Давно болел ЧПУ. Решил, ещё в прошлом году как хобби с товарищем купили пару ЧПУ станков, фрезерный и лазерный. Причем в ЧПУ ни я, ни товарищ не разбирались вовсе. Но прошел почти год, и теперь мне есть, чем похвастаться.
Пробы резать 3Д картины
Пробы лазерной резки ёлочных игрушек
И символов 2020 года
Если что, мой инстаграм https://www.instagram.com/js__wood?r=nametag
Съездил сегодня на самый ближний пляж - Солнечный в Таганроге. Моря нету. Попал как раз на съёмки Первого канала.
У оператора на куртке сзади написано ПЕРВЫЙ КАНАЛ, так что скорее всего сегодня в 21.00 по ящику покажут.
Перед этим прогулялись с дочкой по дну :)
Нашел несметные богатства.
Ну а вообще сейчас у нас в Таганроге вот так.
Ветер начал стихать, так что вода должна скоро вернуться.
Раз уж начислили халявный рейтинг, то почему б его не потратить.
Сегодняшний мой день начался с освежающей сорокаминутной прогулке на работу по небольшому морозцу. А причиной тому стала забастовка водителей, поддержавших работников почты. Всё бы ничего, но так как я в командировке и не местный, местных новостей не читаю, то про и забастовку понял не сразу и прождал минут 7 на остановке зря.
И вот злобы на водителей и других бастующих нет, скорее удивление и небольшое восхищение их единством.
Если вкратце о чем, мне поведали финны за обедом.
В Финляндии очень сильны профсоюзы и работодатели заключают договоры с профсоюза по отраслям по минимальной оплате, рабочему времени и т.д.
Всё началось с того, что какому-то эффективно менеджеру пришла в голову гениальная идея по оптимизации, и от почтовой службы Posti (здесь точного названия не знаю) отделили предприятие, занимающееся упаковкой, конвейером или чем-то в этом роде (около 700 человек). И при этом людям, работающим там, предложили новые коллективные трудовые договора, где из зарплата существенно уменьшилась (И интересно от кого ж финские эффективные менеджеры таких идей понабрались?). Мотивировка была "У наших конкурентов такой же договор", на что главный конкурент ответил, что "У нас такой же договор, какой у вас был раньше, а с новым договором у Posti будет существенное преимущество за счёт экономии на рабочей силе". Естественно профсоюз почтовых работников встал в позу и отказался заключать новый трудовой договор. Вчера были переговоры, и договориться не смогли. Сегодня (естественно согласовано всё было заранее) была забастовка в поддержку почтовиков у водителей автобусов (очень немногие ходили), моряков (не ходили те суда, что под финским флагом) и даже из аэропорта самолёты не летали (моё начальство в Китай улететь не смогло), кто поддерживал забастовку ещё не знаю. Главной причиной такого единения было то, что главным владельцем Posti является государство, и если будет пересмотрен договор и согласовано уменьшение зарплаты, то это откроет двери во многих отраслях и фирмах на такое же уменьшение зарплат. И тех, с кем общался, всё с пониманием относятся к такой забастовке, не смотря на неудобства.
Для контраста скажу, что в Эстонии профсоюзы слабые и карманные, на моей памяти на забастовки они выходили только в выходной день и нерабочее время (смысл от таких забастовок?). Исключением является только профсоюз врачей, но по иронии судьбы зарплаты у врачей (не путать с медсёстрами и младшим медицинским персоналом) по эстонским меркам очень даже не плохие.
Может ли быть такое же единение профсоюзов в Восточной Европе?
P.S. Забыл добавить, что чем кончится история и смогут ли профсоюзы отстоять свои права неизвестно. Пока всё в процессе.
Начало : «Северный Полюс-6» Ту-16. Ч.1.
Все помчались к месту происшествия. Я, запыхавшись, добрался позже всех. Экипаж на земле, все живы-здоровы.
А самолёты?
У Ту-16 часть крыла оторвана. Ли-2 с поломанной стойкой шасси накренился. Потом обнаружили задиры на лопатках турбин…У всех настроение шоковое…
Ну а дальше, когда все понемногу пришли в себя, по свежим следам (в прямом и переносном смысле слова) – разбор полётов с выявлением причин и назначением виноватых.
И командир корабля (полковник Алехнович А.А., командир полка), твердо заявляет о неудовлетворительном состоянии полосы как причине выкатывания самолёта за границу ВПП.
Дескать, левое шасси сразу со старта попало на неуплотнённый снег (эта версия нашла отражение в публикациях газеты «Советская Беларусь»), а он сам – ну просто не смог справиться с неожиданно возникшей мощной тягой влево. Никто из присутствующих это заявление не осмелился оспаривать в данный момент.
Ну, всё, товарищи аэродромщики, виноватые есть – сушите сухарики!
Но, несмотря на авторитет (командир полка, Герой Советского Союза!) мы, аэродромщики, решили побултыхаться, как лягушка в сметане – авось выплывем… Для начала вместе с членами комиссии идём по трассе движения самолёта, где нам командир пальцем показывает «глубокую» колею от левого шасси.
Действительно, такой факт имеет место, как говорят. Расшифровываю этот тезис. Уже говорилось, что имел место небольшой ветер 5 - 7 метров в секунду.
Этот ветер породил позёмку, которая, в свою очередь, намела небольшие свежие наносы снега шириной 5 - 8 метров. В результате прохода шасси по этим наносам образовалась, действительно, колея – колея просто «впечатляющая»!
Высота бортиков вдоль колеи достигала аж 10-12 см. Но что примечательно – направление движения колёс под действием этих самых «сугробов» не изменилось! Вот эту картину мы, аэродромщики, быстренько с помощью рулетки замерили и нанесли на миллиметровку.
В дальнейшем схема положения самолета на старте и трасса его движения сыграла решающую (во всяком случае, для нас) роль в анализе причин происшествия.
А вот о «плохо замёрзшей промоине с солёной морской водой», в которую якобы угодило шасси, или о «гигантском ледяном катке», по которому «тормоза бесполезны» (см. «Советскую Беларусь», где есть эти выдумки ), тогда и разговора не было…
О дальнейших перипетиях этого дня. Когда, будучи ещё на полосе, все уже наговорились, но нашей «оправдательной» схемы ещё не было, в связи с чем версия о неготовности полосы как-то витала в воздухе, я выбрал момент и, с разрешения начальника, осмелился задать вопросы командиру корабля.
Вот коротко, почти стенографически, воспроизвожу их и ответы на них.
1-й вопрос - ответ:
- «Тов. полковник, можно узнать, почему Вы пошли на взлёт, находившись левее оси полосы на 7 метров ?»
- «Это не имело и не имеет никакого значения».
2-й вопрос - ответ:
- «Тов. полковник, направление самолёта перед разбегом было со смещением от курса взлёта влево – это могло повлиять на траекторию движения?
- Ответ был несколько раздражённым и в духе ответа на первый вопрос.
3-й вопрос - ответ:
- «Тов. полковник, можно узнать, почему Вы взлетали с попутным боковым ветром, а не отрулили в другой конец полосы?»
Разъясняю для непосвящённых важность данного обстоятельства: во-первых, в авиации всегда стараются взлетать с встречным ветром; во-вторых, боковой ветер слева, воздействуя на хвостовое оперение (киль) Ту-16, разворачивал его опять-таки влево.
- Ответ был чрезвычайно раздражённым, примерно таким: «Если Вы, старший лейтенант, не понимаете, то разъясню: не отрулил потому, что надо экономить топливо (в то время такие слова вызывали у авиаторов лишь улыбку) и время – Вы видите, что над нами кружат ещё два самолёта?»
А дальше он просто сорвался: « Да и вообще, Вы что – пытаетесь учить меня, Героя Советского Союза с 1944 года, освоившего за свою жизнь (не припомню цифру, вроде бы около 30-ти) типов самолётов и т.д. и т.п. – целая тирада!». В общем, отделал он меня «под орех». Всем было понятно, что это был явный нервный срыв.
Я не хочу приводить слухи о дальнейшей его судьбе, о том, как он пострадал по служебной и по партийной линиям в связи с этим происшествием. Но приведу информацию, которая поможет понять состояние этого человека в тот торжественный момент и приблизить нас к пониманию причин происшедшего.
Вот что говорил мне, характеризуя его, бывший сослуживец, воевавший вместе с ним, т.е. хорошо знавший его: «Лётчик от Бога, но имелась в нём червоточинка: достаточно его похвалить, особенно, публично, и человек терял контроль над собой. Хвала и слава опьяняли его. Об этом мы ему говорили и по-товарищески и по партийной линии, но…».
Видимо это качество и сыграло роковую роль в этой истории, хотя быть мне судьей неположено. Ведь при поздравлении экипажа с успешной посадкой, как мне рассказывали, генерал Рейно Л.Д. публично пообещал представить его ко второй Звезде Героя и выделить в личное пользование «Волгу» (в то время это значило многое), что вызвало, очевидно, бурный восторг.
И в таком состоянии эйфории, не выправив самолёт по курсу, не учтя действия попутного боковика слева и проявив поспешность, Алехнович А.А. рванул по газам и, не успев, как говорится, оглянуться, оказался на краю полосы. По существу можно было исправить сложившееся положение, прервав разбег. Да, это была бы задержка, но разумная, вынужденная.
Однако гордыня командира не позволила останавливаться. Всё это и привело к печальному финишу…
Вот такое моё видение свидетеля и участника происшедшего.
Свой взгляд на эти события изложил другой свидетель происшествия – начальник 4-й смены СП-6 Н. Брязгин, (его рассказ изложен в вышеупомянутой статье «Секретный объект СП («Северный Полюс»)-совместное предприятие военных и учёных» в журнале «Власть» №46(397) от 21.11.2000г.).
Изложено это происшествие упрощенно и неточно, в частности даже неверна фамилия нашего командира и прочее.
Но статья в журнале интересна тем, что в ней помимо рассказа Н.Брязгина приводится текст совершенно секретного донесения в ЦК КПСС о прилёте самолёта-разведчика.
Описания неудачного взлёта Ту-16, сделанные другими авторами (разумеется, в лучшем случае со слов участников) отличаются ещё большими искажениями фактов.
В газете «Советская Беларусь» подробно описывается лётная жизнь Алехновича А.А., как лётчика выдающегося ( хорошо рассказано и о подготовке самолётов и экипажей к планируемой операции) – и это соответствовало тому, что я лично слышал от его сослуживца со времён войны, но обстоятельства и причины происшедшего изложены, как говорят, с точностью до наоборот.
В «Военных мемуарах» Касаткина Л.В. повторяются недостоверные сведения из «Советской Беларуси» с дополнительной выдумкой о том, что иностранный самолёт был типа летающей лодки «Каталина» (?).
Само «мероприятие» в этот день закончилось тем, что двум другим бортам, барражирующим над нами, была дана команда возвращаться на базу. Комиссия и экипажи двух повреждённых самолётов через некоторое время покинули нас.
А Ту-16 и Ли-2 остались на льдине.
Несколько слов о судьбе этих «пострадавших» самолётов. Однажды, вскоре после происшедшего мы услышали шум моторов, хотя заявок на посадку ни нам, ни соседям не поступало. Все высыпали на улицу а затем, в течение почти часа, наблюдали за непрошеным гостем.
Некий иностранный двухкилевой винтовой 4-х моторный самолёт стал кружить над нами сначала на большой высоте (рассматривали его в бинокли), потом стал резко снижаться, т.е. почти пикировать, что вызвало у нас весьма неприятные ощущения (ведь это были годы «холодной» войны).
Тут уж мы в подробностях рассмотрели и сфотографировали его, но определить принадлежность не смогли, не хватило определённой подготовки. Увидели, что двери и всякие люки открыты, в них установлена какая-то аппаратура (конечно же – фото!), даже рассмотрели лицо пилота, махающего нам ручкой.
Мы сначала тоже махали, потом опомнились, что на наших шапках военные кокарды, а наша миссия ведь секретная…! Начальник штаба дал команду для маскировки срочно повязать головы полотенцами. Комедия?
Вдруг видим, что самолёт выпустил шасси и заходит на посадку. По команде несёмся (на ПЭНе за трактором, ПЭН – это металлический лист для перевозки грузов) в сторону ВПП с задачей брать в плен «гостей». Но не успели – самолёт, как видно удовлетворившись собранной разведывательной информацией, покачал нам крылышками и был таков.
Дальше – ещё один небольшой юморной момент. При подготовке донесения о данном событии пришлось долго описывать все надписи и опознавательные знаки на борту иностранца, но, правда, только до того момента, пока сержант не принёс нам учебник младшего командира с таблицей опознавательных знаков иностранных самолётов, из которой мы, наконец, узнали, что это был канадец.
А вот ещё один момент. В ответ на наше донесение о визите непрошеного гостя получаем указание замаскировать Ту-16.
Мы запрашиваем соответствующие материально-технические средства. Ответ: «Изыщите средства из местных ресурсов». Каково?
Но, кстати, всё-таки нашли: наморозили газеты на фюзеляж и крылья, красную звезду на киле закрыли простынями. Всё – теперь ни один разведчик не опознает объект и состояние его боеготовности!
Ну и, наконец, что же стало с нашим «авиапарком»? Его история развивалась в жанре трагикомедии, порождённой нашим стремлением рапортовать о героических достижениях и досрочном выполнении заданий.
Вернёмся к моменту старта Ту-16. Самолёт только тронулся с места, а в «верха» уже полетела реляция о благополучном взлёте. А тут как назло – ЧП! Что делать? Доложили о задержке. «В связи с мелкой поломкой».
И эту версию, для смягчения гнева «вышестоящих», были вынуждены поддерживать довольно длительное время.
В подтверждение её стали забрасывать на льдину ремонтную бригаду со всем необходимым оснащением, которая приступила к имитации восстановления повреждённой техники.
Условия полярного дня с одной стороны позволяли работать по жёсткому графику, а с другой – под действием солнечного излучения снежное покрытие полосы теряло несущую способность, т.е выходило из строя, что затрудняло материально-техническое обеспечение работ.
Тем не менее, самолётом Ту-4 привезли турбину взамен вышедшей из строя, для разгрузки которой из бомболюка в связи с её большими габаритами пришлось выдалбливать во льду специальную яму.
Работа кипела, но на наш вопрос, когда и чем привезут другой, ещё больший негабарит, а именно крыло, никто нам, любопытным, ответить не мог. Вот почему я и назвал эту операцию имитацией – самолёт в наших условиях восстановлению не подлежал.
Полярное лето заканчивалось, ночью, при морозе -35 градусов и ниже, много не наработаешь. Бригаду «временно» со льдины сняли, а для охраны самолёта оставили техника лейтенанта Ревмира Кагирова.
А конец истории такой: в следующее лето льдину быстро понесло в сторону тёплых течений, что вызывало расколы плавучего острова, всех полярников стали с неё снимать.
Возник вопрос: что делать с боевым секретным самолётом? Единственно правильное в этой обстановке решение – облить керосином и сжечь.
Так и сделали, а остатки (или «останки»?) постарались сбросить в океан.
Кроме Ту-16 и Ли-2 похоронили там ещё один самолёт, а именно, Ту-4. Остался он на льдине в связи с дефектом (или разрушением?), возникшим на этот раз при неудачной посадке.
При внезапно осложнившейся видимости лётчик долго шёл над полосой на низкой высоте, не чувствуя «земли», потом самолёт, потеряв скорость, как-то грубо плюхнулся на полосу.
В результате удара кабина, являясь длинной консолью, «клюнула», да так, что повело заклёпки на фюзеляже.
Это повреждение заметил бортмеханик в самый последний момент перед вылетом, когда весь экипаж занял свои места, когда прогрели все 4 движка, а он уже убирал колодки из-под шасси.
По его сигналу вышел командир, увидел злополучные заклёпки, схватился за голову, дал команду глушить моторы. В полёте эта ситуация могла обернуться трагедией. Экипаж слил антиобледенительную жидкость (спирт) и в ожидании специального самолёта мужики несколько дней обмывали своё второе рождение и одновременно – прощание с родным бортом.
Вот такой финал. Жаль, конечно, что хорошая задумка, несмотря на огромную подготовительную работу, не была реализована так, как ожидали.
Все объективные условия для благополучного завершения были созданы, но подвёл человеческий фактор…
Воспоминания Соколова Г.И. Март 2010 г.
Всего лишь не хотела быть одна,
Примкнув к семье где правит демон.
Но узы лишь фальшивая игра,
Теперь в душе одно лишь темя.
Всего лишь не хотела быть одна...
За что мне столько боли и страданий?
Из рук его острющая струна,
Сжимает мою шею в наказанье.
Мне приходилось убивать людей,
Но даже так не получить признанья;
Не выбраться из мрачных мне сетей,
И не найти поступкам оправданья.
Лишь смерть меня освободит,
Я снова смогу быть счастливой;
Мне уклоняться сердце не велит,
Я будто бы в последний день прилива.
Тот мальчик, это сделал он?
Нет больше моего страданья.
В глазах его увидела добро,
И лишь тепло клинка его касанья.
Адвокат Лео Риган впервые взялся за столь безнадёжное дело, но для него это было дополнительным стимулом и интересной приправой к блюду. Он надеялся, что как минимум, ему удастся познакомиться с экстравагантным клиентом и его диковинными тайнами. И он не был разочарован. На первой же встрече в тюрьме бизнесмен Ричард Стэгман пришёл с термосом кофе, морем беспокойной энергии и безумным планом.
- Условия контракта просты, - сразу же начал Стэгман, - вы должны без лишних церемоний и шума проиграть это дело. Никто не должен усомниться в моей вменяемости или назначить какую-нибудь дурацкую судебную медэкспертизу. Для вас это будет лёгким и весьма прибыльным мероприятием.
- Никогда ещё не видел, чтобы человек так уверенно шёл на электрический стул.
- В жизни и не такое бывает. И думаю, что вы согласитесь с тем, что для меня смерть - это облегчение.
- Это бегство.
- Вы как настоящий юрист играетесь с терминологией. Называйте как хотите, но это даёт избавление от всех проблем. Меня уже не будут терзать кошмары, а вы получите, скажем, сто тысяч долларов.
- Я взялся за это дело потому, что хотел получить кое-что более ценное, чем деньги.
- Назовите цену.
- Справедливость, правда и слава. Самый короткий путь к триумфу - это победа в битве, которую все считают заранее проигранной.
Ричард Стэгман рассмеялся и откинулся на спинку кресла.
- А ничего, что я против такого исхода? - ответил Стэгман после десяти секунд смеха.
- Я смогу вас переубедить.
- Мистер Риган, ваша смелость производит впечатление. Скажите, вы случайно не занимаетесь активными видами спортами? Или может быть играете в азартные игры?
- Как вы догадались? Я действительно любитель горных велосипедов и вольной борьбы.
- Мне по роду деятельности нужно разбираться в людях. Такие типажи, как вы, любите азарт и всё что бросает вам вызов.
- Должен признать, что в этом есть некоторая доля истины. Но вернёмся к делу - ваша ошибка состоит в том, что вы думаете, что сможете унести все тайны в могилу. Но уверяю вас - суть этой трагедии плавает на поверхности, и достаточно сложить имеющиеся факты, чтобы приоткрыть занавес.
- Ну, попробуйте удивить - я весь во внимании, - Стэгман устало взялся за чашку крепкого кофе, он не любил этот напиток, но ему приходилось его пить, чтобы отгонять навязчивый и неприятный сон.
- Ваше дело начинается с уничтожения особняка Сент-Мерроу, в котором предположительно находился ваш брат Уильям. Пара тонн динамита разнесла всю резиденцию Уильяма в щепки. И можно сказать, что от его лаборатории и склада остались только не материальные следы.
- О чём вы говорите? - насторожился Стэгман.
- В последнее время Уильям покупал кучу всякого дорого и редкого оборудования. И осталась информация о том, что он не смог достать через вашу компанию, и ему пришлось воспользоваться другими источниками.
- Ерунда, - бизнесмен сразу же успокоился и махнул рукой в сторону адвоката, - это всего лишь отдельные пазлы, из которых нельзя сложить цельную картину.
- Естественно. Но я подумал о другом. Почему никто не знал о том, что творилось в Сент-Мерроу? Почему вы сохраняли секретность даже от своих коллег? Это ведь серьёзно осложняло работу - из-за этого вам приходилось действовать почти в одиночку. И тогда я подумал, что это либо что-то очень “страшное”, либо незаконное. Например, вы могли украсть какую-нибудь технологию у военных. И если второй вариант правда, то вполне вероятно, что вы были вынуждены просто копировать их готовые решения. Я ведь прав?
- Это типичные проблемы технологического отставания - они обогнали нас на пять лет как минимум.
- Так вот, я начал искать в открытых источниках информацию о том, кто покупал в точности такие же вещи как вы. И я нашёл только одну корпорацию, которая сотрудничает с военными - КроссКорп. Мне даже стали известны имена некоторых учёных, которые занимались якобы мирным проектом по исследованию сверхмощных лазерных установок.
Ричард Стэгман поёрзал на стуле.
- Хорошо, поздравляю, вы открыли первую печать. Но сомневаюсь, что по этим крохам можно восстановить мой путь до конца.
- Если вы расскажите правду и выяснится, что здесь причастны военные технологии, то будет пересмотр дела, и тогда все ваши опасные тайны будут гарантировано спрятаны от глаз общественности. Разве вы не этого добиваетесь?
- На такой расклад я пойду только в крайнем случае. Я считаю, что мой вариант гораздо надёжнее.
- Тогда я продолжу. Вы отравили жену Уильяма - Эльзу. Тело нашли в её любимой оранжерее вдали от особняка. Никаких следов борьбы, только высохшие слёзы и цветок розы в руках. Казалось бы, здесь нет никакой связи - убийства слишком сильно отличаются, если не знать, что Эльза, как ярый эко-активист, завещала кремировать себя после смерти. А это уже наводит на подозрения - вы добились того, чтобы в конечном счёте уничтожить их тела.
- Но вскрытие ничего не показало.
- Может патологоанатомы просто не знали что искать? К тому же вы использовали весьма интересный яд, который нанёс сильный урон головному мозгу - это ещё одна улика, которая направляет нас в нужную сторону… Перейдём к следующему моменту и к предпоследней жертве - ассистент Уильяма, мистер Миллер, который в то время отдыхал у себя дома. Вы ворвались к нему и сделали несколько выстрелов из дробовика. Вы попали ему два раза в грудную клетку, но даже после этого Миллер оказался способным выпрыгнуть из окна. Потом вы всё-таки догнали его и добили метким выстрелом в голову.
- А кто последняя жертва?
- Это вы сами. Себя вы приговорили к смерти на электрическом стуле. Можно сказать, что все четыре смерти связаны с нанесением сильного удара по нервной системе. Словно это обязательный пункт, чтобы скрыть следы.
- И они действительно будут скрыты после моей смерти.
- Но даже этих фактов вполне достаточно, чтобы сделать опасные выводы. Вначале я предполагал, что за всем этим стоит какое-нибудь лекарство или чудной вирус, но теперь мне кажется, что всё намного сложнее. Что дело не только в биологии, но и в физике - в том излучении, которые создавали эти сверхмощные лазерные установки. Предполагаю, что эта технология изменила разум вашего брата и сделала его ещё более умным. Этим объясняется количество изобретений, которые он совершил в последние полгода.
- Вы просто ткнули пальцем в небо, у вас не было оснований для такой гипотезы.
- Я забыл упомянуть про остаточную радиацию и другое специфическое излучение, которое осталось на теле Эльзы, Миллера и Уильяма.
- Разве от моего брата что-то осталось?
- Нашлась пара свежих волос и кусочек ногтя в его машине. И знаете что получается? Уильям облучился сильнее всех, потом идёт Миллер, Эльза и вы. Уверяю вас, что люди обо всём догадаются - у них хорошая фантазия. И это будет фурор - тайная технология военных, которая делает людей слишком умными.
- Поэтому нельзя тянуть время, нужно как можно быстрее проиграть это дело, чтобы не раздувать шумиху в прессе.
- У меня для вас плохие новости - против нас выступает Эдриан Новак. Это очень опытный, упёртый и мелочный человек. Он запросто может копаться в этом деле целый год, пока не найдёт все недостающие детали. И если я с лёгкостью смог нащупать суть, то Новак, имея в руках власть, продвинется ещё дальше.
- Чепуха! Зачем ему затягивать это беспроигрышное дело?
- Потому что в деле нет мотива, а он должен быть установлен. Потому что во время суда я могу, например, предоставить доказательства, что вы действовали в состоянии аффекта, или впали в кратковременное безумие, или были противоправные действия третьих лиц и ещё куча всякой другой ерунды, которая может смягчить приговор или отправить вас в психиатрическую клинику.
- Так скажите ему, что я готов пойти на сделку со следствием!
- Не поможет, вот вам наглядный пример, - Риган достал из портфеля газетную вырезку и протянул её Стэгману.
- Может быть лучше объясните суть вкратце?
- Что, бизнесмены не любят читать?
Стэгман неохотно взял вырезку и начал вчитываться в историю дела, которое когда-то вёл прокурор Эдриан Новак. Она частично повторяла случай с самим Стэгманом - убийца признал вину, отказывался говорить о мотивах и хотел понести наказание. Но Новак продолжал расследование, требуя раскрыть все факты, которые так старательно хотел утаить преступник. В конце концов, через семь месяцев прокурор установил, что жертва долгие годы издевалась и шантажировала этого человека пикантными материалами. Адвокат обвиняемого воспользовался новыми обстоятельствами и смог доказать, что убийца был доведён почти до безумия и добился смягчения приговора. Причём Новак нисколько не огорчился и заявил, что ни о чём не жалеет, так как справедливость и закон превыше всего.
- Ну и повезло же мне с прокурором! Почему мне не достался обычный карьерист! - раздосадованный Стэгман бросил газету в сторону.
- Теперь вы понимаете всю деликатность своего положения?
- Во истину, жизнь - это сплошные детали!
- Вы можете рассказать мне всю правду, чтобы я смог оценить серьёзность положения.
- Хорошо, вы меня убедили. Теперь мне и самому кажется, что осталось куча следов.
- Что вы украли у КроссКорп?
- Мы не крали, это случайное приобретение. Оно само приплыло нам в руки - один человек заплатил информацией взамен долга. Он не знал, что это такое и поэтому я отнёс чертежи Уильяму, чтобы прояснить суть дела. А потом мой брат загорелся идеей и всё понеслось.
- Так что же это было?
- Догадайтесь сами, вы у нас умный, - коварно усмехнулся Стэгман, - но суть в том, что у нас не хватило ресурсов, чтобы повторить эксперимент КроссКорп. И тогда Уильям решил использовать наработки в другом направлении. Скажем так, это всё равно, что забивать гвозди штангенциркулем. Мы отправляли сигналы через аномалию, которую создавали сфокусированные в одну точку сверхмощные лазеры. И в теории мы должны были получить ответный сигнал из другого времени.
- Вы создали машину, которая видит будущее?
- Мы добивались именно этого, но сигналы не возвращались. Чего мы только не перепробовали: гамма-излучение, рентген, ультрафиолет, радиоволны, инфракрасное-излучение. Короче, мы прошлись по всему диапазону и никакого результата. Но Уильям не сдавался, он продолжал исследования даже тогда, когда мы все опустили руки.
- И похоже, что он добился успеха?
- К сожалению. В один прекрасный день он вернулся совершенно другим человеком. Больше Уильям не вспоминал про устройство и занимался другими вещами.
- В чём проявились изменения?
- Раньше Уильям был рассеянным учёным, который жил исследованиями и изучением всего нового. Его не интересовала политика, общество, философия и даже многие вопросы морали.
- Что вы имеете в виду?
- Ну, когда ты работаешь учёным на крупную корпорацию, то лучше не задумываться о том, как будут использоваться твои изобретения. С течением времени все созидатели обучаются жить, не задумываясь о последствиях.
- Но он был братом главного босса, разве это ничего не меняло?
- Бизнес не делает исключений даже для меня. Если хочешь быть в команде, то зарабатывай деньги любым способом. Поэтому мне было смешно услышать от него рассуждения о великом благе для человечества.
- Что он говорил?
- Ну, например, что организация людей вокруг великой идеи требует колоссальных усилий, что есть куча сил и факторов, которые разделяют нас на враждующие и слабые группки. И если на пути прогресса стоят такие большие трудности, то нужно решить задачу с помощью радикальных технических средств.
- Благие намерения?
- Не важно. Меня как бизнесмена не волнуют красивые или высокоморальные слова - нас таким не проймёшь, нас интересуют только реальные дела. Поэтому я стал приглядываться к брату и его планам. Эльза рассказала мне, что Уильям охладел к ней, его уже не интересовало, что она думает, делает и чувствует, он относился к ней как к ещё одному знакомому человеку. Изменились и его привычки - раньше он был витающим в облаках и вечно спешащим по “важным” делам. А теперь Уильям не гнался за суетой и строил большие планы. И раньше я никогда не наблюдал за ним организаторских способностей, он постоянно просил у меня ресурсы, специалистов и всю возможную помощь. Теперь же он начал манипулировать людьми, чтобы заполучить нужное оборудование, не выдав своих целей. В этой истории Миллер был моими глазами и ушами - это был преданный мне человек, который подтвердил самые опасные подозрения.
- Уильям говорил о великих целях, а сам собирал какое-то страшное устройство у себя в лаборатории?
- Он собирал наше будущее, о котором можно только гадать. Вначале Уильям занялся фармакологией и медициной. Его устройства продлевали жизнь людям с повреждениями мозга - их нервные клетки получали питание, кислород, воду и продолжали бороться на фоне умирающего организма. Потом он создал чаны с выборочным органическим растворителем.
- Что это?
- Он растворял человеческие тела, оставляя от них только нервную систему, которая дальше продолжала жить в питательном растворе.
- Это часть чего-то более грандиозного и ужасного?
- А вы сами представьте дальнейшие шаги. Что будет если растворить дюжину человек и объединить их нервные системы? Можно ли создать на основе этого новый сверх умный организм? Потом можно подключить к нему кибер импланты, разъёмы, выход в интернет, и он сам сможет управлять роботами как своими аватарами.
- Откуда вы всё это знаете?
- Мы всё-таки приняли какой-то сигнал из будущего, но мы просто не поняли этого. Это было послание от высшей сущности, от огромный нейронной системы, которая господствует в том времени. После Уильяма, Миллер первым начал видеть странные сны о прекрасной утопии, где нет боли, смерти и страданий. Есть только мир фантазий и наслаждений. И в него очень легко вступить - нужно лишь прыгнуть в чан с растворителем.
- Миллер предал вас?
- Нет, он изменился также как и мой брат. Эта всё из-за идеи утопии внутри головы, она воздействует на мозг.
Лео сразу же насторожился от такого расклада - выходило, что Стэгман был такой же бомбой замедленного действия как и остальные жертвы.
- Простите, но это в корне меняет дело. Выходит, что вы в любой момент можете стать другим человеком?
- Ну, нет, конечно, - поспешил успокоить Стэгман, - я получил наименьшую дозу. Мне хватает сил, чтобы справляться с этой дурной идеей, но это причиняет мне много боли и проблем с психикой.
- Сколько вы ещё сможете продержаться?
- За последние месяцы ничего не изменилось, поэтому я думаю, что у нас ещё много времени.
Лео вздохнул с облегчением и вернулся к прежнему плану.
- С остальными было тоже самое? Они мучались от снов, боролись сами с собой, испытывали боль и потом в конце концов сдались?
- Тут всё зависит от человека, поэтому ничего не могу сказать вам наверняка. Но в чём можно не сомневаться, так это в страданиях, которые приносит борьба с проклятыми снами.
- Поэтому Эльза согласилась выпить яд?
- Это была полностью её идея. Я не мог ей отказать.
- Когда вы решились на убийство брата?
- После инцидента в лаборатории. К тому времени Миллер уже изменился и перестал сообщать информацию. Поэтому я отправил "шпиона", чтобы он разведал информацию о том, что действительно творилось в лаборатории в Сент-Мерроу. И Уильям, которого я знал, никогда бы не смог совершить хладнокровное убийство и так просто избавиться от трупа.
- Вы уверены, что он действительно убил вашего человека?
- Конечно, он сам мне обо всём рассказал. Я на всякий случай подстраховался и, как говорят разведчики, завербовал человека под чужим флагом. Шпион думал, что работает на наших конкурентов, которые стали проявлять бурный интерес к последним успехам Уильяма в чувствительных для них областях. Поэтому когда мой брат выпытал из него все секреты, то я остался чист, и он попросил у меня помощи в организации дополнительной охраны особняка.
- Вам удалось что-нибудь узнать о планах Уильяма?
- Уильям хотел создать прототип первой супер нейронной сети и предложить его военным. Он хотел, чтобы это стало частью нашего прогресса, чтобы мы развивали технологию и постепенно отдавали в её руки всё больше и больше власти.
- Уильям создатель этого ужасного будущего, или он просто его катализатор?
Стэгман пожал плечами.
- Я молю Бога, чтобы тот мир, откуда мы получили сигнал, был всего лишь параллельной реальностью или хотя бы возможным, но не предопределённым будущим.
- Почему Уильям не использовал лазерную установку, чтобы облучить новых людей?
- Наверное, эта сущность не смогла полностью изменить мозг моего брата, он действовал так, как считал нужным, ему не требовалась помощь, и он был уверен в своих силах. Для него это был ещё один научный проект. К тому же Уильям не хотел создавать эффект эпидемии - государство и сами люди могли объединиться против такой глобальной угрозы. И если так подумать, то он почти добился своего, ещё бы чуть-чуть, и он продал бы прототип военным. После этого “механизм” уже было бы не остановить.
- Поэтому вы действовали быстро и своими силами?
- Не совсем. Как вы можете понять, у настоящего бизнесмена должна быть личная армия и разведка. Я мог просто приказать своим наёмникам устроить погром в Сент-Мерроу и даже не выходить из дома. Но я хотел сделать это лично. Для меня это были близкие люди.
- И таким способом вы решили проблему со своими собственными снами?
- Да. Вынужден признать, что мне не хватило духу покончить жизнь самоубийством и поэтому я решил доверить это дело Фемиде.
- Вас ещё могут вылечить.
- Я уже обращался к докторам, и они все разводили руки. По всем прогнозам будет только хуже и хуже.
- Нельзя сдаваться, нужно бороться и держаться за каждую соломинку. Может быть специалисты из КроссКорп смогут вам помочь?
Ричард Стэгман потёр уставшие глаза и медленно поднялся со стула. Он прошёлся в раздумьях по комнате и наконец остановился перед адвокатом.
- А что если они не успеют до окончательного изменения?
- А с чего вы взяли, что оно окончательное? Может быть его можно вылечить даже после? А вдруг это вообще временное помешательство?
- А как быть с совестью?
- Вы сделали то, что должны были сделать. Разве не так?
- Сейчас я уже начинаю думать, что слегка поспешил с выводами. Может быть планы Уильяма не настолько ужасны, какими кажутся на первый взгляд? Если погружение в нейронную сеть будет добровольным, то технология станет благом для многих инвалидов и смертельно больных.
- И могущество этой штуки будет зависеть от количества поглощённых людей. Ей нужны будут новые люди для развития. И я предчувствую тут подвох в деталях, потому что нервные клетки всё равно не вечны - даже в питательном растворе, и для их замены нужны будут постоянные доноры. Я вижу тут аналогию с финансовой пирамидой.
- Уверен, что все эти мелкие трудности можно преодолеть. И перед нами есть только один серьёзный изъян - это перерождение, которое происходит не совсем приятным способом. А дальше мы получаем долгожданный Рай.
- Я бы сказал мир иллюзий.
- Мы сможем выходить в реальный мир через роботов-аватаров, если захотим. Как вам такой расклад?
Лео Риган наконец обратил внимание на преображение своего клиента - его уже не мучали головные боли, сон и нервный тик - теперь его глаза горели светлой мечтой. Адвокат тяжело вздохнул и задумчиво посмотрел на заточенный карандаш рядом со своим портфелем.
- Вы допустили ошибку, мистер Стэгман, - наконец ответил Риган, - не надо было так быстро менять свою точку зрения - это было слишком очевидно.
- Не смог удержаться от прилива новых чувств.
- Я не должен позволить вам продолжить дело Уильяма. Вы закупали для него оборудование и являетесь единственным, кто может воскресить проект нейронной сети.
- А как насчёт одного миллиона долларов?
- Я хочу получить кое-что более ценное, чем деньги, - Лео Риган взял карандаш, поднялся со стула и вплотную подошёл к мистеру Стэгману. Теперь бизнесмен понял, что из этой комнаты живым выйдет только один из них.
После непродолжительной, но ожесточённой драки, любитель вольной борьбы Риган, скрутил Стэгмана и прижал к полу. Потом он взял одной рукой заветный карандаш и полностью вонзил его в глаз жертве.
Правосудие свершилось. Но теперь адвокат не знал, что делать дальше. Он просто сидел на единственном уцелевшем стуле и думал о будущем. Эти рассуждения длились бесконечно долго и были прерваны людьми, бесцеремонно ворвавшимися в дверь. Они выглядели как типичные агенты спецслужб - черно-белые костюмы, галстуки в полоску и незапоминающиеся казённые лица.
- Что здесь произошло? - спросил главный агент стальным голосом.
- Я сказал ему, что дело затягивается, что Новак скорее всего будет проводить долгое и тщательное расследование и после этого мистер Стэгман как с цепи сорвался. Похоже, что он обдурил меня и совершил таким образом самоубийство, - закончив эту фразу, Лео наконец понял, что не знает того, что случилось на самом деле - опытный лжец Стэгман действительно мог его одурачить.
- Хитрый сукин сын, - подытожил агент.
- Что теперь будет? Это же настоящий скандал!
- Ничего особенного, - агент положил руку на плечо адвоката и стал выпроваживать его из комнаты, - дадите показания, расскажите как всё было и будете жить дальше. Вы не поверите, как быстро всё утрясётся, не будет даже никакой шумихи в прессе. Даже вы, очень быстро обо всём этом ЗАБУДЕТЕ, - последнее слово прозвучало как приказ.
Краем глаза Риган заметил как в комнату для переговоров занесли крио камеру, чтобы сохранить тело Стэгмана для дальнейших исследований.
- Я ведь действительно хотел помочь ему, - с грустью сказал адвокат.
- Он хотел умереть, поэтому можно сказать, что вы справились на отлично.
