Вчера умер мой отец... нет, не вчера, но 9 лет назад в этот день - 12-го марта. У меня с отцом были сложные отношения. Я очень люблю отца, но общение с ним было затруднено тем, что его очень не любила моя мать, и с самого раннего детства я только и слышал, что фу быть таким, как папа. Я и старался что есть силы не быть как он - это противопоставление качествам отца во многом определило мою жизнь. Я всеми силами пытался исправить ошибки, которые "натворил" по определению матери мой отец. Это была программа. Я был запрограммирован. Я отрабатывал эту программу, пока не оказался, перед фактом, что написана программа тем, кто и свою-то жизнь нормально организовать не может. И тогда что-то стало меняться. Лучше поздно, чем никогда.
Так вышло, что у меня не сохранилось ни одной фотографии отца. Благо я могу показать свою, и сказать, что мы похожи. Это действительно так. Но - не только внешне. Оказывается, отец был музыкальным человеком и сам выучился играть на баяне, а позже, когда меня отдали в музыкальную школу, отец освоил и фортепиано.
Мой отец был технарь. И это передалось мне. И как бы мать не била меня по рукам за мои детские проделки, мне всегда нравилось что-то конструировать и создавать необходимое своими руками. Правда, я чаще ломал, чем строил. Эта участь коснулась папиного фотоаппарата, который стоил тогда приличных денег, но отец даже виду не подал, что ему жаль. Ну, кроме того, я в свое время сделал себе телескоп, мог починить практически любой магнитофон - спаять что-то, выточить на станке - это все мой отец внутри меня. У него были золотые руки и способность изобретать.
Да, я уже упомянул фотоаппарат - отец очень любил фотографировать, и хоть мать постоянно критиковала его за то, что он фотографирует каждый столб - это, кстати, и у меня так - я тоже много кадров делаю. Но уже в 6 лет я полностью освоил процесс черно-белой фотографии - от зарядки пленки в кассету в полной темноте до печати снимков сидя в ванной с красным фонарем. Иногда мы засиживались там до утра. Мать, конечно, негодовала по поводу того, что ребенок не спит. Но я и теперь не сплю.
Отец не любил одинаковые и прямые дороги. Он - подобно нормальному герою - всегда шел в обход, чтобы жизнь была разнообразной, обретала новые краски - очень любил ходить в походы. Благодаря отцу я познал Чертаново вплоть до Бирюлево - мы могли идти и беседовать часами, километрами - никто не уставал - эти приключения я помню как самые интересные события детства. Однажды я с другом ушел от дома на несколько километров - в "ущелье" - только я и мой приятель Дима так называли это место, и никто не знал о нем. Мать попросила отца отыскать меня и привести домой. И отец, не имея никаких конкретных данных, нашел меня с первой попытки. И всю жизнь я много хожу, исследую новые маршруты, не люблю идти одной и той же дорогой дважды.
Мне было 11 лет, когда мать с отцом разъехались. Я не очень понимал, что происходит, да и вообще не припомню чтобы между родителями были хорошие отношения. Постоянно мать была отцом недовольна, спорила, упрекала. Правда, я тогда думал, что все это из-за того, что папа плохой. И то, что мы больше с ним не будем жить, это должно быть хорошо.
Конечно, моя жизнь от этого лучше не стала, потому что мамино недовольство переключилось в полной мере на меня.
С отцом потом я долго не виделся. Был кратковременный период, когда я начал учиться в планетарии - я был в 5-м классе, и ездить через всю Москву с точки зрения матери было ребенку недопустимо. Она обратилась к отцу, чтобы тот меня сопровождал. Я это не хотел. Потому что я был уверен, что я и сам в состоянии нормально доехать. Но переубедить мою мать не представлялось возможности. И отец, отпрашиваясь с работы встречал меня у метро, довозил до планетария, 2 часа ждал, пока не завершатся наши занятия, и потом доставлял домой. И уходил.
Такого, чтобы я приходил к нему в выходные или он к нам - этого не бывало и не подразумевалось.
А наши "планетарские" встречи и мне и ему казались навязанной обузой. И на этой почве у нас вышел конфликт. Я сбежал от него, долго прятался в сугробах и вернулся домой сильно позже обычного какой-то окольной дорогой. В этот раз отцу не удалось меня отыскать.
На том наши встречи и прекратились. Я стал ездить в планетарий сам. Вполне успешно.
Мы увиделись лишь через много лет, когда я вернулся из армии. Мне почему-то захотелось общаться с ним. Может время, а может и армия многое поменяли во мне. И я стал понимать, что папа не так уж и плох.
Ничего не говоря матери я стал бывать у него. Мы порой подолгу говорили о том, что есть жизнь, и какие у кого планы на её остаток. У отца больших планов уже не было. Он собрал у себя в квартире совершенно невероятную по масштабам радиотехническую лабораторию. Там было все - генераторы высокой и низкой частоты, осциллографы, источники питания с точнейшей стабилизацией - всего не перечислить, и все прекрасно работало. Но у отца не было на это времени - он пропадал на двух работах - в 90-е было трудно выжить. Да и сил у него уже не было после работы сидеть ночами. Он ждал пенсии.
А у меня были планы огромные. И отец относился к ним с уважением. Я тогда принял решение уйти из института, серьезно заняться музыкой, но чтобы как-то существовать я устроился работать на авиационный завод Знамя Труда. Отец нормально отнесся к тому, что я покидаю престижный ВУЗ (мать, за это меня до сих пор не простила). Одобрил мое желание работать. Я обмолвился, что надо же как-то и музыкальный инструмент себе купить. И тут оказалось, что пока мы жили порознь, отец исправно платил алименты на меня и на сестру, но и оплачивал мою страховку до совершеннолетия. И там как раз накопилось на инструмент. И в одну из следующих встреч мне отец купил синтезатор "Электроника Эм25" - 850 рублей в 1989-м году это было если не целое состояние, то как минимум приличная сумма. Слесарем-сборщиком я бы работал на это чудо техники года два-три.
Когда мать узнала, откуда у меня синтезатор, показала мне на дверь - "Убирайся вон, чтобы духу твоего здесь не было!" Тут конечно дело было не только в походах к отцу без её ведома (смешно?), но и то, что я вот так просто обошелся с институтом из-за какой-то там музыки - ей и теперь моя музыка поперек горла, но это уж не исправить.
А отец принял меня. Я прожил у него полтора года. И это было просто здорово.
Но все-таки у отца была какая-то и своя личная жизнь. Я был в том пространстве несколько лишним человеком, да и мать сделала вид, что одумалась, простила (хотя, на самом деле нет), и я вновь расстался с отцом.
Часто навещать его не получалось. Требовалось это делать так, чтобы не знала мать, а она категорически не одобряла мое с ним общение. Если она была поблизости, я не отвечал на его звонки. И так получилось, что в последний день жизни он очень хотел увидеть меня. Я не ответил.
Теперь я понимаю, что лучшее, что во мне есть, даровано мне человеком, которого я много лет считал плохим и стыдился родства с ним. Да и вообще это нескончаемая война двух людей, встретившихся в этом мире лишь за тем, чтобы сделать меня, оставила на мне неизгладимый рубец, который все никак не затянется и кровоточит.
Я чувствую себя виноватым перед отцом. Я знаю, что если бы я попросил у него прощения, он простил бы меня не дожидаясь окончания моих слов. И я прошу об этом регулярно. А на самом деле мне просто хочется сказать ему: "Папа, ты был такой замечательный, Спасибо тебе за то, что ты мне дал. Я люблю тебя!" Но это, конечно, уже поздно... Я верю, что Души не умирают, и даже возможно слышат адресованные им мысли. Но как там на самом деле? Слышит ли он меня?
Прошлым вечером я пробежал до кладбища, где он похоронен - 29 километров. Отец не понимал, как это можно столько бежать. У него не получалось. Но он одобрял мои занятия спортом. И вообще в большинстве случаев положительно реагировал на мои причуды.
Я конечно опоздал, и кладбище уже закрылось - оказывается вечером могилы закрывают на замок. Но все равно я был рядом с ним - на 29 километров ближе, чем обычно. Немного поговорили. Надеюсь это не был только мой монолог.
Мне однажды он снился - в совершенно удивительном одеянии капитана космического флота, на груди которого блестел ряд орденов - кто-то представлял мне его в самых высочайших эпитетах. Я был так горд за своего отца. Когда я проснулся, я понял, что моему отцу досталась очень нелегкая жизнь - только 12 лет с моей мамой чего стоили. Один орден точно за это. Я знаю, что где бы он не работал, на каждом предприятии он оставлял след прекрасного инженера - это были исправно работающие лифты, системы очистки масла, это работающие в правильном режиме котлы отопительных систем. Последние годы перед пенсией он был инженером по безопасности производства. И ни одного ЧП - все живы, никаких травм.
Мой отец действительно был героем своего времени. Тем героем, о которых не пишут в газетах и журналах, но благодаря которым мы имели счастливую спокойную жизнь.
Вот только на любимое дело у него уже не хватило ресурса. Вскоре после выхода на пенсию он умер, и его удивительная лаборатория оказалась на помойке - кому еще она могла пригодиться?
Любимое дело - это то, что мой отец не смог обрести. Конечно, он любил свою работу, но она не была его призванием. Его призванием была радиоэлектроника - он собирал на улицах выставленные на выброс телевизоры - уже неработающие, ремонтировал их и раздавал друзьям - на дачу, в гараж, куда-то еще - просто так. Вот это была его отдушина, к сожалению, не долгая.
Может быть поэтому я всеми силами стараюсь следовать своему призванию, и нигде не работаю подолгу - вот недавно вновь уволился, и опять пытаюсь жить и прожить музыкой.
Это трудно, Папа. Дико трудно. Потому, что никто кроме меня не знает, как тяжело достаются эти музыкальные копейки, как радуешься, когда в электронный ящик падает письмо с оплатой за скачанный альбом - 200 рублей - есть на что сходить в магазин. Но это как раз и самые сладкие копейки, потому что я делаю то, что не доделал ты.
Как я могу теперь оставить это, когда я знаю, что тебе в жизни не хватало более всего иметь нечто такое, что максимально тебе соответствует - дело, которое только твое. Ведь и ты и я знаем, что для мужчины ценнее всего его собственное дело - то, что он продвигает в этом мире, то, что появляется в этом мире твоими стараниями, и только ты можешь это миру дать.
Я не могу это оставить. Хоть бывает очень трудно.
Ведь кто-то должен суметь сделать то, что не получилось в полной мере у тебя - жить по призванию. И я твой сын. Конечно я делаю это прежде всего для себя. Но мне крайне важно, чтобы это стало нашим общим. Как я - продолжение тебя, так и мое дело - продолжение твоего.
Папа, я справлюсь, ведь у меня такой прекрасный Отец.
Спасибо тебе за то, что стал когда-то мне папой.
