Всем, кто переживал за сэра Чарльза - мои благодарности. Спасибо за поддержку) Не буду расстраивать вас плохими новостями, а расскажу лучше историю про хомячка.
Скоро день рождения племяхи.
Она милая маленькая девочка, только сильно замученная послушанием. Подумав, решили мы с сыном внести нотку здоровой сумасшедшинки в ее воспитание - и преподнести ей хомяка. Теперь у нас как раз есть для него клетка...
Ведь все девочки пищат от хомячков! А я душу готова продать за вот это вот "Ой-КА-КА-Я-ХО-РО-ШЕНЬ-КА-Я!!!"
Но были у меня и кое-какие иные соображения.
Функционирующая в режиме мамы бабушка поместила племяху в асептическое эмоциональное пространство - ну то есть ее нельзя ругать, выразительные средства языка кастрированы. Под запрет попала даже смерть - категорически нельзя говорить племяхе "умер", "смертельно", "погиб"; все персонажи сказок живут счастливо и вечно; к Красной Шапочке не приходят дровосеки, потому что волк никого не ест; Колобок обманывает всех и уходит в закат.
Ну, вы поняли. Одного такого уже вырастили. Сидхартхой звали.
А хомячки как никто другой умеют показывать детям смерть.
И пока мы собираемся за маленьким зверьком с великой миссией, мне вспомнилась одна история о Хомяке-спринтере, этаком стремительном хомячьем мессии.
Однажды мой увлекающийся дед начал собирать баяны. Не спрашивайте, зачем.
Он впряг меня в гетц и велел возить его по адресам из разных объявлений. Мы бестолково метались по городу, пока, наконец, не попали в район под снос, где в ветхих недрах ютились отчаянные люди, которым некуда было идти.
В одном из таких домов на лестничной клетке нас встретила молодая, но безобразно неопрятная женщина с тяжелой одышкой. Припотевшая майка едва прикрывала грубый шрам, пересекающий грудь. Она была босиком и пахла.
Тем не менее мы вошли вслед за ней в крохотную квартирку, и обнаружили причину запаха: тут и там по углам, под столом и на подоконнике - всюду стояли клетки, ведра и банки с хомяками всех возрастов от новорожденных полупрозрачных голышей до матерых беременных самок. Пол был щедро усеян опилками и пометом.
Дед невозмутимо разулся и потребовал инструмент, и пока он пробовал его так и этак, я с изумлением таращилась на хомяков - и первый раз в жизни они мне были неприятны.
А хозяйка рада была поговорить.
- Эту пару мне муж подарил, - без труда проследив мой взгляд, сказала она. - От них народились вот эти, старшенькие. Самочка уже третий раз беременная. А тех всех первых она поела - молодая была. Вот тут одни девочки...
Она увлекалась.
- Этих я в объявление подала. А эту беленькую оставлю. Мне скоро разрешат забрать из деревни дочку, и я подарю ей эту девочку. Я уже и клетку приготовила - муж на работе сделал. Вот тут я поставлю стул - надо только прибрать с подоконника - дочка уроки сможет делать. В школу здесь у меня пойдет. В тубдиспансере сказали, что я уже не выделяю, что со мной можно жить.
У меня сердце подпрыгнуло:
- Вы состоите на учете? - мне показалось на мгновение, что со всех сторон черными бусинками хомячьих глаз глядят на меня микобактерии туберкулеза...
- Да. Маму не слушала... - она улыбнулась щербато и по-детски развела руками. - Одно легкое так и потеряла.
И оттопырила майку, чтобы я получше разглядела шрам.
- Теперь давление скачет. Но меня очень успокаивает, когда я вожусь с ними, - она нежно кивнула на хомяков. - Муж больше не пьет, второй месяц работает. А дочка приедет - и совсем наладится. Ведь правда же, что давление бывает от нервов?
Все это время дед наяривал на баяне и ничего не слышал. Я вдруг попросила:
- А можно я куплю у вас хомячка?
Дома я мылась с мылом и терлась спиртом. Муж сердито пытал Гугл, болеют ли хомяки туберкулезом. Но истерия быстро угасла - начиналось лето, мы оставили хомяка на подружку и умчались к морю.
Подружка нашла нас в Кринице спустя пару недель:
- Слушай, у хомяка, похоже, опухоль, - озабоченно заговорила она в трубку. Чтобы услышать это мне пришлось забраться на гору, ибо в кемпинге мобильник категорически не ловил. Я сразу вспомнила про туберкулез, и что он бывает не только в легких.
- Почему ты решила?
- У него... как бы это сказать... Яйца большие.
И она скинула фотографию...
Весь остаток дня я провела на горе, плодя сумасшедшие запросы "яйца хомяка размер", "яйца хомяка норма", "семенники самцов хомяка" и т.д., так что еще долго потом контекстная реклама предлагала мне какие-то невообразимые утехи.
Подружка тоже времени даром не теряла. Вместе нам удалось выяснить, что существуют китайские хомячки, размер семенников которых может достигать одной трети длины всего тела. Фотографии были похожими. Так как приобретая хомяка я не потрудилась выяснить породу, решено было считать его китайским.
Отпуск кончился быстро. Когда мы вернулись хомяк был все еще жив, хотя предмет подружкиного беспокойства ничуть не уменьшился - даже напротив! Однако мальчик ел с аппетитом, изрядно подрос и, судя по всему, отлично себя чувствовал.
В тот же день к сыну пришел поздороваться друг Филипп с маленькой сестренкой, и конечно, без "БО-ЖЕ-ЧКИ-КА-КОЙ-ХО-РО-ШЕНЬ-КИЙ!!!" не обошлось. Мы с подружкой переглянулись, вздохнули - и тут же подарили хомячка вместе с клеткой, подстилкой и кормом.
После этого Филипп пропал.
Мы встретились случайно через две недели в парке. Филипп уныло выгуливал сестру на площадке: она сучила ножками на качелях и канючила, чтобы ее катали, а он демонстративно бомбил шишками песок.
- Здравствуй Филипп! - крикнула я издалека. - Как там твой хомяк?
Филипп мигом поднялся с песка, подошел ко мне и, обернувшись на сестру, быстро ответил:
- Хорошо, спасибо.
Но отчего-то у меня засосало под ложечкой:
- А... как он себя чувствует?
- В порядке, - мужественно ответил Филипп. - Только умер.
- Умер?? Давно? - спросила я, сглотнув.
- Через три дня.
Мне стало ужасно неловко.
- Филипп... Мне очень жаль!.. Ну, хочешь, я подарю тебе другого?
- Нет! - решительно отказался Филипп. - Мама так плакала, что сказала - больше никаких хомяков!
Но, конечно, племяхина малютка Буся будет жить вечно!