Диалекты и пословицы
Русский язык, как известно, неоднороден. В каждой отдельной местности, в каждом городе и в каждой деревне существуют свои языковые особенности, которые отличают русский язык данной местности от языка других мест. Такие различия принято называть диалектными, а варианты языка, характеризуемые этими различиями, стало быть, следует назвать диалектами, наречиями или говорами.
В русской диалектологии традиционно принято выделять два крупных наречия - северное и южное. Между ними полоской пролегает среднерусское наречие. Далее наречия делятся на диалектные зоны, группы говоров (ладого-тихвинская, вологодская, костромская; гдовская, псковская, владимирско-поволжская; западная, верхне-днепровская, верхне-деснинская, курско-орловская, рязанская) и говоры (городские и сельские диалекты). И всё это богатство можно обнаружить только на территории исконного великорусского заселения (Европейская часть России).
В отличие от немецких, итальянских или французских диалектов, диалекты русского языка в целом взаимопонятны, хотя отдельные особенности диалектной речи могут вызывать трудности. Скажем, если на севере собака лает, то на юге она брешет; если на севере восходящую рожь назовут озимью, то на юге она будет называться зеленёй.
Представим на секунду, что мы попали в село под Костромой - приехали к бабуле. А она на вопрос о хозяйстве нам и отвечает: "Сосунок ещё совсем слаб, да и стрига не очень, а третьяк-то какой теперь здоровый!" Чтобы понять, что имеется в виду, нужно знать значения по меньшей мере трёх диалектных слов: сосунок, стрига и третьяк. Старожилы Костромской области знают, что всё это обозначения жеребца, но разного возраста. Сосунок - это годовалый жеребёнок, стрига - жеребёнок на втором году, а третьяк - жеребёнок в возрасте трёх лет. Как правило, такие слова, кажущиеся знакомыми, имеют совсем непонятные и зачастую неожиданные значения в диалектах.
Но диалекты различаются не только лексикой. Немало интересного таит и фонетика русских диалектов. Одним из наиболее известных фонетических различий является противопоставление северорусского взрывного [г] южнорусскому фрикативному [ɣ]: [г]ора и [ɣ]ора, [г]ород и [ɣ]ород, [г]оворю и [ɣ]оворю. Фонетически звонкий [г] противопоставляется глухому [к], а [ɣ] - глухому [х]: дру[к] - дру[г]а, в диалектах: дру[х] - дру[ɣ]а. Вспомним пословицу "Старый друг лучше новых двух". В южнорусских диалектах, где пословица и зародилась, слова дру[х] и дву[х] создают рифму, тогда как в нашем среднерусском наречии слова дру[г] и дву[х] уже не рифмуются.
В конце XII - начале XIII вв. в районе бассейнов верхней и средней Оки, а также в междуречье Оки и Сейма зародилась ещё одна диалектная особенность - аканье. Это явление в течение многих веков распространялось на север, дойдя до самого Пскова. Среднерусское наречие является акающим, поэтому мы г[а]в[а]рим п[а]-русски не так как пишем. С другой стороны, в нашей речи почти не слышно южнорусского [ɣ], так как на его месте у нас взрывной северный [г]. Среднерусское наречие, ставшее основой литературного русского языка, перенимало особенности как южного, так и северного наречия, поэтому сочетает такие фонетические особенности.
Вспомним ещё одну старую поговорку: "У голодной куме хлеб на уме". Почему употреблено слово "куме", а не "кумы"? Ведь так было бы правильнее! Увы, что правильно для нас, то не всегда правильно для диалекта. Южнорусские диалекты характеризуются тем, что у существительных первого склонения в родительном падеже единственного числа появляется окончание не -ы, а -е: у маме, у жене, у сестре и т. д. Вот и приходится вопреки нормам мириться с этим неуклюжим "куме" и нам, носителям языка великорусскаго.
Возьмём другую пословицу: "Много говорить - голова заболит". Рифма была бы возможна, если бы вместо "заболит" мы бы употреблили форму "заболить", однако у нас такой формы нет. Зато она есть в южных русских говорах, откуда, кстати, и происходит эта пословица.
Обратный случай. В XIII-XIV вв. со стороны новгородского говора на юг стало распространяться такое явление, как совпадение форм дательного и творительного падежей множественного числа. Если кто-то скажет: "говорю с Вам", "баба с вёдрам", "лукошко с грибам" и т. д., то скорее всего этот человек происходит с Севера. Именно оттуда пришла к нам пословица-загадка: "Ходит хам по горам, берёт ягоды с грибам" (о смерти).
Русский литературный язык богат, и с этим вряд ли поспоришь. Но с диалектами он во много раз богаче. Не для всего, что имеется в быту у крестьянина, в русском языке найдётся подходящее слово, но оно всегда найдётся в диалекте. Не каждая пословица будет понятна образованному жителю Москвы, но найдётся такой землепашец из Рязани, который расскажет о ней больше, чем любой словарь.