Фэнтези истории

Последняя поездка Харона

Лениво поглядывая на желтоватый поплавок из пустотелой кости какой-то птицы, Харон покосился на пустынный берег Стикса. Что ж, определенно, сегодня будет очередной бессмысленный день, знаменующий близкий конец. Пригладив костлявой рукой клочковатую бороду, он закутался в грязный коричневый плащ и устроился поудобнее. В этот момент поплавок резко ушел влево и скрылся в темных водах реки. Харон суетливо сделал подсечку и принялся вытягивать добычу.
Возглас разочарования вырвался у старца, едва только рыба показалась над водой. На крючке висел полуметровый, почти разложившийся удильщик. Не желая даже прикасаться к трепыхающейся твари, Харон срезал леску ниже грузила и достал из рыболовного чемоданчика новый крючок.
- Э… Извините, товарищ, можно вас на секундочку? - с пустынного берега неожиданно раздался неуверенный голос.
Харон удивленно оглянулся. У самой кромки темных вод стоял худощавый человек в походном костюме камуфляжной раскраски.
- Галлюцинации что ли? - лодочник с любопытством разглядывал явно не дешевое удилище в руках незнакомца. - Ты кто, мил человек?
- Я это, - мужчина отступил на шаг назад от кромки воды, чтоб набегающая волна не коснулась его сапог. - Семеныч я. Там на входе тип какой-то с синими волосами просил передать, что все готово, и ты можешь быть свободен.
- Вот как? - Харон разочарованно усмехнулся. - Значит, все, да?
- Не знаю.
- Еще что-то он тебе сказал?
- Что ты меня до дома подвезешь.
- Ну, раз он так сказал, - Харон положил удочку на дно лодки и перебрался на корму. - Сейчас причалю, обожди.
Видавшая виды “Ямаха” запустилась с полоборота, словно и не прошло полвека с момента её выпуска, и потрепанная, с облупившейся зеленой краской, “Казанка” плавно тронулась вперед.
- Залезай, - велел Харон, едва лодка ткнулась металлическим носом в прибрежную гальку. - Да удочку прихватить не забудь. Дорогая?
- Только удилище полтинник стоит, - Семеныч ласково похлопал по рыболовной снасти. - Катушку вообще на аукционе в Японии урвал.
- Неплохо, - ухмыльнулся лодочник и, подождав пока Семеныч устроится на лавке, отчалил от берега. - А тут-то ты как оказался?
- Да на лодке сплавлялся, хотел спиннинг покидать, и не заметил как на корягу наткнулся, - отмахнулся мужичок. - Спиннинг в итоге утопил, удочку вот на последнем издыхании достал и отключился. В себя уже пришел на берегу, а рядом тот тип сидит и улыбается. Что за тип-то, кстати.
- Аид это, - отмахнулся Харон, маневрируя между топляками. - Вход пришел запечатать.
- А-аид? - насторожился Степаныч. - Какой такой Аид? Погоди, а ты кто?
- Харон, - лодочник с усмешкой глянул на пассажира и обвел свободной рукой водную гладь. - А это - Стикс. Сочувствую тебе, Артур Семеныч. Помер ты. Это твой последний рейс. Как и мой.
- Как это? - заикаясь, произнес Семеныч, крепче прижимая к себе удилище. Вероятнее всего, он хотел узнать о своей безвременной кончине и понять, не шутит ли незнакомец, но Харон понял по-своему.
- А вот так. Клиентопоток у нас давно уже вырос, да так, что очереди тут стояли. Вот Аид и решил, что я тут уже не справляюсь, и надо что-то менять. Портал построил напрямую в загробное царство, а мою переправу закрыл. Вот так вот.
- И что дальше?
- Не знаю, - Харон тяжело вздохнул. - А ты, значит, рыбак заядлый?
- Е-есть такое.
- Как смотришь на то, чтобы немного повременить с миром мертвых? Покатаемся тут, порыбачим?
- Долго?
- Век. Может два. Как пойдет. Снасти есть, рыбка тут есть интересная, только поймать её у меня никак не выходит.
- Я согласен.

Я расскажу вам историю. И, обещаю, концовка будет счастливой.

Давным-давно жил один король. И было у короля все, о чем только может мечтать человек. Был он молод, высок и статен. Каждое утро он просыпался в прекрасном расположении духа, ведь ни одна болезнь не терзала его плоть. Питался король досыта и такими яствами, что властители прочих королевств кусали губы от зависти. Полки погребов ломились от вкуснейших вин. В распоряжении короля была любая дева от простолюдинки до герцогини, а придворные шуты в своем мастерстве достигли невиданных высот, и однажды во время их выступления скончался от смеха лорд, известный под прозвищем ”Угрюмый”.

— Это кто? Я не слышал о таком лорде.

Низкий, с хрипотцой голос прервался. Сказитель сморгнул пару раз, и посмотрел на светлокудрого юношу так, будто впервые заметил слушателя.

— Что?
— Мой отец побывал на всех пирах, но я не слышал от него о лорде по прозвищу “Угрюмый”. — Юноша шмыгнул носом.
— Какая разница, виконт? История не про лорда. Так вот, молодой король правил в свое удовольствие, и народ любил его, ведь если безмятежен правитель, безмятежны и подданные. Но всему приходит конец. Крошечное зернышко тоски попало в его сердце. Время шло, и из зернышка появился росток. Начал король понимать, что не может выспаться всласть даже на самой мягкой перине. Прекрасные девы перестали услаждать взор, а забавы шутов нагоняли скуку и желание учинить массовые казни. Блюда искуснейших поваров на вкус казались соломой, а изысканные вина — ослиной мочой.
— Ослиной мочой?

Сказитель скрежетнул зубами и снова прервался.

— Да. Мочой.
— А откуда королю знать, какова ослиная моча на вкус?
— Друзья-лорды рассказали. — Он растянул губы в притворной улыбке. — Такое объяснение устроит, виконт?

Вдруг толстяк, сидевший по правую руку от сказителя, подавился большим куском мяса, закашлялся, схватил кружку и судорожно хлебнул пива, пролив добрую половину на всклокоченную бороду. Сказитель раздраженно пихнул толстяка локтем, устроился удобнее.

— И настолько королю в его собственном замке все опротивело, что как-то раз, не сказав никому, он облачился в простую одежду, оседлал коня и отправился на охоту. Без гончих, без глашатаев и оруженосцев. Совсем один.
— С луком или копьем?
— Что?
— Я спрашиваю, чем он охотился, луком или копьем?

Сказитель нахмурился, стряхнул крошки с рукавов пестрой куртки, рассеянно обвел взглядом таверну, остановился на прислоненных к столу ножнам.

— Мечом.
— А на кого?
— На кабана.
— С мечом?! На кабана?!
— Именно так. Я могу вернуться к важной части повествования?

Юноша приподнял капюшон и почесал курчавую голову.

— Разумеется.
— Благодарю. Так вот. Отправился он на охоту, но родные леса также опостылели нашему королю. Скакал он три дня и три ночи, пока не покинул собственных охотничьих угодий. Удалился он от границ владений и очутился, наконец, в глухом, незнакомом лесу. Он остановился у ручья, чтобы напиться студеной воды. Столь долог и труден был путь, что владыка не смог противиться усталости. Устроился он на ночлег, а когда проснулся, король с трепетом узрел…
— Кабана? — с ужасом выкрикнул юноша, вскакивая с места.

Толстяк засмеялся, а сказитель одарил дотошного слушателя сочувственным взглядом. Юноша смутился и сел.

— Узрел он деву неземной красоты. Гордые глаза следили за королем, огненно-рыжие волосы развевались на ветру. Но не внешностью пленяла чаровница. В ее зеленых глазах поблескивал какой-то живой огонек, который не встречался королю среди придворных дам. Он понял, что не сможет оставаться прежним после этой встречи. И король был настолько поражен, что не сразу заметил, что она стояла, опершись локтем на огромного бурого медведя, который…
— Что?! Медведя?.. — Юноша подался вперед.
— Ну да. Или, может, оборотня в медвежьем обличии. Что-то из этого.
— Почему у меня такое чувство, что ты выдумываешь на ходу? — Удивление на его лице быстро сменилось сомнением.
— У всех великих рассказчиков своя манера. Мы подстраиваемся, изменяем историю, в зависимости от настроения публики и нашего собственного, чтобы…
— Врете?
— Виконт, вы хотите узнать, что стало с королем?
— Хочу.
— В общем, король влюбился. Признался, что он — глава целой страны. Распахнул простую рубаху и показал спрятанный под ней золотой медальон с королевским гербом. Принялся уговаривать незнакомку стать его женой. Обещал осыпать ее драгоценными каменьями, нарядить в шелка и поселить в замке со множеством слуг. Но та — подумать только! — отказалась от подношений. Она ответила, что нет вкуснее напитка, чем водица из родника, нет просторнее покоев, чем бескрайняя чаща, нет слуг преданнее, чем звери и птицы лесные.
И тогда король пообещал, что отречется от титула, передаст трон брату, а сам облачится в крестьянское платье и уйдет в глухие леса отшельником, дабы быть со своей возлюбленной.
— А медведь тут причем?
— Медведь? Какой медведь? — Сказитель задумался на секунду. — А, медведь, медведь… Ну да. Так это, она ж ведьмой была. С животными, там, разговаривала, птицами всякими. Повелевать ими могла. Очень талантливая особа.
— Понятно. Славная басня. — Юноша понизил голос. — Как она поможет свергнуть узурпатора?

Толстяк продолжал чавкать, потрескивали свечи, а хозяйка таверны тихо напевала грустную песню, протирая стойку. Сказитель тяжело вздохнул и потер переносицу.

— Эх, виконт, это не басня и не притча. Это летопись. Народ получит нового старого короля, а вы — оружие против нынешнего.
— Ничего не понимаю.
— Вы обратились ко мне зачем?
— Тебя рекомендовали…
— Вы обратились ко мне, потому что услышали о сказителе из дальних земель. Сказителе, который, по слухам, уболтал самих загробных богов, чтобы те вернули его в мир живых. Сказителе, чей зачаровывающий голос может заставить сотни людей верить каждому слову. Так?
— Возможно. А это правда?
— Что именно?
— Ну, про темных богов.
— Разве может человек вернуться из мира мертвых, виконт?

Сказитель подался вперед из тени. Тусклый свет выхватил сухое, вытянутое лицо. Над бровью начинался толстый шрам, который разветвлялся под глазом, как корни дерева. Юноша вздрогнул от испуга, но, спохватившись, попытался принять суровое выражение лица.

— И что, какая-то сказочка поможет свергнуть узурпатора, у которого в руках и казна, и стража, и земли?
— Именно, виконт. Вы недооцениваете силу слова. “Сказочка” о безмятежном короле придется по нраву простолюдинам. Оглядитесь по сторонам: подати собираются, дел много. Вырубают лес, осушают болота, отвоевывают земли у врагов. Новый правитель развел деятельности, что теперь никаких пиров и гуляний, одна работа. Тоска! Согласитесь, при его дяде-то веселее жилось! И вот, когда народ задумается об этом, вы представите им законного владыку.
— А где мы возьмем дядю узурпатора? Он же пропал. Умер, скорее всего.
— Не дождешься, — подал голос толстяк, утирая сок с губ рукавом мешковатой рубахи. — Я еще тебя переживу, малец.

В повисшей тишине слышно было только, как работают его челюсти, обгладывающие баранью лопатку. Юноша вертел головой резко, словно птица, направляя удивленный взгляд то на сказителя, то на его прожорливого спутника.

— Немыслимо! Старый владыка был высоким и стройным, а этот человек явно…
— Хорош собой, да? О-хо-хо, все дело в колдунстве. Я перенял силы ведьмы, и теперь такой красавец. И разговариваю с медведями. — Толстяк захохотал. — Ну хорошо, хорошо, вру — с медведями не разговариваю. Но только из-за того, что этим тварям нечего поведать такого, чего я не знал бы сам.
— Что за вздор?! И как же можно «перенять» колдовские способности?
— Слушай, парень, — толстяк смерил его взглядом, — тебе сколько лет, что такое объяснять надо? Берешь ведьму, нагибаешь, задираешь юбку и…
— Что?! — юноша перебил новоявленного короля, вскакивая с места. Губы поджаты, щеки залила краска. — Ты омерзителен!

Толстяк вновь разразился хохотом. Хозяйка таверны прервала песню, вскинула голову и с тревогой посмотрела в сторону шумных гостей.

— Виконт, прошу вас, сядьте.
— Это же не он, очевидно! — Юноша медленно опустился на место, с трудом стараясь совладать с дрожащим от возбуждения голосом. — И уж точно не тот благородный король из твоей сказки.
— Во-первых, виконт, побольше уважения к будущему господину.
— Вот-вот, — поддакнул король, высморкавшись в кулак.
— Во-вторых, люди с радостью очаровываются сказками. Особенно теми, которые рассказываю я.
— Хоть что-то из нее было правдой?
— Хм… Он и правда жил в лесу с какой-то ведьмой.
— Нормальная бабеха, — обижено буркнул толстяк, — чего сразу ведьма-то?
— Нормальная? А сколько у нее зубов, твое величество не напомнит?

Новоявленный король пожал плечами, пробормотал что-то невнятное и перетащил к себе нетронутую миску остывшей похлебки сказителя.

Молодой виконт нервно постукивал костяшками пальцев по столешнице. Скрипнула дверь — последние гости покидали таверну. Хозяйка достала веник и принялась подметать дальний угол, вновь затянув печальную песню.

— И мы скажем, что он отрекся ради этой… дамы? Не сходится, сказитель. По легенде-то получается, что он сам передал трон сначала брату, а потом и племяннику-узурпатору.
— Вот, кстати, тут с мальцом согласен, — оживился король. — Чтобы про меня судачили, что я отрекся? Да хрена с два! Говори правду: старший братишка, проклятый ублюдок, запихал меня в монастырь. Намерился выколоть глаза и сделать из меня монаха. Монаха! Из меня! У-ух, ненавижу полукровок! Особенно ненавижу эту лживую сволочь. И его выродка, что уселся на троне. И мамашу его — вонючую прачку. И отца за то, что не прикончил своего ублюдка, когда была возможность.
В день, когда братишка сдох, я напился от счастья… Ну, не совсем из-за этого. Я уже надрался, когда новости услышал. Но как только услышал, пошел, продал свои сапоги и устроил себе праздник.
— А изысканные вина казались ему ослиной мочой… — пробормотал юноша и задумался. — Постой… Постой-ка! — Глаза округлились, он быстро заговорил громким шепотом: — Откуда он узнал про монастырь?

Сказитель многозначительно поднял брови.

— Немыслимо… Так это не сказка? Это в самом деле дядя узурпатора?!
— О чем я и толкую весь вечер. — Сказитель откинулся на спинку скамьи с торжествующей ухмылкой.
— Это все меняет. Получается, нет обмана. Боги на нашей стороне! — Морщины на лбу разгладились и лицо виконта просияло от облегчения. — Ты нам и не нужен, сказитель. Вымыслы ни к чему, когда в наших устах правда.
— Вот-вот! — Король стукнул мясистым кулаком в грудь и рыгнул.
— Понимаете, виконт, — сказитель поморщился, — правда — это привилегия благородных господ, вроде вас. Тех, кто на деле управляет королевством. А для спокойствия народа благом будет красивая история. Тем более, когда правда, — он покосился на толстяка, — настолько неприглядная.
— Чего ты сейчас вякнул? Да я тебя в рог согну!
— Да, да, и переймешь мою силу. Ваше величество, давай ты не будешь пытаться убить людей, которые вернут твою жирную монаршую задницу на трон, хорошо?
— Хорошо, — проворчал король, отхлебнув еще пива. — Скотина.
— Так что, я жду вашего слова, виконт.
— Это… в крайней степени неожиданно. Прошу извинить мою некоторую растерянность.
— Ничего страшного, — промычал король, вновь набивший рот куском мяса, который он незаметно стащил из тарелки юноши.

Виконт порывисто встал, оглядел таверну, подошел к окну, долго вглядывался в вечерние сумерки, не отнимая ладони от рукояти меча. Затем вернулся к столу и заговорил чуть более спокойным тоном:

— Мой отец и другие лорды пожелают услышать твой план. Откладывать нельзя. Я немедленно пошлю гонца, а вы поведаете историю — обе истории — для них.
— Как вам будет угодно. А пока мы ждем, позвольте я наполню ваш кубок.

Не дожидаясь ответа, сказитель подхватил деревянную кружку виконта, не опустевшую даже на половину, и вразвалочку направился к стойке. Хозяйка приняла кружку, подставила под кран. По стенке медленно потекло пенное пиво из бочки.

— Как он там, справляется? — прошептала девушка, едва заметно шевеля губами.

Сказитель украдкой обернулся. Толстяк, вооружившись мягкой лепешкой, собирал остатки жира с тарелки виконта. Сказитель цокнул языком.

— В форме медведя ему куда приятнее все же. Бедняга и забыл, как быть человеком.
— Да. Он верный и служит хозяйке, как может, но в лесу неоткуда набраться манер.
— Нет-нет, все хорошо, он подходит на роль. Одна сказка для народа, другая — для знати. Пусть лорды видят претендента, которым легко управлять.
— А не боишься, что они узнают тебя?
— Нет. Тот беспечный балабол, которого они знали, умер в лесу. — Он коснулся шрама над бровью. — К тому же, высокомерие этих алчных мерзавцев стачивает остроту глаз. Они вообразили, что могут менять королей по своему усмотрению — это их и погубит.
— Ты ввязался в опасную игру, дорогой. — Девушка поставила полную кружку на стойку и заправила выбившуюся прядь огненно-рыжих волос за ухо.
— Не переживай. Может, я не самый сильный из сыновей моего отца. Не самый ловкий и не самый красивый. Но у меня есть два таланта: выживать и рассказывать истории. И вот тебе еще одна: жила-была очаровательная ведьмочка. Набрела она в чаще на раненого юношу, скрывавшегося от погони. Отвела его к себе, спрятала, выходила. Помогла ему вернуть престол. И стала самой влиятельной волшебницей во всех королевствах… Нравится?

Он коснулся ее ладони, и девушка улыбнулась.

— Хорошая история. — В зеленых глазах блеснул огонек. — И концовка счастливая.
— Как и обещал. А теперь, наполни еще четыре кружки, скоро будут гости.

***

Четыре седых, суровых лорда смотрели с недоверием на странную парочку, сидящую напротив. Краснощекий толстяк и тощий бард в пестрых одеждах. Толстяк шмыгал носом, ерзал и поглядывал на дверь, ведущую на кухню. Сказитель же был вызывающе спокоен. Он без всякого почтения нагло сверлил взглядом каждого лорда по очереди, будто ждал, что они ответят на какой-то незаданный вопрос.

— Давай! — раздраженно бросил один из заговорщиков. — Рассказывай, чего ты там сочинил.

Сказитель тихо хмыкнул и откинулся на спинку скамьи. Лицо со шрамом скрылось из поля тусклого света свечи. Низкий, с хрипотцой голос вкрадчиво полился из тени.

Я расскажу вам историю. И, обещаю, концовка будет счастливой…

Автор: Илья Киддин
Оригинальная публикация ВК