— Самый крепкий эль! — просипел голос, который пытался звучать грозно, но смахивал на визг летучей мыши.

Грикко. Зеленокожий комок надутой спеси в плаще, сшитом из мешковины, и кажется паутины. Его «трофеи» — обычно галька и кости крыс — гремели в мешочке у пояса.

— Вы не поверите, где я был! — он вскочил на стул опрокинув эль.

Я вздохнул, убирая хвостом лужицу с пола.

— В Ржавых пещерах? У алтаря Спящего Бездонника? Опять попался в паутину и звал маму?

Грикко фыркнул, вытаскивая что-то из-под плаща.

— Я нашёл Камень Полнолуния! Тот самый, что исполняет…

Тролли загрохотали. Эльф у окна едва заметно покачал головой. Я скользнул взглядом к мешочку. Обычный булыжник. Или нет?

— Рассказывай, герой, — я поставил перед ним новый кубок. — Но если соврёшь — платишь двойную цену.

Он начал. Как всегда — с воплями, жестами и брызгами слюны. Я слушал.

Потому что настоящие истории, друг мой, прячутся не в словах. Они — в дрожи пальцев, в тени под левым глазом, в том как булыжник в его кармане чуть теплее, чем должен быть.

Приготовьтесь. История Грикко — как подземный ручей. На поверхности — мусор и пена. Но копни глубже — найдешь жемчужину.

Или яд.

P.S. Никогда не верьте гоблинам. Но всегда слушайте.

Глава первая: «Ложь, приправленная элем»

Грикко вдохнул, выпятил грудь и ударил кулаком по стойке так, что эль расплескался по моей идеально отполированной древесине. Я уже ненавидел этот вечер.

— Представьте! — он оскалил желтые клыки, вращая глазами, будто пытался поймать в воздухе свою собственную ложь. — Тьма. Тишина. И только моё дыхание эхом…

— Твоё дыхание пахнет тухлыми грибами, — пробурчал тролль с раздробленным рогом у стола. Толпа загрохотала.

Грикко проигнорировал их, как герой игнорирует статистов.

— ...эхом отдавалось в сводах Ржавых пещер! Я шел часами, днями, веками!

— Ты потерялся на полчаса, — я поднял бровь, вытирая хвостом лужу эля. — В прошлый раз ты плакал, что паук-людоед украл твои сапоги.

— Это был тактический отход! — Грикко стукнул кубком, требуя пополнения. — А сейчас  я спустился туда, куда не ступала нога ни одного…

— Тролля? — кто-то крикнул.

— Эльфа?

— Уборщика?

Таверна взорвалась смехом. Даже эльфийка-маг, обычно холодная как сталактит, прикрыла рот рукавом. Грикко покраснел (что для гоблина значит позеленел с фиолетовыми пятнами) и вытащил из мешка предмет, грохнув им о стойку.

Тишина.

На барной доске лежал камень размером с кулак. Обычный, серый, покрытый подозрительными пятнами.

— Камень Полнолуния, — прошептал Грикко драматично.

Я наклонился, прищурившись. Да, царапины на поверхности складывались в узор, напоминающий руну древних. Или это просто трещины от удара о землю?

— Продолжай, — сказал я, наливая ему эль.

Грикко ожил:

— Первая ловушка! Каменная плита под ногами — бац! — упала в пропасть! Я прыгнул, как тигр, как вихрь, как…

— Как испуганный хомяк, — пробормотал я, но он уже не слышал.

Его руки рисовали в воздухе картины из паутины и тьмы: туннели, где стены дышали слизью; залы, где тени шептали проклятия; колодец, ведущий в кишки мира.

— А потом они напали! — Грикко вскочил на табурет, едва не упав.

— Кто? — спросила эльфийка, и я понял — он зацепил даже её.

— Троглодиты! Целая стая! Слепые, голодные, с когтями как кинжалы!

Я представил Грикко, пятидесятикилограммового гоблина, против троглодитов. Как мышь против стаи кошек.

— И что ты сделал? — спросил тролль, облизывая зубы.

— Я зарычал! — Грикко издал звук, похожий на чихание барсука. — Говорят они слепые, но чуют страх. Так я стал одним из них! Шёл среди них, рычал их песни, пока…

— Пока не наступил на хвост вожаку? — я не удержался.

Грикко замер, потом медленно ухмыльнулся:

— Пока не нашёл дверь в Сокровищницу. А там…

Он замолчал, гладя камень. В таверне повисло напряжение. Даже тролли перестали жевать.

— Там был сундук. Золото. Самоцветы. И он— Грикко понизил голос до шепота, — Он дышал.

Эльфийка ахнула. Я вздохнул.

— Мимик, — сказал я. — Классика.

— Я схватил камень! — Грикко вскочил, размахивая руками, — А сундук — хвать меня за плащ! Я рванул,порвал ткань, бежал, а за мной…

Он замолчал, задыхаясь. В таверне было тихо.

— ...рушились своды. Руны вспыхивали. Вход захлопнулся. Я еле спасся!

История закончилась. Посетители зааплодировали, свистели, стучали кубками. Грикко раскланялся, как король.

— И где же сокровища? — спросила эльфийка.

— Запечатаны навеки! — вздохнул Грикко, прижимая камень к груди.

— То есть, кроме этого булыжника, ты ничего не вынес? — тролль фыркнул.

Смех снова заполнил таверну. Грикко сполз со стула, бормоча что-то о «неблагодарных слушателях».

Когда толпа рассеялась, я заметил: камень в его руке дрожал. Словно в такт биению чьего-то сердца.

— Герой, — я толкнул к нему кубок с элем, — твоя история стоила пары серебряных.

Он крякнул, швырнув монеты. Я поймал их хвостом.

— Ты не веришь мне, Зориан! — Грикко буркнул.

— Верю, — я убрал монеты в ящик. — Верить дешевле, чем ремонтировать мебель.

Но когда он ушёл, я долго смотрел на следы когтей на стойке. Настоящих когтей, не гоблинских.

А камень… камень теперь тихо звенел, как стекло под ультразвуком.

P.S. Вруны редко врут целиком. Самая сладкая ложь— та где правда прячется, как скорпион под камнем. Жаль, но Грикко этого не поймёт. Никогда.