Водитель автобуса – лобастый лысый мужи, вскользь замечаю я.
Пройдя по салону автобуса и присев на попавшееся свободное место у окна, слышу, как романтическим голосом с хрипотцой лысый объявляет в динамик очередную остановку:
– Советская следующая…
И – забывает выключить микрофон. В динамике раздаются щелчки и невнятный шорох, и вдруг раздаётся неожиданное, громкое, на весь автобус убеждённо сказанное слово:
– Алло.
Пассажиры сразу же оживляются. Что происходит? Такое слово в общественном транспорте вместо объявления остановок звучит как-то уж совсем неуместно…
– При-ём! – отзывается кто-то вполголоса на галёрке. И рядом звучно всхлипывает чей-то смешок.
– «Аллё, аллё»! – отвечает динамик шутнику.
Публика не удерживается, и вполголоса прыскает со смеху.
В ответ на это динамик выдвигает претензию:
– Чё ты мне там тоже своё «аллё»!
Фраза звучит невпопад, и я наконец понимаю: водитель не сошёл с ума и не разговаривает сам с собой. В достояние общественности нечаянно превратился самый обыкновенный личный звонок по телефону. Публика приходит к тому же выводу, и хором смолкает, приготовляясь подслушивать с удивительным профессионализмом.
Голос в динамике поясняет:
– Думаю, дай позвоню ей… А то не звонит, з-з-зараза…
В автобусе набухает с трудом сдерживаемый смех. Динамик тем временем продолжает громкоговорить:
– Ну чё ты там, чё поделываешь? Спишь небось, да?..
Сдержанные минутой раньше смешки наконец прорываются на поверхность, и взрываются по всему автобусу, разлетаясь в разные стороны.
В динамике тут же повисает напряжённая пауза. Автобус испуганно замирает – неужели он нас услышал? После долгих секунд молчания, прикинувшихся минутами, динамик с подозрением спрашивает:
– В смысле, с Вадимом?!
Плотина приличия не выдерживает и прорывается. Хохот затапливает автобус.
Водитель наконец слышит нас, и выключает злополучный динамик. Становится чуточку одиноко. Пассажиры ещё некоторое время старательно, но разочарованно вслушиваются в водительскую кабину. Многим интересно узнать финал этой остросоциальной драмы, а именно: как выкручивается «зараза» водителя, которая спит с Вадимом, и самое главное – что водитель собирается сделать с ней (или с ними) за это неверное дело.
Остаток пути я наряду с остальными провожу в изнуряющем душу неведении и почти физически неудобном молчании, мечтая, чтобы контуры моей остановки поскорее угадались за пыльными запотевшими окнами.