Иллюстрация: О. Васильев. Серия "Метро". 1962 г.
Я увидел её в метро. Я смотрел и не мог оторвать взгляд от прекрасного женского профиля. И хотя она находилась почти в другом конце вагона, я отчётливо различал каждую линию её лица и малейшее движение на нём.
Большая пушистая серая шапка своим мехом касалась её ресниц, скрывая от меня цвет волос незнакомки.
В вагоне было немного людей; одни читали, другие — сидели, закрыв глаза, создавая вид спящих, — все были погружены в своё. А я любовался ею, задерживая взгляд то на длинных ресницах, то на алых, резко очерченных и, в то же время нежных губах… Большая шапка делала её аккуратное лицо ещё меньше и нежнее, а отсутствие на губах помады, придавало ему оттенок невинности.
Почувствовав на себе мой взгляд, она повернула голову в мою сторону. На меня смотрели большие красивые глаза. И я никак не мог понять, что выражает этот строгий и, в то же время, нежный взгляд, длившийся целую минуту. За всё это время и после я не заметил ни малейшего движения её лица. И лишь только когда она отвела свой взгляд, быть может, мне показалось, края губ её едва дрогнули и, подобно лёгкому дуновению ветерка, с губ слетела невидимая, но ощутимая мной улыбка.
Вагон бежал от станции к станции. На одной из них вошла группа молодых девчат и парней. Они громко разговаривали, смеялись. На сидениях по-прежнему сидели погружённые в чтение и дремоту. И никто из всей этой многоликой толпы пассажиров не мог быть свидетелем нашего молчаливого диалога.
Ещё несколько раз она глядела в мою сторону всё тем же спокойным и удивительным взглядом.
Она вышла на две станции раньше моей. Поезд уже набирал скорость, когда наши глаза встретились в последний раз. Тоннель поглотил перрон, и за окном стало черно. Поезд, громыхая колёсами, уносил меня всё дальше и дальше, а я мысленно всё ещё видел её на перроне и потом долго не мог забыть тот чудный профиль, губы, глаза.
