1945 год. Британская армия входит в Берлин
Строевой шаг у них плавный, как по подиуму идут. Униформа парадная. Бронетехника лаком поблескивает.
Строевой шаг у них плавный, как по подиуму идут. Униформа парадная. Бронетехника лаком поблескивает.
Автор: Дмитрий Хандога.
Итак, 1760й. Уже четвертый год по Европе (и, кстати, в Новом Свете тоже) ведутся боевые действия. «Кто кого» ещё не ясно, но разойтись миром пока не получается, да и не интересно. Собственно, для России нужность этой войны под ОЧЕНЬ большим вопросом, т.к. прямой угрозы от Его Величества короля Пруссии Фридриха II нам не было, но в силу того что мы уже лет 30 как «почти сверхдержава» не вмешаться в европейские дела мы не можем, чем и воспользовались наши добрые союзники в Вене, сумев фактически подчинить себе политику русского кабинета в Санкт-Петербурге. Естественно, австрийцы пытались всячески командовать и русской армией, у которой за 4 года войны был уже третий командующий – Петр Семенович Салтыков. Ему надо отдать должное: в своих действиях он старался быть непреклонным, посылая как можно дальше цесарский генералитет в их стремлении воевать до последнего русского солдата. То, какому давлению подвергался фельдмаршал Салтыков словами не описать, но Петр Семенович, видимо, был из тех, на ком «где сядешь – там и слезешь», и, поэтому, до поры до времени мы отстаивали, в первую очередь, свои интересы.
Русская армия тех лет.
Источники разнятся, в одних говорится, что Салтыков в августе 1760го, заболев, сдал командование Виллиму Виллимовичу Фермору, другие пишут, что он продолжал командование… Как бы то ни было, но генералам Готтлобу Курту Генриху фон Тотлебену и Захару Григорьевичу Чернышеву было приказано двигаться к Берлину, который после поражения прусских войск был полностью открыт для налета. Помимо 23 000 русских к городу должны были подойти 14 000 австрийского войска под командованием генерала Франца Морица фон Ласси. Конечно, «Берлин-1760» - это не «Берлин-1945», и нашей целью в XVIII веке было, в первую очередь, дать понять королю Фридриху, что дело его в любом случае швах (этакий щелчок по носу), плюс предполагалось взять контрибуцию со 120 тысячного города обороняемого 1200 солдат. Комендант прусской столицы фон Рохов хотел сдаться сразу, но отставные вояки, жившие в городе и входившие в магистрат, узнав о подобном, сразу обещали его расстрелять за трусость, и тот нехотя решил обороняться (дескать, нам бы ночь простоять, да день продержаться, а там уже принц Вюртембергский и фон Хюзен близко). Впрочем, по понятным причинам, долго держаться пруссаки не смогли и возник вопрос: кому именно сдаваться – русским, или дождаться австрийцев Ласси? Берлинец И.Е. Гочковский (в других источниках – Гоцковский) выразился однозначно: «ТОЛЬКО РУССКИМ, ибо австрийцы поступят с городом намного жестче» - и он был абсолютно прав, ибо ранее имелись нехорошие прецеденты того, как армия Марии-Терезии вела себя на оккупированных территориях.
Захар Григорьевич Чернышев
Что ж, 09 октября 1760 года русская армия вошла в столицу основного противника своей страны, и…. Проявила просто чудеса дисциплинированности! Случаи мародерства пресекались сразу же, изнасилований и убийств гражданских лиц не было. Даже такой борзописец, как барон Иоганн Вильгельм фон Архенгольц, в те годы офицер прусской армии, напишет в своей книге «История Семилетней войны» о русских в этом эпизоде в самых уважительных тонах (что для него, по отношению к русским, было нетипично). Жители Берлина были удивлены: как же так, мы «надеялись», что нас грабить будут, жечь, а нас не трогают!
Может быть тут сыграло не только моральное воспитание русских солдат XVIII века, но и грамотный подход русского, ага, генерала фон Тотлебена, который через посредничество Гочковского заранее договорился о том что будет, и как лучше поступить. Надо сказать, делал он это ещё до того как наша армия вступила в неприятельскую столицу и в тайне от Захара Григорьевича Чернышева.
фон Тотлебен
Даже если с Готтлобом Куртом Генрихом Тотлебеном немцы по-свойски и договорились, то сама взятка вряд ли могла бы остановить насилие над мирным населением со стороны армии. По сути, солдаты могли не трогать какие-то здания, имущество отдельных людей, но простой мирный обыватель мог подвергнуться насильственному воздействию от армии неприятеля.
Совершенно по-иному повели себя австрийцы. Начнем с того, что Франц Мориц фон Ласси, едва войдя и «даже не раздеваясь», сразу заявил с порога, что половина всего – ему, а иначе он, как командующий союзными частями капитуляции не признает, что грозило городу разграблением со стороны цесарцев. Другим проявлением человеческой наглости было выдворение русских часовых с Галльских ворот. В шоке были все, и намек на то, что Франц, дорогой, имей совесть, «тебя тут не стояло», когда мы пришли, на герра генерала не подействовали вообще никак: мне положено, и баста! Это на командном уровне.
тот самый Франц, которого тогда не стояло. К слову, сын русского генерал-фельдмаршала Петра Петровича Ласси, героя русско-турецкой войны 1735-1739 и русско-шведской войны 1741-1743.
На уровне же солдат и обер-офицеров между русскими и австрийцами случались мордобои «стенка на стенку», ибо цесарцы не считали себя связанными какими-либо моральными обязательствами перед жителями Берлина, и пруссаки, в прямом смысле, просили защиты у российской армии от творившегося произвола. И все это за 4 дня! Четыре дня!
Мы разрушили Монетный двор, прусский арсенал, взяли контрибуцию, и … 12 октября 1760 года ушли! Просто вот так вот ушли, не оставив после себя пепелища и рыдающих обывателей, что совершенно не укладывалось в европейскую традицию. Ну, разве что наши солдаты оружие себе прусское забрали, ибо русские ружья уступали в своем качестве творениям сумрачного тевтонского гения (чему удивляться? если бы, например, у современного ТАЗовода была возможность пересесть на новенький Фольксваген/Мерседес/Ауди, неужели бы он себе в этом отказал? да ещё и бесплатно?).
Оставление Берлина было связано, в первую очередь, с невозможностью его удерживания, особенно в свете того, что русское командование имело сведения, что к городу на подмогу идет прусская армия. Впрочем, сам факт того что мы там были, пусть и 4 дня, в очередной раз поднял престиж Великой России в Европе, т. к. короля Фридриха II в те годы все побаивались и никто даже себе помыслить не мог, что подобное возможно.
Художник А. Е. Коцебу увидел взятие Берлина вот так.
Ещё хотелось бы сказать о том, что в то время столица Пруссии была центром русофобии, и газетные издания вылили немалое количество клеветы на русскую армию. Более того, в начальный период войны (1756-1758 гг) они писали о том что иррегулярные части нашей армии, состоявшие из казаков, башкир, калмыков – сплошь кровожадные убийцы и, даже, людоеды!
башкир
Они придумывали и о воинах нашей регулярной армии такие небылицы, что у рядового прусскоподданного кровь стыла в жилах. Понятно, что на войне случается всякое, и отдельные случаи насилия над пленными или мирными жителями могут быть. Однако, русская армия тут никак не выделялась от прочих. Понятно ещё и то, что вид наших иррегулярных частей, особенно калмыков и башкир, мог вселять ужас в прусских солдат, особенно учитывая, что воевали они неплохо, но не так как собственно регулярные части (пока пруссак будет перезаряжать мушкет, калмык его раза три стрелой уложит, на скаку выстрел из огнестрельного оружия сделает, и голову саблей снимет), но я лично не думаю, что эти подданные Российской Империи делали что-то более страшное, чем в те годы бывало в войнах, и уж точно никак не людоедствовали.
калмык
В первые пару лет войны именно они спасли положение в качестве конницы, с которой у нас обстояло все очень плохо, ибо в отличии от регулярных частей были, как это не странно, намного лучше подготовлены и экипированы для боя.
Таким образом, русское командование решило примерно наказать прусских газетчиков, дабы неповадно было клеветать на Россию и её армию, прогнав журналистов несколько раз через строй. Их подвели к русским шеренгам, они уже были готовы дисциплинированно раздеться до пояса, но в последний момент им просто объявили выговор. Пожалели то бишь! Честно говоря, я искренне сомневаюсь в том, что мы поступили не правильно. Напротив, если бы мы этих борзописцев выпороли, то это бы стало очередной русофобской байкой на века.
С уважением ко всем прочитавшим,
Хандога Дмитрий.
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_48489
Автор: Дмитрий Хандога. Альбом автора: https://vk.com/album-162479647_257533688
Наш Архив публикаций за май 2020
А вот тут вы можете покормить Кота, за что мы будем вам благодарны)
Вот этот снимок показался мне очень знаковым. Только что отгремели бои за Берлин, в котором советские войска сломили сопротивление немцев.
Казалось бы, местные жители должны быть испуганны и бояться даже нос высунуть на улицу. А вот что мы видим на фото. Правда, пацаны не похожи на тех, кто замер в страхе перед фотографом? Мальчишки всегда остаются мальчишками и во все времена залезть на танк было очень интересно.
Такие фотографии лучше всего показывают, как относилась Красная Армия к побеждённым и к гражданскому населению. Какую бы "самую настоящую правду" нам не пытались впихнуть в мозги желающие переписать историю той войны.
Фото вытащил из ролика историка Исаева о штурме Берлина в 1945 году.
75 лет назад, в апреле 1945 года, начался штурм Берлина. Почему советские войска пошли на штурм и были ли у них другие альтернативы — в нашей статье.
Последняя военная весна
Прежде всего — что творилось на фронтах Европы к апрелю сорок пятого? Части Красной армии стояли на Одере в 70 километрах от Берлина. Группа армий американского генерала Брэдли окружала немцев в промышленном районе Рура. Войска британского генерала Монтгомери били их же на юге Голландии.
То есть Третий рейх находился на последнем издыхании — война шла уже на его землях.
Единственный остававшийся союзник — Венгрия — тоже уже был разбит.
Так может, не стоило и брать Берлин? И так победили бы?
Не всё так просто.
Да, рейх уже помирал — но ещё не сдох.
На 1 апреля «под ружьём» у Германии, по советским подсчётам, было почти четверть тысячи (248, если точно) дивизий и бригад, не считая запасных и резервных частей.
На защиту Берлина шли последние резервы — даже из Восточной Пруссии. Речь всё ещё шла о многомиллионной армии. Пик военного производства в Германии пришёлся на 1944 год, и запасы ещё позволяли воевать.
География войны
Чем являлся Берлин весной 1945 года?
Это был один из крупнейших городов мира. По площади — даже больше тогдашнего Нью-Йорка и второй город после Большого Лондона.
Берлин — самый значимый промышленный центр и узел дорог Германии. Одних только железных дорог к нему сходилось пятнадцать! В городе и пригородах — до тридцати вокзалов, более 120 станций, 80 километров метро — с глубиной станций до 15-17 метров.
В Берлине было две трети электротехнической промышленности рейха — знаменитых по сей день концернов «Сименс» и АЕГ. Шестая часть всего машиностроения. До двадцати больших военных заводов, от Шпандау до фирм Хейнкеля и Даймлер-Бенц. Танки, пушки, самолёты, авиамоторы, снаряды.
И что же нам со всем этим богатством было делать?
Вариант первый. Осада
Не штурмовать Берлин, а обложить город.
Но вокруг Берлина и в самом городе было множество каналов, рек, озер и лесов. Глубина обороны немцев — больше ста километров. Каждый населённый пункт превратили в крепость. Свободного пространства для манёвра наступающих войск просто не осталось.
Немцы отлично знали, что судьба Берлина решается на Одере. То есть уже прорыв фронта и борьба против основных вражеских сил под Берлином обошлись бы нашим войскам недёшево. В реальности именно отсечение группировки войск от города позволило взять Берлин быстро и с малыми потерями.
Допустим, мы окружили Берлин. И что? Немецкий гарнизон Бреслау держался с 13 февраля по 6 мая 1945 года, Познани — месяц. За Будапешт сражались с октября 1944-го по февраль 1945 года. А складов продовольствия и боеприпасов в Берлине, по немецким оценкам, хватило бы на месяц.
Ждать, пока немцы сдадутся от голода и болезней — это однозначно огромные жертвы среди мирного населения, что показала ещё осада Парижа во франко-прусской войне. Казалось бы — «чего их басурман жалеть?».
Но тем временем гарнизон Берлина и войска вне кольца окружения изо всех сил пытались бы прорваться навстречу друг другу. Причём они сохранили бы управляемость и снабжение, и наши жертвы оказались бы огромными. Война продолжилась бы и на других фронтах — а это означало бы новые потери. Вовсе не надо думать, что Берлин был единственным местом, где продолжалась война. Вермахт имел мощную группировку в Чехословакии, ещё не сдалась Курляндия, ещё оставались войска на севере Германии. Насколько опасными могли быть их удары? Параллельно битве за Берлин немцы устроили контрудар под Бауценом, под который попали в основном польские части и некоторые соединения советских войск. Эту атаку купировали, но к тому моменту немцы уже успели устроить небольшой котёл и перемолоть несколько тысяч поляков за считанные дни, да и русские ушли из Бауцена не без потерь. Короче говоря, вермахт был опасен не подростками, которые сидели на чердаке и тискали потными ладошками фаустпатрон в ожидании ИС-2, а наносящими собственные удары танковыми и пехотными дивизиями. Которые всё ещё существовали и пытались проявлять активность. Эти челюсти конвульсивно двигались до самого конца.
А штурм Берлина — это быстрый способ лишить сотни германских дивизий на всех фронтах смысла сопротивления. Конец обороне Берлина — конец войне. Вермахт воевал, пока существовала направляющая его воля. Брось скальп фюрера к ногам народов мира, разгони генштаб — и армия быстро развалится.
С штурмом управились за десять дней. Дальше немецким войскам оставалось только сдаться.
Взяв Берлин, советские войска лишили Третий рейх важнейшего символа, а заодно и промышленности. Даже если Гитлер убежал бы куда-нибудь в Альпы — без заводов и транспорта Берлина рейх был уже окончательно обречён. Чем отбиваться? Но он и не убежал.
Нужно сделать важное уточнение. Берлин имел совершенно не адекватный своим размерам гарнизон. Конкретную численность в царившем хаосе определить сложно, орднунгу наступил полный капут, но речь максимум о ста тысячах человек. Это формально довольно много, но им приходилось защищать огромный периметр, а главное — что это были за люди. В Берлин отступили остатки нескольких дивизий, считанные регулярные батальоны пробились в город в последние дни перед окончательным окружением, так что собственно солдаты и офицеры из этой орды — меньшая часть. Остальное — фольксштурм: поставленные в строй пожарные, аврально мобилизованные люди нежного или, наоборот, преклонного возраста (кто ещё может ходить и кто уже может ходить), недорезанные коллаборанты и тому подобная мощная публика. Оказать жёсткое сопротивление это воинство не могло — и не оказало. Именно поэтому мегаполис пал за десять дней. Беречь такую непрочную крепость и водить вокруг неё хороводы ради удовольствия помахаться лишних несколько недель с регулярными силами вермахта на периферии — откровенно странная идея.
Вариант второй. Ландшафтный дизайн
Снести Берлин бомбами и снарядами.
Пробовали — не вышло. Уже к апрелю 1945 года благодаря налётам союзной авиации многие районы Берлина лежали в руинах на 60, 80, а то и 90 процентов. Но немцы всё равно не сдавались. Причём разрушения только облегчали им оборону среди руин — например, всё пожароопасное уже по большей части сгорело.
К тому же практика показывает, что как ни обстреливай, всё равно кто-то жив останется, стопроцентного разрушения не добьёшься, как ты их ни дубась. По Рейхстагу палили из стволов всех калибров — мастерски, с большой любовью к профессии панк-урбаниста и не жалея снарядов. И всё равно, чтобы в итоге предаться стрит-арту на стенах немецкого парламента, советским граффитистам пришлось входить туда пешком и убивать фанатов чистых стен руками. Так что как ни бомби, штурм в итоге будет. Благо орудий и снарядов у РККА в 45-м было столько, что за короткий срок на головы арийцам вываливали дикое количество стали — такое, что День артиллерии под Сталинградом на этом фоне — лёгкий, почти эротический массаж, и пехоте после такой подготовки было гораздо проще работать.
А дустом, дустом не пробовали?
Вариант третий. Боевая химия
Владимир Владимирович Маяковский ещё в 1924 году предсказывал химическую бомбардировку Берлина с беспилотных американских аппаратов:
Скорость —
шестьсот пятьдесят километров.
Девять
тысяч
метров —
высота.
Крыша
рейхстага,
сиявшая лаково,
в две секунды
стала седая.
Правда, реальное химическое оружие по эффективности сильно уступало фантастическому. А Берлин — очень большой город, порядка 90 тысяч гектаров.
Тем не менее, можно было попробовать залить Берлин стойкими отравляющими веществами, например ипритом. Подвешиваем выливные баки или бомбы под сотни бомбардировщиков — и летим. Газовая завеса продержится несколько дней.
В апреле 1945 года у авиация США на складах в Англии было свыше 300 тысяч 50-килограммовых бомб М47 с ипритом, 13 тысяч бомб по 227 кило и 36 тысяч 450-килограммовых бомб. Всего около 17 тысяч тонн ядовитой начинки.
Однако залить газами не только улицы, но и подземные убежища, станции и тоннели метро Берлина было бы весьма сложно.
И как потом убирать миллионы трупов? А чистить огромный город? А главное, для немцев химические атаки не были чем-то невиданным — гражданских-то навалим уйму, дурацкое дело нехитрое, а вот с военными большой вопрос.
Хотя, раз уж мы тут имажинарный мир строим, «придумайте, какую ещё гадость сделать арийцу» — окурить какой-нибудь дрянью «флактурмы», башни ПВО, было бы, пожалуй, и неплохо. Только долго окуривать и непрерывно — всё равно сутки напролёт в противогазе не просидишь. Да и зачем иприт (хотя…), обычная слезогонка. Главное — масштаб. Я бы лично загадил башни ПВО слезоточивым газом хотя бы ради заголовков. «Выходя из башни, штандартенфюрер не мог сдержать слёз». «Даже гестаповцы рыдали, покидая флактурм». Да.
Вариант четвёртый. Атомная бомба
Ещё Герберт Уэллс в романе «Освобождённый мир» описал уничтожение именно Берлина «большой атомной бомбой» — которую надо поднимать обеими руками и прокусывать её втулку зубами. Примечательно, что роман вышел ещё до Первой мировой войны — в 1914 году.
А в годы Второй мировой отметился другой фантаст — Хайнлайн. В его «Никудышном решении» Берлин тоже с воздуха посыпают радиоактивной пылью. Третьему рейху конец. Фюреру тоже.
Но вот беда. В нашей реальности первый атомный взрыв на полигоне осуществили только 16 июля 1945 года — спустя более, чем два месяца после капитуляции рейха. Боевое применение — и того позже.
Что же — ждать лета? А если одной бомбы не хватит? Тогдашняя атомная бомба — это не ядерные боезаряды разгара холодной войны. А Берлин — это не Хиросима с плотной застройкой из палок и других сомнительных стройматериалов. Тут камень, нюка того эффекта не даст.
Даже на учениях конца 50-х годов после атомного удара оборону большого города класса Кёнигсберга добивали обычным оружием.
Так что Красная армия выбрала самый быстрый и надёжный способ. Взятие Берлина поставило во Второй мировой войне в Европе победную — и неоспоримую — точку.
Цветное историческое видео из Берлина 1936-го года, где показаны некоторые очень интересные кадры ранней нацистской Германии.
75 лет назад – 25 апреля 1945 года – в Москве прозвучал торжественный салют по поводу окружения Берлина. Приказ маршала Сталина гласил:
«Командующему войсками 1-го Белорусского фронта
Маршалу Советского Союза Жукову
Командующему войсками 1-го Украинского фронта
Маршалу Советского Союза Коневу
Войска 1-го Белорусского фронта перерезали все пути, идущие из Берлина на Запад, и сегодня, 25 апреля, соединились северо-западнее Потсдама с войсками 1-го Украинского фронта, завершив, таким образом, полное окружение Берлина.
В ходе боев войска 1-го Белорусского фронта овладели городами Науен, Эльшталь, Рорбек, Марквардт, а войска 1-го Украинского фронта заняли город Кетцин.
…
В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях по завершению окружения Берлина и за овладение поименованными городами, представить к награждению орденами.
Сегодня, 25 апреля, в 22 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, в том числе 1-й польской армии генерал-лейтенанта Поплавского, завершившим окружение Берлина, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.
За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях по завершению окружения Берлина и за овладение названными городами.
…
Верховный Главнокомандующий
Маршал Советского Союза И. СТАЛИН
25 апреля 1945 года, № 342»
Окружение Берлина было поистине выдающимся достижением потому, что это – крупнейший по занимаемой площади город в континентальной Европе; крупнее него только Большой Лондон.
Это свидетельствует, как сказали бы пропагандисты, о возросшей мощи Вооруженных Сил СССР. Вспоминается август 1943 года – взятие Харькова, о котором Конев в своих мемуарах рассказывал примерно так (цитирую по памяти):
«… Нечего было и думать о том, чтобы окружить такой большой город, как Харьков. Здесь густая сеть железных и автомобильных дорог, 4 аэродрома... Чтобы его надёжно заблокировать, требовалось настолько большое количество войск, которого у нас просто не было… Поэтому Харьков не окружали, а брали методом вытеснения противника, оставляя немцам пути отхода в юго-западном направлении. И они в конце концов этими путями воспользовались, покинув Харьков…».
Вернёмся к Берлину. Как сообщает Википедия, «… по одной из версий название «Берлин» (как и другие с ударным -ин — Шверин, Штеттин) имеет славянское происхождение и восходит к полабскому berl-/birl- («болото»)…». О том, что все эти места – издавна наши, славянские, я уже неоднократно рассказывал в своих публикациях; в 1945-м мы просто забирали обратно свою землю, когда-то отжатую немцами-беспредельщиками.
Менее известно, что наши вернулись туда чуть ранее, чем в 1945-м. По причинам, которыми я не интересовался, именно здесь сначала бросили якорь русские дворяне, бежавшие от восставшего народа в 1917 году. Берлин был тогда наводнён бывшими нашими: по официальным данным, из тогдашних 4 млн населения Берлина, 350 тыс. чел. были русскими эмигрантами.
«… И даже Шарлоттенбург шутливо переименовали в Шарлоттенград. И еще острят: будто через год этак можно будет в промежутке от Шарлоттенбурга до Зоологического сада основать «Русскую эмигрантскую республику», а Курфюрстендамм переиначить в «Проспект Курфюрста». Что же, все возможно. Поживем – увидим», - писал в 1923 году в своей заметке «Русская жизнь в Берлине» молодой художник-эмигрант Симон Сегаль, родившийся в Белостоке.
Среди русских в Берлине и в других городах Германии (прежде всего – Мюнхене) были самые разные люди. Кто-то устроился, как сейчас, грузчиком-дворником-таксистом. Кто-то занялся политотой: именно из их среды вышли политтехнологи, создавшие Гитлера с целью вернуть свои деньги в России – о них я ранее рассказывал; чего стоит хотя бы главный идеолог нацизма – Альфред Розенберг, выпускник Московского ВТУ имени Баумана. И далеко не случайно в те годы развернулось полу-секретное военное сотрудничество СССР и Германии, когда немцы создавали нашу авиационную, моторостроительную и иную промышленность, и якобы учились в наших танковых школах (на самом деле, конечно, училИ: именно они были пионерами в танкостроении и практическом использовании танковых войск, а чему могли научить Гудериана и Гёпнера наши Будённый, Ворошилов, Жуков, Тимошенко и прочие опытные кавалеристы? Шашкой махать?).
Но по понятным причинам, основной след в литературе оставили не таксисты и политтехнологи, а русские литераторы: сам себя не похвалишь – никто не похвалит. Хотя, конечно, они писали не только про себя, красивых, но и сохранили для нас массу попутной информации.
«... Берлин оказался наводненным русскими интеллигентами – философы, писатели, музыканты, художники, – но совершенно неожиданным фоном для них служила масса темных дельцов...», - вспоминал Вадим Андреев, сын писателя Леонида Андреева, родоначальника русского экспрессионизма. В те годы в Германии, проигравшей Первую Мировую войну, была разруха и гиперинфляция, курс немецкой марки по отношению к фунту, доллару и золотому рублю стремительно падал, поэтому наивные немецкие богачи охотно скупали у русских эмигрантов землю и недвижимость в России. Давно уже «национализированную» Советской Властью, но документы-то были у эмигрантов на руках, словом – немцу этого не понять, фактически они просто покупали бумажки с печатями нотариуса. И, вообще-то именно поэтому они с готовностью пошли войной на СССР в 1941-м - забирать свою собственность. Конечно, не только поэтому, но и поэтому тоже.
В результате вот этой распродажи виртуальной недвижимости, дворяне-эмигранты в германской столице могли очень неплохо жить. Они селились не в бедных рабочих районах Веддинг или Кройцберг, а обосновывались неподалеку от центрального вокзала Зоо в престижных кварталах западной части города.
«… Русские живут, как известно, в Берлине вокруг Зоо. Известность этого факта нерадостна ... Трамваев много, но... мы никуда не ездим. Живем кучей среди немцев, как озера среди берегов», - писал Виктор Шкловский, впоследствии вернувшийся в Россию – «известный советский писатель, литературовед, критик и киновед, сценарист».
Поэт Владислав Ходасевич, автор крылатой фразы «Берлин – мачеха городов русских», жил на Шарлоттенграде по адресу: площадь Виктории-Луизы номер 9, вместе с супругой – писательницей Ниной Берберовой: «Пансион помещается на четвертом и пятом этажах огромного дома с мраморной лестницей, канделябрами, голой фигурой, держащей электрический факел». Этот дом сохранился в своем первоначальном виде, только фигура исчезла. Сейчас ее поисками занимается бургомистрат района Шарлоттенбург. По непроверенным данным, местонахождение скульптуры предполагается в Латвии.
Напротив, во флигеле этого же дома, с 1921 по 1923 год жил известный поэт Андрей Белый.
Далее, в доме 64 по улице, именовавшейся тогда русскими обитателями «Мотцевой» (её истинное название Мотцштрассе) жил в 1925 году, собственной персоной Владимир Набоков с женой Верой. Но вообще Владимир Набоков сменил в Берлине одиннадцать адресов. На одном из зданий, владелец за свой счет повесил мраморную доску вроде «Тут жил Набоков, который Лолиту написал».
В целом, русский и немецкий Берлины существовали параллельно. Писатель Лев Лунц отмечал: «Русские ни слова не знают по-немецки, кроме «битте», читают русские газеты. К тому же ненависть ко всему немецкому».
А двоюродный брат Владимира Набокова, Николай вспоминал: «Хотя весь Берлин был залит русским борщом, в жизнь берлинцев он не просачивался, Эмиграция оставалась чем-то вроде отдельной пристройки к большому зданию. Немцы были изумлены, даже ошарашены этим вторжением с Востока, но у них хватало своих забот и дел».
В ходу был тогда анекдот об одном несчастном немце, который, слыша вокруг себя на Курфюрстендамм одну только русскую речь, повесился от тоски по родине.
На Курфюрстендамм и на продолжении этой улицы Тауенцинерштрассе были сосредоточены русские магазины и лавки. Андрей Белый писал, что на здесь можно было случайно столкнуться с теми, кого давно не удавалось встретить в Петербурге. Хозяйки квартир, как правило, вдовы павших в Первую мировую войну солдат, были чуть ли ни единственными представителями немецкого населения, с которыми приходилось общаться эмигрантам. Да и тут отношения складывались не всегда лучшим образом. Например, писателю Леониду Андрееву в комнату был поставлен совершенно новый диван, сидеть на котором разрешалось только поочередно, то с левой, то с правой стороны. А философ Николай Бердяев мог попасть к себе домой только через проходную комнату, где жила хозяйка. Она прочертила ему мелом линию, по которой он должен был на цыпочках ступать. Отклоняться от нее было строго-настрого запрещено. Словом, в 1945-м они заплатили сполна.
Существовало одно место, которое как магнит притягивало коренных берлинцев. Речь идет о знаменитом в те годы кабаре «Синяя птица», которое находилось неподалеку от упомянутой площади Виктории-Луизы. Вот что рассказала о нем Барбара Кернек:
«Кабаре «Синяя птица» пользовалось невероятной популярностью среди немцев. Попасть туда на спектакль было практически невозможно. Конечно, это заслуга его необычайно талантливого импрессарио Якова Южного. Немцы просто упивались номерами русского фольклора, которые так точно соответствовали их представлениям о России. Объявляя номера по-немецки, Южный специально говорил с жесточайшим русским акцентом, что приводило в восторг собравшуюся публику».
Вот точное наблюдение, сделанное австрийским писателем и журналистом Йозефом Ротом, побывавшим однажды в “Синей птице”: «Чем дольше длилась эмиграция, тем больше соответствовали русские нашим представлениям о них. Они старались сделать нам приятное и приспосабливались к нашим клише».
Роту вторит и Штефан Гроссман, издатель либеральной немецкой газеты «Дас тагебух». В одной из своих статей, опубликованной в 1922 году, он написал следующее: «Два мира без мостов, два строго ограниченных государства. Русские остаются русскими,...мы немцы живем по нашим правилам...Мимо скольких Базаровых, Карамазовых, Обломовых и Онегиных мы прошли? Скольких Анн Карениных мы проглядели?»
Далее, на Бамбергерштрассе, 7 в двадцатые годы располагалось одно из важнейших издательств русской эмигрантской литературы «Геликон». Его возглавлял Абрам Вишняк. Илья Эренбург, будучи в те годы аккредитованным советским корреспондентом в Берлине, напишет потом об этом человеке в своей книге «Люди, годы, жизнь»:
«Вишняк сразу подкупил меня своей любовью к искусству. Абрам Григорьевич издавал стихи Пастернака и Цветаевой, книги Андрея Белого, Шкловского, Ремизова. Он внес в берлинский быт нравы московской богемы. Марина Цветаева посвятила ему цикл стихотворений в книге «Ремесло»».
Между Цветаевой и Вишняком в Берлине имел место бурный, но непродолжительный роман – так пишут их восторженные поклонники, хотя у нас это немного по-другому называется.
Всего в Берлине в тот период существовало 86 издательств. Считалось, что с 1918 по 1924 год русских книг в Берлине выходило больше, чем в Москве и Ленинграде.
Ещё одним очень важным адресом в жизни русского литературного Берлина была Пражская площадь дом 1. В 1922-23 годах тут находилось кафе «Прагер Диле», где проходили регулярные встречи берлинской богемы. Тут читались стихи и велись беседы до глубокой ночи. Такому времяпрепровождению Андрей Белый даже придумал название: «прагер-дильничать». Кроме того, в кафе устраивались танцы, в которых Андрей Белый активно участвовал, будучи в неадеквате. Владислав Ходасевич вспоминал:
«В однообразную толчею фокстротов вносил он свои «вариации» - искаженный отсвет неизменного своеобразия, которое он проявлял во всем, за что не брался. Танец в его исполнении превращался в чудовищную мелодраму, порой даже непристойную. Он приглашал незнакомых дам. Те, которые были посмелее, шли, чтобы позабавиться и позабавить своих спутников. Другие отказывались – в Берлине это почти оскорбление. То был не просто танец пьяного человека – то было, конечно, символическое попрание лучшего в самом себе, кощунство над собой...». А однажды Андрей Белый застрял в дверях при входе, и немец-швейцар, заметивший это, сказал: «Сразу видно – великий человек».
Душой заведения был писатель Илья Эренбург, снимавший комнату в этом же доме на третьем этаже – в будущем главный советский разжигатель ненависти к немцам. Конечно, он разжигал не к немцам, а к «фашистам», но поскольку для нас зачастую это было одно и то же, то круг замыкался.
Неподалеку от Пражской площади на Траутенауштрассе номер 9 был так называемый «Русский Дом». Здесь в пансионе «Траутенау-хауз» останавливались Набоков, Эренбург и летом 1922 года Марина Цветаева с девятилетней дочкой Ариадной. В Берлине Марина Цветаева и ее дочка провели чуть больше двух месяцев. В своем дневнике дочь пишет:
«… Из данного кусочка жизни в «Траутенау-Хауз» ярче всего запомнился пустяк – этот вот ежеутренний взгляд вниз и потом вокруг, на чистенькую и безликую солнечную улицу с ранними неторопливыми прохожими, и вот это ощущение приостановившейся мимолетности … ».
На доме, где жила Марина Цветаева, теперь висит памятная доска, установленная на средства студентов факультетов славистики двух берлинских университетов.
Последним официальным событием в жизни русского литературного Берлина было собрание Ордена «Обезвелволпале» (Обезьяньей великой и вольной палаты), в который входили все жители русского литературного Берлина. Этот клоунский «орден» был основан писателем Алексеем Ремизовым, известным чудаком и выдумщиком.
В конце 1923 и начале 1924 из Берлина начался исход русской интеллигенции, по меткому выражению классика - "г...но нации". Причины, побудившие русских эмигрантов покинуть уже более-менее обжитые места, были – опять же – прежде всего экономическими. Сын писателя Леонида Андреева Вадим рассказывал:
«...марка прекратила свое падение, издатели разорились, дельцы после неудачной операции на русской литературе вернулись на биржу играть «на повышение», и русский Берлин пошел прахом. ... Алексей Толстой вернулся в Россию, за ним последовали Андрей Белый, Эренбург, Шкловский... оставшиеся писатели перебрались либо в Париж, либо в Прагу, от сумасшедших берлинских лет осталось только воспоминание как о невероятном фейерверке – как будто в одну ночь сгорела целая фабрика бенгальских огней...».
Впрочем, Эренбург и некоторые другие «бывшие наши» вернулись в Берлин весной 1945 года вместе со своими новыми покровителями – советскими войсками. Ранее я уже рассказывал о первом этапе Берлинской стратегической наступательной операции, которая началась 16 апреля. Первый Белорусский фронт маршала Жукова, выдал неубедительный старт в районе Зееловских высот, и сумел прорвать оборону противника только к исходу четвёртого дня – 19-го апреля. Зато уже 20 апреля его войска подошли к Берлину на дистанцию, доступную дальнобойной артиллерии, и подвергли его обстрелу как раз на День рождения Гитлера. На следующий день, 21 апреля, части 3-й ударной, 2-й гвардейской танковой, 47-й и 5-й ударной армий, развернули боевые действия на дальних окраинах Берлина. С востока первыми вошли в Берлин соединения 5-й ударной армии, поэтому после взятия города первым советским комендантом Берлина стал командующий этой армией генерал Берзарин (впрочем, вскорости погибший в автокатастрофе).
23-го апреля, 9-й стрелковый корпус этой же армии овладел Карлсхорстом (юго-восточным пригородом Берлина, где после войны разместилась советская оккупационная администрация Германии), и частично – соседним Кёпеником. По поводу последнего, кстати, Википедия сообщает следующее:
«… Название «Кёпеник» имеет славянские корни и означает «островная местность» (Copnic). Ещё при славянах на этой территории были построены крепости. В середине XII в. здесь находилась главная крепость и основное поселение славянского племени шпревян, которым правил князь Якса из Копаницы...»
Затем, выйдя к реке Шпрее, рассекающей Берлин, советские войска с ходу форсировали её, при существенном содействии кораблей Днепровской речной флотилии. 24-го апреля, 5-я ударная армия, ведя ожесточённые бои, продолжала успешно продвигаться к центру Берлина.
Действующие севернее 61-я армия и 1-я польская армия совершали глубокий обход Берлина, создавая кольцо окружения.
Тем временем, наступавший по соседству Первый Украинский фронт маршала Конева, который должен был пройти в 60 километрах южнее Берлина, не упустил возможности воспользоваться слабеньким стартом Жукова, и войти в Берлин первым. Разрешение из Москвы на эти действия Конев получил в ночь на 18 апреля, и немедленно повернул на Берлин свои 3-ю и 4-ю гвардейские танковые армии – на север, перпендикулярно их прежней оси наступления.
Наступавшая на северном фланге Первого Украинского фронта 28-я общевойсковая армия (она чуть ранее взяла Калининград, и теперь была переброшена под Берлин на усиление), к концу дня 24 апреля вошла в соприкосновение с наступавшей севернее 8-й гвардейской армией Первого Белорусского фронта, образовав так называемый Хальбский «котёл», в который попали основные силы немцев, пытавшиеся обороняться на дальних юго-восточных подступах к Берлину. В результате, защищать сам город на его улицах пришлось в основном детям с фаустпатронами (гитлерюгенд) и старикам с дульными насадками для стрельбы из-за угла (фольксштурм) – именно поэтому крупнейший город Европы был взят ровно за неделю – не сравнить с Будапештом, Тернополем, Черкассами.
В ночь на 21 апреля передовые подразделения 3-й гвардейской танковой армии генерала Рыбалко достигли внешнего Берлинского оборонительного обвода, тем самым опередив Первый Белорусский фронт. К утру 22 апреля, 9-й механизированный и 6-й гвардейский танковый корпуса этой армии форсировали канал Нотте, прорвали внешний оборонительный обвод Берлина и концу дня вышли на южный берег канала Тельтов. Там, встретив сильное и хорошо организованное сопротивление противника, они были ненадолго остановлены.
К исходу дня 22 апреля войска Первых фронтов (Украинского и Белорусского) сформировали и почти замкнули два кольца окружения. Одно — вокруг уже упомянутой группировки основных сил противника восточнее и юго-восточнее Берлина; второе — западнее Берлина, вокруг частей, непосредственно оборонявшихся в городе. Это имело вид цифры «8» или знака «бесконечность»: два кружочка, соприкасающихся, но изолированных друг от друга: верхний кружочек – окруженный Берлин, нижний – окруженные юго-восточнее города немецкие войска. Как уже сказано: Берлин – отдельно, немецкие войска – отдельно. И дальше тоже отдельно: одни наши армии отбивали город у детей и стариков, другие – ликвидировали окруженную вне Берлина немецкую войсковую группировку (последнее будет описано в следующих публикациях).
Но Берлин был окружен ещё не полностью. Указанный выше канал Тельтов, перед которым приостановилась 3-я гвардейская танковая армия, представлял собой достаточно серьёзное препятствие: заполненный водой ров с высокими бетонированными берегами шириной 40-50 метров. Кроме того, его северный берег был очень хорошо подготовлен к обороне: траншеи, железобетонные доты, врытые в землю танки и САУ. Над каналом почти сплошная, ощетинившаяся огнём череда домов, со стенами толщиной в метр и более.
Весь день 23 апреля, 3-й гвардейская танковая армия готовилась к штурму. К утру 24 апреля на южном берегу Тельтова сосредоточилась мощная артиллерийская группировка, плотностью до 650 стволов на километр фронта. Её огнём оборона противника была подавлена (а не как у Жукова: толпой ногами разминировать минные поля, и с палками на пулемёты), и подразделения 6-го гвардейского танкового корпуса успешно форсировали канал и захватили плацдарм на его северном берегу.
Действовавшие ещё южнее передовые части 4-й гвардейской танковой армии генерала Лелюшенко выполняли более глубокий обход Берлина. 25-го апреля, в 12 часов дня, западнее Берлина (возле пригорода Потсдам) 6-й гвардейский механизированный корпус этой армии форсировал реку Хафель и встретился с обошедшими Берлин с севера частями 47-й армии Первого Белорусского фронта (конкретно – 328-й дивизии). В процитированном выше приказе Сталина упоминаются, помимо Потсдама, нынешние соприкасающиеся пригородные районы Берлина: Науен (взят Первым Белорусским фронтом) и Кетцен (Первым Украинским) – это и есть точка встречи фронтов, где было замкнуто кольцо окружения. 75-летний юбилей именно этого события мы сегодня и отмечаем, а вернее – никак не отмечаем.
Теперь оставался последний этап операции – овладение уже окруженным городом Берлин, которое, как сказано выше, займёт ровно неделю …
«… Последний раз сойдёмся завтра в рукопашной,
Последний раз России сможем послужить,
А за неё и умереть совсем не страшно,
Хоть каждый всё-таки надеялся дожить …»
На фото: Советский военный мемориал в Берлине
Интерактивная карта боевых действий:
Несмотря на капризы погоды, лето неумолимо приближается. Значит, занятия в спортивном зале или домашние тренировки получится заменить на активности под открытым небом. Собрали для вас товары, которые сделают уличные воркауты интереснее, увлекательнее и полезнее.
Мегамаркет дарит пикабушникам промокод килобайт. Он дает скидку 2 000 рублей на первую покупку от 4 000 рублей и действует до 31 мая. Полные правила здесь.
В компактную поясную сумку поместятся телефон, ключи, кошелек или другие нужные мелочи. Во время тренировки все это не гремит и не мешает, но всегда находится под рукой. Материал сумки прочный и влагонепроницаемый, вещи в ней защищены от повреждений, царапин или пота.
С фитнес-резинкой можно тренировать все группы мышц: руки, ноги, кор, ягодицы. А еще она облегчает подтягивания и помогает мягко растягиваться. В сети можно найти огромное количество роликов с упражнениями разной степени сложности. Нагрузка легко дозируется: новичкам подойдет резинка с сопротивлением до 23 кг, опытным атлетам — до 57 кг. При этом оборудование максимально компактно и поместится даже в небольшую сумку.
Для тех, кому надоели обычные тренировки. Слэклайн — это стропа шириной 50 мм, с помощью которой осваивают хождение по канату. Тренажер учит сохранять баланс, прокачивает координацию и концентрацию, а еще дает отличную нагрузку на спину, руки и ноги.
Настольный теннис — простой в освоении вид спорта, который отлично помогает размяться и тренирует скорость реакции. В комплект входят две ракетки, три мяча, сетка, накладка и чехол — все, что нужно, чтобы поиграть вечером во дворе с другом или устроить небольшие соревнования. Этот недорогой набор подойдет именно для развлечения и веселья, устанавливается почти на любой стол.
Еще один вид спорта, которым можно заниматься, даже не имея серьезной подготовки — бадминтон. С набором от Wish Steeltec вы сможете потренировать силу удара, побегать и просто хорошо провести время. Детали яркие, так что их трудно потерять даже на природе. Леска натянута прочно, ресурса ракеток должно хватить не на один сезон.
Фрисби воспринимается как простое пляжное развлечение. Тем не менее перекидывание друг другу тарелки задействует все группы мышц и развивает скорость реакции. Эта тарелка летит далеко и по понятной траектории — отличный снаряд для начала. Кстати, фрисби — это еще и ряд спортивных дисциплин со своими правилами и техническими сложностями, так что игра с друзьями может перерасти в серьезное увлечение.
Стильный мяч из износостойкой резины отлично подходит для уличных тренировок. Вы сможете поиграть компанией в баскетбол или стритбол или просто отработать броски. При производстве используется технология сбалансированного сцепления: это значит, что снаряд не сбежит от вас и будет двигаться по стабильной траектории.
Футбол — один из самых популярных в России видов спорта. Играя, можно отлично побегать, потренировать меткость и отработать взаимодействие в команде. Футбольный мяч Torres Striker выполнен из качественного полиуретана и резины и выдержит не один десяток матчей, не потеряв упругости. Отличная балансировка и оптимальный размер делают его подходящим как для взрослых, так и для подростков. Он достаточно тяжелый, почти как в профессиональном спорте, так что совсем малышам не понравится.
Пляжный или обычный волейбол? А может быть, пионербол, как в детском лагере? Мяч TORRES SIMPLE COLOR подойдет для любой из этих игр. Камера отлично держит давление, поэтому вам не придется постоянно подкачивать его, а качественные материалы (полиуретан и бутил) сохраняют все характеристики даже при интенсивном использовании.
Многоскоростной велосипед с рамой 19-го размера подойдет как мужчинам, так и женщинам. Это отличный вариант для новичков: модель доступная, удобная. Поможет понять, нравится ли вам велоспорт. Конструкция велосипеда позволяет ездить по дорогам разных типов, поэтому вы сможете перемещаться по городу или отправиться в поход. Есть складной механизм — велосипед с ним легко возить в машине, на электричке и просто хранить в кладовке.
Более продвинутая модель для тех, кто уже оценил прелесть движения на двух колесах. Геометрия велосипеда предполагает вертикальную посадку. Это обеспечивает более удобное положение тела, чем на других байках. В конструкции предусмотрены детали для комфорта и безопасности: пружинная вилка с ходом 100 мм, сервисная подводка тросов и дисковые гидравлические тормоза.
Если вы не фанат велоспорта, но хотите получить свою дозу физической нагрузки, перемещаясь по городу, выбирайте самокат. В модели PLANK Magic 200 есть регулировка руля по высоте, надежные тормоза и прочная увеличенная дека из алюминия. Когда вы катаетесь на самокате, работают мышцы ног, ягодиц, спины и живота, а заодно добираетесь, куда нужно. Если вы решите сделать паузу в тренировках, самокат легко складывается для хранения.
Любая активность на свежем воздухе требует хорошей обуви, специально сделанной для занятий спортом. Яркие кроссовки Hoka RINCON 3 с облегченным весом амортизируют, снижают нагрузку на суставы. Выраженный рельеф подошвы обеспечивает сцепление с поверхностью вне зависимости от того, где проходит тренировка: на специальной площадке, асфальте или грунте.
Легкие женские кроссовки из линейки Clifton подходят для занятий на твердых покрытиях. Дышащий сетчатый верх поддерживает вентиляцию стоп, чтобы можно было тренироваться даже в жару. Подошва из легкой пены EVA гасит силу ударов. Кроссовки беговые, подходят для тренировок на длинных дистанциях.
Во время занятий на свежем воздухе важно защитить голову от перегрева. С этим отлично справится легкая и светлая бейсболка — например, от GLHF. Она удобно сидит на голове, не сваливается и не отвлекает от занятий, благодаря сетке голова меньше потеет. Козырек жесткий и не мнется.
Не забудьте защитить кожу от солнца — чтобы не было мучительно больно на следующий день после тренировки под открытым небом. В этом поможет крем против пигментных пятен с сильной защитой от ультрафиолета SPF50. Водостойкая текстура легко наносится и быстро впитывается, действует два часа — потом крем нужно обновить.
Удобные и стильные солнцезащитные очки защищают глаза благодаря фильтру UV400, который поглощает до 99.99% ультрафиолета. Они выполнены из легких материалов и плотно прилегают к голове. Ударопрочные поликарбонатные линзы с антибликовым покрытием подходят для разных видов спорта.
Используйте промокод килобайт на Мегамаркете. Он дает скидку 2 000 рублей на первую покупку от 4 000 рублей и действует до 31 мая. Полные правила здесь.
Реклама ООО «МАРКЕТПЛЕЙС» (агрегатор) (ОГРН: 1167746803180, ИНН: 9701048328), юридический адрес: 105082, г. Москва, ул. Спартаковская площадь, д. 16/15, стр. 6