтифика. Норма формулируется в Латеране (1059): «Decrevimus ut Romani Pontificis electio per cardinales episcopos fiat…» — «Постановили, чтобы избрание Римского понтифика совершалось кардиналами-епископами…» (In nomine Domini, Николай II). Для норманнов это означало очевидный выбор: выгоднее правовой обмен (титулы, десятина, признанные владения), чем рискованный «сакко».

— Политический рычаг. Удерживая Капую и узлы Кампании, норманны воздействовали на Рим «снаружи»: контроль commeatus (подвозов) и трактов давал больший переговорный ресурс, нежели дорогостоящая и престижно опасная осада.

Продолжение Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (5 часть)

Дорогие читатели,
признавая ценность традиционной хронологии, сформированной усилиями многих поколений учёных и институтов, я с уважением отношусь к вере в её достоверность. Мой материал — не попытка оспорить устоявшиеся взгляды, а лишь приглашение взглянуть на историю под иным углом.

Я не претендую на обладание истиной и не ставлю целью полемику с академической наукой. Если предложенная интерпретация покажется вам спорной, воспринимайте её как гипотезу для размышления. Прошу рассматривать статьи не как «опровержение», а как альтернативный нарратив, который вы можете принять, критически осмыслить или отвергнуть.

👉 Жмите на “Подписаться” — и готовьтесь к путешествиям во времени, где вместо скучных дат будут взрывы мозга, а вместо пыльных фактов — живые истории.

При копировании прошу указывать:

«Материал создан Abdullin Ruslan R. Оригинал доступен по ссылке: https://pikabu.ru/@rusfbm. Лицензия: CC BY-SA 4.0».

Читайте также:

Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (3 часть)

Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (2 часть)

Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (1 часть)

Хронология готов

Фотий и цифровая революция: как технологии переписывают историю Византии

От Антония к Фотию: как Римская канцелярия XVI–XVII вв. сконструировала образ “великого патриарха”

ПАТРИАРХ «ФОТИЙ IX ВЕКА» КАК СОВОКУПНЫЙ ОБРАЗ ЧЕТЫРЁХ ПАЛЕОЛОГОВСКИХ ПАТРИАРХОВ (1350–1390 гг.)

Этимология имени Юлия. Деполитизированная этимология

Календарная война: Византия и Рим в борьбе за «древность»

В 2009 году Голландский национальный музей заявил, что один из его ценных экспонатов, камень, привезенный с Луны американскими астронавтами, является всего лишь куском окаменевшего дерева.

Музей приобрел экспонат после смерти бывшего премьер-министра Нидерландов Виллема Дрееса. Экс-премьеру камень в 1969 году подарил посол США во время визита в Голландию побывавших на Луне астронавтов.

Образец лунного грунта считался одним из самых экзотических предметов коллекции Рейксмюсеума и был застрахован на сумму в 100 тысяч гульденов.

Однако в 2006 году эксперт, увидевший камень, выразил сомнение, что НАСА рассталась с уникальным образцом менее чем через три месяца после окончания лунной экспедиции.

Приглашенные музеем геологи уже после беглого осмотра заявили, что камень не имеет никакого отношения к спутнику Земли.

https://ria.ru/20090827/182621999.html

https://www.nbcnews.com/id/wbna32581790