Поезд заревел в свисток, и я пришёл в себя, подняв свой взгляд, я увидел двух господ – один из них был тощ, носил густую каштановую бороду, а волосы на голове были бережно уложены и имели такой же цвет. На нём была бежевая рубашка, красный галстук в клеточку, а поверх всего этого был надет жилет, ниже пояса - обычные брюки и лакированные ботинки. На одном из глаз, был изящно расположен монокль. Этот человек имел заинтересованный вид и сверлящий взгляд. С виду – типичный доктор или профессор.
Второй же, что стоял рядом с доктором – был скорее монстром, чем человеком. Два метра роста, жёлтая кожа и большие мышцы, прикрытые лишь тряпичной майкой и джинсовыми брюками. Обуви он не носил, так как имел очень большой размер ноги, вряд ли на такие ноги шьют обувь, а даже если и шьют – то она дорогая и в большом дефиците. Растительность на лице и голове также отсутствовала. Вид был угрюмым, а глаза постоянно смотрели куда-то вверх, словно существо пыталось проверить, есть ли у него брови. Нижняя челюсть заметно торчала, относительно верхней. С вида этого малого меня постоянно передёргивало.
Виктор Франкенштейн и его детище?
- Джон?! Мы никак не ожидали встретить вас здесь! – начал доктор, - Прошу меня извинить, совсем забыл сначала представиться - моё имя Виктор Бельман, а это мой друг и помощник - Жок.
Жёлтый утвердительно кивнул мне, кинув свой взгляд на меня, а затем снова отведя его на верх. Виктор? Я УГАДАЛ С ИМЕНЕМ!
- К сожалению, Жок не может говорить, но зато он понимает нашу речь. Вы ведь Джон, как я понял? – окинув глазами Жёлтого, проговорил доктор.
- Да, меня зовут Джон Хаш, очень приятно, Виктор, - пожав им обоим руку, проговорил я, правда хватка, у Жока была что надо и я с большим трудом вытащил свою маленькую ручонку из его жёлтой лапы.
Я окинул взглядом место, на котором мы находились – это был ненагруженный товарный вагон. Обычно, на такие запрыгивают «зайцы», если рядом нет полисменов, и продолжают свой путь таким образом. Контролёров у меха-поездов нет, поэтому это один из самых учащенных способов передвижения на данном виде транспорта. Обычно, этих людей называют меха-зайцами. Но и сам билет на меха-поезд стоит лишь копейки. Мимо нас вновь проносилась зелёная лесная зона, где-то, из-за деревьев уже выглядывало солнце, чьи лучи заметно подогревали свежий утренний воздух.
- Знаете, Виктор, это большая удача, что всё вот так вот получилось, - оторвавшись от чудес природы, произнёс я.
- Это правда, мы как раз хотели пойти к меха-кондуктору, чтобы встретить вас там, какое счастье, что я заметил вас раньше, - в воздухе повисла небольшая пауза, - Я, конечно, понимаю, что это не моё дело, но что вы там делали? – смущенно спросил Виктор.
- Да так, просто ревнивая девушка не хотела отпускать меня в далёкие края, - соврав наобум, ответил я.
Бельман просмеялся.
- Женщины! – с улыбкой вскрикнул Виктор.
- И всё этим сказано, - утвердительно кивнул я.
Жок улыбнулся, но глаза его так и остались равнодушными, при том с его челюстью это выглядело весьма забавно, а мы с Виктором просто раскатились смехом.
Меха-поезд ехал медленно, а тёплый утренний ветер развивал мои волосы и пальто. Я, почувствовал себя, в какой-то мере счастливым, даже несмотря на то, что совсем недавно меня хотели убить.
- Откуда вы знали, когда именно меня нужно ждать? – спросил я у Виктора.
- Днём прошедшего дня, наша общая знакомая доложила мне телеграммой, что вы получили письмо, и я решил, что встречу вас, пусть даже и придётся курировать на этом поезде неделями. К тому же, я люблю кататься на товарных вагонах, особенно, при рассвете. Знаете, просто это напоминает мне времена, когда я был шкодным малым и всё время любил путешествовать данным образом, даже несмотря на нагоняи от своих родителей, - улыбнулся Бельман, и отвёл взгляд куда-то в сторону, - И вот в первый же день, вы оказались здесь, что одновременно грустно и радостно для меня, Джон. Только вы не подумайте, что грустно из-за вашего приезда, просто теперь у меня не будет весомой причины кататься на грузовой платформе.
- А зачем вам нужна причина? – поддерживая монолог, спросил я.
- Причина должна быть всегда. Вы, как детектив, конечно понимаете, что такое мотив, - улыбнувшись, произнёс он.
Я просто кивнул в ответ.
- Думаю, что после расставания с вашей подругой, вы захотите побыть наедине, поэтому мы оставим вас, затем мы пристроим вас в дом, а потом полностью введём вас в курс дела. Отдыхайте, Джон. И если что-то понадобится – мы в вагоне, который идёт за вашим.
- Спасибо, Виктор. Отдохнуть мне сейчас не помешает. А как скоро мы приедем?
- Нельзя сказать точно, но вы точно поймёте, в один из моментов, который произойдёт скоро, что мы уже рядом, - улыбнувшись проронил Виктор и ушёл вместе с жёлтым верзилой прочь.
Я не понял, что это значит, но переспрашивать не стал и просто уселся на свой зад, облокотившись спиной об товарный контейнер, что располагался вертикально по правой части платформы, хочу отметить, что это был последний вообще вагон в составе.
Оставшись наедине с собой и своими мыслями, я начал понемногу укладывать всё происходящее в голове.
Почему-то, сейчас я испытывал лишь сожаление о том, что мне пришлось так резко покинуть её. Вновь. Правда, со временем, она поймёт, куда я отправился, так как эта железнодорожная ветвь ведёт лишь в два пункта- город куда я направляюсь, и город, из которого я бежал. В запасе у меня есть пара дней, во всяком случае.
Виктор же, кажется вполне себе приятным малым. Думаю, что мне пока что можно положиться на этого человека, даже несмотря на то он таскает с собой этого верзилу непонятного происхождения. При том, все поверенные люди агентства – надёжные люди. Осталось только осесть здесь и всё должно пойти как по маслу.
В своих мыслях я продумывал дальнейший план, и начал замечать, как потихоньку склоняюсь в сон. Хвойные деревья проносились перед глазами, оставляя лишь стойкий приятный запах, солнце уже стойко проглядывало сквозь зелень и грело меня, подталкивая ближе в объятия Гипноса. Затем пошла бесконечная степь, со своими зелёными лугами, глаза мои слипались, а тело уже начинало дёргаться словно в припадочном состоянии.
Я приспал, но не прошло и десяти минут, как мощная конвульсия вновь отдала по всему телу, пробудив меня в испуганном состоянии. Но куда больше я испытал страха, увидев перед собой следующую картину: оранжевый смог окутал всё, что находилось за пределами поезда. Словно туман, в котором размешали апельсиновый сок, будто бы здесь, воздух просвечивался уже через закатное солнце, а не через восходящее. Поезд мчался, вокруг была тишина и туман. На какое-то время, мне показалось, что я умер. Или же мне просто сниться сон. Будучи сбитым с толку, я ущипнул себя за нос. Было больно.
- Что за чертовщина?- шёпотом вырвалось с моего языка и растворилось в густом тумане.
Бельман открыл дверь своего вагона и озабоченно посмотрел на меня, в то время, как я не мог оторвать глаз с оранжевого тумана.
- Понимаю, Джон, у вас есть вопросы. Но на них не могу ответить вам даже я. Этот туман – он навечно окутал эту местность, и никто не может ответить почему. Лишь только на закате и на восходе, туман расходится, позволяя солнцу отдать свои дары людям на этой земле. Вы привыкните к нему, он овладеет вами, и вы станете с этим туманом – единым организмом.
В ответ я посмотрел на него, как на идиота.
- Хоть мы и не поняли ещё причину этого дыма, тумана, смога, как угодно, но я и ещё один ученный человек проводим исследования. Хоть пока и безрезультатно.
Затем Виктор вновь удалился, оставив меня переваривать полученную информацию дальше. Меня напугали его слова о том, что туман овладеет мной и станет единым организмом. Может быть, это была просто неудачная шутка, правда, тон его лица был вполне серьёзным.
- Просто дерьмо. Сквозь него ведь даже с трудом проникает солнечный свет…, - озабоченно прошептал я, - У меня словно бы украли утро…
Спать совсем перехотелось, и поэтому, всю оставшуюся дорогу я просто сидел и смотрел в туман, безуспешно пытаясь уловить в нём хоть какой-нибудь объект. В прочем, ехать оставалось недолго и в скором времени поезд встал, а на платформе меня уже ждал Виктор и Жок.
Вне поезда, зона видимости значительно расширилась. Моему взору открылся обшарпанный запустелый каменный вокзал. Видимо, сюда редко кто приезжает, и редко кто уезжает. Затхлый городишко. И, на это есть вполне видимые причины.
- Не пугайтесь, Джон, мы все дышали этим воздухом, и все, пока, живы и здоровы. Ваш чемоданчик с вещами у Джока, а пока пройдёмте дальше.
Мы покинули вокзал и пробрались в сам город, и ощущения были такие, словно я попал в абсолютно другой мир – выложенные крупными гальками тропинки, двухэтажные дома бежевого цвета с черными вставнями, дверями и лестницами, расположенные в равноудалённом отношении друг от друга вдоль улицы. Во дворах этих домов стояли в полметра высотой сухие деревца, а вокруг них прорастала жёлтая трава. Сама земля была какой-то рыхлой, словно она желала как можно скорее заглотить кого-либо в своё чрево. Иногда, вдоль улиц, наряду с домами располагались пустые прилавки, ожидающие часа торговли.
Мы так и продолжали идти в полном одиночестве, рассекая туман. Я любовался и изучал архитектуру нового города, который действительно стал для меня чем-то новым. Правда, с каждым шагом меня всё больше и больше начинало настораживать то, что этот город больше похож на город-призрак, так как я не увидел здесь ещё ни единого признака живой души, кроме нас троих.
В конце концов мы дошли до того места, где тропинка разделялась на две части. Тут Виктор вновь обратился ко мне.
- Тут наши пути временно разойдутся, Джон. Мне нужно подготовить вам кров и прочие необходимости, а вы, пока, можете сходить в театр, там сейчас проводится репетиция грядущего спектакля, вход бесплатный.
- Хорошо, но где мне вас ждать, как репетиция закончится?
- У входа в театр. Можете занять любое свободное место в зале. Сейчас идите по другой тропинке прямо, пока не увидите справа большое здание – это и будет театр. Удачного вам посещения и до встречи!
Бельман удалился, а мне ничего не оставалось, кроме как принять предложение. К тому же, я уже давно не был в театре и это будет одним из самых лучших способов узнать, чем живут эти люди. Ведь неспроста говорится, что театр – лицо города?
Я так и продолжал брестись по безлюдным улицам, пока в конце концов справа от меня не образовалось большое пространство – площадь, вымощенная бетонными прямоугольными блоками, между которых виднелась зелень. За площадью, через туман, выглядывало большое здание, похожее на какую-то старинную постройку: крыша опиралась на балки из черного камня, на котором проглядывали резко-красные узоры, как выяснилось позже, из этого камня был построен весь театр. Это было первое большое здание во всём городе, которое я пока встретил.
На площади появились первые люди. Торговцы и обычные зеваки. Серые рабочие одежды, люди больше походили на крестьян, которые особо ничем не выделялись. Но я и их был очень рад видеть. Свой среди чужих, но всё же свой.
Я прошёл площадь и направился прямиком в здание. Театр изнутри был похож на все остальные театры в захолустных городках. Недорого, но с типичным, для театра, шармом. Я сдал пальто в гардероб. Спросил у встретившейся мне женщины, где проводится репетиция и направился к месту. Ничего из ряда вон выходящего. Может, просто пора перестать относиться ко всему столь параноидально?
Зал был большим, а воздух в нём – особенно свежим. На репетиции вечернего спектакля в основном сидели пожилые люди и дети, которым не спится в утро. Я сел в первом ряду по середине. Моё любимое место в театре, так как именно здесь, чувствуешь себя участником действия. Кроме меня в первом ряду никого не было. Весь люд, в основном, сидел сзади.
Я расселся как дома и тут на меня, как некстати, напал сон. И тут же, как вовремя, отключили свет, что означало начало представления.
На середину сцены вышел господин в маске из, кажется, бараньего черепа, на нём была черная мантия с красными полосками. Мужской голос провозгласил:
- Дамы и Господа! К сожалению, на репетицию не смогли явиться некоторые актёры, поэтому, на сцену, иногда, будут вызываться люди. Не беспокойтесь, суфлёр подскажет вам текст! – Бараний череп удалился.
Я почувствовал приступ зевоты, и потом уже условился, что буду слушать спектакль, закрыв глаза. Но потом и вовсе уснул, проснулся я лишь тогда, когда на меня направили свет прожекторов.
- Проснитесь и пойте! Нам нужна наша помощь, - провозгласил Бараний череп, стоя на сцене и подавая мне руку.
По началу, я подумал, что я сплю дома и мне снится дурной сон, а лишь потом вспомнил, где я нахожусь на самом деле. Я принял руку и поднялся на сцену. Публика замерла в ожидании, прожектор следовал за мной. Бараний череп дал мне пистолет.
- Не переживайте, это муляж, суфлёр покажет вам текст, а затем вы условно выстрелите себе в глаз, - прошептал мне Череп, и отклонился в другой край сцены.
Постановка возобновилась. Пистолет был лёгок, словно игрушечный.
- Ты! Грязный подлец! Помянул старое и развратил всю нашу прекрасную встречу! – драматично вскрикнул Череп.
Суфлёр выдвинул мне текст.
- Кто старое помянет, тому глаз вон, - прочитал я с бумаги.
Суфлёр убрал текст, а я прислонил пистолет к правому глазу. Неожиданно, мне стало страшно за самого себя, но я отбросил страх прочь. И очень сильно ошибся.
Я взвёл курок револьвера и нажал на спусковой крючок. Этот щелчок запомнится мне на всю жизнь. Ибо я сразу услышал выстрел и упал навзничь. Я не мог пошевелиться и сказать что-либо тоже не мог. Но видел, как последний момент на меня рухнул красный занавес. В глазу начало темнеть.
Конец?
Кыс кыс кыс