Данная статья относится к Категории: Оценки числа творческих личностей

Д.И. Менделеев в 1906 году опубликовал книгу «К познанию России» на основе Первой всеобщей переписи населения Российской империи, проведённой в 1897 году и дал ряд демографических прогнозов на XX век.

«В столбце 37 даётся число «профессиональных» деятелей, считая в том числе лиц, состоящих при богослужении, учебно-воспитательной деятельности, науке, литературе и искусствах, врачебно-санитарной деятельности и при благотворительных учреждениях.

Общее число таких лиц в России составляет 683 тыс., или около 1/2% всех жителей.

Это количество, конечно, мало для всех перечисленных надобностей; без сомнения, оно будет возрастать с течением времени, и надо думать, что отныне это возрастание начнет совершаться быстро уже по той причине, что надобность в учителях и врачах повсюду совершенно стала очевидною. Если гражданская и военная служба стоят стране недёшево, то и служба профессиональная, без сомнения, требует также крупнейших расходов, как видно уже из потребности в учителях и их подготовке. Нести расходы такого рода народу бедному не под силу, а, оставаясь сельскохозяйственным, народ всегда бывает беден. Это составляет первую причину того, что я дольше всего остановлюсь на двух дальнейших классах жителей, доставляющих эти средства, а именно добывающих сырье и его перерабатывающих.

Замечу, однако, насчёт распределения лиц, занятых разными профессиями, что существует у нас такая последовательность: больше всего лиц, состоящих при богослужении и других религиозных обязанностях (в том числе и при кладбищах); затем следуют лица, посвятившие себя учебной и воспитательной деятельности; потом по числу занятых лиц следует врачебно-санитарная деятельность, а на последнем плане по численности стоят деятели науки, литературы, искусств и благотворительности.

Против такого порядка в количестве лиц нет возможности что-либо сказать существенное, если счесть лиц духовных профессий, вместе с наставниками, действующими в сторону истинного народного образования, что было бы вполне желательно и возможно, хотя жаль, что религиозная исключительность и формальность во многом тому препятствуют, а подготовка достойных, преданных делу и понимающих Россию наставников требует немало времени и немалых затрат. В указанном отношении древность давала пример соединения, которое, однако, не выдержало критики времени, и теперь остаётся только желать, чтобы как церкви рассеяны по всей стране, так широко распределились бы в ней и образовательные учебные заведения».

Менделеев Д.И., Важнейшие числа, относящиеся ко всей России и к её частям по переписи 1897 г. / К познанию России, М., «Айрис-пресс», 2002 г., с. 102-103.

Источник — портал VIKENT.RU

Дополнительные материалы

+ Плейлист из 11-ти видео: Интеллектуальные / творческие / креативные продукты

+ Ваши дополнительные возможности:

Идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультацию третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.

Задать вопросы Вы свободно можете здесь: https://vikent.ru/w0/

Также, для профилактики ошибок в области изучения Творчества рекомендуется проработать следующий материал:

Изображения в статье

Дмитрий Иванович Менделеев — русский учёный, успешно работавший во многих областях науки, помимо химии. Наиболее известное его открытие – Периодический закон химических элементов / Public Domain & Изображение PixxlTeufel с сайта Pixabay

С праздником, коллеги!
20 мая 1875 года была подписана Метрическая конвенция!

Аналогичные статьи см. в Категории: Творческое развитие юношей и девушек

«В прежнее время в России не было и не могло даже быть образованных людей с заводской инициативою, потому что одни из них находили легкое обеспечение в служебной деятельности, да массы находят еще и в настоящее время, а другие прилагали свои силы к помещичьим своим обязанностям, к обработке земли. Прошлое царствование, уничтожив крепостной быт, в то же время прямо и косвенно умножило образование. С освобождением крестьян и вследствие самого смысла нашей образованности справиться с вольным трудом на земле сумели немногие, и многие земли потому оказались в руках перекупщиков, и вся почти современная действительная сельскохозяйственная деятельность в России сосредоточилась почти исключительно в крестьянских руках. И причины этому понятны: соперничество образованности с крестьянином в деле обработки земли в настоящее время, несмотря на все недостатки крестьянской культуры, просто почти невозможно или требует, вследствие отсутствия развитой фабрикации машин и неуменья обращаться с ними, такого капитала и таких усилий, которые, будучи приложены к какому бы то ни было другому делу, принесут несравненно больший барыш. Здесь неуместно развить эти соображения в подробности, но они отвечают действительности. Оттого образованных людей мало сидит ныне на земледелии, хотя русскому и свойствен этот труд. Так прежний помещичий класс в новом положении остался без практического дела, оторвался от земли и стал учиться лишь для служебной карьеры, а оттого ищет скорее аттестата, чем знания, чина — более, чем приложения знания. Возвышение окладов, учреждение многих новых служебных мест, построение всего высшего образования для требований служебных и старые предания повели к тому, что служебную карьеру чрез двери высших учебных заведений стали искать НЕ одни дети помещиков и чиновников, а все, кто мог попасть в эти двери.

Истинная причина несомненного зла при таком порядке устройства учебного дела лежит в том, что общество, воспитанное в духе административном и помещичьем, не может своим влиянием и примером исправлять классического направления первоначального чересчур долгого учения, а латинисты да греки гимназий явно говорят впечатлительному уму юноши — ученье нужно для аттестата, а не для надобностей жизни. С уничтожением крепостного права необходимо было ввести в учебное дело элементы практической полезности, не прямо технологию и бухгалтерию, как это сделано в реальных училищах, а привычку к труду над предметами настоящей действительности — словом, общее современно-реальное образование, потому именно, что важность общей перемены строя жизни должна была прежде всего отразиться на детях помещиков, оставшихся не у дел. Тяжело вникать в разбор затем происшедшего в учебном мире, и все, что можно сделать, — это прямо выставить полученный результат, не в его отдаленных последствиях, всем видных, а в тех, которые знакомы лицам, подобно мне стоящим у дела высшего образования с эпохи, предшествовавшей нашим классическим преобразованиям среднего обучения.

В былое время в университет вступали впечатлительные юноши, 16-18 лет, полные интереса к науке самой по себе; их было немного: в аудитории первого курса их можно было насчитать не более десятков. Кончал курс какой-нибудь десяток, но в нем мы всегда имели великую радость видеть по крайней мере половину таких, которые отдавались науке, при всей практической непривлекательности представляющейся карьеры ученого в России. Теперь в университете на первом курсе в аудитории химии сидят сотни бывших классиков, и они имеют не только официальный аттестат зрелости, но и физический, в виде усов и бороды, потому что массе этих слушателей начального курса химии минуло за 20 лет. Не то у них на уме, что было прежде, не тем они и увлекаются. Наука стала средством получить аттестат. Из сотен начинающих кончают курс десятки, в 3-5 раз, однако, больше, чем прежде. Но радости мало дают и те, которые доходят до конца. Им не было времени, у них не было и увлечения наукою. Профессоры стали опытнее, наши курсы, наши средства обучения стали лучше, а результат в смысле научной жатвы много хуже. Не то что половина кончающих, как было прежде, даже не десятая доля, нет и одного процента из них, которые бы отдавались науке самой по себе. Да оно и понятно, хотя бы из того, что многим кончающим чуть не под 30 лет.

Вот результат со стороны чисто научной.

Таков же и результат, мне также от части известный, сравнения прежних и современных высших технических школ: горной, агрономической, путейской и др., куда при ходят из реальных училищ. Учрежденные спешно, без надлежащего обдумывания программы, без приготовления учителей, без всякого внимания к тому земледелию, которое составляло единственную привычную практическую деятельность наших образованных людей, реальные училища не могли принести и в самом деле не принесли никакого реального плода. Это потому, конечно, что они не удовлетворяют самым элементарным требованиям среднего образования, т. е. НЕ назначены давать людей, привыкших к труду самостоятельному над предметами, доступными уму юношей и годными потом к живой практике, не по смыслу рецептов или описаний, а по духу методов и направления мышления. По невозможной к исполнению ширине программы, наши реальные училища даже НЕ могли сделаться и профессиональными школами торговли и техники, чем их, кажется, старались сделать. Об возможности возбуждения технической и вообще практической инициативы не может быть и речи, обсуждая наши современные учебные порядки. Школа жизни и школа классная — ни та, ни другая — этой инициативы не вызывали и ее не воспитывали. Откуда-то стороной приходили какие-то практические веяния, но и направления их и результаты от них не были жизненными и увлекали разве новизной, хотя и были они в сущности старыми утопиями.

Спрашивалась и продолжает спрашиваться государством, обществом и литературою от нашей образованности начитанность, служба административная, да подвиги самоотвержения ради общего дела — и наша образованность дала, что спрашивали: ученых, литера торов, художников, военных героев, администраторов, лиц, интересующихся политикою, и между ними лиц, фанатически самоотверженных. Ни классик, ни мы не искали, кроме того или сверх того, лиц, понимающих практическую деятельность, — их и не является, потому что нужда жизни еще не успела настоятельно сделать этого вызова. Но все видят, что общая нужда растет, что всевозможное развитие административных порядков не в силах удовлетворить ей, и время настало понять это и громко говорить о том. Но все же ведь есть у нас заводы и вообще технические предприятия? Они или в руках не русских, или в тех русских классах, которые устранены от возможности принять участие в администрации. В самом деле, у нас предприимчивость, особенно заводская, развилась почти исключительно, хотя и слабо, в классе простолюдинов, часто лишенных всякого знания, а оттого впадающих во множество ошибок, не могущих развить дела до надлежащей широты вследствие узкости расчета, всегда свойственного малому общему развитию.

Если же для развития заводского дела и для правильного исхода нашей образованности, чересчур направленной в сторону администрации и политики, желательно возбудить личную предприимчивость в классе знающих людей, то необходимо,

во-первых, иметь массу не только образованных, но и действительно знающих людей, так как только из массы можно ждать немногих достаточно энергических, чтобы преодолеть многие препятствия в деле начинания заводских дел, а потому [нужно] широко открыть двери и [убрать] все преграды на ступенях образования;

во-вторых, средние учебные заведения все приноровить к возможности кончать в них курсы в возрасте от 16 и не более 19 лет, чтобы затем юноша избирал себе свободно любое поприще и мог, если хочет и может, продолжать свое образование в любом высшем учебном заведении, чтобы эти средние учебные заведения приучили юношей к труду не только над азбуками и грамматиками живых и мертвых языков, а также и над запасом действительных предметов и сил природы;

в-третьих, НЕ в экзаменах, дипломах и чинах, даваемых по отметкам, а в интересе наук и знания надо искать призыва в высшие учебные заведения, а потому уничтожить совместность пребывания в них с отметками, выделить для всех непрофессиональных школ служебный экзамен, как нечто совершенно особое, а за диплом на ученую степень не давать никаких служебных прав, чтобы таким образом стало, наконец, и у нас ясным, что учиться можно и должно для науки и знания, а не для служебной карьеры, что дело высшего образования, принадлежа к общегосударственным и народным интересам, не составляет лишь интереса административного, а потому всякие дела стипендий выделить от ведения профессоров и от связи с отметками и сделать либо делом контракта между административными учреждениями и стипендиатами (как и было прежде), либо делом благотворительности, основанной на результатах гимназических испытаний и надзоре за занятиями студентов, например в особых семинариях, а в экзаменах узнавать не столько про хождение и изучение курсов, сколько самостоятельность способностей приложить узнанное к задачам, действительно представляющимся в приложении науки к разбору данных природной и человеческой деятельности;

в-четвертых, если желательно направить образованность на дело не только общественное и государственное, но и на живое техническое и промышленное, необходимо сделать так, чтобы чиновно-административная специальность не была столь исключительно привлекательна, как это было и есть у нас, и, наконец,

в-пятых, затруднив всякими способами вход в чиновничество и уменьшив число государственных административных мест до возможного минимума, сдав много местных дел хотя бы земству, облегчить всеми мерами предприимчивость в заводском деле и сделать почетным и лестным положение людей, занятых техникою.»

Менделеев Д.И. Об условиях развития заводского дела в России // Сборник: Границ познанию предвидеть невозможно / Сост., вступ. ст. и коммент. Ю. И. Соловьева. — М.: Сов. Россия, 1991. — 592 с. — (Публицистика классиков отечественной науки) — с. 131-138.

Пример прислал и оформил Трушинский Анатолий Игоревич.

Дополнительные материалы

Что мешает русским интеллектуалам заниматься делом? — версия Д. И. Менделеева

+ Плейлист из 8-ми видео:

РАЗВИТИЕ МОЛОДЕЖИ: ТВОРЧЕСКОЕ / КРЕАТИВНОЕ / ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ

+ Ваши дополнительные возможности:

Идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультацию № 279 20 марта 2022 года (Воскресенье) в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.

Задать вопросы Вы свободно можете здесь: https://vikent.ru/w0/

Изображения в статье

Дмитрий Иванович Менделеев — русский учёный, успешно работавший во многих областях науки, помимо химии. Наиболее известное его открытие – Периодический закон химических элементов / CC BY-SA 2.0

1885 год, Санкт-Петербург. Пришёл однажды Менделеев к Репину. Или это Репин пришёл к Менделееву. Как бы то ни было, ныне результат этой встречи «Портрет Д. И. Менделеева в мантии доктора права Эдинбургского университета» (акварель, бумага, 58 х 46 см) хранится в Государственной Третьяковской галерее. На первый взгляд чрезвычайно прямолинейный портрет: кроме сидящего Менделеева, мы видим только краешек стола и три неидентифицируемые книги. Но скажите, почему Менделеев вдруг стал доктором права? К тому же Эдинбургского университета? А мантии Петербургского университета у них под рукой не оказалось? Зачем это преклонение перед Западом? Будем разбираться.

Если бы две недели назад меня попросили объяснить, почему Репин изобразил Менделеева в столь причудливом наряде, я бы мысленно представил следующую сценку:

Пришёл Репин рисовать портрет Менделеева, а тот как раз опыты ставит, всё у него бурлит и взрывается. На пиджаке, как у любого порядочного химика, дырки от кислоты и рыжие пятна от неведомых химикатов (лабораторные халаты тогда не носили), взор мрачный: отвлекают великого учёного от работы. «Нет, в таком виде рисовать решительно нельзя», – думает интеллигентный Илья Ефимович. «А что это у нас тут такое красивое красно-синее в углу висит? Мантия Эдинбургского университета? Давайте, Дмитрий Иванович, облачайтесь в эту мантию. И шапочку не забудьте. Книжка тонковата, не похожа на научную. Несите самую толстую книгу, какую найдёте. Ну, и бог с ней, что список петербургских адресов. Зато толстая и выглядит солидно. Сядьте и сделайте вид, что читали нечто заумное, и вдруг вас посетила гениальная мысль. Вот так, прекрасно, сейчас набросаю». Менделеев плюхается в кресло, расставляет пальцы так, будто рисунок в книге на одной странице, таблица на другой, а текстовое описание на третьей. Но его пристальный взгляд обращён не на текст, не на художника, а направлен вбок на нагреваемую колбу: «От работы отвлекают маляры. Шапку дурацкую надеть заставили. А потом коллеги-химики будут смеяться и гадать, почему я в таком виде, а Репину просто скучно банки-склянки рисовать. Насмотрелся на импрессионистов и хочет, чтобы на картине были два ярких пятна: красное и синее. И борода».

Надо ли говорить, что на самом деле всё было совсем не так. Я думал, что хорошо знаю биографию Менделеева, но стал читать о портрете и погрузился в пучину новых фактов и анекдотов. С Репиным его связывала многолетняя дружба ещё с тех пор, как профессор Санкт-Петербургского университета Дмитрий Менделеев объяснял ученикам Академии художеств химический состав красок. После отъезда Репина для продолжения обучения за границу Менделеев продолжал следить за творческими успехами молодого художника, а когда Репин возвратился в Петербург, он нашёл, что в жизни Менделеева произошли кардинальные изменения, ещё более приблизившие его к художественному кругу – в 1876 году 42-летний профессор Менделеев влюбился в 16-летнюю ученицу Академии художеств Анну Попову.

Любовь – дело хорошее, но проблема заключалась в том, что у Менделеева уже была жена Феозва Никитична (на 6 лет его старше) и двое детей. Менделеев зачастил в Академию художеств и с 1878 года у себя в квартире, расположенной на первом этаже главного здания Петербургского университета, устраивает еженедельные «менделеевские среды», куда приглашает профессоров, музыкантов и художников. По воспоминаниям: «Художники Крамской, Шишкин, Ярошенко, Куинджи и другие сидели до глубокой ночи. У Дмитрия Ивановича стены гостиной были украшены их произведениями». «[Он] так же дышал искусством, как и наукой, которые считал двумя сторонами единого нашего устремления к красоте, и вечной гармонии и высшей правде…».

Иван Крамской вызвался написать портрет радушного хозяина с папиросой в руке, и по этому поводу есть анекдот:
«Менделеев, не переставая, курил толстенные папиросы, сидел в дыму, вперив в пространство свои глаза, и пророчествовал только что пришедшую ему в голову новую теорию.
– Как это Вы, Дмитрий Иванович, не бережёте своё здоровье? – спрашивают его художники.
– Врут всё медики. Я пропускал дым от папирос сквозь вату, насыщенную микробами, и наблюдал, как большинство микробов погибает от никотина. Вот видите? Даже польза есть. Я курю, курю, а здоровья не убавляется».

Сдружился Менделеев и с Архипом Куинджи, который тогда работал над своей самой известной картиной «Лунная ночь на Днепре» и показывал неоконченную работу только узкому кругу друзей. Менделеев решил пригласить Анну Попову пойти смотреть картину Куинджи.

Молодой девушке было лестно чувствовать себя избранной и вращаться в кругу признанных мастеров. Между юной художницей и открывателем периодического закона разгорелся роман, но развода от жены Менделеев добился только тогда, когда Анна была беременна. Духовная консистория в качестве наказания запретила Менделееву вступать в новый брак в течение семи лет, но он дал взятку в десять тысяч рублей священнику церкви Спиридония в Адмиралтействе, и тот обвенчал его с Анной в 1882 году. Скандал дошёл до императора Александра III, священника лишили сана, но Менделеева царь приказал не трогать, по легенде заявив: «У Менделеева две жены, но Менделеев-то у меня один!».

Любовь Менделеева, старшая дочь Анны и Дмитрия, родилась ещё в 1881 году, до заключения их брака. В 1903 году она выйдет замуж за поэта Александра Блока, который в своих дневниках весьма критически отзывался о тёще:

«Тема для романа. Гениальный ученый влюбился буйно в хорошенькую, женственную и пустую шведку. Она, и влюбясь в его темперамент, и не любя его — по подлой, свойственной бабам двойственности, — родила ему дочь Любу, упрямого сына Ивана и двух близнецов. Чухонка, которой был доставлен комфорт и средства к жизни, стала порхать в свете, связи мужа доставили ей положение и знакомства. Она и картины мажет, и с Репиным дружит. По прошествии многих лет ученый помер. Жена его (до свадьбы и в медовые месяцы влюблённая, во время замужества ненавидевшая) чтит его память „свято“...»

Как бы Анна Ивановна ни относилась к мужу, она оставила любопытные мемуары «Менделеев в жизни» и нарисовала множество портретов Дмитрия Ивановича:

А на следующей фотографии Анна Менделеева наблюдает за игрой мужа в шахматы с художником Куинджи (в своё время с Анной Менделеев познакомился тоже за игрой в шахматы):

В 1885 году супруги Менделеевы посещают мастерскую Репина и восторгаются его новой картиной «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года».

Воодушевлённый Репин предлагает нарисовать портрет Менделеева, и тут очень кстати пришлась мантия, которую Менделеев в прошлом 1884 году привёз из Эдинбурга, где ему присвоили почётное звание доктора права. Некоторые сайты сообщают, что Менделеева отметили за открытие «температуры абсолютного кипения», которую сейчас называют критической температурой. Выше неё стирается граница между свойствами жидкой и газообразной фаз, вещество переходит в сверхкритическое состояние, когда ни при каком давлении газ нельзя сжать до жидкости. Например, у воды TK = 647 K (374 ºC), критическое давление – 218 атм:

Ещё в 1882 году Лондонское Королевское общество наградило Менделеева медалью Дэви за открытие Периодического закона, но Дмитрия Ивановича возмутило, что медаль присудили не ему одному, а совместно с немецким химиком Лотаром Мейером, который в 1870 году независимо предложил свою таблицу элементов. Менделеев в Лондон не поехал, сославшись на обилие дел, и медаль была ему переслана.

А в 1884 году Эдинбургский университет отмечал своё 300-летие и устроил «фестиваль» с приглашением светил мировой науки, искусства и политики и раздачей почётных степеней.

Званиями отметили более 140 человек. Я отыскал приглашение, высланное Менделееву:

University of Edinburgh
February 1884

The Senatus Academicus of the University of Edinburgh do themselves the honour of inviting Professor Dmitry Mendeleieff to receive the Honorary Degree of Doctor of Laws, in Edinburgh, on the 17th April 1884, at the Festival of the Tercentenary of the Foundation of the University.

In name and by authority of the Senatus Academicus,
A. Grant, Principal

Среди почётных докторов были и известные личности, вроде Луи Пастера, но и, например, некий господин Мартинес, чилийский посол. От Санкт-Петербургского университета были приглашены два человека: Менделеев и юрист-международник Фёдор Мартенс, который оставил воспоминания об этой поездке, ценные нам тем, что описывают ту самую мантию:

«В четверг, 17(5) апреля происходило... возведение в почетное звание доктора богословия или прав почетных Гостей. В Эдинбургском университете существуют только эти две степени почетного докторства. Этим объясняется, почему все государственные деятели, естествоиспытатели, химики, поэты, скульпторы были, вместе с юристами, удостоены степени почетного доктора прав... Вызванный на эстраду должен был иметь на себе докторскую мантию (черную шелковую или из красного кашемира) и держать в руках бархатную шапочку и так называемый hood, представляющийся по покрою башлыком, концы которого сшиты... Секретарь академического сената брал из рук каждого упомянутый hood и надевал его через плечо таким образом, чтобы самый мешок, выложенный ...голубым (у докторов прав) шелком, приходился на спине, но более сбоку»

Заодно прояснился вопрос, почему Менделеев назван «доктором права» (Doctor of Laws). А то часто ошибочно пишут, что Менделеев изображён «в мантии профессора Эдинбургского университета».

Когда представляешь себе портрет Менделеева, так и ждёшь, что из-за спины будет выглядывать Периодическая таблица, как на марке Почты России, где дизайнер совместил в кучу и фотографию Менделеева, и реторту, и книги, и минерал, и аналитические весы. При этом представление таблицы в короткой форме уже устарело к 2009 году, а во времена Менделеева она тем более не могла так выглядеть, потому что не были открыты ни франций, ни радий, ни рений:

В 2014 году на старом химфаке Сент-Эндрюсского университета отыскали самую древнюю известную настенную Периодическую таблицу, которая датируется тем же 1885 годом, что и репинский портрет: скандий уже открыт (1879), а германий (1886) – ещё нет. Существование обоих элементов и их свойства были предсказаны Менделеевым в 1869 году, что выгодно отличило его Периодический закон от таблиц конкурентов. Сент-Эндрюсская таблица отпечатана в Вене на немецком языке, и её автором указан «нах Менделеиефф», а не герр Лотар Мейер:

А в портрете Репина нет ничего химического. Единственная читаемая надпись – размашистая подпись «И. Рѣпинъ 1885» по центру. Мы можем только гадать, что за книги лежат на столе. Знаменитый учебник «Основы химии», при работе над которым Менделеев открыл Периодической закон? На доходы от «Основ химии» Менделеев содержал свою новую семью, так как после развода целиком отдавал профессорское жалование первой жене и детям от первого брака.

Быть может, Репин не стал изображать Менделеева в окружении колб, потому что учёный к тому времени отошёл от лабораторной работы? Историки подсчитали, что всего 10% публикаций Менделеева приходится на химию. Намного больше он написал по экономике и землепользованию. Считал ли Менделеев, что работа руками не профессорское дело? Нет, не считал: «Профессор, который только читает курс, а сам не работает в науке и не двигается вперёд, — не только бесполезен, но прямо вреден. Он вселит в начинающих мертвящий дух классицизма, схоластики, убьёт их живое стремление». В 1885 году («год портрета») в «Журнале Русского физико-химического общества» (ЖРФХО) вышла его статья «Выводы из исследования удельных весов растворов серной кислоты». А в 1886 году художник-передвижник Николай Ярошенко, который был очень дружен с Менделеевым, написал его портрет «За конторкой», где на передний план вынесен штатив с круглодонной колбой, в которую вставлена коническая воронка. А за ней видна трёхгорлая промывная склянка Вульфа для очистки газов:

Если бы это был химический пост, то я бы взялся разбирать эту картину. Вот в какой одежде Менделеев работал в лабе – и никаких защитных очков! А потом я наткнулся на другой ярошенковский портрет 1885 года: ба, да это же та же самая эдинбургская мантия и шапочка! Только книга одна, и вместо стола мы видим полосатое менделеевское кресло:

Что сподвигло двух художников одновременно изобразить своего учёного друга в этой мантии? Только ли красивые цвета, или для Менделеева эта мантия была так ценна, что, получив её, он понял, что созрел позировать для парадного портрета?

***

Версия №1: Мантия Эдинбургского университета выбрана чисто для эстетического любования заморской диковинкой и не имеет никакого политического подтекста.

Репин всегда рисовал в первую очередь человека и избегал излишних красивостей. Но эта самая мантия запала художнику в память. Описывая в старости внешность философа Владимира Соловьёва, он восклицал: «Одеть бы его… магом, астрологом, Фаустом или в профессорскую мантию Эдинбургского университета». Не те ли же аналогии вызывает у зрителя и портрет Менделеева, обладавшего роскошной бородой фэнтезийного гнома? Такой наряд превращает скучного современного химика в загадочного средневекового алхимика. Потому университеты поныне любят латынь, готические здания и весь этот маскарад на выпускных.

Но если перед нами Фауст, то тщетно он ищет ответы на главные вопросы бытия в книгах. Я читал теорию одного хироманта, что книги на портрете Репина расположены неслучайно: справа верхняя более тонкая книга лежит к нам страницами – это наука, которую мы знаем. Более толстая нижняя книга повёрнута корешком – это ещё неведомые вещи, которые только предстоит открыть. Книга в руках Менделеева – его собственный научный путь: что-то он уже открыл, «прочитал», но «книга его научного пути» ещё не дочитана до конца, и мы ждём от гениального учёного новых открытий. Натягивание совы на глобус, конечно, но и самые безумные теории мы не оставим в стороне.

Версия №2: Мантия Эдинбургского университета выбрана, чтобы показать, что нет пророка в своём отечестве. Что наши университеты и академии Менделеева не ценят, а вот Запад признаёт его научные достижения и величие.

Я бы поверил в эту версию, если бы портрет был нарисован после 1890 года, когда после 25 лет профессорства в Санкт-Петербургском Императорском Университете Менделеев покинул эту должность из-за разногласий с министром народного просвещения, заступившись за студентов во время студенческих волнений. И у Менделеева были старые тёрки с Императорской Санкт-Петербургской академией наук. Он стал членом-корреспондентом в 1876 году, но на выборах в академики его несколько раз прокатывали. Поговаривали, что русскому патриоту гадит засевшая в академии «немецкая партия», которая 12 голосами против 4 выбрала не Менделеева, а Фёдора Фёдоровича (Фридриха Конрада) Бейльштейна (того самого, в честь которого «Справочник Бейльштейна» назван).

Провал Менделеева на выборах в академию в 1880 году возмутил общественность. Сразу несколько российских университетов, включая Московский и Казанский, сделали его своим почётным членом (за 4 года до Эдинбургского). В стороне не останутся и друзья-художники. В 1893 году Менделеева выберут членом Академии художеств: до него из химиков этой чести был удостоен только Ломоносов. Всего Менделеев будет избран в почётные члены множества зарубежных национальных академий и университетов, включая Кембридж, Оксфорд, Принстон и Гёттинген. А в России он академиком так никогда и не станет. В качестве то ли покаяния, то ли троллинга в приёмной президента Российской академии наук висит ещё один портрет Менделеева работы Репина, написанный после смерти учёного в 1907 году (на этот раз в «обстановке»; обратите внимание на папиросу):

Версия №3: Эдинбургский университет первым из иностранных организаций сделал Менделеева почётным доктором, и это международное признание было очень важно для учёного, яростно боровшегося за свой научный приоритет. На парадных портретах обычно похваляются орденами. Ордена у Менделеева тоже были, но именно эта мантия стала для него видимым доказательством признания его «экстраординарных способностей в химии», и он захотел быть запечатлённым именно в ней.

Я сам склоняюсь именно к этой версии. История открытия Периодического закона запутана. У Менделеева были предшественники, он взялся создавать таблицу элементов не на пустом месте, и мне приятно видеть, что в итоге в США Периодическая таблица ассоциируется с питерским химиком (а Лотара Мейера никто не знает). Когда в 1955 году американские учёные во главе с Сиборгом открыли 101-й элемент, они предложили назвать его менделевием в честь химика, чьими принципами по предсказанию свойств ещё не открытых элементов они неоднократно пользовались. Тогда на пике Холодной войны им пришлось получать специальное разрешение правительства США, чтобы назвать элемент в честь «русского».

А во второй половине 19 века в состоянии «большой игры» и раздела зон влияния находились Британская и Российская империи. На 1885 год пришёлся Афганский кризис, когда две страны оказались на грани войны в Центральной Азии. Но напряжённые дипломатические отношения не мешали британцам награждать Менделеева медалями и почётными званиями, а Менделеев в свою очередь тепло отзывался об английских коллегах:

«Англичане понимают науку наиболее глубоко и беспристрастно. Они умеют уважать оригинальность и чужое мнение, хотя бы и выходящее за пределы господствующей “школы”. Вспоминаю, как после моего доклада в английском ученом обществе о Периодической системе встает англичанин и говорит: “Я жертвую такую-то сумму на премию за лучшее исследование, подтверждающее Периодический закон”. После этого тотчас встает другой: “А я, — говорит он, — жертвую такую же сумму за лучшее исследование, опровергающее Периодический закон”. Он счел, что исследование истины должно быть поставлено в условиях беспристрастности — и я его понимаю».

А Репина на Западе знают намного хуже. Почти все его важные картины висят в российских музеях и написаны на отечественные исторические и бытовые темы в технике реализма, которой к концу 19 века уже никого нельзя было удивить.

Версия №4: Мне хотелось бы, чтобы в портрете Менделеева был запрятан химический сюрприз. Чтобы краски были не обычные акварельные, а своим химическим составом намекали на менделеевские открытия. Или чтобы яркий цвет мантии подчёркивал достижения английской химической науки и промышленности в создании синтетических органических красителей, сделавших яркие одежды доступными для простых людей. Но на такой символизм рассчитывать не приходится. Я почитал, какие краски использовал Репин, и могу только гадать, что красный на портрете – это краплак (органический пигмент из корней марены красильной), а синий – ультрамарин (алюмосиликат натрия, содержащий полисульфидные радикал-анионы, которые и ответственны за цвет).

***

В 1887 году Репин приезжал в Клин, где 53-летний Менделеев собирался совершить полёт на воздушном шаре для наблюдения солнечного затмения. Пишут, что зарисовки Репина этого события не сохранились, но в интернете я нашёл рисунок, подпись на котором очень напоминает репинскую, а стиль – его книжные иллюстрации. Поэтому будем считать, что перед нами ещё одно изображение Менделеева, созданное Репиным:

Об этом полёте существует немало героических легенд в жюль-верновском духе. Как из-за повышенной влажности шар намок и не мог поднять двоих. И тогда Менделеев выпихнул профессионального пилота-аэронавта и полетел один. В ответственный момент сломался главный клапан, и Менделеев свесившись из корзины на большой высоте, сумел его починить: «О нас, профессорах и вообще учёных, обыкновенно думают повсюду, что мы говорим, советуем, но практическим делом владеть не умеем, что и нам, как щедринским генералам, всегда нужен мужик, для того чтобы делать дело, а иначе у нас всё из рук валится. Мне хотелось демонстрировать, что это мнение, быть может справедливое в каких-то других отношениях, несправедливо в отношении к естествоиспытателям, которые всю жизнь проводят в лаборатории, на экскурсиях и вообще в исследованиях природы».

Пролетев за 3 часа около 100 км, Менделеев мягко приземлился между Калязином и Переславлем-Залесским возле имения М. Е. Салтыкова-Щедрина (не отсюда ли мысль о «щедринских генералах»?). Наблюдать затмение, к сожалению, не получилось, так как даже на максимальной достигнутой высоте в 3,8 км учёному помешали облака.

Имение Боблово рядом с Клином Менделеев приобрёл в 1865 году, обустроил там лабораторию и в старом дубе с большим дуплом оборудовал себе «кабинет» – перенес туда стол и стул. Жена обижалась и говорила, что «сидение в дубе» он придумал специально для того, чтобы её реже видеть (речь о первой жене Менделеева). В Боблово учёный проводил летние месяцы до самой своей смерти и говорил: «Брал Боблово за восемь тысяч, а сейчас за восемьдесят не отдам».

В июле 1888 года в Боблово к Менделееву приехал вместе с приятелем Сергей Львович Толстой (сын того самого Толстого). Дмитрий Иванович со Львом Николаевичем придерживались противоположных политических взглядов и заочно спорили, но для Сергея, закончившего физико-математический факультет Московского университета и увлекавшегося химией, Менделеев был авторитетом и живой легендой. Я бы не обратил внимание на его воспоминания об этом визите, если бы в них не всплыла та самая мантия:

В то время Менделеев увлекался вопросом о прогрессе промышленности в России. Незадолго перед этим Эдинбургский университет поднес ему докторский диплом honoris causa. Он нам рассказал, что в Эдинбурге, в торжественном заседании университета, он прочел свою лекцию, как полагается новому доктору, в средневековом костюме доктора — в тоге и угольчатой шапочке, но по-русски. Никто, конечно, его не понимал, но все слушали с уважением. Затем был прочитан английский перевод его лекции. Мы попросили Дмитрия Ивановича показать нам его докторский костюм. Он охотно это сделал и даже надел его. Сине-малиновая тога, угольчатая шапочка, густые космы седых волос, торчащие из-под шапочки, суровое лицо Дмитрия Ивановича, обрамленное большой бородой, — все это под толстыми сводами его кабинета и на фоне голой белой стены напоминало нам средневекового алхимика. Мы невольно улыбнулись.

Я же говорю, что алхимик! Значит, Менделеев к тому времени отвёз волшебную мантию на дачу. За прошедшие годы потомки профукали эти важные артефакты. А ведь мантия давала бы обладателю «+3 к химии», а шапочку можно было бы использовать для распределения третьекурсников по кафедрам. В 2008 году СПбГУ заказал английским реставраторам восстановить мантию Менделеева по портрету Репина, и этот новодел теперь хранится в университетском Менделеевском музее:

После смерти Менделеева (1834–1907) его вдова Анна Ивановна (1860–1942) продолжала переписываться Репиным (1844–1930), который после революции оказался в вынужденной эмиграции, когда его имение «Пенаты» в Куоккале осталось на территории Финляндии (не беспокойтесь, всё вернули назад, и посёлок переименовали в Репино). «Ах, какой это был разносторонний человек и вот уже истинно гениальный. Бывало, с самыми неразрешенными вопросами бежишь к нему... Что это за оригинальная голова», – вспоминал уже в старости Репин о Менделееве. В его кабинете в «Пенатах» стоял скульптурный портрет Менделеева работы Ильи Гинцбурга (белый человек, сидящий в кресле справа на окне):

Большой памятник по проекту Гинцбурга расположен в Санкт-Петербурге около здания Палаты мер и весов на Московском проспекте, где Менделеев работал после увольнения из университета. Конечно, с неизменной папиросой:

Текст взят отсюда

Автор: andresol