Дело было весной 1988-го года. Я заканчивал десятый класс.
На последнем уроке к нам заглянула наша классная Надежда Фёдоровна.
- Так, у меня для вас две новости... С какой начать?
- С плохой.
- После урока не разбегаемся, идём в актовый зал. Парни - обязательно, девушки - по желанию.
Мы скуксились.
- А какая хорошая?
- К нам в школу пришёл участник войны в Афганистане, хочет с вами встретиться!
Мы переглянулись. Стало ясно: не сбежит никто. Ветеранов Великой Отечественной мы видели, но, откровенно говоря, это было довольно скучно, старики вызывали не восхищение, а жалость, а те события воспринимались уже на уровне Куликовской битвы. А тут настоящий живой афганец, почти наш ровесник, побывавший на настоящей войне. И выживший.
Народу пришло много: кроме нас и "бэшек" позвали пацанов из трёх девятых классов, девчонок тоже хватало.
Афганец оказался абсолютно похож на стереотипный образ: невысокий, крепкий, спортивный, усатый, коротко стриженный, в белых кроссовках, джинсах и модном джемпере. Он сразу всем понравился, но когда заговорил, то вообще все поразевали рты и развесили уши.
Больше всего меня поразило и подкупило, что парень не строил из себя Рэмбо, наоборот, рассказывал примерно так:
- Я за камень спрятался, а снизу духи лезут. Ох, пацаны, я чуть не обосрался от страха. А что делать? Высунулся - и давай стрелять. Очередь выпущу - опять спрячусь. Потом вспомнил про гранату, выдернул кольцо, бросил. А они всё лезут. Ну, думаю, всё, кранты, придётся умирать, не в плен же к ним сдаваться... И тут наши вертушки из-за горы вылетели, начали утюжить, духи заорали, стали сматываться. Я высунулся, остатки патронов им в жопу расстрелял. Не знаю, то ли попал, то ли нет... Короче, пацаны, ничего страшнее я в жизни не видел. Много наших там погибло, мой друг Вася ногу потерял, а Серёгу контузило. Мне просто повезло. В общем, парни, война - это жопа, но нигде нет такого солдатского братства, как в Афгане. Не косите от армии, это западло. Если есть вопросы - я готов ответить.
Мой приятель Антоха спросил:
- А "дедовщина" в Афане есть?
- Нет. Во всяком случае, я не сталкивался. Да и какая дедовщина на войне? У всех в руках оружие, и каждый должен быть уверен, что никто тебе не выстрелит в спину, наоборот, прикроет. Нет, дедовщины там не было.
Я поднял руку.
- А награды у вас есть?
Парень смутился.
- Ну... За тот бой дали "Красную звезду". Но я её не ношу, она у мамы лежит в коробочке.
Ирка Гутина, успевшая накрасить губы, жеманно поинтересовалась:
- А вы женаты?
- Пока нет, но собираюсь. Понимаете, Таня - моя одноклассница, ждала меня из армии, почти каждый день писала...
Давно наш актовый зал не слышать такого грома аплодисментов.
В общем, расходились мы под огромным впечатлением. Уверен: каждый, как и я, думал одно и то же: когда заберут в армию, попрошусь в Афган... Мы тогда ещё не знали, что через полтора года войска выведут, а студентов вообще не будут призывать.
У меня было много приятелей в соседних школах. Вскоре выяснилось, что парень-афганец выступал не только у нас. И везде произвёл фурор. Один пацан даже припёрся в военкомат с исправленным годом рождения в приписном, требовал, чтобы его взяли на войну. Его хотели забрать в дурку, но почему-то передумали.
А ещё через пару месяцев выяснилось, что герой-афганец, смущавший юные умы, оказался самозванцем. Он не был дураком и тщательно избегал настоящих фронтовиков. Они сами на него вышли, хотели помочь, пригласить в клуб, но неизбежно стали задавать неудобные вопросы. Сначала парень ссылался на контузию, но потом подключился военкомат.
Что с ним потом стало - мне неведомо.Привлечь по закону его было не за что: денег за свои "концерты" самозванец не брал.
Эту историю я всегда рассказываю ученикам в качестве иллюстрации к ситуации, когда нарушение моральных норм не является нарушением норм права.
Как-то так.
