Серия "Бессмертные"
Предыдущие эпизоды:
1. Бессмертный Роб
2. Адмирал Иванова
3. Тессеракт
4. Кеша и Хтонь
5. Пионеры
6. Бот
7. Молчун
8. Письмо счастья
В предыдущих сериях: Менеджер пусковой у черной дыры "Малыш", куда отправляют умирать бессмертных, живет уже больше пяти тысяч лет, и пытается заботиться о тех, кто приходит на пусковую умирать. Он скучает по той, что прыгнула в эту самую черную дыру, но боится сделать это сам. На пусковую привозят Ангела и это запускает новую цепь событий. В результате чего наш герой оказывается уволен с пусковой, в него подсаживают Демона, с чьей помощью он узнает, что черная дыра, которую он обслуживал - уникальная аномалия в мультиверсе, откуда не может вернуться ни одна многомерная сущность.
Эпизод 9. "Прыжок"
Вселенная бесконечна и конформна во всех направлениях. Что я понимаю в этом утверждении? Только то, что всему этому бреду нет конца и края. Так я думал, проходя службу в войсках Пречистой Империи Аутов. И вот, через 10 лет службы я наконец добрался до звания ефрейтора и меня назначили четырехмерный дредноут “Парящая слава”.
Особенностью этого дредноута являлось его одновременное нахождение во всей временной протяженности нашей трехмерной вселенной. Управляли им ИИ из пятого измерения. Как Ауты добились подобной привилегии от Центрального Вычислителя трудно себе представить. Для меня же это значило, что я могу войти на мостик корабля на базе Брезгливый Орёл и оказаться непосредственно в месте падения корабля в черную дыру. В мою черную дыру. И нет, нет, не черную вовсе. И не дыру. А в самую загадочную аномалию мультиизмерений мультиверса. Все с приставкой мульти. В детстве я любил мультфильмы. Анимация меня занимала больше иных медиа, потому что ей доступна была та условность пространства-времени, в которой мы живем сейчас. Возможно, я что-то предчувствовал.
Поражала воодушевленность всех тех, кого отправляли на “Парящей славе” в холодную неизвестность аномалии. Ауты сердечно поздравляли друг друга. Среди высшего командования, да и среди младших офицеров бытовало мнение, что они наконец перестанут быть заложниками Центрального Вычислителя и построят свой мир, далёкий от бессмертных и многомерных сущностей, которые оставили единственный верный путь – путь смерти.
Конечно, если бы меня раскрыли как бессмертного, то сразу же бы отправили в карманный карцер и отобрали звание. Но документы, что мне предоставил Кеша, сохранивший связи с теми Аутами, на которых шабашил Хтонь, были настолько хороши, что я сам начинал порой забывать кто я есть. Это и не удивительно, пропагандистская машина Аутов работала на ура. Слушая их речи каждое утро после гимна, вися на перекладине, сам не заметишь, как начинаешь презирать бессмертных и всё это Ангельское отродье.
На скрытность мою влияли не только бумаги. Но и Демон. Подсаженный Крысой в импринт многомерный код, давал мне возможность временно стареть, чтобы мои анализы не вызывали подозрение медкомиссии. Помимо этого, я мог становиться слепым пятном в любой следящей подсети, что позволяло беспрепятственно перемещаться в порталах, будучи совершенно невидимым для Центрального Вычислителя. Поэтому я и решил перед прыжком последний раз навестить пусковую.
В решение этом было многое от терзавших меня сомнений. Что находится внутри аномалии? Почему оттуда нет вестей ни от одной многомерной сущности? Я хотел увидеть Молчуна и услышать, что скажет Ангел. В конце концов, ведь это он побуждал меня прыгнуть.
Признаюсь, меня охватил сильнейший страх. Страх, какого я не испытывал несколько тысячелетий. Куда уж там, я его не испытывал с момента обретения бессмертия. Исчезнуть в изначальной пустоте, не имеющей ни начала, ни конца. Как это, перестать быть? Я сидел на мостике “Парящей славы”, наблюдал как ее внутренности вытягиваются и падают в черную дыру, и боялся.
Этот страх преследовал меня всю мою бессмертную жизнь. И отделял от тебя. А я ведь должен тебя найти. А если моё желание – это тот же самый страх, просто приобрётший иную форму? Неужели я обманываю себя, что ищу тебя лишь потому, что боюсь окончательно исчезнуть из этого мира? Неужели мой страх сильнее любви? Я запутался.
Таким меня и застал Молчун. Он соткался передо мной из солнечного света, отчего я сначала подумал, что блок корабля начал падение на горизонт событий Малыша. Тело моё заметно задергалось.
— Я бы тоже испугался, — улыбнулся Ангел.
— Тебя что ли? Много чести, — огрызнулся я, чувствуя, как выдаю свой страх с потрохами.
Но Молчун улыбнулся и присел рядом.
— Прыгнуть. Мне тоже жутковато представлять, что там. Может быть ничего?
— Если бы там было ничего, зачем бы это все, — я обвёл взглядом дредноут.
— Тоже верно. Но никто не знает. Поэтому и интересно.
— А почему сам боишься? — спросил я, сглотнув.
— Не боюсь. Я отправил туда уже бессчетное множество себя. Если так вообще можно выразиться.
— И как?
— Ничего.
— Ясно. А я, значит, очередной экспериментальный десант.
— Ты всегда был умнее, чем кажешься.
— А Демон – тоже ваших рук дело?
Ангел кивнул.
— Он позволяет твоему импринту быть более гибким, как ты, наверное, уже успел заметить.
— Почему мне так тошно быть пешкой в ваших играх…
— Потому что ты сам боишься вырасти над собой. Все это время ты мог возвыситься над человеческой сущностью, но не хотел. Пришла пора научиться.
Я попытался что-то еще возразить, но между нами возник эвакуационный ящик с Адмиралом Ивановой. Через щель все так же было видно её застывшее во вселенском ужасе лицо. На ящике сидел Роб и испуганно оглядывался то на меня, то на Молчуна. Ангел сделал мне приглашающий жест.
— Как видишь, у тебя будет компания.
В голове моей крутились всевозможные вариации, почему мне не надо садиться на этот “гроб”. Я подставил под сомнение реальность всего, что случилось со мной. Все это была очередная Ангельская игра, в которой…
— Получается, я это ты? — прошептал я одними губами.
Но не получил ответа. Молчун подошел, взял меня под руки, поднял как пушинку и усадил на эвакуационный ящик.
— Что происходит, начальник? — дрожащим голосом спросил старик Роб.
— Мы все, — улыбнулся Ангел, — постарайся это не забыть.
Слова водопадом готовы были выброситься из моих уст, но в этот же момент нас выстрелило, похлеще чем с пусковой, прямо в смыкающееся со всех сторон пространство горизонта событий самой необъяснимой в мультивселенной аномалии под названием Малыш.
