Первый из слуг Тьмы шагнул вперёд, подняв руку. Из его ладони вырвался сгусток чёрной энергии, похожий на клубящийся дым, который устремился прямо к Алексею. Тот, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, выставил вперёд ладонь. Из его руки вырвался поток света, чистого и ослепительного, который столкнулся с тьмой, рассеяв её, словно утренний туман под лучами солнца.

Пещера озарилась вспышкой. Марек, прикрыв глаза от яркого света, выругался:

— Лёха, я же просил предупредить!

Но Алексей не слышал его. Он чувствовал, как Источник направляет его, словно невидимый проводник. Энергия текла через него, но каждый её импульс сопровождался резкой болью, будто что-то внутри разрывалось. Он вспомнил слова Марека: «Что он у тебя забрал?» Ответа не было, но Алексей чувствовал пустоту там, где раньше были его воспоминания о Кате, о доме, о прошлом. Источник давал силу, но взамен отбирал частичку его самого.

Слуги Тьмы, словно почувствовав его силу, замедлились, но не отступили. Их было не меньше дюжины, и они начали окружать двоих друзей, двигаясь с неестественной синхронностью. Марек, не теряя времени, бросился вперёд, его клинок сверкнул в тусклом свете пещеры. Лезвие прошло сквозь одного из слуг, но вместо крови из раны вырвался чёрный дым, а фигура лишь пошатнулась, не падая.

— Это ещё что за дрянь? — прорычал Марек, уворачиваясь от ответного удара.

— Они не совсем живые, — выдохнул Алексей, посылая ещё один импульс света. На этот раз луч ударил в центр группы слуг, и двое из них рассыпались в пепел, издав нечеловеческий вопль. Но каждый такой выброс энергии оставлял Алексея слабее, а пустота в его душе становилась всё глубже.

— Лёха, береги силы! — крикнул Марек, отбивая атаку ещё одного слуги. — Если ты выгоришь, я один с этими уродами не справлюсь!

Алексей кивнул, пытаясь сосредоточиться. Он чувствовал, что Источник — это не просто сила, а нечто живое, с собственной волей. Оно шептало ему, направляло, но требовало чего-то взамен. Он закрыл глаза, пытаясь установить связь с этой мощью, найти способ использовать её без потерь.

В этот момент один из слуг Тьмы, самый крупный, шагнул вперёд. Его капюшон спал, обнажив лицо — или то, что должно было быть лицом. Вместо черт там была лишь пустота, чёрная, как беззвёздная ночь, с двумя алыми точками, горящими ненавистью. Существо заговорило, и его голос был подобен скрежету металла о камень.

— Ты не можешь противостоять Тьме, смертный. Источник — лишь инструмент. Он сломает тебя, как сломал всех до тебя.

Алексей стиснул зубы. Слова существа задели что-то глубоко внутри, но он не позволил страху взять верх.

— Может, и сломает, — ответил он, его голос дрожал от напряжения, но был полон решимости. — Но сначала я разберусь с вами.

Он поднял руки, и Источник ответил. Свет, яркий, как солнце, вырвался из него, заполняя пещеру. Слуги Тьмы закричали, их фигуры начали растворяться под напором энергии. Но в этот же момент Алексей почувствовал, как что-то важное ускользает из него — ещё одно воспоминание, ещё одна часть его души. Он не знал, что именно потерял, но боль была невыносимой.

Когда свет угас, пещера опустела. Слуги Тьмы исчезли, оставив лишь запах гари и тишину. Марек, тяжело дыша, опустился на одно колено, опираясь на клинок.

— Лёха, ты в порядке? — спросил он, глядя на друга с тревогой.

Алексей рухнул на колени, хватая ртом воздух. Его руки дрожали, а в глазах всё ещё мерцал тот странный свет.

— Не знаю, — честно признался он. — Я… я что-то теряю, Марек. Каждый раз, когда использую Источник, он забирает часть меня.

Марек подошёл к нему, положив руку на плечо.

— Тогда нам нужно найти способ остановить это. Мы не можем позволить тебе стать… пустым. Ты нужен мне, Лёха. И миру тоже.

Алексей посмотрел на друга, чувствуя, как тепло его слов ненадолго разгоняет холод внутри. Но где-то в глубине пещеры послышался новый звук — низкий, гулкий, словно само сердце земли начало биться. Тьма не отступила. Она лишь затаилась, готовясь к новому удару.

— Это ещё не конец, — прошептал Алексей, поднимаясь. — Нам нужно найти центр Источника. Если мы хотим остановить Тьму, я должен понять, что он от меня хочет.

Марек кивнул, его лицо было суровым, но глаза горели решимостью.

— Тогда идём. Вместе. И если Источник попробует забрать у тебя слишком много, я сам с ним разберусь.

Они двинулись вглубь пещеры, навстречу неизвестности, зная, что каждый шаг может стать последним. Но в сердце Алексея, несмотря на пустоту, всё ещё горело пламя — пламя надежды, что они смогут изменить судьбу.

Колдун неопределенно пожал плечами.

- Показалось…

Любава направила коня к городу. Танар еще раз оглянулся, явно что-то прикидывая, но потом отправился догонять жену.

Вечером мысли его продолжали витать где-то далеко. Он едва замечал, что ел и пил. Любава убрала со стола.

- Пойдем отдыхать, поздно уже.

- Ты иди, я сейчас…

Женщина вздохнула: если у колдуна появлялась идея, он мог не есть и не спать. Пока не добьется своего. Она решительно уселась к нему на колени и обняла:

- Ау, милый! Это я, твоя жена. Или ты рассказываешь, что задумал, или мы поругаемся. Зачем тебе эта махина? По привидениям соскучился?

Попутно она показала кулак призраку, который должен был охранять ворота и забор. А поскольку работы почти не было, он приспособился шастать по всему дому и подглядывать за хозяевами. Призрак поспешно исчез. Развеет еще!

Колдун вздохнул. Он понял, что придется объяснять. Ругаться ему не хотелось, таиться от жены он тоже не собирался, просто не до конца обдумал пришедшее в голову. С другой стороны, Любава могла помочь.

- Вот скажи, что мы за последнее время сделали такого необычного.

Необычного? Последний раз они проникли в другой мир и помогли возродить Ручей жизни. Любава так и сказала, она, правда, оставалась в своем мире и лечила заболевших, пока Танар и остальные спасали Ручья.

- Правильно, а раньше?

- Ты хочешь, чтобы я поведала обо всех наших приключениях? Так мы до утра не уснем!

Колдун усмехнулся.

- Я хочу, чтобы ты представила – с чего мы каждый раз начинаем!

- Как с чего? Ищем, что про это сказано в летописях.

- Вот именно. А теперь вспомни, как мы это делаем!

Хранительница представила, как они прерывают сотни книг и свитков. Ей даже захотелось чихнуть.

Танар улыбнулся, наблюдая за женой.

- Если завтра всплывает что-то необычное, то мы снова будем рыться в закромах. Любава, мы не знаем толком, что есть и у тебя, и у меня, и у Князя. А я хочу, чтобы мы это знали. Сколько времени мы сможем сберечь!

***

Зоряне никак не удавалось подкрасться к матери, чтобы та ее не заметила. Вот и опять! Только девушка скользнула через калитку, Марьяна подняла голову.

- Здравствуй, Зоря.

- Ну, мам! Как тебе удается!

Ведунья усмехнулась.

- Этому Феррух тебя не может научить. Ты можешь спрятаться от кого угодно, но я тебя чувствую всегда.

Зоряна подошла к матери, обняла:

- Только не говори – "вот будут у тебя собственные дети…". Они будут, но попозже.

- А муж с тобой согласен?

- Согласен. Он сказал… что мне нужно...

Зоря задумалась, как бы передать Марьяне, что Феррух сказал: "тебе надо перебеситься", но ведунья ее поняла. По губам Марьяны скользнула усмешка.

Ручей добавил молодости телу бывшего Главы клана, но разум остался прежним. Феррух не забыл всего опыта своей бурной жизни, и действительно сделал выводы.

"Пожалуй, он прав", - размышляла Марьяна, - "Зоре действительно нужно пережить приключения. Хуже будет, если ее потянет на них, когда родится ребенок".

Марьяна не лезла в личную жизнь дочери, но видела результаты. Феррух успешно сдерживал рвущуюся к активной деятельности жену. Во всяком случае, за прошедшее время она никуда не отправилась и ни во что не ввязалась. И в то же время не выглядела хмурой и потерянной. Зоряна принимала участие во всех тренировках дружины. Занималась домашними делами. Иногда на супругах появлялись свежие шрамы, из чего Марьяна сделала вывод, что тренировки они не прекращают и дома.

- Ничего так способ выпустить пар, за неимением нового приключения, - как-то заметил Кайрилл.

У самой ведуньи их хватало. Марьяна не искала проблем, так складывалась жизнь, что они сами находили ее.

А сейчас стало мирно и спокойно. После того, как над их княжеством шел дождь из воды жизни, даже простуд в зимнюю пору почти не стало. Лечебница пустой не стояла, но растяжения и переломы Ульяна лечила сама. Старики и старухи не помолодели, как муж Зоряны, но болячек у них стало меньше.

А вчера они с Феррухом куда-то таинственно исчезали из мира. Марьяна сразу это почувствовала. Опасности она не уловила, только радость и любопытство.

Впрочем, она довольно быстро догадалась, куда отправились ее неугомонная дочь и ее муж.

- И как там, в мире Ручья? – спросила она девушку.

Зоряна мечтательно улыбнулась. Она достала из кармана куртки и протянула матери крупную жемчужину.

- Подарок. От Ручья.

Жемчужина переливалась на ладони. Марьяна любовалась и слушала дочь.

- Там красиво! Ручей показал нам то место, где он скрывался от врагов. Во всех этих пещерах снова растут водоросли, плавают рыбины, разноцветные, как флажки на ярмарке. А на дне лежат такие большущие раковины и в них жемчуг. Ручей показал нам одну – она огромная, как голова человека!

Зоряна замолчала.

- Но жить там я бы не хотела и не смогла. Представляешь – вода и только вода! Островов совсем мало. Купаться там, правда, замечательно. В нашей речке так не нырнешь. Ручей сказал, чтобы мы еще приходили, как захотим, - закончила она.

- Ну, пока ты в нашем мире, давай готовить ужин, - вернула Марьяна дочь на землю. – Посылай весть Ферруху, пусть берет с собой мастера. Ульяне и Людину я скажу сама.

Зоряна заулыбалась и застыла, отправляя сообщение, а потом отправилась в кухню.

Долго с мужем она не могла говорить. Девушка вообще удивилась, когда это случилось первый раз. Феррух тогда задержался на тренировке. Зоряна с Гассаном ждали его, проголодались, а мужчины все не было.

"Темно уже, и где тебя носит!", - подумала она, и вдруг в голове возникла мысль: "Иду".

Сообщение было таким коротким, что Зоряна подумала – показалось, но потом убедилась, что она действительно может слышать Ферруха. Не на таком большом расстоянии, как братьев, но может.

А потом о таком же говорили и Харитон, и Кайрилл, и Ждан, и все, кто был в мире Ручья.

- Побочный эффект, - авторитетно заключил колдун,- купания в воде жизни.

Спорить с ним никто не стал, в любом случае это сберегало время.

Сам Танар, купавшийся дольше всех, мог послать короткую весть даже из столицы. Зоряна помогала готовить, когда услышала зов: "Ты и Марьяна нужны. Не срочно".

Девушка чуть не обрезалась и мотнула головой.

"Зачем?".

"Узнаешь".

- Мам, у тебя нет срочных дел в ближайшее время? – спросила она. – Танар зовет.

-Зачем?

- Не сказал.

Марьяна выглянула из окна. Кайрилл и остальные были уже совсем рядом.

- Я напишу ему потом. Дела у меня всегда есть. Но надо же узнать, что пришло в ему в голову.

Глава 2

Вечером Марьяна написала, только не Танару, а Любаве. Хранительница сообщила, что задумал колдун.

Ведунья отправилась в комнату, где хранились ее книги и свитки. Часть она написала сама. Самые старые были написаны еще после первого учения у Хранительницы. Потом она добавляла к ним купленные книги. Записывала все то, что происходит в селе.

Свитков было достаточно много, но Марьяна сомневалась, что они нужны для целей Танара.

- Марьяна, спать идем? – спросил Кайрилл, но увидев, что жена обложилась бумагами, поинтересовался: - а это зачем?

Марьяна сдвинула в кучку свитки и листы.

- Идем спать. А это - идея Танара. Не знаю, правда, что у меня есть интересного для него…

Марьяна позвала Велизара, но кот удалился по своим кошачьим делам. Он отозвался, но откуда-то с другого конца разросшегося села, дал понять, что ему некогда и чтобы его не отвлекали. Но потом добавил, что он тоже хочет поехать в столицу.

"Через три дня", - уточнил кот и исчез из мыслей женщины.

Марьяна засмеялась.

- Через три дня мы едем, - сообщила она мужу.

- Куда? – удивился Кайрилл.

- В столицу. Велизар сказал.

Откуда у кота такие сведения супруги не знали, но время Велизар чувствовал отлично и никогда не ошибался.

- Едем, так едем, - согласился мужчина. – А теперь спать.

***

- Как дела, моя хорошая?

Вячеслав зашел в опочивальню. Рада лежала на высоко взбитых подушках. До рождения дочек осталось совсем немного и, хотя женщина чувствовала себя хорошо, Любава советовала ей поберечься.

Рада потянулась к мужу, обняла и поцеловала.

- Все отлично. Что может случиться после того, как я гуляла под живой водой!

Рада была не единственной женщиной, которая ждала деток после того, как колдуны и воины спасли Ручей жизни, и он пролился над княжеством весенним дождем. Прошло немного времени и многие женщины одна за другой почувствовали зарождение новой жизни. Но только те, кто этого хотел. Особенно радовались те, кто до сих пор деток хотел, но не мог.

- Чудо!

Ручей и других не обидел, вода вылечила заболевших, но дождь больше нигде не шел.

Жизнь пошла своим чередом. Но оказалось, что Ручей оставил людям еще один подарок. Правда, обнаружили его не сразу.

Через пару месяцев после ливня к главе тайной службы явился озадаченный старший лесничий.

- Ты загадки разные любишь разгадывать, Харитон.

Харитон сказал, что это загадки его любят, а не он их, и осведомился – в чем, собственно, дело. Лесничий вытащил из мешка и положил на стол огромный гриб.

- Ты к Танару сходи, я как-то по другой части, а еще лучше на кухню, там его со сметаной зажарят, - вздохнул Харитон.

- К колдуну я схожу, но если это то, что я думаю, голова будет болеть не только у него, а и у тебя, и у Князя.

Лесничий оказался прав. Для начала он пригласил Харитона и Танара на прогулку. В паре часов пути от столицы находились остатки старой горной цепи. Подножье гор поросло лесом. Места были красивые, поэтому в праздники сюда стекались жители столицы и окрестных сел. Устраивали ярмарки, скачки, потешные бои. Люди разбредались по полянкам, и лесничим приходилось следить, чтобы не было пожаров. Выше, однако, были в основном голые скалы. Туда мало кто забирался. Лесничие использовали несколько крутых троп, чтобы осмотреть лес с высоты.

Вот туда колдуна и главу тайной службы и привел Глеб.

Они оставили лошадей и с полчаса карабкались вверх. Наконец, лесничий остановился при входе в небольшую долину.

- Раньше тут были камни только, а сейчас – гляньте: озеро.

Озерцо было совсем небольшим, скорее его можно было назвать большой лужей.

- Я здесь каждый шаг знаю. Месяц назад был как раз после праздника, воды чуть было, думал, после дождей весенних. А вчера смотрю: больше стало. Вода чистая, вкусная. Я напился, во фляжку налил, домой принес. Остатки выплеснул около забора. Вот такой грибище за ночь вырос.

Танар воду проверил.

- Не совсем то, что в мире Ручья, но очень похоже, - доложил он Харитону через некоторое время.

Мужчины уставились друг на друга.

- Ну, удружил он нам… Что делать-то будем?

- Князю сказать надо. А больше пока никому. Как то озеро возникло? Будет больше или нет? Что вода может? Пока не узнаем ответы на вопросы, нельзя никому говорить, а то придется войско на берегу держать. И шарлатанов сотни появятся. Лесничий-то как?

- Глеб – мужик надежный.

Вячеславу доложили. Князь крепко задумался.

- Не только нам эта вода дана.

- Это так Князь, но скажи кому – налетят. Отбиться-то мы сможем, но потом что - воевать со всем светом? Ведь только слух пройдет… сам понимаешь, что будет.

Решили – пока никому не говорить. Мирно все. Болезнь отступила. За озером приглядывать стали. Оно оказалось родниковым. Больше не становилось. Но и не уменьшалось.

- Это пока не знают и не трогают. А проведай кто, так и похмелье лечить захотят.

По осени узнал Харитон, что хворь напала на одну из деревень в соседнем княжестве. Хранительница оттуда Любаве весть прислала – не знает ли как вылечить?

А вскоре в ту деревню привезли пару бочек. А рядом наказ на листке: напоить всю деревню. Каждому – стакан. Детям – половину. Староста тамошний так и сделал и болезнь отступила.

Кинулись деревенские – кто прислал? Откуда бочки? А никто и не знает... вроде не привозил никто. Не само же возникло? Чудо, не иначе!

Князю "чудотворцы" сами докладывали. Дел-то! Остановили телегу. Погрузили, навели морок, выгрузили, наказ положили. После проследили, чтобы всем досталось.

- Никто нас не видел, Князь, - рассказал Богдан. – Не было там колдунов, это мы перво-наперво выяснили, а Хранительница уехала за лекарствами.

- Остатки жалко было так выливать, мы сцедили их в местную речку. Пускай рыбы больше будет, - добавил Ратмир.

Князь с облегчением вздохнул. Помогли и ладно. И то, что не оставили воды тоже ладно. А вдруг кто проверит, что за вода была…

Танар только косился и хмыкал, пока слушал: что-то не договаривают ученики. Так все было, а вроде бы и не совсем так. Спросил, как одни остались. Братья переглянулись.

- Учитель, это нам подарок от Ручья жизни. Тогда все же загадывали, - сказал Богдан.

Танар кивнул – так. И не хотели вроде бы, а Ручей тогда словно мысли сокровенные у каждого прочитал. И сделал так в благодарность. Сам-то Танар все думал, что состарится и умрет раньше Любавы. Теперь он мог жить долго.

- Мы можем уходить в другие миры, учитель. Мы ту телегу так и провели, бочки около старосты под мороком выгрузили и снова в тот мир. Пускай никто не знает об этом, - продолжил Ратмир.

Танар восхитился. Надо же. Способность проникать в другие миры! Ему в голову не пришло! Братья порозовели.

- Как-то случайно получилось, учитель. Подумали: священный круг далеко. Проход, через который Ручей ходили спасать – тоже. А ну как что срочно надо будет делать! – вздохнули братья. - Вот и пригодилось.

- Вы осторожнее, ребята. Миры разные бывают, - предостерег Танар.

Братья согласились.

- Мы пока никуда не ходим надолго. Заглядываем только, - кивнул Богдан

- Мы еще не разобрались, учитель. Вопросов много, а спросить некого, - добавил Ратмир.

Колдун подумал: Велизар же ходил в другой мир. Почему людям этого не делать? Парням он верил. Люди серьезные. Просто так на рожон не полезут.

- Добро. Разбирайтесь.

Князь посовещался с ближними своими. Так и решили действовать. Коли донесется весть о беде, отправить тайно воды из того озера. А на саму долину колдуны отвратный морок навели. Гора и гора. Ничего интересного.

Но пока больше ничего не случалось.

Братья свое умение понемножку проверяли, когда время было. Не больно много его и было. Мало ли забот.

Вот теперь новая у учителя появилась. Собрать воедино все знания, что получится. Братья вспомнили, как помогали они искать путь в мир мертвых. Сколько книг привезли, сколько свитков! А если было бы все в одном месте, так проще было бы дела вершить.

Любава с мужем согласна была.

- И как такое никому раньше в голову не пришло? – только и спросила. – Умный ты у меня!

- Может и приходило, да другие дела мешали, - пожал плечами Танар.

Глава 3

Обдумав все хорошенько, они на следующий день отправились к Вячеславу. Князь выслушал внимательно.

- Дело доброе. Но не быстрое.

Танар хитро на него посмотрел.

- Ручей сказал, мы с Любавой долго жить будем. А коли мы не успеем, то другие найдутся. Да и дом тот стоит и рушится. Не нужен он никому.

Князь кивнул – оно так. Дом тот один из предков Князя строил. Хотел дворец около столицы, чтобы других князей принимать и богатством хвалиться. Не получилось у него. Что тогда случилось, никто толком так и не узнал. Князь тот отправился на охоту, которую устроили, когда дом почти закончен был, и пропал. Слуги клялись – словно в воздухе растаял!

А нашли его седьмицей позже на мраморных ступенях без единой кровинки на теле. Жив был еще, сказать что-то силился, но так и не смог.

Хранительницы тогда среди людей не жили. Колдуна позвали, но тот толком ничего не объяснил. Сказал только, что дворец недостроенный проклят, и в него заходить не велел.

Преемнику князя и терема старого хватило. Быстро тогда забили двери почти готового здания. Страстей всяких много рассказывали и стоял с тех пор трехэтажный особняк пустым. Вокруг деревья выросли. А людская молва домище призраками заселила.

Так и стоял дом, пока Танару не пришла в голову мысль собрать все книги, свитки, летописи воедино. Россказни колдун, конечно, знал. Но не сильно верил.

- А если и есть что, так разберемся…, - только и сказал, когда об этом Князь упомянул.

Вячеслав хотел подарить дворец колдуну.

- Пускай Танар там книги собирает, но лучше он твоим останется, - предложил казначей. – Твое имя вес большой имеет, Князь. Танару могут и не отдать что-то. Колдунов не все повожают, а тебе отдадут, да еще и добавят.

Танар с этим согласен был.

- Княжеская библиотека! Звучит, однако.

Решено было начать готовить списки всего, что есть в тереме. Такое же распоряжение отдали своим ученикам и ученицам и Танар, и Любава.

Кроме этого они написали своим знакомым, чтобы посмотрели, что у кого есть интересного и тоже просили готовить списки.

Сам дом в основном был целым. Однако за годы, что пустым стоял, и кирпичи кое-где выкрошились. И стекла ветками повышибало.

Много нужно было сделать, но не за один же год. А чтобы точно знать, с чего начинать, решил Танар найти все, что есть о дворце у княжеских книжников. А после уж самому посмотреть дом внутри.

***

- Странно, - Танар повернулся к жене.

- Что странно? – спросила Любава.

- Не могут книжники найти про дворец ничего.

- То есть?

Танар развел руками.

- Ни плана, ни бумаг, никаких упоминаний в библиотеке нет. И казначей то же самое говорит. Деньги тратили явно немалые. А никаких записей об этом нет. Не могли же потерять все.

- Проверили еще не до конца, - продолжил колдун, - может, и найдут, но все равно – странно.

Хранительница ничем ему помочь не могла. Когда дом строился, ее с людьми не было.

Утром Любава уехала в лечебницу, а Танар задержался, приводя в порядок кое-какие записи. Как ни хотелось оставлять все дела за порогом, не получалось.

Колдун уже собрался отправиться в школу, когда почувствовал присутствие сторожевого призрака.

- Чего тебе, Инесс? – удивился Танар.

Призрак напоминал о себе очень редко. В основном, когда приходили гости, которые ему не нравились. Тогда он стучал воротами, мог долго не открыть калитку. Или сопровождал кого-то из людей стонущими звуками. Робких среди гостей колдуна не было, и Танар смотрел на это сквозь пальцы. Желавших его ограбить давно не находилось, и призрак скучал.

Однако сегодня он явно хотел что-то сообщить.

- Говори, Инесс. Я тороплюсь.

- Там опассссссно, - доложил призрак.

- Где?

- В доме… сссззаа городомммм, там умер княссссь.

Таран резко остановился. С чего это друг призрак решил заговорить про это?

- Не пуссскай шшшенууу , туда… жшшенщиннам нельссссяяя.

- Так. А ты откуда про это знаешь?

- Я – приссссрак, там ессть такая как я…

Колдун вскочил на коня, потом повернулся к воротам.

- Ты мне расскажешь подробно, все, что знаешь.

- Рссссказать трудно, покашшшу…

- Хорошо. Вечером я сегодня приеду один. Хотя…, - Танар прикинул, - я возьму с собой Богдана и Ратмира.

Призрак почти исчез. Богдана и Ратмира он не любил. Но неожиданно Инесс снова стал видимым.

- Хорошшшо..., сссильные…, справятсссся…

Танар направился в школу, обдумывая неожиданно поступившие сведения.

"Может, зря я не обратил внимания на то, как умер предок Вячеслава? Выдумать могли много, но все равно нужно узнать все, что можно".

Ему пришлось отложить размышления на потом и заняться срочными делами. В перерыве между ними он отправил сообщение братьям:

"Есть время сегодня вечером?".

Мог бы и не спрашивать, конечно, но братья не слуги ему. У них и свои планы могут быть, однако оба ответили, что время есть.

"После заката у меня".

- Учитель что-то интересное узнал, - усмехнулся Ратмир.

Близнецы гордились тем, что Танар им много доверяет. И первыми обращается именно к ним, если ему нужна была помощь в сложных делах.

Братья добрались до дома Танара, когда его еще не было. К их удивлению, призрак вежливо распахнул перед ними ворота.

- Привет, Инесс. Не злишься больше? – поинтересовался Богдан.

- Зссслюсь…, но ему нужна будет помощь, - ответил тот. – Вы ссссильные, мужчины. Смошшшете, справитесссь.

Братья переглянулись, пожали плечами. Призрак распахнул не только ворота, но и дверь в дом. Ратмир и Богдан уселись ждать хозяина. Они разговаривали о друзьях, семье, планах на будущее.

Призрак маячил где-то около ворот, к людям он больше не приближался.

Внезапно братья насторожились. Им показалось, что Инесс около дома не один. То есть он, конечно, был не один.

На улице уже темнело, но мимо дома еще шли и ехали горожане. Но братья почувствовали нечто потустороннее. Они переглянулись.

- У Инесса тоже гости бывают, - пошутил Ратмир, но тут же понял, что гостей, если таковые и нагрянули бы к призраку, он не стал бы встречать жесткими ударами.

- Похоже, ему помощь нужна! Не воры лезут!

Богдан и Ратмир выскочили из дома.

Танар уже был неподалеку, когда понял, что около его жилища идет настоящая схватка. Он пришпорил коня, но когда оказался около ворот, то все было уже закончено.

Ворота лежали на земле. А около них стояли изрядно всклокоченные братья.

Колдун открыл рот, чтобы поинтересоваться, что случилось, но створки сами собой взмыли в воздух, заняли привычное место и тут же распахнулись, пропуская Танара.

Колдун хмыкнул. Он хотел завести во двор коня, но тот уперся всеми четырьмя ногами не желая заходить в знакомое место. Танару пришлось его успокаивать.

- Ссссильные, ссссправилиссссь, - заявил призрак, помогая хозяину поставить коня в стойло.

Танар огляделся. Двор явно носил следы схватки. Человек бы ничего не заметил. Нападали на его дом не люди. Да и не на дом они вели атаку. Их целью был Инесс!

- Не знал, что у тебя есть такие злопамятные приятели, - сказал Танар, занимаясь конем.

Он расседлал и накормил жеребца, давая Инессу время успокоиться. Потом люди зашли в дом. Танар поставил жесткую защиту на весь участок и повернулся к призраку.

- Кто это был?

- Ххххотят помешать расссссказать вам вссссе…

- Пока им это не удалось. Пошли в дом.

На пороге Танар остановился и еще раз проверил защиту. Никто не пройдет.

(продолжение следует)

©Гектор Шульц

Часть первая.
Часть вторая.
Часть третья.
Часть четвертая.
Часть пятая.
Часть шестая.
Часть седьмая.
Часть восьмая.

- Пошел он нахуй. Бухич еще на него переводить, - сплюнул на пол Шиша. Его вечно красное лицо все было в шрамах от прыщей, отчего Шиша походил на молоденькую шишку, за что и получил погоняло. – Слышь, Волков… бля, буду, пацаны. Такому черту да такую фамилию, а?
- Факт, - усмехнулся Чук.
- Так, это… Слышь, Волков, - продолжил Шиша, поймав ускользающую мысль. – Воздух есть?
- Если бы, - вздохнул я.
- А если потрясем? – игриво засмеялся четвертый. Кефир, так его звали. Когда-то был спортсменом, но потом сторчался. Как и все, в общем-то.
- Ну, мелочь если только, - ответил я, понимая, что шпана не отцепится.
- Давай, - коротко бросил Шиша, протягивая ладонь. Покопавшись в кармане, я вытащил наличность. – Мало.
- Нет больше.
- Пиздишь?
- Нет.
- Ладно, чо ты. Отстань от пацана, - вмешался Чук, положив мне ладонь на плечо. – Подогрел, спасибо скажи.
- Чмо обязано приличных людей греть. На то оно и чмо, - снова улыбнулся Шуруп. Он опустил взгляд и указал пальцем на футляр со скрипкой. – А там чо?
- Скрипка, - коротко ответил я и тут же соврал. – Она не моя. Это из музыкалки.
- Да, похуй, - мотнул головой тот. – Слышь, Кефир. Чо стоит?
- Хуй знает, - пожал плечами Кефир.
- Ну, на дозняк хватит?
- Вряд ли.
- Ну, с миру по нитке и соберем, - кивнул Шиша. Я побледнел, поняв, что мама мне точно голову оторвет, если я сейчас лишусь скрипки. Затравлено оглянувшись, я понял, что бежать некуда. Позади стоит Шуруп. Попробуй отпихни такого. Спереди еще трое, до квартиры просто так не добежишь. Еще и дверь открыть надо. Ноги тут же предательски задрожали, что тут же стало причиной для нового взрыва смеха.
- Смотри. Ща обоссытся, бля, - гоготнул Шуруп. – Чо ты менжуешься, блядина? Стой смирно, когда с тобой приличные люди говорят.
- И скрипку свою сюда давай, - скомандовал Шиша. – Мы так… поиграем маленько, да, пацаны?
- Ага. Занесем тебе потом, - кивнул Чук, поковырявшись в зубах грязным ногтем. Он вытащил кусок плавленного сыра, прилипший к сгнившему зубу и, чуть подумав, облизал палец. – Ну, чо замер? Отдал и упиздовал в закат.
- Слышь, Шептун. Ты его не беси, - добавил Кефир. – Пацану вмазаться надо, понимаешь? А ты тут ломаешься, как целка.
- Не могу ребят. Меня ж мама убьет…
- Гля, чо делается, - восхитился Шиша. – Его тут кончат ща, а он мамку свою ссыт. Ты дурак, что ли, Волков? Скрипку отдал и пошел нахуй отсюда.
- Не могу… - я не договорил, потому что слева прилетела двоечка от Кефира. Бил тот несильно, но голова тут же загудела, соприкоснувшись со стеной. Ойкнув, я чуть не выронил футляр и закрыл правой рукой голову. Вовремя, потому что тут подключился Шиша. Бил он в разы больнее и на грязный пол упали капли крови из разбитого носа. Застонав, я попытался отпихнуть его и тут же получил ногой в грудь. Удар выбил у меня не только весь воздух, но и последние остатки храбрости. Только сведенные судорогой пальцы все еще зачем-то стискивали футляр, который пытались у меня отобрать. Каждый удар отдавался в голове болезненным гулом и черными вспышками, но боли, что странно, я не чувствовал. Она, словно приглушенная, пульсировала где-то внутри мышц и нервов.
- А-а! Убивают! – раздался чей-то истошный крик, а потом синхронный смех шпаны. Удары прекратились, и я рискнул приоткрыть глаза. На площадке третьего этажа стояла баба Валя, моя соседка. Она куталась в халат, стоя в дверном проеме и подслеповато щурила глаза. – Я милицию вызову!
- Баб Валь, ну чо шумишь? – усмехнулся Шуруп, спускаясь к ней. – Шуткуем мы. Чо мы Ярика что ли не знаем? Так, побесились малехо.
- Витя, ты?
- Ну, - кивнул тот. – Не признали, баб Валь?
- Вы это… не шумите тут.
- Чеши отсюда, баклан! – зло прошипел мне Шиша, пихая в спину. Уговаривать меня не пришлось. Пригнув голову, я скачками понесся по ступенькам, не обращая внимания на кровь из носа, которая размеренно капала на мою водолазку.

Закрыв за собой дверь, я обессиленно прислонился к дверному косяку и попытался дышать нормально. Получалось с трудом. Сердце металось в груди, как безумная птица, стали ватными ноги, а в голове все еще звучал злой шепот Шишы.
- Заблудился? – раздался с кухни резкий и недовольный голос мамы. – Сюда иди.
Вздохнув, я положил футляр со скрипкой на шкафчик в прихожей и, промокнув нос краешком водолазки, пошел на родительский зов.

Мама сидела на кухне не одна. Рядом, у окна, курил Гоша, губы которого тут же тронула улыбка, когда он меня увидел. Мама тоже скривилась. Не побледнела, не испугалась. Скривилась. Будто увидела перед собой говно.
- Неплохо расписали, - гоготнул Гоша, облокотившись на подоконник.
- Ну и что это? – поинтересовалась мама, делая глоток кофе.
- Упал, - коротко ответил я. Мама презрительно улыбнулась и помотала головой.
- Угу, упал. На кулак. Рожей своей тупорылой. Кто?
- Не знаю. Залетные.
- Угу, залетные. Бабки поэтому в подъезде орали?
- Чо, помочь может? – неожиданно предложил Гоша. – Тут явно не раз на раз, Марин.
- Сиди ты, - отмахнулась она. – Защитник. Мужик за себя сам постоять должен уметь. А иначе не мужик это, а так, тряпка половая. Господи, за что мне это, а?
- Мам, я тут не при чем, - попытался объясниться я, но мама, встав из-за стола, неожиданно влепила мне пощечину. Больно не было. Было унизительно. – За что?
- За то, что сам всех своей рожей провоцируешь. На тебя посмотри, так сразу понятно, что сдачи не дашь. Как терпила сраная, ей-богу, - она повернулась к Гоше и добавила. – В школе дело было. Вызывает меня завуч. Классе в пятом. Говорит, «что ж вы, Марина Андреевна, за сыном не следите. Что ж он у вас в рванье ходит». А этого долбоеба в классе ни в хуй не ставят. Одежу ему взяли и порезали на перемене. А он что?
- Что? – улыбнулся Гоша.
- А он стерпел. Праведник ебаный. Ему говорят, «скажи, кто сделал», а он рожу скривил и расплакался. Ума не приложу, как из отцовской спермы такое ссыкло родилось-то? Времена неспокойные, сильным быть надо, а он? Если его шпана дворовая прессует, как он жить-то дальше будет? За юбкой мамкиной прятаться?
- Я никогда не прятался за твоей юбкой, - прошипел я и тут же прикусил язык, когда мама удивленно на меня посмотрела.
- Что, голосок прорезался? – улыбнулась она и, схватив меня за шею, потащила в коридор. Открыв дверь, она указала пальцем на площадку. – Ну, так иди, скажи тем, кто тебе рожу разукрасил. Что? Не такой смелый уже?
Хлопнула дверь и с площадки до меня донесся шакалий смех шпаны. И жалил он куда сильнее, чем мамина пощечина.

Я не хотел идти в субботу на репетицию, но выбора особо не было. Либо с мамой просидеть все выходные, либо с друзьями. И второе было явно лучше, пусть и придется отвечать на вопросы. Вопросы, конечно, задали, потому что не только шпана разукрасила меня на совесть, но и собственная мама, наказав за пререкания отрезанным шнуром от утюга. К счастью, водолазка скрывала последствия этого наказания, а лицо… мои друзья видели картины и похуже. Впрочем, удивленных возгласов избежать не удалось.

- Хуя себе, - присвистнул Андрей, когда я осторожно прошмыгнул в дверь и бросил рюкзак на диван, где сидели Славик и Вася. Розанов нахмурился, внимательно изучая мое лицо, украшенное кровоподтеками, а Вася побледнела и закусила губу. – Это кто тебя так, братан?
- Да, не важно, - отмахнулся я. – Залетные.
- Лица запомнил?
- Это ничего не изменит, - вздохнул я. – Сам виноват.
- Совсем охуели, - помотал головой Андрей. – Корешу моему на днях тоже башку проломили. С магаза шел, а ему арматурой прилетело. Хорошо, что прохожие помогли, скорую вызвали. А все из-за пакета с жратвой. Два торчка вмазанных берега попутали.
- Ну, тут явно не жратва была причиной, - протянул Славик. – Это, когда ты у меня был?
- Ага. Домой шел, поздно уже было.
- Звери, - отрывисто бросил Розанов.
- Выблядки, - поправил его молчащий до этого момента Макс. – Яр, ты играть-то сможешь?
- Ну, пальцы мне вроде не поломали, - невесело усмехнулся я, рассматривая посиневшие руки. Хорошо, что друзья не видели меня сразу после порки. Тогда пальцы распухли, как жирные червяки.
- Ладно, - кивнул Макс. – Тогда порепетируем вступление к новым песням. Слава с Яром наброски накидали, надо обкатать партии ударных и гитары.
- Да без проблем, - вздохнул Андрей. – Главное, что не «Сплин» опять задрачивать.

Правда полностью избавиться от напряжения не удалось. Ребята играли молча, не было смеха и привычных шуток, да и музыка выходила не мрачная и гипнотичная, как задумывал Славик, а злая и даже жесткая, словно каждый выплескивал на инструменты свое настроение. Единственный плюс был в том, что для одной песни такая подача подходила идеально, о чем Макс не преминул сообщить Славику.
- Мне кажется, что «Du und Ich» надо играть как раз в таком ключе, - кивнул он, когда мы закончили первые прогоны и делились мнениями. – Грязные гитары, злость, гипнотизм. Идеальный винегрет.
- Я тоже так думаю, - согласилась с ним Вася. – Выбивается только вокал. Макс поет слишком мягко.
- Можно исказить вокал эффектами, - пробормотал Розанов, записывая что-то в свою тетрадку. – Через синтезатор.
- А если живое выступление? – спросил Андрей.
- Тогда тут проблемка.
- Херня, - махнул рукой Макс. – Можно поэкспериментировать с вокалом, где-то добавить импровизации. Да, будет звучать не как в записи, но и идеального совпадения же от нас никто не ждет, так?
- Допустим, - согласился Славик. – Тогда надо записать твою партию. Или ее часть, чтобы можно было поиграть с эффектами.
- Дим Димыча потрясу, - кивнул Макс. – Он у Колумба за звукача, причем пацан толковый. Только постарайся его не выбесить.
- Как получится, - равнодушно хмыкнул Розанов, проигнорировав скептичные ухмылки. Все понимали, что он забудет о предупреждении сразу же, как только закончится репетиция. – Андрей, та импровизация во второй части…
- Ну, блядь, - пробормотал тот. Без доебов Славика к исполнительскому мастерству участников не обходилась ни одна репетиция.
- Мне понравилось, - буркнул он и повернулся к Васе. – И тот рифф, что ты сыграла… можешь повторить?
- Ага, - кивнула Вася, поправляя гитару. Сыграв требуемое, она вопросительно посмотрела на Славика и увидела у того на лице то, чего не ожидала увидеть. Улыбку.
- Отлично. Тоже можно оставить. Я подумаю еще над звучанием, а пока… пока все.
- Чудесно, - фыркнул Андрей, отложив палочки в сторону. – Тогда я сваливаю.
- Я тоже, - ответила Вася и, покраснев, добавила. – Родители на дачу едут. Надо помочь.
- Ладно, на сегодня закончим, - сдался Славик. И среди радостных возгласов выбивался только один. Мой. Все потому, что мама сегодня позвала в гости Гошу. А значит мне надо искать себе ночлег.
- Я, пожалуй, останусь ненадолго, если вы не против, - тихо сказал я и кивнул на бас-гитару. – Надо чуть попрактиковаться.
- Не вопрос, брат, - кивнул Макс, задумчиво на меня посмотрев. – Ключ я тебе оставлю, запри потом.
- Конечно, - вздохнул я, присаживаясь на диван и понимая, что покину студию только утром.

Когда все ушли, в студии стало особенно пусто и тоскливо. Тихонько пощелкивал счетчик, размеренно отмеряя потраченное электричество, гудел в углу старенький «Орск», который Колумб как-то умудрился затащить в подвал. Хотя, кто его знает. Может, холодильник всегда здесь был. Задолго до неформалов, репетиций и меняющегося мира. В холодильнике всегда лежал запас бухла – пиво, пара бутылок водки, иногда мог стоять коньяк. Причем такой коньяк, пить который можно только охлажденным. В обычном состоянии он адово вонял сивухой, но группу Колумба подобным смутить было сложно.
Вздохнув, я направился к холодильнику и, открыв его, вытащил бутылку пива. Хотелось немного разгрузить голову, залить боль, которая волнами билась о стенки черепа. Мои друзья разбежались по домам. В нормальные семьи, к любящим родным. А мне сидеть в подвале и ждать утра, когда мама вдоволь натешится с Гошей. От обиды, захлестнувшей душу, захотелось заорать, но я сдержался. Крик принесет новую боль. Пробовали, знаем. Куда проще молчать, а обида… ну, пройдет, как и всегда.

Я просидел на диване до вечера. Задумчиво буравил взглядом стену и пытался добить вторую бутылку пива, которая давно уже выдохлась. Часы на стене зеленым светом показывали время. Почти половина восьмого. Ну, еще пару часиков покуковать, а потом можно попробовать уснуть. Однако от раздумий меня отвлек скрип входной двери. Кто-то вошел в студию.
Не успел я напрячься и придумать объяснение для Колумба, какого лешего я торчу тут один, беспокойство исчезло, потому что я увидел Макса. Он, улыбаясь, махнул мне рукой и поставил на стол пакет, в котором что-то звякнуло.

- Так и знал, что ты здесь, - буркнул он и тоже полез в холодильник за пивом.
- Так ожидаемо? – невесело улыбнулся я.
- Ага. Не ты один из дома бегал, - просто кивнул Макс и, сделав глоток из запотевшей бутылки, кивнул на пакет. – Смотри, там банка с аджикой, банка с супом… Холодный правда, так что не обессудь. Шакал дома у меня забыл. Не выбрасывать же? Хлеб, чуток колбасы… а! И чай еще. У Колумба кроме бухла тут ничего нет. Разве что пряники каменные где-нибудь в шкафу найти можно. В общем, налетай, кушай. Сидишь тут весь день голодный.
- Спасибо, - от стыда хотелось провалиться сквозь землю, но Макс хлопнул меня по плечу, словно подобное было нормой в его мире.
- Пустое, брат. Подкрепись, а я пока отдышусь. И чайник поставлю.

Наскоро перекусив, я благодарно улыбнулся Максу, который поставил передо мной бутылку пива и с блаженным вздохом опустился рядом на диван. Он щелчком выбил сигарету из пачки и, закурив, выпустил ровное колечко к потолку. Затем, чуть подумав, повернулся ко мне и кивнул.
- Ну, рассказывай, почему дома говном намазано.
- Долгая история, - попытался соскочить я, но Макс упрямо мотнул головой и тонко улыбнулся.
- А ты торопишься куда-то? Вот то-то же. Да и в целом, брат, поверь. Лучше поговорить, чем в собственном говне вариться. Так и утонуть недолго. Точно тебе говорю.
- О таком рассказывать стыдно, - вздохнул я. Макс понимающе хмыкнул.
- Шпань тебе только лицо разукрасила, так? – тихо спросил он. Я кивнул. – А шея? Руки?
- Как ты…
- Неважно, - мотнул головой Макс. – Отец?
- Мама.
- Мама? – тут он искренне удивился и, поперхнувшись дымом, закашлялся. – Хотя, чего это я… Бабы мужикам в жестокости не уступают.  

Не договорив, Макс поднялся с дивана и резко стянул с себя футболку. Затем повернулся ко мне спиной и невесело усмехнулся. Кожа на спине бугрилась шрамами. Тонкими, толстыми, давно уже зажившими, но все равно уродливыми. При виде его располосованной спины мои синяки снова заныли, а к горлу подступила тошнота, как всегда и бывало, стоило маме взять в руки ремень или шнур от утюга.

- Красота, брат? – усмехнулся он, надевая футболку. Затем, подумав, показал мне предплечья. Тоже покрытые тонкой, давно зажившей паутинкой шрамов. – А это я сбежать пытался. Не получилось. Откачали. Кто ж знал, что резать надо вдоль, а не поперек. Блядская летопись моего детства.
- Это родители твои сделали? – осторожно спросил я. Макс, сделав глоток пива, отрицательно помотал головой.
- Если бы. Родители только и сделали, что выблевали меня в этот мир и исчезли. Хорошо хоть хата осталась. На память, блядь. А это… Это воспитатели. Приютские. Жизни учили, так сказать. Мы же с Колумбом оба сироты. Оба в одном приюте жили, там и кентами стали. Только он дождался выпуска, а я свалил, как возможность представилась. Хотел, помню, в гости наведаться. Пообщаться кое с кем, да расформировали приют. Уже пять лет как. Хуй знает, где теперь эти бляди, да и черт с ними. Век бы о них не слышать. Я как руки твои увидел, сразу понял, чем тебя лупцевали. Шпань на такое неспособна. Их оружие – это кулаки, ну, арматура или нож, на крайняк. А тут, брат, садизмом в чистом виде воняет. Видел я, как шнур от утюга кожу расписывает. Как узор особый оставляет. Красивый такой. Раз увидишь, так на всю жизнь запомнишь. Значит, мама?
- Мама, - кивнул я. Горло свело от боли, а в глазах набухли слезы. Мне стоило немало усилий, чтобы не расплакаться. Но почему-то казалось, что Макс поймет. Поймет и не осудит.
- Не держи в себе, - тихо ответил он. – Тебя здесь никто не осудит. Ни за слезы, ни за крик.

Я рассказал Максу обо всем. О побоях, об унижении, об издевательствах и ненависти. Рассказал, как привык. Тихо, скупо, без деталей. Но он все понял. Потому что необходимые детали все еще жили в его голове и в его шрамах. А когда закончил, то вдруг понял, что мне стало легче. Гораздо легче, чем раньше. Словно вся та куча говна, которую на меня навалили, вдруг скользнула вниз и шлепнулась жирным, вонючим комком под ноги. В кои-то веки и вздохнул без привычной тяжести. Вздохнул с облегчением.
- Ты не сможешь сбежать, - скупо обронил Макс, когда я закончил. – Тебя сломали. И сломали давно.
- Так и есть, - невесело усмехнулся я, вертя в руках пустую бутылку из-под пива.
- И освободить тебя никто не сможет, - добавил он. – Только ты сам.
- Я маме слова против сказать не могу, о чем ты?
- Освобождение придет, брат. Само, со временем, - пояснил Макс. – Только ты его дождись. Ну, и еще. Знай, что я рядом. Поговорить, помолчать… не важно. И это… если снова из дома погонят, маякни. Лучше у меня перекантуйся, чем по подворотням шляться. Лады?
- Спасибо, - покраснев, кивнул я.
- Пустое, брат. Пустое, - вздохнул он и, хлопнув меня по колену, поднялся с дивана. – Ладно, погнали.
- Куда?
- Ко мне. Переночуешь, а утром домой двинешь. Нехуй тут одному куковать. Пошли, пошли, - он снова кивнул и пробормотал себе под нос, думая, что я не услышу. – Мамы, мамы… Зачем вы выплюнули нас в этот мир, если мы вам оказались не нужны? Мы же вас об этом не просили.

Глава шестая. Аплодисменты.

В июне, когда школа окончательно осталась в прошлом, Славик с утроенной энергией взялся за работу над материалом для нашей первой демки. И в этом ему уже помогали все. Кто-то, как Вася или Андрей, привносили новый рифф или сбивку в почти готовую песню. Макс экспериментировал с вокалом, ну а я со Славиком доводил потом все это до ума. К счастью, мне удалось поступить в консерваторию вместе с Розановым, поэтому мама была не против моих частых отлучек на репетиции. Более того, я даже немного вздохнул поспокойнее, потому что за все лето она ни разу меня не избила, ограничиваясь лишь руганью и подзатыльниками, а в августе и вовсе уехала с Гошей на море на две недели. Правда, несмотря на это, я все равно вылизал квартиру до блеска за день до ее возвращения. И вместо благодарности получил пизды за пыль на серванте, который забыл протереть. Так или иначе, но лето целиком и полностью прошло в творческом настроении и творческих срачах. Причем чаще всего срались Славик с Андреем.

- Повторю для тупых еще раз, - тоном ментора озвучил Розанов. – То, что ты предлагаешь, портит целостную картину всей песни.
- Вот ведь сука занудная! – ругнулся Андрей, сжимая в руке палочку. Вторую палочку он минутой ранее уже запустил в Славика, но тут ухитрился уклониться от пущенного снаряда и продолжил разносить предложение Андрея.
- Еще раз, - вздохнул Славик. – Это песня не имени тебя, и написана не для тебя, а для четырех инструментов и одного вокалиста. Все должно быть сбалансированно. А твоя партия вносит хаос и диссонанс.
- Ну, правда, Андрюх, - согласился Макс. – Тут уместнее первый вариант.
- Он скучный. Максимально. Я же не Шнайдер, чтобы примитивные партии играть.
- Если надо, то будешь, - ответил ему Славик. В него тут же полетела вторая палочка, а Андрей снял с ноги кроссовок, тоже намереваясь пустить его в ход. Розанов, чуть подумав, спрятался за Макса, откуда продолжил просвещать «необразованного», как он ранее выразился.
- У, сука! – прошептал Андрей, грозя Славику кроссовкой. – Уебу, бля!
- Только это ты и умеешь, - пискнул тот.
- Ребят, ну, хватит, - простонала Вася. – Мы тут час уже эту пургу слушаем. Андрей, правда, заканчивай. Сейчас песня звучит так, как надо. Твоя партия портит весь ритм. Это готика, а не панк.
- Ну вас нахуй. Яр, ты хоть слово скажи.
- Оно тебе не понравится, - улыбнулся я.
- Хуй с вами, - сдался Андрей. – Пусть так. Только потом не жалуйтесь, что критики засрут нашу музыку по причине – «ебанина примитивная».
- Если у этих критиков есть вкус, то не засрут, - заверил его Славик и попытался сгладить ситуацию. – Вот в «From within» твое предложение уместно. Мне понравилось.
- Хоть что-то тебе понравилось, - буркнул Андрей. – Ладно, закрыли тему. Понятно, что я в меньшинстве.
- Просто ты не так хорошо разбираешься в музыке, - улыбнулся Славик и взвизгнул от испуга, когда ему в район живота прилетела обувка Андрея.
- Сам виноват, - рассмеялась Вася и, вздохнув, отложила в сторону свой «Epiphone». – Ладно, что у нас в итоге?
- Четыре песни, - ответил Макс. – «Spleen», «From within», «Without you» и «Du und ich». «Fallen» предлагаю исключить. Совершенно выбивается.
- Согласен. Над ней я еще подумаю, возможно перепишу потом, - кивнул Славик. – К тому же мы решили, что для демо нужны четыре песни. Эти более, чем подходят.
- Угу. Потому что еще месяц споров я не выдержу и точно тебя придушу, каличный, - недовольно процедил Андрей. – Кроссовок верни.
- Да, пожалуйста, - надулся Розанов, возвращая обувь барабанщику. – Максим, тогда нам будет нужен звукач, чтобы записать все партии и свести потом все вместе.
- Не вопрос, - кивнул Макс. – Дим Димыч поможет. Я с ним перетер уже, он не против. Только, Слава…
- Помню, помню. Аккуратнее в высказываниях, - перебил его Славик. В прошлый раз он так выбесил улыбчивого Дим Димыча, что тот запер Розанова в туалете, чтобы попросту поработать в тишине. Вызволять его правда пришлось со слесарем, потому что разозлившийся Дим Димыч сломал в замке ключ и наотрез отказался помогать в вызволении слишком уж острого на язык композитора.
- И еще, - загадочно улыбнулся Макс. – Лаки тут тему одну закинула. В «Семерках» в конце сентября концерт будет. Silver Queen и Fuse. «Фьюзы» по итогу слилились. Их вокалисту скины башку проломили, он в больнице до нового года проваляется. Поэтому один слот освободился.
- Хочешь сказать, что мы можем залететь? – удивилась Вася. – Круто!
- Живое выступление? – нахмурился Розанов и помотал головой. – Мы не готовы. Мы не сыграны, неорганизованные…
- И у нас ебанутый клавишник, - добавил Андрей, заставив Славика поперхнуться и покраснеть. – Выдохни, калич. Где еще песни обкатывать, как не на лайве?
- Согласен, - кивнул Макс. – Хорошая возможность и реакцию людей увидеть, и лицами посветить.
- Не бзди, - усмехнулся Андрей. – За полтора месяца песни-то мы точняк разучим.
- А стиль?! – возмутился Славик. – Все должно быть на высоте! Все! Первое выступление всегда определяющее!
- Яр, а ты что думаешь? – спросила Вася. Я вздохнул и пожал плечами.
- Я, как все.
- Тогда ты в меньшинстве, - зло рассмеялся Андрей, смотря на Славика.
- Черт с вами, - махнул рукой тот. – Придется напрячься, чтобы все было идеально. Максим, мне надо будет до выступления поговорить с местным звукачом. Если он напортачит со звуком…
- Не вопрос, брат. Сведу, - перебил его Макс.
- И еще, я бы хотел поговорить с Лаки. Можно? - неожиданно покраснел Славик. Макс понимающе улыбнулся и кивнул.

Казалось, только что мы обсуждали демку и вот уже на носу маячит полноценное выступление. Пусть короткое, всего на четыре песни, но выступление. И ради этого выступления Розанов с каждого согнал по семь потов на репетициях, пока песни не стали звучать идеально в его понимании. Более того, за две недели до выступления он затащил на репетицию не только Настю Блодвен, но и Лаки. На все вопросы Розанов нетерпеливо махал рукой, а потом и вовсе скрылся в туалете с загадочным черным пакетом.
- Так, это уже начинает пугать, - пробормотал Андрей, закуривая сигарету. – Если он ща войдет голым, с хуем на перевес, я его уебу. Мне Философа с его ипостасями хватает.
- Расслабься, сладенький. Все будет в рамках приличий, - хохотнула Настя, поглаживая черную кожаную папку, которая лежала у нее на коленях. Лаки лишь улыбнулась и кивнула, поддерживая подругу.

Долго ждать Розанова не пришлось, но когда он наконец-то замер в дверях, удивились даже самые скептично настроенные. А дело в том, что Славик сменил свою любимую футболку с Оззи и джинсы, на очень неожиданный прикид – черную рубашку с пышными рукавами-буфами, черные брюки и лакированные черные туфли. Взъерошенные обычно волосы были аккуратно причесаны, а сам Славик буквально светился от радости.
- Укуси меня за жопу, темный принц, - пробормотал Андрей. – Ты дом престарелых ограбил? Деда собственного раздел? А ну колись, проклятый, откуда шмотье пезднул?
- Не слушай его, - мягко рассмеялась Лаки, но Славик уже насупился и принялся изобретать ответ пожестче. Впрочем, Андрей миролюбиво поднял руки.
- Шучу, брат, шучу. Выглядишь необычно.
- Ольга разработала образ для каждого. Более того, мы даже одежду нашли. В секонд-хенде.
- Без примерки? – с сомнением спросила Вася.
- Не переживай, - кивнула Лаки. – Сядет, как влитое. Где-то можно ушить. Да, Ярослав…
- М? – спросил я.
- С тобой поработаем отдельно, - задумчиво обронила она.
- Спасибо.
- В общем, - перебил меня Славик. – Ольга и Анастасия…
- О, бля, - фыркнула Настя. – Чисто препод мой. Анастасия, прекратите терзать скелет, он многое повидал, проявите уважение. Анастасия, это декольте среди трупов неуместно. Ладно, что ты там сказать хотел, вампиреныш мой?
- Что вы помогли со стилем. Для каждого. Вот, - закончил мысль Розанов. – Ольга просто волшебница.
- Ну и я, как подмастерье, - добавила Настя, вызвав всеобщий смех. – Короче, шмотье подобрать надо, а там мы его в порядок приведем, если где-то подшить надо будет. Сильверы охуеют, когда вы на сцене появитесь, точно говорю.
- А где оно, собственно, шмотье-то? – полюбопытствовал Макс.
- В прихожей, - кивнул в сторону двери Славик. – Там пакеты подписаны.
- В таком случае, пора устроить показ мод, - улыбнулась Вася и первой помчалась в прихожую, а следом за ней сорвались и остальные.

Первые секонд-хенды, открывшиеся в нашем городе в конце девяностых, стали настоящим спасением для тех, кто хотел себе качественные шмотки по приемлемым ценам. В секондах запросто можно было встретить не только цивилов, но и скинов, которые упоенно искали среди куч тряпья «Lonsdale» и «Pitbull», но и неформалов. Конечно, продавцы очень быстро выкупили, какие вещи ищут чаще всего и задрали на них ценник, но выгода была все равно ощутима, особенно для любителей нестандартной одежды. Что уж тут говорить, почти все готы нашего города одевались в секондах, а те, у кого в этих самых секондах работали знакомые, были на весь золота. К счастью, у Насти и Лаки их было предостаточно.

- Не самый плохой вариант, - коротко резюмировала Лаки, когда все облачились в подобранные им наряды.
- А мне обязательно одеваться в бабкино шмотье? – недовольно спросил Андрей, с презрением осматривая точно такую же, как у Славика, одежду.
- Нет, не обязательно, - задумчиво ответила Лаки. – Здесь явно мимо.
- Слава яйцам, - пробормотал тот и незамедлительно снял рубашку, которая полетела в сторону пустых черных пакетов. Однако не успел Андрей натянуть любимую футболку, как Настя тут же подбежала к нему и зачем-то закатала у футболки рукава.
- Слушай, Оль, а если так? Ну, грех такие ручки прятать под рукавами, - хмыкнула она, осматривая результат своих действий.
- Думаю, здесь уместнее будет смотреться безрукавка. Черная, без принтов, возможно с дырками, - кивнула Лаки.
- Тю, - рассмеялся Андрей. – Таких у меня дома жопой жуй.
- Вот их и примерим в следующий раз. И брюки, к сожалению, тоже придется снять.
- Прям ща? – изумился он.
- Конечно, глупенький, - фыркнула Настя. – Хоть узнаем, какие яички у сей птички.
- Шутки у тебя, Блодвен, оторви да выбрось, - помотал головой Андрей. – А если я в шортах буду? Я ж барабанщик. Кто там видит, брюки на мне или шорты?
- Можно попробовать, - согласилась Лаки и повернулась ко мне. – Так, Яр… Я так поняла, без любимой водолазки у нас не обойдется?

Купить мои книги можно на Литрес.
И в сообществе ВК.