Тесей и дорога в Афины
Афинский царь Эгей, несмотря на то, что был половым агрессором, детей так и не заимел, хоть и перееимел пол Греции и имел славу похлеще чем Вудман и Лысый из Brazzerz вместе взятые.
Народец уже начал потихоньку обсуждать темку про то, а не лишняя ли у их царя первая буква в имени? Хоть к геям в те времена относились нормально, Эгей себя к ним нифига не относил, поэтому лихо заморочился и решил посетить оракула, жившего в Трезенте, который по совместительству был мужским лекарем-пекарем.
После гадания на двух пальцах в известном месте у Эгея, Оракул посоветовал чуваку хоть пару дней никого не драть, ибо его семя тупо не успевало созревать. Но Трезентский царь, у которого остановился Эгей, не хотел, чтобы у его гостя появился наследник, поэтому царь, в сопли Напоил Эгея и как любящий античный отец приказал собственной дочери Эфре покувыркаться с гостем.
Папкино слово в те времена было закон, даже несмотря на то, что у Эфры на этот вечер уже была набита стрелка с её хахалем — Посейдоном, поэтому Эфра, как добропорядочная дочь, сначала размялась с бухим Эгеем, выполнив папкино поручение, а потом уже оттянулась по полной с Посейдоном. Не мудрено, что после такого паровоза она вскоре поняла, что беременна.
Не взирая на то, что Эгей в том процессе был всего лишь на разогреве, но в Трезентском ЗАГСе решили не портить себе статистику, и в графу «отцовство» вписали сразу два имени — Посейдона и Эгея, полностью пренебрегнув дедовским законом: «Кто последний, тот и папа».
Эгей, узнав, что наконец-то станет отцом, спрятал под огромным камнем для сына меч и тапки, скинув Эфре смской координаты закладки, и повелел, что когда мелкий вырастет и окрепнет настолько, что сможет сдвинуть тот камень, то пусть берет режик и топает в его тапках к нему в Афины.
Мелкий родился молодцом — полметра в кэпке и 3,5 кг весом. Назвали шкета —Тесеем, но мамка Тёсю не сильно жаловала, ведь её пробивала жуткая стыдоба от вспоминаний о той весёлой ночке, в которую он был зачат, поэтому, когда Тесею пришло время идти к папке, то она зажала сынку денег на билет на корабль, поэтому пришлось Тёсику чесать пешкадралом.
Если ранее дорога в Афины была безопасной потому, что Геракл от нефиг делать отправил всех чудищ в античную Красную Книгу, то на момент тесеевого движения, уже как несколько лет все дороги кишили разными упырями, а всё из-за того, что Геракл отъехал в сексуальное рабство к Омфале, где носил женские платья, и чуть не был оприходован из-за этого Фавном. Естественно, что в отсутствии сильной руки вся нечисть повылазила и драконила местное греческое население.
Поэтому чапая в Афины, Тесей проломил башку гиганту Перифету, забрав его железную дубинку. Соснул и «Сосносгибатель» Синис, который развлекался тем, что сгибал сосны и привязывал людей к ним, после чего отпускал сосны и людей разрывало на две части. Тесей проделал с ним его же фокус, и довольный результатом, решил мочить последующих упырьков их же методами.
Скирон, который заставлял путников мыть себе ноги на краю скалы, а затем пинком скидывал их в бездну, тоже полетел к своим жертвам держась за зад после увесистого пендаля, угодив прямо в пасть гигантской черепахе.
Прокруст укладывал своих жертв на кровать, подбирая её так, чтобы она была им либо мала, либо велика. Если кровать была велика, то он растягивал своих жертв, если мала, то обрубывал. Тесей сам положил его на кровать и Прокруст знатно прохрустел всеми своими костьми, от чего и воткнул в адовых муках, хорошенько перед смертью рассмотрев свой собственный копчик.
В общем Тесей развлекался по дороге в Афины как мог, кромсая вымирающие виды злобных чудиков направо и налево, поэтому перед тем, как явиться к отцу, он решил отправиться к алтарю Зевса-Мэлихия, чтобы обменять добытые очки опыта на полезные скиллы и армор, ибо Тесей порэпанной пяткой чувствовал, что в Афинах ждут его новые, более крутые испытания, но это уже другая история.