Добрый четверг: Крокомоты и бегедилы
Всем привет. Извиняюсь за долгое отсутствие. Схватил вирус, который дал осложнение на глаза, поэтому в последние несколько месяцев даже читал с трудом. Про писательство даже речи не шло. Продолжим рубрику добрый четверг.
Крокомоты и бегедилы.
В наше время есть стереотип, что все сантехники пьют и рано или поздно сопьются. Но Владимиру эта участь не грозила. Нет он не был закодирован и у него не было каких-то убеждений, которые не позволяли бы ему закладывать за воротник. Более того лет до тридцати он, как и все, употреблял пивко под телевизор, а в особых случаях, когда праздник или просто футбол, мог и беленькой хряпнуть.
Но в какой-то момент, будто отрезало. Ему просто не хотелось. Сначала он даже начал подозревать, что жена ему что-то подсыпала, но это вряд ли. Потому что, если уж на него очень наседали мужики на работе, то он легко мог выпить, но удовольствия от этого не получал.
Думается, с этого момента его семейная жизнь и пошла наперекосяк. Они с женой все откладывали появление ребенка пока не выплатят ипотеку. А потом в нем случилась эта перемена и Светка как-то сильно к нему после этого охладела. Началась ругань на пустом месте, какие-то нелепые обвинения, а потом все вновь успокоилось. Светка больше не кричала на него и не ругалась, но все чаще по ночам у неё болела голова.
Несложно было догадаться, что это значит. Они честно и откровенно поговорили. Оказывается, Светке больше нравился пьяный и агрессивный Вовка, чем тихий и интеллигентный Владимир. Любовника она нашла себе под стать. Владимир не стал ни ругаться, ни оскорблять её. Более того, он считал, что она достаточно накажет себя сама. Ему даже не хотелось ругаться с ней из-за квартиры. Он просто молча собрал вещи и уехал к родителям.
Даже разрушение семьи не стало для него поводом снова взять в руки стакан. Бухать по-прежнему не хотелось. Но вечера без Светки стали на удивление пусты. Поэтому Володя начал гулять и думать. И с удивлением осознал, что оказывается все тридцать с лишним лет жил по инерции. Не задумывался чего он хочет, о чем мечтает. Просто пошел в шарагу после школы, просто помог другу с парой заказов по сантехнике, просто организовали с другом свое ИП, просто познакомился и женился на Светке, а теперь еще и просто с ней развелся. Так можно просто прожить всю жизнь и не заметить. Об этом ли он мечтал? Точно нет. В детстве он мечтал, что станет адвокатом и будет выступать перед присяжными. Бороться за жизнь невиновных людей. Став постарше, у него на грани разума возникла мечта организовать маленький семейный ресторан. Где он будет общаться с интересными людьми. По сути путешествовать, оставаясь на одном месте. Да и про путешествовать, не оставаясь на одном месте, тоже неплохая идея.
Но быт стер эту мечту. Были более насущные вопросы. Купить одежду, собрать шкаф из Икеи, внести очередной вклад за ипотеку. Он жил правильной размеренной жизнью. Не пил, не курил, даже религия никогда его не манила. Все что в нем было от религии это странная фраза, которую он употреблял от случая к случаю: «Святые бегемоты и крокодилы». Которая в последствии и вовсе превратились в непонятное: «Святые крокомоты и бегедилы».
И он решил начать все с нуля. Уехать в другую страну. Почему-то думал, что Америка в этом смысле идеальный вариант – страна возможностей. Благо мать – учитель английского в свое время хорошо поработала над тем, чтобы он мог говорить на этом языке. Довольно много времени заняла и подготовка к переезду и сам переезд. За какие-то жалкие двадцать тысяч долларов он продал свою долю в квартире Светке с условием, что она переоформит ипотеку на себя и вот в свои тридцать пять он перебивался случайными заработками в Филадельфии. По его прикидкам, чтобы организовать свой ресторан нужно было тысяч пятьдесят долларов, а у него было лишь двадцать, которые к тому же пришлось частично потратить при переезде. Наверное, ему пришлось бы проститься с мечтой если бы не вмешался случай.
В этот день у него был заказ в Ситизен-банке на пересечении Маркет-стрит и бульвара Джона Кеннеди. В таких внешне благопристойных банках люди часто пытались смыть в унитаз всякую херню что приводило к возникновению засоров. В этот раз в туалете видимо был эмо, потому что трубу надежно склеило полметра бумажных полотенец.
Задумавшись о том какие все-таки раздолбаи зачастую работают в банках, он не сразу обратил внимание на какую подозрительную суету впереди, а когда обратил, остолбенел от безумия происходящего. На тротуаре лежал мужчина примерно его возраста недвусмысленно держась за грудь. Люди вокруг просто пялились, даже не пытаясь ему помочь.
Он подбежал к лежащему и, хлопая по его карманам, спрашивал лежащего где его таблетки. Но тут до него дошло, что мужик в глубокой отключке. Таблетки не находились. Кто-то положил руку ему на плечо и спросил по-английски:
– Мужик, ты чего делаешь. Тут куча свидетелей, чтобы грабить его.
Владимир краем глаза действительно заметил, что многие снимают его на мобилы. Но было не до того. Он рявкнул на доброхота на том же языке:
– Отъебись! Вы – идиоты, даже человеку помочь не можете.
Парень, который положил руку ему на плечо отшатнулся, пробурчав что-то про скорую, которую уже вызвали. Но Владимир кивнул головой в сторону Маркет-стрит и с сарказмом ответил:
– Он у вас тут сдохнет пока скорую будет ждать. Больница же через дорогу.
Он не стал слушать ответа парня. Взвалил бесчувственное тело на плечо и бросился с ним через дорогу. Повезло что машины стояли на светофоре. Поэтому, ловко лавируя между стоящими машинами, он несся к зданию с крестом на вывеске. Теперь людей снимающих на телефоны было куда больше. Кроме того, он обратил внимание, как из полицейской патрульной машины метрах в пятидесяти от него выбирается чернокожий коп.
Наверно девочка в приемном отделении имела полное право не просто растеряться, но еще и испугаться, когда он ворвался с безумным взглядом в клинику. Он подскочил к ее стойке, по-прежнему неся бесчувственное тело на плече и дернув головой в его сторону скороговоркой произнес:
– Помогите, человеку плохо! По-моему, у него что-то с сердцем.
Девочка испуганно посмотрела на задницу мужика торчащую перед её лицом и проблеяла:
– Пожалуйста, заполните анкету и присядьте.
– Дура! Человек умирает! А ты предлагаешь ему заполнять анкету? Позови доктора!
Девочка взвизгнула:
– Не смейте меня оскорблять! Иначе я вызову охрану. Заполните анкету и присядьте.
Владимир хотел ей предложить все-таки вызвать охрану. Вдруг у них окажется побольше мозгов, но вдруг сзади раздался спокойный властный голос.
– Кэрол? Вас же Кэрол зовут? Будьте любезны, немедленно позовите врача.
Владимир резко обернулся и увидел того чернокожего полицейского, которого он видел, когда бежал сюда. Тот говорил спокойно, но что-то в его голосе и лице говорило, что ей лучше послушаться. Иначе у неё будут большие проблемы.
Девочка взяла трубку и вызвала кого-то в приемный покой. Сразу же как по волшебству появились какие-то люди, которые приняли у него бесчувственное тело и куда-то увезли на каталке.
Володя посмотрел вслед сердечнику и двинулся к выходу, но на пол пути его перехватил за руку уже знакомый полицейский. И чего сегодня все пытаются его потрогать?
– Кем вы приходитесь больному?
– Никем. Я увидел, что человеку плохо и помог.
– Как вас зовут? И как с вами можно связаться в случае если потребуется ваша помощь?
Но помощь не потребовалась. Ни на следующий день, ни через месяц, ни через год с ним никто так и не связался. Дней через пять его вызвали в HSBC банк, где перестал работать бачок. Этот банк находился в тоже здании, что и тот, в котором в прошлый раз случился засор. Выйдя на улицу Владимир решил узнать, как дела у его подопечного. В приемном покое теперь было две медсестры. Одна из них – старая знакомая Кэрол, а вторая монументальная женщина с каким-то бульдожьим лицом.
Он все-таки рискнул к ним подойти и спросить, как здоровье того мужчины. Кэрол сморщила носик и с каким-то мстительным удовольствием сообщила ему, что они не разглашают данные являющиеся врачебной тайной. Даже, если он сам притащил им пациента. Но тут вступила вторая женщина, которую судя по бейджику звали Хелен. Она отправила Кэрол попить кофе и доверительно сообщила Володе, что пациент в порядке. И что, если бы не он, то его вряд ли бы вытащили с того света. Она протянула ему обычный стикер с телефонным номером и сказала, что сюда звонили из полиции и просили его перезвонить им, если он объявится. При этом Хелен как-то хитро смотрела на него. Впрочем, Володю занимало другое. Зачем просить его перезвонить если у них есть его номер? Тот полицейский, что его потерял?
Но когда Володя позвонил, то выяснилось, что это не полиция, а спасенный пациент. Раздраженному Владимиру он пояснил, что если бы не соврал, то спаситель бы никогда сам не позвонил, потому что люди обычно стыдятся принимать благодарность за спасение. Поэтому пришлось так поступить. Слово за слово и Владимир согласился пообедать с этим человеком. Даже по телефону этот человек обладал могучей харизмой и явно умел добиваться своего.
Сейчас Владимир понимал, что ему следовало быть осторожней с человеком, который так начал их знакомство. Но тогда он просто согласился на ланч, на котором кроме обычного спасибо не было и речи о какой либо другой благодарности. Просто двое приятелей, которые мило беседуют за обедом.
Джерри по его же собственным словам оказался «одним из двух типов ненастоящих врачей». Самые ненастоящие, по его мнению, были дантисты. Он же был частным психотерапевтом. И судя по всему очень хорошим, потому что незаметно для Владимира выудил из него все его жизнь. Они встречались еще пару раз и болтали ни о чем. Когда как-то субботним днем не позвал его на тихую улочку, заполненную солнечным светом и запахом кленов. Джерри показал ему симпатичное двухэтажное здание с витриной на первом этаже и сообщил ему, что арендовал его на полгода. Согласится Владимир или откажется этих денег уже не вернуть. Более того он выбил разрешение для него организовать ресторан по этому адресу. Так что лучше бы тому побыстрее начать искать персонал.
У Володи было сильное искушение послать «психа» лесом. Но разве он не об этом мечтал. Да его пугают трудности, но он преодолеет все. Наверное, Джерри заранее все просчитал. Поэтому и сейчас с усмешкой смотрел за терзаниями друга.
Это было нелегко. На то чтобы купить все необходимое у Володи денег не хватило, но ему одолжил Джерри. Именно одолжил. Владимир наотрез отказался брать эти деньги просто так. Единственным результатом уговоров Джерри стало то, что этот «кредит» был беспроцентным.
Для оформления ресторана Джерри предлагал пригласить дизайнера, но тут русский друг смог его удивить. Он попросил Джерри съездить с ним на своем пикапе на гаражные распродажи, где за бесценок начал скупать не просто хлам, а откровенный мусор, вроде непонятных деревяшек, сломанного колеса и ржавого чайника. Но, как оказалось, это было половиной сюрприза, преподнесенного ему сумасшедшим русским. Когда Джерри по приглашению Владимира пришел в ресторан, он знатно удивился. На стенах, обшитых обычной вагонкой, висел и стоял на полках тот самый мусор, который беспощадный русский закидывал в его нежно любимый пикап. По правде сказать, здесь он совсем не выглядел мусором. Наоборот складывалось впечатление что ты в старинном доме.
Владимир, решив проблему с интерьером, долго думал, что делать с поваром. Сам он готовить умел и неплохо, но один бы он такое дело не потянул. Плюс он осознавал, что одно дело готовить изредка для себя и жены и другое дело работать поваром в ресторане. Разные масштабы. И он придумал гениальный ход. Поскольку он мечтал именно о ресторане русской кухни ему требовался русский повар. Поэтому он подал объявление в газете на русском языке. Его не хотели печатать, но он объяснил девушке на приемке объявлений зачем это нужно. Девушка рассмеялась и сказала, что сделает все возможное, чтобы объявление попало на страницы газеты.
Звонки пошли через пару дней. Пара человек отвалилась, узнав где территориально находится ресторан. Несколько человек позвонили специально, чтобы на английском языке рассказать Володе, что они думают об объявлениях, которые не понимают. Приходило и пару человек на «собеседование». Первый мужчина обкуренно похихикал, наблевал в раковину и, извинившись перед холодильником, степенно удалился. Вторая женщина, как выяснилось была мексиканкой, которую соседка от нечего делать выучила русскому языку, но не русской кухне. Третьей пришла необъятных размеров женщина, которая, как выяснилось считала, что суп — это пересоленые макароны с овощами, мясом и минимумом воды.
Владимир уже начал отчаиваться, когда позвонила Алина. Он сначала отнесся скептически к её звонку, потому что даже по телефону её голос звучал очень молодо. Но девушка сказала, что ищет работу для тети. Дескать, та сама стесняется позвонить. Запахло каким-то разводом. Но Владимир находился в состоянии близком к отчаянию, поэтому пригласил её тетю на «собеседование».
В назначенное время перед его рестораном появилась низенькая плотная женщина лет пятидесяти и высокая рыжая девушка с тонкими аристократическими чертами лица. Владимир не смог признать в ней свою телефонную знакомую. Уж больно высокомерно она выглядела. Но это впечатление разрушилось, едва она ему улыбнулась. Её движения и слова были наполнены той энергией, что не дает людям сидеть на одном месте.
Тетушка неодобрительно посмотрела на Алину потом так же неодобрительно на Владимира и, поздоровавшись кивком головы, потопала на кухню. Сложно было представить более разных людей чем живую и улыбчивую девушку и скупую на движения и слова женщину.
Галина Павловна оказалась настоящим умельцем. Её скупые точные движения оказались профессиональной деформацией. Казалось, что она не тратила ни одной лишней секунды. Её руки постоянно мелькали, то над разделочной доской, то над кастрюлей, то над раковиной. И блюда, которые она сотворила, были сделаны с любовью и немалым мастерством.
Пока она готовила, Владимир разговорился с Алиной. Оказывается, она только поступила в колледж с прицелом получить стипендию в университете и стать ветеринаром. Девушка искала себе подработку, когда наткнулась на странное русское объявление в американской газете. Тетушка уже две недели искала себе работу. Вот только с ее неуживчивым характером устроиться куда-либо было сложновато.
Галина Павловна приготовила оливье и пожарила картошку. При этом постоянно ворчала, что нет того что надо. Владимир так и не услышал, чего ей не хватает. Да и не знал зачем. Блюда хоть и простые получились выше всяких похвал. Конечно, стоило бы посмотреть, как она готовит более сложные блюда, но Владимир решил положиться на удачу.
Женщина и сама его смогла удивить. Она поставила ему условия, что он не суется к ней по рецептуре и без споров докупает ей все что нужно. Со вторым Володя согласился, но вот не соваться в рецептуру наотрез отказался. Но заявил, что соваться будет не он, а клиенты. Если всем все будет нравиться, то проблем не будет. Но если какое-то блюдо не будут брать, то он вмешается. Галина было нахмурилась, но видимо уверенности в себе ей было не занимать, поскольку уже в следующую секунду она улыбнулась и протянула сильную мозолистую руку.
С Галиной он не прогадал. Владимир не только нашел повара, но и двух официанток и помощника по кухне. Алина и одна из дочерей Галины обслуживали гостей сама же женщина вместе с другой дочерью хозяйничали на кухне. Девчонки же и убирались за малую надбавку к зарплате.
Нельзя сказать, что ресторан сразу же обрел бешеный успех. Все-таки место было не самое проходное. Да и не каждый рисковал зайти в ресторан со странным названием «Крокомоты и бегедилы». Но клиенты были. Самое удивительное, что русских было немного. Большинство постоянных клиентов было американцы. Заходили и другие люди. Испанец Марио, китаец с непроизносимым именем, который просил, чтобы его все звали Кевин, румынская девушка Роксана.
Владимир пахал. Договаривался с поставщиками, заморачивался с рекламой, решал проблемы с инспекторами, занимался мелким ремонтом. Дел хватало. Только через год у него появилось время подменять девчонок в баре. Дочери Галины со временем уволились. На их место Володя взял мексиканца Рауля, которого Галина гоняла на кухне и чернокожую девочку Сару, которая вечерами пугала гостей своей белоснежной улыбкой.
В конце концов, его заведение набрало постоянных клиентов и начало приносить небольшой, но постоянный доход. Володя смог осуществить свою мечту. Он даже смотался в Китай летом, когда наплыв клиентов был небольшим.
Постоянное общение с людьми незаметно изменило его. Раньше он не особо стремился сближаться с другими. Видел в них серую безликую массу. Что интересного они могли ему дать?
Но сейчас… Грустная грузинская девушка Тамара, которая приходила каждую пятницу брала бутылку водки, малосольные огурчики, квашенную капусту и в течении вечера методично заливала свое горе. Сначала она не хотела ни с кем говорить. Отвергала немногочисленные попытки познакомиться или просто поболтать. А потом в один день вывалила Тому свою историю. Да Володю с легкой руки Джерри все звали Томом. Тамара вышла замуж за американца. По любви. Она вынашивала их ребенка, когда мужа убили. От нервных переживаний у неё случился выкидыш. И вишенкой на торте, виня ее в случившемся, родители мужа выкинули ее из квартиры. И теперь она заливала свое горе как умела. Володя видел её, как груз висящий на тонкой ниточке и делал все, чтобы эта нить не оборвалась.
По вторникам и пятницам заходил старый немец Клаус и рассказывал про свою Танечку. При этом он наливал ей стопку водки, по русской традиции накрывая куском черного хлеба. Они с женой познакомились еще когда были молодыми и прожили вместе почти пятьдесят лет. Старик рассказывал Тому смешные и милые истории из их жизни, но при этом у него на глазах стояли слезы. Володя видел его, как радужный мыльный пузырь, наполненный светом и делал все, чтобы этот пузырь не лопнул.
По воскресеньям заходил индийский парень Сандип. Этот не пил, но почему-то обожал холодец, который варила Галина с хреном и чесноком. Говорил, что никогда такого не пробовал и это безумно вкусно. Все окружающие кроме русских обычно посматривали на него как на опасного сумасшедшего. Сандип в перерывах между поглощениями желеобразной массы рассказывал Тому, что его родители постоянно сравнивают его с соседским сыном, у которого частная практика. И пофиг, что эта частная практика по сути была куплена его отцом. А еще у него индийская жена, а не еврейская девочка непонятно откуда. Кстати, еврейской девочке непонятно откуда её родители говорили то же самое про её индийского парня. Сандип работал практикантом в клинике и готовился стать хирургом. С каким воодушевлением он рассказывал об операциях, в которых принимал участие. Володя видел его, как птицу, которая зацепилась лапой за ветки гнезда и никак не может оторваться. Он старался аккуратно помочь ему отцепить лапу.
Десятки людей. Десятки живых интересных миров, которые открывались перед ним. Как он мог считать их серой массой раньше. Неправда, что мир наполнен удивительными людьми. Мир состоит исключительно из удивительных людей. И трудяга китаец, лицо которого озаряется внутренним светом, когда он говорит о своей дочке, и молодожены Настя с Лешей, которые щедро делятся со всеми своим счастьем. Каждый человек дарил ему что-то новое, если приоткрывал себя. А если не приоткрывал… Что ж на них Володя тоже не был в обиде. Он будто обрел спокойствие, которого ему не хватало.
Это изменение подметил в нем и Джерри. Не даром он был психотерапевтом. Джерри частенько заходил в ресторан и употреблял жареную картошку с грибами. К последним он относился с недоверием, поскольку где-то слышал, что грибы бывают ядовитыми, но все равно ел. На улице уже стемнело. Галина с Раулем ушли. Сара сегодня отпросилась пораньше. В ресторане остались только Джерри, Володя и Алина. Володя пытался отпустить и Алину, но та не пошла. Сказала, что ей нужно убираться. И даже заварила ему зеленый чай, который он привез из Китая. Володя удивленно взглянул на неё, когда она поставила чайник и спросил по русски:
– Я же не просил? Но спасибо тебе. Приятно, когда о тебе заботятся.
– Вы тоже обо мне заботитесь, Владимир Аркадьевич.
– Будешь называть меня по отчеству отшлепаю.
– Вы все обещаете.
Девушка улыбнулась ему и упорхнула на улицу выносить мусор. Владимир проводил взглядом её ладную фигурку и сказал Джерри:
– Хорошая девушка. Кому-то очень повезет.
Но Джерри, не прекращая орудовать вилкой, задал совершенно неожиданный вопрос:
– Скажи, а русские все такие идиоты? Или это твоя индивидуальная особенность?
Володя удивленно уставился на него:
– О чем ты?
– Когда не знаешь языка обращаешь внимания на интонации. А они могут рассказать очень много. Есть множество людей, которые недооценивают интонации. Другие пользуются ими настолько умело, что могут превратить скучную лекцию в захватывающее приключение. Был у меня один клиент…
Джерри, что называется понесло. Не сказать, что его истории не были интересными, но Володе показалось, что за словоблудием его друг решил, что-то скрыть. Они проболтали еще где-то час, после чего Владимир отправился мыть посуду, а Джерри поехал домой, захватив Алину, которой было по пути.
Когда он стоял у раковины, то вспомнил что через пару месяцев у Алины начнется практика в ветеринарной клинике, и она уволится из ресторана. От этого стало грустно. Все-таки они стали его семьей. В последнее время он стал ненавидеть ночь. Его друзья, его работа и его семья были здесь, а дома его ждали лишь пустота и одиночество. Не сказать, что у него совсем никого не было. Он встречался с некоторыми женщинами, но они почему-то быстро сбегали от него. И все как один винили в расставании Володю, говоря, что он слишком далеко.
В зале скрипнула дверь, которую он третий день собирался смазать. Володя выключил воду и прислушался. Из зала раздавались приглушенные шаги. Видимо Джерри что-то забыл и вернулся. Он вышел туда, чтобы закрыть за другом, но никого не увидел. В этот момент его бок пронзила резкая боль. Его толкнули, и он мешком грохнулся на пол. Никак не получалось встать, кроме того, что-то горячее текло по его пояснице. На секунду Владимир отключился и, когда вновь открыл глаза, то увидел, как из ресторана наружу выбегает человек в черном.
Владимир повел рукой по боку и взглянул на ладонь. Кровь. Похоже его пырнули ножом. Надо позвать на помощь. Телефон! Владимир пошарил по карманам, но телефона там не оказалось. Черт! Вот идиот! Он же оставил телефон на столе, где они с Джерри ужинали. Встать он по-прежнему не мог. В ногах ощущалась какая-то мерзкая дрожь. Плюс по спине все еще текла кровь и с каждым толчком он чувствовал, что времени у него осталось все меньше и меньше. У стола он снял с себя передник и попытался зацепить им телефон. С третьего раза у него получилось. Позвонить Джерри оказалось плевым делом, благо у него было не так много людей на быстром доступе, но вот поговорить у них не получилось – Владимир потерял сознание на втором гудке.
В машине была тяжелая тишина. Джерри искоса посматривал на Алину, думая, как бы помочь Тому снова. Алина же ничего не замечала вокруг. Она смотрела в окно и размышляла о чем-то своем. В этот момент раздался звонок телефона.
Джерри мельком взглянул на экран. Странно, Том звонит. Они же вроде только расстались. Проведя пальцем по экрану, он спросил:
– Hello?
Но Владимир не ответил. Джерри некоторое время вслушивался в тишину. Сжав зубы, он резко развернул машину, едва не врезавшись в форд на встречке, Алина, про которую он уже забыл, вдруг выхватила у него телефон и стала кричать в трубку:
– Володя! Володя!
Но и она не дождалась ответа.
– Видимо с ним что-то случилось. Гони быстрее.
Говорила он на русском, но перевод не требовался. И так все было понятно.
Пробуждение было тяжелым. Ему казалось, что кто-то засунул маленьких человечков в его бок и те тыкают изнутри горящими факелами. Открыв глаза, он сначала подумал, что сходит с ума и его бок действительно горит вместе с кроватью. Но быстро понял, что это рыжие волосы вокруг головы девушки, спящей наполовину на стуле, наполовину на его кровати.
– Алина?
Девушка подняла голову и некоторое время непонимающе смотрела на него. Вдруг из глаз у нее брызнули слезы, и она бросилась ему на шею. В глазах у Владимира потемнело от боли, поэтому он не сразу понял, что она целует его лицо. Он удивленно взял её за плечи и спросил:
– Что ты делаешь?
– Идиот! Сколько мне еще нужно намекать, чтобы ты пригласил меня на свидание?
– Но я тебе в отцы гожусь?
– И что? Из-за этого я стала хуже? Или ты перестал мне нравиться?
Владимир пробормотал себе под нос:
– Надо сказать Джерри, что это моя индивидуальная особенность.
