Греко персидские войны. Начало
Все началось с Милета. Через “л”! А то будите клеить шикарную девку в ночном клубе под звуки громкой музыки, ошарашивая её томными историями про греко-персидские войны, и оговоритесь невзначай.
Зря сказал, теперь когда вы будете клеить в ночном клубе красивых девушек, всегда будете вспоминать про Милет в Ионии. Ионично.
Иония это такое особое место, где прячутся тру греки от унтермишей дорийцев.
Это если верить мифу. Но если ему и не верить, то все равно весь VI век до нашей эры именно в Ионии центр тяжести греческой цивилизации. Все высоколобики, от математиков до философов, в половине случаев оттуда. Особенно блещет талантами Милет. И не только в смысле ума, размножаются Милетцы тоже неплохо - 90 колоний, это вам не шутки, тут на лужайку надежды нет, и даже работать не поможет, тут думать надо. Кстати, колониальные брызги Милета, к нам ближе чем кажется. Греческий полис Одесс, многим таки почти родной.
Все было хорошо, но ионийцы, возбужденные Милетом, восстали, и огребли. Я не буду углубляться в подробности, там такой клубок ядовитых змей, за какой хвост не возьмись, сразу пять голов зашипят. Однако, в процессе ионийцам помогали Афиняне и Эритрийцы, потому что тоже считали себя ионийцами.
Основания у них были, вот языковая карта региона:
Геродот говорит, что в помощь восставшим выслали Афиняне 20 кораблей, и еще 5 Эритрийцы (Их город на острове Euboea. Был.), и это типа очень мало. Ну не знаю, они умудрились (вместе с ионийскими греками конечно) взять город Сарды, а это, между прочим, столица сатрапии, где правил брат царя. Забавно совпало, что именно туда убежал умный Гиппий которого вы возможно помните по битве в Фалерской долине. Если нет, то я напомню - Гиппий был достаточно умный, чтобы в ней не участвовать. К этому времени его таки поперли из Афин, но он нашел теплое местечко в Сардах, при дворе брата царя. Ни брата царя, ни умного Гиппия, Афиняне не захватили, но награбили весьма и весьма не плохо.
Персы расстроились, и затаили злобу.
В этот момент у них как раз случился переворот, в результате чего к власти пришел Дарий I. Против него было много восстаний, но у него хватило возможностей выписать лещей каждому. Конечно не он сам - уже тогда Персидское Царство тихонько оформлялось в федерацию сатрапий. И вкусные торговые пути средиземноморья оказались под пристальным вниманием весьма условных “персов”.
Так вот, в процессе подавления конкретно ионийского восстания, Милет был разрушен. Для греков это был страшный удар.
Дело даже не в том, что это был большой и красивый город, сами посмотрите на его общественный колодец:
Ну представьте, что вы любите аниме, и вдруг персы взяли Японию и обратили её жителей в рабов. Или вам нравятся голливудские фильмы, и вдруг Лос-Анджелес сожгли люди в странной одежде. Хотя нет, наш мир слишком дифференцирован. Тут же пал источник не только культуры, но и науки, центр знаний. Сердце греческого мира было вырвано. Трудно переоценить такую потерю.
Вот его развалины:
Я подозреваю, что это вызвало у греков ожесточение. И если Ионию на материковой части замирили, то островные греки, надо полагать, мстили. Не без пользы для себя.
Итак, греки с одной стороны (сотни разрозненных полисов) - хотели грабить и торговать в средиземноморье.
Фракийцы, другие греки, лидийцы, вавилоняне и немного мидийцы хотели того же самого.
Отсюда и конфликт.
Давайте сразу карту конфликта:
Если бы карту рисовали персы, то в цвета Державы Ахеменидов они бы закрасили куда больше территорий. Ну, да ладно.
Первый карательный поход предпринял Мардоний в 490 году до н.э., вон он зелененький на карте. Он подтвердил вассалитет Фракии, заключил договора с македонцами… Наверно правильней будет так - с некими людьми на территории Македонии. Ну я не могу все это воспринимать всерьёз, ну о какой “державе” может идти речь. Ну вот стоит селение, в котором живут дерзкие и гордые парни. Самый дезкий и четкий - вождь местный. Они там растят овец, просо и сыновей, воюют и грабят пришлых. Ну и какое государство ты с ними построишь? Что ты сделаешь? Как максимум царь царей мог стребовать дань, запугать войском и заставить не убивать купцов. Ряд формальных ритуалов верности еще.
Спарта и Афины впрочем и на это не пошли, убив послов. Вернее гордые Афины сначала пошли, ритуально дав земли и воды, ища помощь против Спарты, а потом свободолюбиво передумали.
Спартанцы сбросили персидских послов в колодец, с лаконичным комментарием “Там вы найдете и воду и землю. Берите сколько захочется”.
Как ни крути, но убийство полномочных представителей, это уже оскорбление, поэтому эти два городка подлежали показательной порке.
Вообще этим древним “Царям царей” и прочим императорам можно только посочувствовать. У меня весьма слабое представление об античном мироустройстве, но если взять как пример средневековье, то все что века до 18-го называлось “государством” - меньше всего напоминает то, что мы привыкли под этим подразумевать.
Ну например ты преступник, уволок общественное ведро с общественного же колодца. И буквально за угол забежал, скрылся в соседнем городке, до которого три часа ходу. И все, ты вне юрисдикции города, против которого совершил преступление. Эти два городка еще и войну начнут, если безведерный городок за справедливостью полезет.
И нет, я не шучу, это реальный случай, гуглить “Война из-за ведра”.
Даже в куда более развитом средневековье, в высшей степени сомнительно, чтобы великомогущественный магнат, ездящий в окружении сотен вооруженных слуг и технически имеющий в собственности десятки замков, фактически являлся действительно указующей и направляющей силой для десятков тысяч людей, которые теоретически были “его людьми”.
А самые прочные союзы вообще основаны на простых и понятных договорах в стиле “город А и город Б клянутся не убивать граждан друг друга, и людей про которых будет оговорено отдельно”. Швейцария, Ганза - на удивление успешно конкурировали с “империями”, “державами” и прочими всякими королевствами.
Конечно, на вот этом конкретном поле битвы, перед лицом короля и всяких магнатов вокруг него, простой рыцарь может и постесняется плюнуть и уйти. Но если лицо короля скроется за соседним холмом, а у рыцаря нет земельного надела или других финансовых заинтересованностей перед другими магнатами, то очевидно что теперь он сам себе государство. И мы это видим раз за разом, раз за разом.
Пока короли не смогли покупать себе пушки, которые крушили замковые стены, не было никакого государства и в помине.
Но кроме и откровенно насильственной стороны, для государства надо иметь некоторые технологии, предпосылки, традиции в конце концов.
По сути, в нашей жизни, как никогда раньше участвует государство, и поэтому у нас не возникает дурацких вопросов почему некий “полицейский” приказывает другим, хотя они такие же граждане. И почему надо подчиняться неким случайным людям, которые возможно менее выдающиеся граждане, но имеют бумажку о том что их кто-то куда то выбрал, и т.д.
Это все еще предстояло придумать, освоить, взрастить, приучить людей, сформировать вертикаль насилия.
Как пример - сильно позже Марафона, когда Афины стали действительно большим городом, тысяч наверно в двадцать населением, они столкнулись с бедой всех мегаполисов. Преступностью и беспорядками.
Самое время изобрести городскую стражу - скажите вы, как современный человек. Вот только у древнего грека не было нашей картины мира, поэтому они поступили как древние греки.
Купили сотню рабов, раздали им деревянные дубинки, и велели следить за порядком. И пообещали отпустить через пять лет, и даже дать подъемные за хорошую службу. Сейчас вы скажите что с тех пор ничего не изменилось, но давайте не будем лукавить, Афиняне поступили эффективнее. Без шуток, если пригласить с нигерии отмороженных чуваков (сильные культурные и языковые различия), убивать их за любую неуставнуху и делать ротацию раз в пять лет, чтобы не возникали постоянные коррупционные схемы, мы получим на удивление эффективный орган правопорядка.
Поступить так совершенно невозможно в современном мире, и совершенно естественно в мире древней греции.
С другой стороны, если мы нормально чувствуем себя как часть единого государства, то древний грек просто не воспринимал соседний город как “свой”. Максимум союзники. По сути, они даже оккупацию еще не изобрели толком. Не было опции “присоединить город”, можно было только всех его жителей обратить в рабов, либо принудить к дани, в том числе войсками, по факту оставляя его независимым. Либо дать гражданство своего города.
Поэтому для всех древних царств становятся очень важны формальные атрибуты, все эти знаки внимания, подчеркивающие подчиненное положение. Здороваться с начальством двумя руками, давать послам воду и землю.
А тут они считай в бороду персам плюнули. Это не просто плохо для имиджа, это ломает всю систему. Нужно было восстановить авторитет. Отравить там кого нибудь, или амфорой в попу изнасиловать - чтобы по понятиям!
Сами греки, впрочем, похоже не вполне понимали, с кем имеют дело. “Держава Ахеменидов” в их картину мира не помещалась. Геродот, Фукидид а за ними и другие современники используют выражение “Мидийские дела” (τα Μηδικά πράγματα) когда описывают греко-персидские войны. Четко выделяя своих конкретных контрагентов из всей “Персидской Империи”. С таким же успехом это могли бы быть “Египетские дела”, или “Вавилонские дела”.
В общем Мардоний до Афин не добрался. У него разбило штормом флот, войско устало и награбилось, и ему пришлось вернуться. Но царю он рассказал что он там просто миллион фракийцев поубивал, и даже сам был ранен, но это бы конечно его не остановило, просто ну невозможно было уже дальше лезть, все трупами завалено, скользко и воняет.
Поэтому, всего через два года, была выслана вторая карательная экспедиция, теперь по морю.
Я не иронизирую, два года это реально быстро. Вспомните хоть Столетнюю Войну - иногда десятки лет между новыми походами. А средневековые европейцы не в пример теснее жили. Так что активность на самом деле пугающая.
Этот поход вели Артаферн и Датис.
Артаферн, как не трудно догадаться по имени, грек. Собственно один из тиранов Ионии, со сложной и извилистой жизненной историей. Но время такое было, интересное.
По пути Артаферн и Датис подплывали к греческим островам, и “подчиняли их воле Царя”.
Геродот: “Варвары приставали к островам, набирали там войско и брали в заложники детей островитян.”
Еще Геродот говорит что “мидяне” собрали флот из 600 кораблей. Ну что сказать, думаю человек слегка запутался. Во времена 4-го крестового похода, у веницианцев был флот из 120 кораблей. Кораблики точно не меньше тоннажем. И хватило бы Венеции этих 120 кораблей тысяч на сорок воинов, в том числе и для многочисленной конницы. Но повезли около двенадцати тысяч. И этого войска кстати, хватило чтобы взять Константинополь, город с населением большим, чем во всей Аттике.
На самом деле Геродота начали критиковать еще при жизни, и похоже вполне заслуженно. Если с географией он еще более или менее справляется, то все остальное он похоже наполовину выдумал сам, наполовину записал выдумки других. Хотя там еще можно найти рациональное звено. Но как только Геродот добирается до цифр…
Иронично что Геродот (по его собственным, впрочем, словам) был выбран завхозом при войске греков. Возможно этим и объясняется его вольность в числах. Профессиональная деформация, так сказать.
Численность армий, которую приводит Геродот, принято делить как минимум на двадцать. Поэтому везде можно услышать о 30 000 пехоты и 10 000 конницы у персов.
При этом численность греческих армий приводимых по Геродоту, на 20 делить не принято. Поэтому принято считать что Афиняне выставили 9000 гоплитов, + 1000 союзники Платейцы, и около 1-2 тысяч наемных лучников и пращников.
Наконец “персы” добрались до Эретрии - это тот городок, который в самом начале прислал помощь Милету, пять галер.
За эти пять галер он был уничтожен полностью. Да так основательно, что так и не восстановился. Все оставшиеся в живых жители были обращены в рабство.
Это сильно напугало Афинян. Они все еще лелеяли надежду договориться с “мидянами” через опального Гиппия. На этой волне даже подняли голову его сторонники, и начали топить за “покаяние” и “извинения” перед мидянами, от чего те тут же растают и убьют только некоторых.
В общем разброд и шатание. Но то ли партия войны оказалась сильней, то ли ополчение полиса действовало на инстинктах - когда карательная экспедиция высадилась в бухте Марафона, Афины разослали гонцов за помощью, собрали армию, и закупорили персам сухопутный выход из бухты.
Из союзников пришел только один город, а Спарта хоть формально и согласилась помочь, но опоздала. Как объяснили сами спартанцы “Праздник у нас”.
Битва состоялась без них.
Описание битвы по Геродоту:
После подчинения Эретрии персы простояли там несколько дней и затем отплыли дальше к Аттике. Они загоняли афинян в теснины, полагая, что те поступят так же, как эретрийцы. Наиболее удобным местом для действий конницы в Аттике был Марафон, к тому же находившийся ближе всего к Эретрии… К афинянам же у священной рощи Геракла подошли на помощь со всем своим ополчением платейцы.
Между тем мнения афинских стратегов разделились: одни высказались против битвы с мидийским войском, так как афиняне были слишком малочисленны; другие же (в том числе Мильтиад), напротив, советовали принять бой… Когда полемарх (Каллимах) присоединил свой голос в поддержку Мильтиада, то было окончательно решено дать бой врагу. Потом стратеги, голосовавшие за битву, когда пришел их черед быть главнокомандующими, уступили главное начальство Мильтиаду. А тот хотя и принял главное начальство, но все еще не начинал сражения, пока очередь командовать не дошла до него самого.
И вот, когда пришел по кругу черед командовать Мильтиаду, афиняне выстроились в боевом порядке для битвы вот как: начальником правого крыла был полемарх Каллимах (у афинян существовал тогда еще обычай полемарху быть во главе правого крыла). За правым крылом во главе с Каллимахом следовали [аттические] филы одна за другой, как они шли по счету. Последними выстроились на левом крыле платейцы. Со времени этой битвы у афинян вошло в обычай, чтобы в Панафинейский праздник, справляемый каждый пятый год, при жертвоприношении афинский глашатай произносил молитву о даровании благ платейцам и афинянам. В то время когда афиняне строились в боевой порядок, на Марафонском поле случилось вот что: боевая линия эллинов оказалась равной персидской, но при этом центр ее составлял только немного рядов в глубину; здесь боевая линия была слабее всего, зато на обоих крыльях воины стояли более плотно.
Окончив боевое построение, после того как выпали счастливые предзнаменования, афиняне быстрым шагом по данному сигналу устремились на варваров. Расстояние же между обоими противниками было не меньше 8 стадий (1,5 километра). При виде подходящих быстрым шагом врагов персы приготовились отразить атаку. Поведение афинян персам казалось безумным и даже роковым, так как врагов было немного и притом они устремлялись на персов бегом без прикрытия конницы и лучников. Так думали варвары. Афиняне бросились на врагов сомкнутыми рядами врукопашную и бились мужественно. Ведь они первыми из всех эллинов, насколько мне известно, напали на врагов бегом и не устрашились вида мидийского одеяния и воинов, одетых по-мидийски. До сих пор даже ведь одно имя мидян приводило в страх эллинов.
Битва при Марафоне длилась долго. В центре боевой линии, где стояли сами персы и саки, одолевали варвары. Здесь победители прорвали ряды афинян и стали преследовать их прямо в глубь страны. Однако на обоих крыльях одерживали верх афиняне и платейцы. После победы афиняне не стали преследовать обратившихся в бегство врагов, но, соединив оба крыла, сражались с врагами, прорвавшими центр. И здесь также победили афиняне. Затем они начали преследовать и рубить бегущих персов, пока не достигли моря. Здесь они старались напасть на корабли и поджечь их.
В этой битве пал доблестно бившийся с врагом полемарх [Каллимах], а из стратегов – Стесилай, сын Фрасила, потом Кинегир, сын Евфориона (ему отрубили руку секирой, когда он ухватился за изогнутую часть корабельной кормы). Затем погибло также много других знатных афинян. Семь кораблей захватили таким образом афиняне. На остальных же варвары снова вышли в море.
…В этой битве при Марафоне пало около 6400 варваров, афиняне же потеряли 192 человека.
После полнолуния прибыло в Афины 2000 лакедемонян. Они двигались так быстро, стараясь прийти вовремя, что были уже на третий день по выступлении из Спарты на Аттической земле. Несмотря на то что спартанцы опоздали к сражению, они все же хотели посмотреть на павших мидян. Они прибыли в Марафон, осмотрели поле битвы и затем, воздав хвалу афинянам за победу, возвратились домой.”
Описание из перекрещивающегося источника:
Непот
“А Дарий по возвращении из Европы в Азию внял уговорам друзей, которые советовали ему подчинить Грецию, и снарядил флот из 500 кораблей. Начальниками флота он поставил Датиса и Артаферна, предоставив им 200 тыс. пехотинцев и 10 тыс. всадников, причиной же похода выставил свою вражду к афинянам, с помощью которых ионийцы овладели Сардами. В это время ни один город не оказал помощи Афинам — только Платеи, приславшие тысячу воинов. После их прибытия число бойцов достигло 10 тыс., и эта маленькая армия горела удивительным боевым духом. И вот, выстроившись на другой день в боевом порядке у подножия горы, на довольно пересеченной местности (во многих местах здесь росли одиночные деревья), они вступили в сражение, рассчитывая, что благодаря прикрытию высокой горы и древесному ряду, мешающему коннице, многочисленные враги не смогут их окружить. Датис понимал, что поле боя неудобно для персов, однако, полагаясь на численность своего войска, жаждал скрестить оружие, считая к тому же, что разумнее сразиться до подхода лакедемонской подмоги. Итак, он поставил в строй 100 тыс. пехотинцев и 10 тыс. всадников и начал битву. В этом сражении афиняне проявили несравненную доблесть, разгромив десятикратно сильнейшего врага и наведя на персов такой страх, что те бежали не в лагерь, а на корабли. Не было еще на свете более славной победы. Никогда еще такая малая кучка бойцов не сокрушала столь мощного воинства.”
Остальные источники в основном повторяют эти два, и они в любом случае поздние. И это при том, что и сам Геродот описывал события происходившие сто лет назад. Но некоторые письмена могут пролить дополнительный свет на обстоятельства битвы:
Павсаний, Аттика, 32
“В этом месте Аттики высадились варвары, здесь они были побеждены в битве, здесь они, когда старались уплыть в открытое море, потеряли несколько кораблей. На равнине есть могила афинян, а на ней стелы, на которых написаны имена погибших и название Филы каждого из них: есть и другая могила для беотийских Платейцев и для рабов: тогда впервые сражались (вместе с эллинами) и рабы.”
(К сожалению сейчас утеряны. Наверно на строительство сарая пошли, может еще найдутся)
Фронтин, Стратегемы, 2.9.8
В Свиде (или Суда) приводится обоснование греческой поговорки “Конница прочь”: “Когда Датис вторгся в Аттику, говорят, что ионийцы, после его отхода, взобрались на деревья и просигналили афинянам, что конница отсутствует; и узнав, что она ушла, Мильтиад атаковал и потому одержал победу. Отсюда эта поговорка произносится по отношению к тем, кто покинул строй.”
Впрочем последнее, от Фронтина, не имеет никаких других подтверждений, хотя похожая поговорка у греков, правда у ионийских, и в самом деле была. Но все равно, слишком похоже на байку.
Ну, хватит рассусоливать, давайте же посмотрим, что могло произойти в Битве при Марафоне, в далеком 490 до н.э.
(В этот пост не влезло, сделаю следующий )