Политолог Андрей Лазуткин пишет о ключевых манипуляциях второго тура выборов в Польше.
1. Ложная дистанция партии от своего кандидата
Польша имеет двух реальных хозяев — это Туск и Качинский. Враждуют они уже более 20 лет и поэтому имеют свой позитивный и негативный электорат: то есть как ярых сторонников-фанатиков, так и противников, которые не будут голосовать за их ставленников ни при каких условиях.
Чтобы преодолеть негативные связи, Качинский выставил Навроцкого как внепартийного кандидата, который должен был выйти за пределы ядра партии. Правда, быстро оказалось, что у Навроцкого низкая узнаваемость (потому что он новичок в политике), и партийную машину все-таки включили на полную мощность. Пошла работа через партийные структуры ПиС, а сам Качинский активно участвовал в раскрутке Навроцкого и выступал на его митингах.
Примерно то же самое сделали в штабе Туска, но менее умно — сначала Тшасковского тоже пытались дистанцировать от неудач правительства (для этого он с премьером никогда не появлялся на митингах вместе), но в итоге Дональд Туск сорвался и начал поливать ПиС и Навроцкого грязью. Теперь ожидается, что активное участие Туска должно было «спугнуть» нейтральный электорат, потому что его правительство крайне непопулярно. У Качинского такого риска нет, потому что он и так в оппозиции.
Поэтому, если кратко, каждая команда подсовывала старое в новой обертке, а в самом конце – уже просто старое, не стесняясь. Что и дает предварительные опросы 50 на 50. Выйти за партийные пределы не получилось.
2. Новые кандидаты — ширма, чтобы сохранить старую систему
На выборах почти все — новые лица, за исключением Тшасковского, который один раз баллотировался и проиграл. При этом самая мощная борьба развернулась за третье-четвёртое-пятое место, где кандидаты пытались брать харизмой, работой в соцсетях и новыми технологиями: мемами, песнями с ИИ и просто скандалами.
Но опросы показывают, что сколько веревке не виться второй и третий эшелон политиков все равно отстраивается на ПиС либо КО. Потому что никакой самостоятельной третьей силы (то есть независимой от Брюсселя и США) в Польше в принципе быть не может. А значит, нет и реального ресурса для альтернативного кандидата. Поэтому сначала все идут в первый тур, как спойлеры, предлагая себя, а затем их скупают две основные группировки — за большую или меньшую цену, в зависимости от рейтинга.
3. Сведение кампании к геям, бандитам и продажной любви
Поскольку изменить соотношение 50 на 50, которое формировалось более 20 лет, невозможно, основное внимание на выборах приходится не на программы, а на персоналии. Задача штаба — скомпрометировать противника, чтобы от него отвернулись вообще все.
Для этого Тшасковского выставляют ярым ЛГБТ-шником, а Навроцкого – сутенером и бандитом. Собственно, эти нехитрые посылы составляют 70-80% всех инфоповодов в соцсетях. В итоге польские политологи пишут, что люди, во-первых, голосуют, не зная программ, а, во-вторых, не понимают, что президент не имеет полномочий, чтобы что-то кардинально изменить. Это символическая фигура, которая назначает послов и встречает гостей на переговорах, но не более того.
Поэтому кампания строится очень просто: геи против любителей проституток, мафия против брюссельских агентов, «старые добрые времена» против нынешнего кризиса. Людям подсовывают простые образы вместо копаний в сложных вопросах: например, почему бы не наладить отношения с Беларусью и Россией и кто этому мешает. Поэтому и от итогов таких выборов не нужно ждать никакого прорыва.
4. Компромат перестает работать
У власти в парламентской республике в любом случае останется Дональд Туск. Возможная победа оппозиции будет его раздражать, но не больше, чем раздражал нынешний Дуда, который также шел от ПиС.
Отсюда нет разницы в том, сколько ведер компромата выльют на ту или иную фигуру. Потому что за ведерком личного компромата, вылитого за три месяца, стоят целые бассейны компромата, которые годами копились на каждую из главных партий. И именно связь с ними в большей мере топит кандидатов, а не грехи бандитской юности или дружба с геями. Отсюда высокие рейтинги альтернативщиков, до 15% — просто потом что они не примыкают ни к одной из групп.
Вторая причина — это, как ни удивительно, Трамп. Его тоже обвиняли во всех смертных грехах, от изнасилований до покупки продажных женщин и фашизма, вкатили ему несколько миллионных штрафов в суде… но на кампанию в США это мало повлияло. В целом западное общество более терпимо к порокам. А уж если Трампу можно иметь отношения с падшими женщинами, почему это нельзя польскому президенту.
5. Новая искренность = деградация
В своей массе люди любят простое, а не сложное, поэтому и кандидаты на Западе становятся все более карикатурными и дураковатыми. Потому что лекцию по высшей математике в Ютубе посмотрит 100 человек, а матерщину или драку кандидатов — несколько миллионов. Отсюда логика выборов на Западе: нужно больше эмоций и скандалов, что дает просмотры. Это обратная сторона развития соцсетей, когда удачный скандал дешев и приносит больше новых избирателей, чем традиционная реклама программы и выступлений.
Чтобы как-то описать эту модель, политологи придумали понятие «новая искренность», когда политик превращается в рубаху-парня и постоянно поставщика мемов и инфоповодов. Но это просто технология, чтобы говорить с массами на коротком и простом языке соцсетей. Грубо говоря, как Трамп пишет посты со словарным запасом в триста слов, так сегодня общаются с избирателем и кандидаты во всем западном мире — чем тупее и грязее, тем хуже. Поэтому связи с криминалом, участие в драках, связи с проститутками и наркотики тоже воспринимаются как часть «искреннего образа». Мол, я не скрываю своих грехов, я искренен перед вами.
В итоге на длинной дистанции выборы превращаются в постоянный негативный отбор, где политики мельчают, как мыши. Потому что Тшасковский и Навроцкий в подметки не годятся Туску и Качинскому, а те, в свою очередь — Валенсе и Ярузельскому. Деградация политического класса Польши за 30 лет — просто чудовищная.
