Подошвы прошуршали по асфальту. Том спрыгнул, пригнувшись и держа пистолет наготове. Фургон, который они преследовали, врезался в стену жилого дома, но обошлось без жертв. Им удалось загнать его в узкое горлышко кирпичных стен, и теперь помятая кабина чуть дымилась.

— Видишь водителя?

Ветта коротко качнула головой, а потом уверенно направилась к машине. При этом она двигалась боком, держась стены и мусорных баков. Том шел немного позади.

Газетный лист порхнул пожухлой вороной и приклеился к водительскому стеклу. Охранник вышел из машины и теперь стоял за открытой дверцей. Так будет проще прикрыть стрельбой, если что случится.

Осторожно, шаг за шагом они подошли к кабине. Там никого не оказалось.

— Автопилот.

Ветта глянула через стекло на пищащий прибор, вмонтированный под рулем. Он опасно мигал красной лампочкой и сообщал, что маршрут прерван.

— Нужно вытащить это, тогда сможем понять, откуда и куда ехали.

Том остановился у закрытого кузова. Дверца отъехала в сторону с щелчком. Внутри в абсолютно пустом салоне обнаружился черный ящик с торчащими загогулинами проводами. Они причудливо изворачивались и переплетались, а посреди них горели разноцветные лампочки. Ящик опоясывали порванные желтые изоленты, видимо, раньше крепившие его к полу.

— Ветта…

— Что там?.. О Господи! Назад!

Ветта и Том медленно отступили. Водитель за их спиной сдал назад, охранник впрыгнул обратно на сидение.

— Вызовите саперов! — крикнула Ветта им через плечо. — И предупредите штаб!

— Думаешь, взорвется?

— Если оно повредилось от аварии…

Писк усилился. Том вскинул руку, чтобы если что защитить Ветту, а потом даже не услышал, но почувствовал что-то очень странное. Ожидание катастрофы. Оно пахло бензином и порохом, грязными газетными листами и посеревшей типографской краской. Оно вбилось в ноздри раскаленными гвоздями, и Том сделал то, что после будет объяснять интуицией и ничем иным.

Он отбросил пистолет в сторону, то же сделал и с оружием Ветты. Она только успела открыть рот, чтобы закричать, но Том резко поднял ее на руки и в прыжок добрался до угла дома. Очки слетели, стекла в них лопнули. Как и везде кругом. Осколки посыпались оранжевым дождем на землю, отразив вспышку огня. Он взметнулся над грузовиком, ударная волна снесла их фургон. Взлетели баки, рухнула часть стены и забора. Город, и так не спавший ночью, обернулся днем.

Том накрыл Ветту всем телом и прижал к асфальту. В ушах звоном прогремел взрыв, серая пыль взметнулась столбом с дороги. Во второй раз за сегодня острая боль прошлась по позвонкам.

— Помогите!

Чей-то далекий крик отразился в висках тысячами повторений. У уха закашлялась Ветта — наверное, она. О том, что рядом кто-то есть, Том помнил отстраненно.

— Саммерс! Томас!

Голос пробился сквозь звенящую пелену. Том, едва соображая, откатился набок. Небо перевернулось в глазах. Рукав промок и прилип к телу. Почему?

Уцепившись за эту мысль как за спасательный круг Том скосил глаза. Ткань, и так изрядно пострадавшая в прошлой переделке, теперь полностью окрасилась в бордово-ржавый цвет. Из плеча торчал металлический прут. Странно, но Том его совсем не почувствовал. Только когда ухватился за него, чтобы проверить, как глубоко тот вошел — только тогда острая боль вновь окатила ушатом ледяной воды. Том перевернулся на спину, глубоко и часто дыша.

— О Боже! Не двигайся.

Голос стал отчетливей. Ветта склонилась над лицом, ее светлые волосы упали на лоб. Том с силой сконцентрировался, чтобы не потерять сознание. Чувство, ставшее за сегодня почти привычным. В нос ударил запах гари.

— Ты меня слышишь?.. Подожди, я вызову помощь.

Ее ладони прижали плечо. Том не ощутил. Он вообще не чувствовал правой половины тела выше пояса, будто ее отрубило. Однако прут, торчавший из плеча, намекал на то, что с ним нужно что-то делать.

— Кха…

Первая попытка что-то сказать закончилась кашлем. Том попробовал поднять голову, но Ветта в приказном порядке заставила его лечь обратно на асфальт. Огни фонарей слились в одну большую оранжевую точку где-то сверху.

— Машина? — наконец, смог проговорить он, едва ворочая языком. Во рту поселилась сухость, в нёбе скребли кошки.

— Взрывчатка, они сделали это специально… Господи, неужели они хотят уничтожить весь город!.. Так, подожди, я перевяжу чуть выше, может быть немного больно…

Ветта скинула пиджак, закусила его под ворот и с силой рванула рукав. Нити отошли с треском и не сразу. Остатки пиджака она подложила Тому под голову, а рукав осторожно просунула под плечо, перетянув жгутом выше ранения.

Она постоянно щурилась, будто никак не могла разглядеть рану, а за ее спиной дымились остатки машины. Вернее, двух. Их грузовик тоже снесло волной, как и часть дома. К счастью, опорные стены выдержали, так что этажи не рухнули. Лишь рассыпались кругом кирпичи и камни.

— Насколько я плох?

Том попробовал улыбнуться. Подожженный мусор вспыхнул, огонь пополз по перевернутым контейнерам в опасной близости от их грузовика. Том силился разобрать, что случилось с водителем и охранником, но не мог. Фургон перевернулся колесами к ним.

— Жить будешь.

Голос Ветты звучал напряженно и не слишком уверенно. Однако Том с удивлением осознал, что слух и зрение к нему почти вернулись, да и голова прояснилась. Вместе с этим заныло тело, а особенно плечо. Чувствительность понемногу возвращалась. Напрягшись, Том потянулся рукой к штырю.

— Нет, что ты делаешь?!

— Я не могу сам… Но ты должна.

Том с усилием перехватил ее взгляд. Он вдруг со всей ясностью понял, что именно нужно сделать. Решение оказалось таким простым! Он ведь и раньше делал это не раз… Да, тогда восстановление занимало пару недель, да и те ссадины с этим не сравнить. Но все-таки...

— Послушай. Ты должна вытащить его.

В ее светлых глазах отразился ужас. Лицо изменилось до неузнаваемости. Всего на секунду Том увидел ее настоящую, такой, какой не видел никогда. Испуганной, одинокой, ранимой. Он подумал, что, в сущности, ничего про нее не знает. Даже такой мелочи, как есть ли у нее парень или вообще семья. Никогда не было возможности спросить.

— Ты бредишь! Скорая скоро будет здесь, держись.

— Нет, я… поверь мне. Вытащи его.

Ужас в ее глазах сменился медленно приходящим пониманием. А после отвращением. Оно промелькнуло на мгновение, потом вернулась привычная жесткость. Агент Никсон вспомнила обо всем. Том усмехнулся, прикрыв глаза.

По плечу будто резанули пилой, когда Ветта схватилась за прут и потянула на себя. У нее получилось это не сразу, потому Тома два раза сотрясло от боли. Каждая клеточка тела откликалась на движение. Но перед тем, как Том успел пожалеть о своей просьбе, окровавленный прут упал рядом. Ветта зажала рану ладонями. По ее бледным дрожащим пальцам скатились крупные алые капли. Тома затошнило от одного вида. Он тяжело сглотнул.

— Как они?

Одними глазами он указал на перевернутую машину. Стекло залило оранжево-красным. Ветта нахмурилась.

Том шевельнул пальцами. Они начали неметь, а боль медленно, но верно отступала. Она притуплялась, будто ее источник угасал. И с каждым таким оттоком мысли становились четче и ярче.

— Тц.

Ветта поморщилась, слишком резко дернув плечом. На ее когда-то белой рубашке тоже проступили ржавые разводы, но небольшие. Вероятно, царапины или кровь Тома. А еще серая копоть и откровенная грязь. Ветта хлопнула себя по карманам. Телефон обнаружился в паре метров, совершенно изломанный. Наушник и вовсе пропал.

— Я проверю фургон, нужно связаться со штабом.

— Подожду здесь, я никуда не тороплюсь.

Со слабой улыбкой Том придержал здоровой рукой рану. Ветта поднялась, машинально отряхнула брюки, хотя в этом не было никакого смысла, и зашагала к дымящемуся фургону.

Том запоздало подумал, что машина может взорваться. Хотя внешних признаков не наблюдалось: дым не шел, масло не пролилось и ничего не искрилось. Однако грузовик еще горел, захватив области с мусором. Ветта не стала подходить слишком близко, заглянула в кабину, потом посмотрела на Тома и покачала головой. Все было понятно без слов.

— Я приведу помощь.

Ее голос звучал отстраненно, а в светлых глазах не осталось и тени былого страха. Том попробовал шевельнуться, и это с легкостью удалось. Он приподнялся на локте и двинул кистью. Она отозвалась без труда и правильно. В ней было больше жизни, чем до взрыва. Это и пугало, и настораживало, и воодушевляло одновременно.

— Какого черта? Ветта, слушай…

Договорить Том не успел, потому что случилось кое-что важное. Что-то, что не вписывалось в его представление о мире.

— Что?

Она обернулась к нему, одарив ледяным взглядом. Одним им она выражала все презрение к расе, к которой частично принадлежал Том. И, возможно, он бы подумал об этом дольше, однако ему было не до того.

— Не двигайся.

— О чем ты?

— Просто… Молчи. Не шевелись.

Последние слова Том сказал шепотом, и это уберегло ее от лишних действий лучше, чем если бы он закричал. То, что Том увидел за ее спиной, не принадлежало к привычному миру. Оно было совершенно иным.

Оно поднялось из дыма. Огонь, плясавший на металлических листах грузовика, был его источником. Оно не имело четкой формы. Две впадины цвета синего неба заменяли ему глаза. На фоне ночи, полной электрического освещения, они смотрелись жутко.

Облако содрогнулось на вопросе Ветты. Два воронковидных отростка сформировались и поплыли от тела к ней. Они застыли над ее макушкой. Дым прощупывал невидимыми пальцами воздух как пианист, занесший ладони над черно-белыми клавишами. Он что-то искал.

Том наблюдал молча, боясь шевельнуться или сказать что-то еще. Первые его слова и так привлекли нежелательное внимание. Том был уверен: стоит проронить на звук больше, и облако сорвется к нему, а потом… Что будет потом, он не знал. Явно ничего хорошего.

Ветта стояла ни жива ни мертва. Она не двигалась и почти не дышала. Ее глаза подслеповато, но оттого лишь более пристально впились в лицо Тома. Вряд ли она понимала, что именно происходит, но чутье, приказавшее ей не двигаться, не обманывало. Ветта была слишком хорошо обучена, чтобы понимать, когда нужно следовать интуиции.

Облако распласталось над ее головой радужным блином. Оно не отражало и не пропускало света. Свет существовал в нем сам по себе. Разноцветными бензиновыми кольцами он разливался по облаку и его щупальцам, сообщая им некое отстраненное подобие содержания.

Том задержал дыхание. На секунду ему почудилось, что грудь вновь сдавила толща воды, а в подсознании на удивление четко прошелестел голос Лорейн: “Замолчи!”

И он внял. Он не двигался, как и Ветта. Всегда шумный и живой Чикаго замер, будто сам боясь прогневить всех богов. А потом вдалеке за домами громыхнул новый взрыв. Сноп искр белым грибом взорвался в ночное небо. Облако услышало его. Оно спрятало щупальца, истощилось и вытянулось в сторону звука. Огромной гусеницей оно перебрало по воздуху и потянулось туда. Перевалившись кое-как через машины и забор, облако исчезло за углом. Том позволил себе выдохнуть.

— Можно, — прокряхтел он и сел, скорее машинально придержав плечо.

Ветта выждала еще две секунды, а после настороженно обернулась. Кроме тлевшего мусора за ее спиной больше ничего не было.

— Что это было? — сипло спросила она. — Меня будто в холодильную камеру окунули.

— Не знаю, — и это была чистая правда, — нужно убираться отсюда.

На этот раз Ветта спорить не стала. Она подошла к Тому и предложила плечо.

— Идти сможешь?

— Да.

— Хорошо.

Том поднялся, ухватившись за ее предплечье. Черные перчатки местами порвались. Из-под них стыдливо проглянула уродливая чешуйчатая кожа.

— Оружие? Техника?

— Все сгорело, не вытащим. Уборщики заберут. Нам надо уходить.

Ноги послушались не сразу, однако основной удар пришелся на грудь, так что оправились они явно быстрее. Поймав равновесие, Том относительно ровно встал. Пока они шли до дороги, раздалось еще два взрыва. Оба справа, ближе к магистрали.

— Думаешь, это такие же машины?

— Думаю, сегодня мы не отыщем ни Райана, ни его семью.

Ответ прозвучал не на заданный вопрос, но вторил мыслям Тома. Он и сам подумал о том, что миссию они провалили.

— Что дальше?

Том привалился к стене магазинчика, в котором выбило стекла. Коробки с кроссовками, туфлями и кедами рассыпались. Толстые осколки вспороли подошвы и носы. Истошно орала охранная сигнализация.

— Нужно выйти на генерала. Мы все еще на службе.

Том сделал два глубоких вдоха и выдоха. Плечо саднило, но уже получалось спокойно двигать рукой.

— Я отдохнул, идем.

Он отлип от стены и обнаружил, что может идти самостоятельно. Этим он заслужил очередной неодобряющий взгляд Ветты, но комментировать она не стала. К лучшему. Том надеялся, что это останется между ними. Федералам ни к чему было знать, что теперь он может регенерировать еще быстрее. Чем меньше они знали о его способностях, тем лучше.