rusmemes

Самиздатовцы застойных времён квасили по-чёрному, чуть ли не каждый день. Больше всех старался Сергей Довлатов. Ну а что вы хотели: такого двухметрового медведя попробуй напои. Собратья писателя по диссидентству регулярно помирали от синьки или калечились. Вот поэт Михаил Ерёмин вечером бежал за водкой, торопился, упал, ногу ампутировали. А Довлатову всё было нипочём.

Пил он как-то у себя дома с Евгением Рейном (это тоже советский писатель самиздата). На улице холодрыга, ноябрь, дождь идёт. Довлатов вышел на улицу, сверзился в лужу, да и уснул там. И проспал всю ночь. Рейн поутру вышел на крыльцо, а там ужас. Крепко проспиртованная легенда литературы накрепко примёрзла к земле. С помощью лопаты Евгений кое-как выкорчевал Довлатова из ледяного плена. А тому хоть бы хны, даже не простыл.

Довлатов потом всё же допился до ручки. Но уже за границей.

Любим съесть что-нибудь вкусненькое среди ночи? Иван Бунин тоже любил. А ещё первый русский лауреат Нобелевки по литературе был закоренелым мясоедом. А вегетарианство презирал. Писатель был до того убежден в том, что мясо — это единственный в мире продукт с достаточным количеством всех витаминов и микроэлементов, что даже заставил своего лечащего врача прописать себе есть ветчину по утрам. Вот как ситуацию в доме описывает Ирина Одоевская, писательница и подруга Ивана Бунина:

“Ещё до войны доктор предписал ему есть ветчину за утренним завтраком. Прислугу Бунины никогда не держали, и Вера Николаевна (жена писателя), чтобы не ходить с раннего утра за ветчиной, решила покупать её с вечера. Но Бунин просыпался ночью, шёл на кухню и съедал ветчину.

Так продолжалось с неделю, Вера Николаевна стала прятать ветчину в самые неожиданные места — то в кастрюле, то в книжном шкафу. Но Бунин постоянно находил её и съедал. Как-то ей всё же удалось спрятать её так, что он не мог её найти. Но толку из этого не получилось. Бунин разбудил Веру Николаевну среди ночи: “Вера, где ветчина? Чёрт знает, что такое! Полтора часа ищу”, — и Вера Николаевна, вскочив с постели, достала ветчину из укромного места за рамой картины и безропотно отдала её Бунину”.

А вы по ночам устраиваете “ночной дожор” из холодильника? И, кстати, как относитесь к мясу? Едите с удовольствием или, наоборот, практикуете вегетарианство?

За чёрные и карие — 6 копеек в год, за серые — 21 копейку, за зелёные — 30, а за голубые аж 39.

Но не потому, что Пётр Первый сумасбродничал или жадничал. За экстравагантным налогом скрывалась очень практичная цель. Башкирия при Петре — фронтир, дикое поле без помещиков и податей. Вот русские крестьяне и бежали туда со всех концов Империи, чтобы жить себе припеваючи.

Помещикам такой порядок не нравился, и они попросили Петра как-то этот беспорядок прекратить. Возвращались ли голубоглазые «башкиры» из-за налога обратно, непонятно. Но бежали с родных мест наверняка меньше.

Илья Репин был редкостным скупердяем. Он старался покупать как можно меньше вещей и, соответственно, тратить как можно меньше денег. Его поразительная бережливость в отношении самого себя порой доходила до абсурда.

Репин никогда не выбрасывал упаковку и пакеты (вероятно у него, как и у нас, был пакет с пакетами). Будучи большим поклонником элитного китайского чая, он всегда заваривал себе только самый дешёвый, в надежде, что кто-нибудь угостит дорогим. А когда Илья Ефимович узнал, что билеты в петербургских трамваях днём стоят гривенник, а с утра — пятак, то стал пользоваться ими только ранним утром.

Но вот грех ли это? Ведь скупость художника распространялась исключительно на самого себя. К окружающим Илья Репин был весьма и весьма щедрым: жертвовал картины в пользу голодающих, помогал нуждающимся. А как-то раз подарил круглую сумму денег бедному литератору, соврав, что это аванс из издательства.

Вот так в одном человеке рука об руку сочетались скупость и щедрость. А вы сами скорее потратитесь на себя или на близких?

В 1930-х годах СССР что есть сил строил "оборонку" на Дальнем Востоке. Вдруг японцы нападут, а отбиваться нечем. На Амуре заложили огромный судостроительный завод, привезли туда тысячи рабочих. Чтобы всех разместить, возвели целый город — Комсомольск-на-Амуре.

Городу не стукнуло и двух лет, как городские власти забили тревогу. Люди жили тесновато (иногда по 10 семей в одной комнате), бедновато (даже полок не было), но главное — скучно. Из развлечений посреди тайги — охота, рыбалка и самогон из папоротника. Люди со скуки спивались и били друг другу морду. Что делать?

Решили построить библиотеку и театр. С первой управились быстро, а вот театр задал проблему. Играть некому, группы самодеятельности не вывозят. Нужны настоящие актёры, но из-за Урала ехать на край Союза никто не хочет. Помог… ГУЛАГ.

Из лагерей быстро надёргали разных артистов, даже больших звёзд. Например, Михаила Карликовского из театра Мейерхольда. Наскоро собрали труппу и отправили в Комсомольск. До конца срока они так и числились формально заключёнными, но на деле просто в театре играли. Куда лучше, чем лес на зоне рубить. Да и рабочие радовались, на каждой постановке аншлаг устраивали.

После "отсидки" Карликовский вернулся в Москву. А кто-то так в Комсомольске и остался.