Подземная зала больше не была потайным убежищем. Теперь она напоминала алтарь перед казнью. Альдрик и его помощники-маги закончили наносить на пол сложную многослойную диаграмму, сплетая серебряные нити лабиринта с рунами, начертанными собственной кровью Мораксуса. В воздухе витал запах меди, озона и тяжёлых благовоний, пытающихся заглушить всё тот же сладковатый запах тления.
В центре круга, над едва заметной, но пульсирующей трещиной, теперь висел на цепях древний Обсидиановый Зеркальный Щит — артефакт, извлечённый из самых глубоких хранилищ. Его поверхность не отражала света, поглощая его, и в глубине его колотилось что-то иное.
Дверь со скрипом отворилась, и в залу вошла Лира. За ней, строем, проследовали четверо её бойцов: Сайла, Элвин, Барен и Кайл. Их доспехи были в крови и порезах, лица — усталыми, но глаза горели холодным огнем решимости. Они уже знали. Лира сказала им всё. Кратко, честно, без прикрас. Как отдавала самый страшный приказ в своей жизни.
Они выстроились перед Мораксусом, который сидел в своём импровизированном кресле, больше похожий на древнее изваяние, чем на живого человека.
— «Стальные Когти» к вашим услугам, Владыка, — голос Лиры был звенящим и пустым, как обрывок стали.
Мораксус с трудом поднял на них взгляд. Его глаза блестели от непролитых слёз.
— Вы… вы понимаете? — его голос сорвался на шёпот. — Всё, что я сказал? Всю цену?
Элвин, самый молодой, выступил вперёд. Его лицо было бледным, но подбородок поднят.
— Мы понимаем, владыка. Вечная война вместо одной битвы. Забвение вместо славы. — Он горько усмехнулся. — Похоже, нам всегда была уготована такая судьба.
Сайла молча кивнула, её пальцы сжимали рукояти кинжалов так, что костяшки побелели. Барен и Кайл, всегда молчаливые ветераны, просто выпрямились, приняв свой приговор.
— Ваши имена… ваша память… — начал было Мораксус.
— Наши имена умрут сегодня, — резко оборвала его Лира. — Чтобы их жили. — Она кивнула в сторону, где за стенами гремела битва. — Это и есть наш долг. В этом и есть наша честь. Большей славы нам не нужно.
Мораксус закрыл глаза, сражённый их величием. Он кивнул Альдрику.
Старый маг, бледный как смерть, подошёл к ним.
— Вам нужно встать… на точки силы, — он показал на пять особых рун, расположенных по кругу вокруг щита. — Когда ритуал начнётся… сила хлынет через вас. Она будет жечь. Ломать. Переделывать. Вы станете… больше, чем люди. Но вы должны будете удержать её. Направить. И… и отпустить, когда придёт время.
Они молча заняли свои места. Лира — впереди, остальные — позади нее, образуя клин
Альдрик начал читать. Его голос, подкреплённый силой других магов, приобрёл металлический отзвук. Руны на полу засветились кровавым светом. Воздух затрепетал.
И тогда из трещины вырвался столб тьмы. Он был плотным, физическим, он с рёвом ударил в Обсидиановый Щит, и тот затрещал, удерживая неистовствующую энергию. Потом щит направил её вниз, в диаграмму, и пять лучей чистой, нефильтрованной мощи Забвения ударили в каждого из пятёрки.
Они не закричали. Их тела выгнулись в немой агонии. Их доспехи трескались, кожа покрывалась узорами из сияющей тьмы, а глаза залились ослепительно-белым светом. Они парили в воздухе, охваченные вихрем нечеловеческой силы.
Боль была невыносимой. Это было не просто горение — это было полное стирание, растворение всего, что они собой представляли. Но их воля, закалённая в бесчисленных битвах и скреплённая последней клятвой, держалась. Они не позволили себе рассыпаться.
Они медленно опустились на пол. Теперь это были не люди. Это были живые воплощения мощи. Их фигуры скрывались в ореоле искажённого света и тени, сквозь который лишь угадывались черты их прежних лиц. От них исходила такая аура силы, что даже маги отшатнулись в страхе.
Лира повернула голову. Её голос прозвучал как наложение десятков эхо, громовых раскатов и тихого шёпота одновременно:
— Врата.
Она не бежала. Она и её отряд исчезли из залы и в тот же миг материализовались на главной стене, прямо над проломом, откуда хлынули полчища тьмы.
И тогда началась не битва. Началось избиение.
Лира парила на полметра над землёй, её фигура была скрыта в сияющем ореоле жидкой тьмы, сквозь которую пробивались лучи ослепительно-белого света. Её глаза были двумя крошечными солнцами в теневом лике. Она не держала оружия — её саму было оружием.
Сайла стояла справа, и от неё во все стороны расходились тонкие, почти невидимые нити серебряной энергии. Её пальцы двигались с нечеловеческой скоростью, и каждая нить была острее бритвы. Её взгляд был холодным и безразличным, как у хищницы, вычисляющей траектории убийства.
Элвин, Барен и Кайл образовали треугольник позади. Их доспехи треснули и почернели, сквозь трещины лилось то же сияние. В руках они сжимали мечи, но это были уже не клинки из стали — это были сгустки сконцентрированной энергии Забвения, пылающие чёрно-белым пламенем. Их движения были абсолютно синхронными, как у единого организма.
Первые ряды чёрных воинов, уже переступивших через пролом, замерли на мгновение. Их бездушные умы, ведомые волей Клоута, впервые столкнулись с чем-то, что не могли понять.
И тогда Лира действовала.
Она не стала махать рукой. Она лишь взглянула на наступающих. И пространство перед ней взорвалось.
Волна невидимой силы, смешанной с тенями и светом, ударила по врагу. Это не был удар — это было стирание. Десятки чёрных воинов просто рассыпались в облако чёрного пепла, не успев даже поднять оружие. От них не осталось ничего — ни доспехов, ни тел.
Строй дрогнул. Но сзади напирали новые. Один из «командиров», высокий воин с рогатым шлемом, издал беззвучный приказ, и твари ринулись вперёд, пытаясь окружить пятерых.
В движение пришла Сайла. Её пальцы дёрнулись, и серебряные нити, невидимые до того, вспыхнули в воздухе. Они пронеслись сквозь строй врагов, и всё, что к ним прикасалось, — распадалось на аккуратные, обугленные срезы. Она не сражалась — она плела паутину смерти, расчленяя противников с хирургической точностью.
Трое с мечами ринулись в образовавшиеся бреши. Они не рубили — они иссекали. Их клинки оставляли в воздухе светящиеся шлейфы. Каждое прикосновение пламени к чёрным доспехам заставляло их не просто разрушаться, а схлопываться внутрь себя, всасываясь в маленькие точки сингулярности и исчезая с тихим хлопком.
Это был не бой. Это был разгром.
Клоут на своём коне наблюдал. Его бесстрастие сменилось холодным, аналитическим интересом, а затем — яростным гневом. Он поднял руку, и оставшаяся масса его армии — сотни существ — разом ринулась вперёд, на этот крошечный пятачок у пролома. Он решил задавить их числом, свалить массой тел.
Волна тьмы накатила на пятерых, поглотив их с головой.
На стенах кто-то вскрикнул от ужаса.
Но через секунду из центра этой чёрной массы ударил столб чистого света. Он разбросал воинов Пустоты словно щепки, и в эпицентре снова показались пятеро. Они стояли спина к спине, недвижимые. Их ауры слились в одну защитную сферу, которую тьма не могла пробить.
Над полем боя сгустились тучи из теней и света. С неба обрушился ливень — но не из воды, а из сгустков сконцентрированной энергии. Они падали на армию Клоута, и каждое попадание выжигало кратер, уничтожая всё в радиусе нескольких метров.
Сайла указала в сторону группы «командиров», пытавшихся восстановить порядок. Нити серебряной энергии пронзили их одновременно, и те взорвались изнутри, осыпав окружающих чёрным и́звергом.
Элвин, Барен и Кайл двинулись вперёд. Они шли сквозь строй врага, и их мечи выписывали сложные траектории, оставляя за собой лишь пустое пространство. Они не отбивались — они очищали местность, метр за метром.
Армия Пустоты, не знавшая страха, впервые начала отступать. Существа натыкались друг на друга, их стройность ломалась. Они не могли противостоять этой силе. Это была не магия, которую можно было поглотить, и не физическая сила, которую можно было отразить. Это была сила самого Забвения, обращённая против них же.
Последние чёрные воины, дрожа, откатывались назад, к лесу. Но пощады не было.
Оставшаяся на поле энергия — и светлая, и теневая — сжалась в один гигантский шар между её ладонями. Он пульсировал, угрожающе гудел, рвался наружу.
Она посмотрела на отступающих. И выпустила его.
Шар пронёсся над полем, не касаясь земли. Он втягивал в себя остатки армии, как пылесос. Каждое существо, до которого он дотрагивался, исчезало, растворяясь в его ядре. Пройдя до самого леса, шар взмыл вверх и исчез в небе с ослепительной вспышкой.
Битва была окончена. Поле было пусто. Лишь ветер гнал по нему чёрный пепел — всё, что осталось от великой армии Пустоты.
Пятеро стояли неподвижно. Их ауры начали меркнуть. Сила, что наполняла их, уходила, выполнив свою работу. И на смену ей приходило другое чувство — пустота. Бесконечная, всепоглощающая пустота.
И тогда с ними заговорила Пустота. Голос пришёл из неоткуда
«Договор исполнен. Враг повержен. Теперь… ваша очередь. Примите ваш дар. Вашу вечность.»
Земля под их ногами разверзлась. Но это была не яма. Это был портал в иную реальность. Оттуда пахло пылью забытых битв, холодом бесконечности и отчаянием, длящимся миллионы лет.
Лира обернулась, в последний раз посмотрев на цитадель. На своего Владыку, который стоял на стене, и слёзы текли по его лицу. Она подняла руку в прощальном приветствии. Не как герой. Как солдат, выполнивший свой долг.
И затем она шагнула в портал. За ней — Сайла, Элвин, Барен, Кайл.
Портал захлопнулся. Земля сомкнулась, не оставив и следа.
На стенах воцарилась тишина. Потом кто-то крикнул: «Победа!»
Но это была не победа. Это была пиррова победа. Они выжили. Но заплатили за это самую высокую цену, которую только можно представить.
А далеко-далеко, в ином измерении, пятеро воинов уже поднимались на ноги, чтобы встретить свою первую вечную битву. Их имена уже начинали стираться из памяти ликующих людей. Их подвиг уже становился легендой, а потом — мифом. А потом — ничем.
Они стали Забытым Отрядом.
