Часть раз Чем может обернуться прогулка в зимнем лесу. Или как я попал в ногодние праздники. Часть 1

Навалившись на руку всем весом я слегка потямул кисть. Лыжи перепутались, а рюкзак тянул вниз.
Я ббыл здорово похож на черепашку кверху брюхом. У которой 3 конечности не работают. Сколько я там барахтался в сугроб без понятия. Скинуть рюкзак, палки, лыжи. Понять, что при попытке опереться рукой на снег, рука проваливается так, что ты лицом упираешься в снег. Проклятый свежий снег. Он хорошо знаком фоюрирайдерам в горах.
Кое ккак опираясь на палки и держась за молодые ёлочки я таки встал на лыжи, нацепил рюкзак и двинули в путь.
"иди по нашим следам" было указанием мне. А как до впадины доберёшься-переобувание сапоги-там нормально добежишь. Ну ок.
Правда ббыла ещё одна приграда-ручей. Добравшись до неё я ещё пару раз повалялся в снегу-но костюм сдюжил. Перебросил лыжи, палки и рюкзак. Осталось самому перепрыгнуть. Вы когда нибудь прыгали в лыжных ботинках? С утоптонного пяточка? Где нельзя взять разбег потому то за пределами каждый шаг проваливается по пояс?

Дальше сснова одеть ботинки в лыжи, рюкзак и в бой. Уже темно-и фонарик единственный твой проводник.
Наконец ддобрался до низины где можно переобуться в сапоги. Черт возьми, 6 км-4 часа. Снимаю лыжные ботинки, рюкзак, отстегиваю сапоги. Сапоги на ноги, лыжи к рюкзак, ботинки туда же. Следующие минут 20 штурмую штурмую целину и наконец дозваниваюсь до парней.

Это ббыл не тот овраг, о чем они забыли мне сообщить. Тихо матерюсь и обратно одеваю насквозь сырые лыжные ботинки, меняю на рюкзаке лыжи на сапоги и двигаю в путь. Прикидываю, что 4+1.40 это около шести часов в пути постоянно выдирая лыжи из снега. И идти мне ещё час.

Наконец уузнаю окрестности избушки. По лесу разносится дым. Поднявшись на пригорок между елей виден квадрат окна избы. И отблески костра на окрестных деревьях. Лыжня потихоньку превращается в тропу-видимо здесь они переобулись. А не полтора часа назад.
Скидываю рюкзак, в очередной раз переобуваю сапоги.. И просто сижу на сугроб и курю. У меня нет сил подняться. Нет сил поднять рюкзак и преодолеть последние 800м. Я их слышу. Я вижу, что там изба. Костер, печь и тепло. Но ноги и руки отказываются шевелиться.
Ладно, ээто все потом-я наконец подхожу к лагерю, где меня встречает дикий ор.
Я пришёл. 9 часов, под груженные рюкзаком 120л.

Сгрузив ллыжи в общую кучу, зашёл в избу греться у печки. Тепло. Не таювое, раскаленной печи. Воздух дышит жаром, а ты его впитывпешь. Развесил одежду под потолком, переоделся и присоединился к тусовке. Дальше мы варили уху - у меня пара щук на 3кг завалялись с осени.
Рецепт:
Нарезаем иих в стейки по количеству человек.
Добавляем ккартошку, лук, морковку.

Как ззакипит минут 5 ждём.
Потом разливаем по мискам
Чёрный хлеб отламываем, натираем чесноком. Пьём, едим чеснок , хлеб. Запиваем бульоном.
Повторить

В яянваре, посреди заснежженных лесов-сказка. Без алкоголя тоже бомба-главное рыба, хлеб и чеснок.

А дальше посиделки у костра, общение, заготовка дров, и ещё раз посиделки.

А ппотом дорога домой.
Но ээто потом.

Друзья, вчера выставила на авито объявление, за сутки написало трое уродов) последнего послала на йух, теперь мне приходят смски с какими-то подтверждениями. Че делать в таком случае?

Автор Monokubo

https://www.instagram.com/p/CEPKIU0jD8b/?igshid=14jud2k7rv7e...

Май 1930 года

Мы сидели за обеденным столом, но никто не ел. Моя мама приготовила котлеты и вареный

картофель. Пахло очень вкусно, но мы не ели.

Отец напряженно смотрел в одну точку, а затем отошел от стола и взял из шкафа бутылку шнапса. Вернувшись за стол, он налил себе полстакана и молча выпил.

- Герхард, - сказал он мне, - ты не будешь с ними общаться, не будешь с ними играть. Ты должен их забыть.

- Ты видел это, папа?

- Я видел.

- Что я мог сделать?

Отец посмотрел на меня. Его глаза были увлажненными от слез. Слеза катилась по его щеке. Мать закрыла лицо руками и просто рыдала.

- Пообещай мне, Герхард, что ты не станешь плохим человеком. Что ты никогда не причинишь вреда беззащитным животным.

- Обещаю, папа.

Группа детей, в которой находился и я, обычно гуляли по всей деревне и в окрестностях. Вчера один из главных, Эрвин, поймал где-то щенка. Эрвин и его дружки решили, что будет весело, если они свяжут щенка и будут колоть его иглами. Когда они начали связывать щенка, я набросился на Эрвина, но справа мне прилетел удар. Меня оттащили от Эрвина и начали бить. После этого я плохо помню, что произошло. Последнее, что помню, это расходящихся детей и изуродованный труп щенка.

- Папа, но… Это ведь не может остаться просто так. Их нужно наказать.

- Ох, Герхард, я уже говорил с полицейским. Он сказал, что ничего серьезного им не грозит. Их семьи должны теперь проверяться специальными органами.

- Но разве можно убить беззащитного?

В тот день отец не ответил мне. Позже я сам нашел ответ на этот вопрос.

Сентябрь 1952 года

В ресторане «Хаксенхаус» за столиком сидели мужчина и женщина. Мужчина был опрятен, хорошо пострижен, он был одет в дорогой деловой костюм. Он разговаривал с женщиной, но в основном говорил он, а женщина его слушала, не отвечала. Она улыбалась, глядя в его глаза.

Женщина была в очень дорогом платье черного цвета, а также носила несколько украшений из драгоценных металлов и камней.

Было примерно восемь вечера, когда мужчина оплатил столик. Он помог женщине надеть пальто, и они вдвоем направились к выходу из «Хаксенхауса».

На выходе из ресторана он встретил меня. Я вынул из-под полы пальто пистолет-пулемет MP5K и прицелился в мужчину. После этого я незамедлительно выстрелил в него. Я выстрелил в него весь магазин моего оружия.

Мужчина, получая пистолетные пули, несколько секунд стоял на месте, а затем рухнул на землю.

Когда магазин моего пистолет-пулемета опустел, я убрал его и достал пистолет Вальтер ПП и прицелился в голову мужчины. Его грудь была изрешечена пулями и представляла собой кровавое месиво. Некоторые пули прошли насквозь тела и окрасили его белоснежное пальто в красный цвет. Поняв, что пистолет не потребуется, я убрал оружие.

Женщина только сейчас поняла, что произошло.

Я попытался как можно быстрее убраться оттуда. Через четыре квартала я выбросил верхнюю одежду и сел в машину.

- «Работа грубая, но красивая»

- «Как вы заказывали. Можно было тише, но вы просили так»

- «Все хорошо»

Получив окончательный расчет за выполнение задания, я решил вновь поменять жилье. Все-таки мне повезло с лицом! Меня практически никто не запоминает.

Обосновавшись в новой квартире, я решил выпить. В магазине я купил две бутылки водки, и по возвращению начал пить. После первой бутылки я в очередной раз вспомнил Эрвина. Его я хотел убить больше всего. Он – это единственное исключение из правил. Я столько раз планировал его убийство. Но уже который год я откладываю это на потом. Когда-нибудь. У меня сложилось такое ощущение, что я больше удовольствия получаю от того, что планирую его смерть. Да, скорее всего, так и есть. Но это и к лучшему. Достаточно прошло времени, чтобы Эрвин обзавелся семьёй, домом, и всем прочим. Тем приятнее будет его лишить всего этого. Но даже если у него ничего нет – не страшно.

Убийство – это не просто лишение жизни, настоящего. Смерть – это прекращение всего будущего, всех вариантов будущего, всех радостей, удовольствий, лишение любви.

декабрь 1952 года

Я получил сообщение о новом задании, в котором было указано имя Эльзы Кёлер. Я уже слышал это имя по телевизору, это была собственница самого крупного завода в городе. Интересно, кто её невзлюбил?

Я прочитал свежие газеты, но там особой информации по заводу не было.

Времени у меня было много, поэтому я решил пошататься по городу и выпить ещё. Я пил с рабочими с этого завода и спросил невзначай, а что с этой Кёлер. Рабочие мне высказали столько всего, что я подумал, что именно рабочие заказали её.

Прекратив пить, я занялся разведкой и выяснил, что она во время всех перемещений на улице пользуется услугами охранной фирмы. Однако по прибытии домой охранники её покидают, и в доме остается только она и члены её семьи.

Подобраться к её дому просто так нельзя. Но с восточной стороны её дома было большое озеро. Расположившись аккуратно на берегу, я осмотрел озеро, а также подходы к дому Кёлер.

Дождавшись момента, я переплыл водоем, дошел до особняка Кёлер, залез на крышу её дома и стал ждать.

После того как все охранники уехали, я аккуратно высадил окно и забрался внутрь дома. Я оказался в гостиной, где висели портреты членов её семьи. И на самой большой картине рядом с Эльзой Кёлер был изображен Эрвин! Это точно он, я не мог ошибиться!

Я почувствовал раздражение и злость. Однако собрав себя в руки, я продолжил движение по дому. Эльзу я нашёл у балкона второго этажа дома. Я поднял свой Вальтер ППК с глушителем и выстрелил в неё. Она упала вперёд на живот, а я продолжил стрелять в неё, пока не кончился магазин.

Теперь мне нужен Эрвин. Наверняка он в спальне. Я убрал пустой магазин от пистолета в сумку и зарядил новый.

Я направился к спальням. Подойдя к двери, я пнул её ногой. Эта комната была пуста. Внезапно я услышал телефонный разговор в соседней комнате. Я ворвался в комнату и резким движением вырвал телефон из рук звонившего.

Это был Эрвин.

После того как я отобрал у него телефон, тот спросил:

- Вы всё сделали как нужно?

- Эльза мертва.

- Отлично, просто прекрасно, я звоню сейчас адвокату.

- Не торопись.

- Что? – в этот момент я направил на Эрвина пистолет.

- Ты тоже должен умереть.

- Но как! Как это? Это так не работает! Я заказал вам убить Эльзу, но заказчик я, меня нельзя убивать, я ведь заказчик! Я заплатил деньги!

Я опустил руку с оружием.

Эрвин немного воспрял духом и начал рассказывать про какие-то свои успешные сделки.

«У меня осталось много денег! Очень много. Я дам тебе три миллиона марок. Просто уходи, ты ведь уже выполнил работу!»

Моей карьере конец. Или придется переезжать в другую страну, или придется менять имя.

«Тебе мало этих денег? У меня это только наличные, я тебе добавлю еще четыре, хочешь, пять миллионов марок банковскими переводами».

Нет, впрочем, все-таки конец. В любом случае, Эрвин не должен уйти отсюда.

Это должно закончится здесь. Я посмотрел на Эрвина и вновь прицелился в него. Я разрядил в него весь магазин своего пистолета. Перед этим он только успел вскрикнуть, а затем в него влетали пистолетные пули, вызывая необратимые последствия. Одна из пуль вошла в его лоб и вышла из затылка боком, вырвав кусок черепа и окрасив стену в бело-красный цвет.