Вечер наполнился ревом сирен, кряканий и орущих мегафонов с требованием предоставить приоритет на дороге многочисленным автомобилям спец. транспорта.
- 235, 99 регион, перестраиваемся вправо, пропускаем спецтранспорт, - надрывается водитель, крича в громкоговоритель.
- Так братцы, ну что, как сонные мухи, поживее, поживее, пропускаем.
То и дело звук сирены переплетается с надрывным голосом Наримана - нашего водителя. Сегодня работаю с ним и с врачом Андреем Юрьевичем.
- 214-ая, 214-ая, ответим грифу, - надрывается рация в машине.
- 214-ая слушает гриф, - отвечаю я диспетчеру с подстанции.
- Центр вас просит поторопиться, количество пострадавших увеличилось.
- Поняли вас. Летим по ... шоссе, но тут пробень, причем из машин скорых... они все, походу, на пожар спешат...
- Информация записана, но поторопитесь.
Нам дали вызов на возгорание в общежитии, нужно включать все возможные скорости, но куда там - все стоит, пятница, ливень стеной со снегом, все видать на дачу поехали. Москва встала в 10 бальных пробках. Но кого это волнует, сказали за 10 минут должны приехать, значит надо прибыть за 8...
Ладно, черт с ними с сантиментами, подъезжаем. Ооо! вижу открытое горение на 3,4,5 этажах... мать честная! да это же п*пец, товарищи, пострадавших уйма.
Стучу в перегородочное окошко, своему врачу, который все это время пишет карточки, находясь сзади в салоне.
- Андрей Юрьевич, подъезжаем.
- Давай подруливай к штабу.
- Ну, смотри сам, док, тут машин не протолкнуться, короче всё, приехали, дальше труба, не проедем, – молвит Нариманушка.
- Ок. Сань, бери ящик, побежали к штабу.
Беру привычно в руки рыжий ящик, выходим в эту промозглую погоду, сразу ступив ногами в кашу грязного мокрого снега, который так и не успел стать сугробом. Снег валил хлопьями вперемешку с дождем и «дворники» на нашей «ласточке» не переставали работать.
Вокруг было много пожарных машин, «скорых», полиции, даже, смотрю, ЦеМП подрулил, ну как же без него. Народу – мрак, целая толпа. Кто в одеяле, кто в футболке, у кого-то сажей перемазаны лица, а кто-то в прямом смысле находится между жизнью и смертью - делаю вывод я, увидев неподалеку стоящую машину реанимации, которая то и дело ритмично раскачивается на своих рессорах. - По силуэтам в окне машины я понимаю, что кого-то уже качают…
Мы подошли к штабу - представились, тут же подошел старший бригады медицины катастроф и дал нам указание взять одного пострадавшего, предупредив, что ему вводилось и какое у него состояние.
Нам достался мужчина 30 лет, термический ожог 2-3а и б степеней, с площадью ожога более 30%. Спец-анальгетики ему уже ввели, стоял катетер, лилась капельница, он был в сознании. У него пострадала грудь, ноги, часть живота и были видны следы копоти на языке и горле, что означало ещё и ожог верхних дыхательных путей. Он был в сознании, но ожоговый шок все же был, давление низковато -80/50 при рабочем 120.
Он находился на носилках в машине медицины катастроф, их бригада была главной на пожаре, поэтому они должны были оставаться дежурить до поступления новых пострадавших и проводить медицинскую сортировку - легко раненые могут подождать, а тяжелые - нет, ни в коем случае. Нас вызвали для транспортировки его в ожоговый центр.
Наш пострадавший был средней тяжести, но всё же ближе к тяжелой. Перекладываем его на свою каталку, переподключаем кислород. Провели необходимые манипуляции. После я позвонил и запросил место через ожоговую реанимацию. Дали «Склиф», и мы, ревя сиреной, пронзая снегопад, светя мигалкой рванули по заснеженным непроездным дорогам. В пути пришлось добавить обезболивающие, и мы почти без осложнений добрались до стационара.
Передав врачам пострадавшего, мы с чистой совестью закрыли этот вызов. И отправились на новый практически сразу, как только выехали за ворота больницы.
P.S.
В том пожаре "ушло" более 10 человек, кто-то задохнулся, кто-то погорел. Как сказали позже, причиной стало курение на кухне на 3 этаже общежития и не погашенный бычок сигареты... Вы только вдумайтесь! Непогашенный бычок=10 и более жизней. Это страшно, не поступайте так. И, да, курение вредит вашему здоровью.