...который, как ни странно говорить об этом сегодня, мог быть весёлым.
Например, под Рождество 1901 года в редакцию ялтинской газеты "Крымский курьер" заглянул Антон Павлович Чехов. Он велел знакомому журналисту сесть за машинку "ремингтон" и с ходу продиктовал шуточный редакционный протокол:

Слушали и постановили
поддержать следующие ходатайства непрактикующего врача Антона Чехова в Ялтинское городское управление и прочие инстанции, а в том числе и на Высочайшее имя:
— О воспрещении приезжающим в Ялту розоволицым гимназисткам из Саратова приходить при встрече с А. Чеховым в телячий восторг и взвизгивать пронзительно: "Чехов! Чехов!"
К ялтинским гимназисткам сие воспрещение не относится, ибо они ограничиваются достаточно терпимым молчаливым заглядыванием Чехову и прочим знаменитостям в рот.
— О воспрещении ялтинским извозчикам указывать приезжим ауткинскую дачу Чехова как некую местную достопримечательность.
— О разрешении ялтинскому дачевладельцу доктору А. П. Чехову поставить у его дачи на Аутке саженной величины вывеску с надписью аршинными буквами следующего содержания: "Воспрещается вход дамам-писательницам, как с рукописями, так и без оных".
— Имеющие намерение интервьюировать А. Чехова сотрудники одесских газет из аптекарских учеников и коммивояжёров Товарищества Российско-американской резиновой мануфактуры благоволят пожаловать после дождика в четверг. В случае же экстренной надобности знать мнение А. Чехова о событиях в Китае, конституции на Сандвичевых островах, новой пьесы Сарду и пр., — желающие могут получать все сведения от дворника Абдула, которому даны соответствующие инструкции.
— Убедительно просят являющихся на дачу А. Чехова дам, кои переживают интереснейшие душевные драмы, звонков не обрывать, цветов не рвать, стёкол не разбивать, истерик не устраивать и дворнику Абдулу физиономии не царапать.
— Авторов многоактных драм и трагедий, всюду возящих пудовые рукописи, просят не трудиться, ибо владелец сей дачи А. Чехов находится в безвестном отсутствии и тщетно разыскивается полицией для водворения по месту приписки.
— Поучения толстовцев и буддистов поручено выслушивать дворнику Абдулу. Примечание: не любит, чтобы его хлопали по плечу и тыкали перстом в живот. Носит с собою суковатую палку.
— Бросать в сад А. Чехова через забор визитные карточки не рекомендуется: Абдул сердится.
Проект всеподданнейшего прошения непрактикующего врача Антона Павловича Чехова, живущего в Ялте, на Аутке, в собственном доме, на Высочайшее имя.
Припадая к священным стопам и прочее, А. Чехов слёзно молит о разрешении ему проживать в Ялте и в прочих злачных и незлачных местах Российской империи по паспорту на имя мещанина города Пропойска Анемподиста Сидоровича Спиридонова, ремеслом маляра и ночного сторожа, ибо только сим способом проситель А. Чехов может сохранять за собою право употреблять хоть часть времени на литературный труд, идущий на пользу российской словесности. А ещё А. Чехов слёзно просит разрешить ему в экстренных случаях ходить в женском платье и именоваться Агафьей Тихоновной Перепелицыной. Ибо только в сем виде он может избежать злой участи быть растерзанным на части жаждущими прославиться юными поэтами из прыщавых гимназистов и великосветскими романистами из ротных фельдшеров. <...>

Что можно добавить к этому выстраданному экспромту одного из самых известных российских писателей?
Что публика с годами не изменяется. Восторженные розоволицые студентки, дамы-писательницы с толстыми рукописями, юные поэты и романисты из ротных фельдшеров, имбецильные интервьюеры, любопытные, проповедники и прочие бездельники — все на месте, никто никуда не девался.
Что журналиста, который тюкал по клавишам редакционного "ремингтона" под диктовку Чехова, звали Михаилом Первухиным (1870–1928). Он, как и Чехов, переехал жить в Ялту из-за туберкулёза лёгких, но повезло ему гораздо больше. В 1908 году газета "Русское слово" командировала Первухина в Италию — и для работы, и для поправки здоровья. Там он прожил ещё двадцать лет, благополучно избегнув и ранней смерти, в отличие от Чехова, и мясорубки Гражданской войны, перемоловшей существенную часть крымской интеллигенции, и репрессий советской власти, которая добивала недобитых...
...и что город Пропойск в советское время был для благозвучия переименован в Славгород, хотя древнее название не имело никакой связи с алкоголем.