Ket263

Решила тут просто немножко негатив разбавить, опять старенькой историей, из девяностых. Историй-то много, но эта… она немножко в стороне. И небольшая совсем.

Работала я в то время в школе, педагогом дополнительного образования. Это такой педагог, который всякие кружки и студии ведет. Ну и вела, что умела – студия гитары и вокала у меня была. Район наш жил в то время, скажем так, бедно. Мягко говоря. И дети шли преимущественно из небогатых семей. Но боги мои, какие же замечательные ребята в студии занимались! И чего мы только не делали – и ансамблем играли программу музыкальной школы (при том что музыкального образования ни у кого не было), и ставили отрывки из рок-опер, и сказки музыкальные, для малышей, и дискотеки… всего не перечесть. Конечно, ребята приходили разного возраста – примерно от 11 лет и до 16. Старшие, разумеется, помогали.

Так вот, среди помощников особенно выделялся Роман. Пришел он в 14 лет, уже играющим, быстро себя наилучшим образом зарекомендовал, и в скором времени стал фактически моей правой рукой. Удивительно, но у выпивающей матери с трудной судьбой вырос замечательный парень – интеллигентный, доброжелательный, думающий. Какое-то время дети его называли «гринпис», потому что он, например, не позволял им выбрасывать бумажки от мороженого куда попало, а заставлял нести до мусорки. К шестнадцати годам ситуация в семье у Ромки ухудшилась, ему пришлось идти подрабатывать, и он перешел из нашей школы в вечернюю. Но ходить в студию продолжал.

И тут началось то, что началось, но лучше бы не начиналось.

Следует сказать, что в школе к тому моменту утвердилось новое руководство. Которое, как новая метла, стало по-новому мести. Нам принялись ставить палки в колеса: отобрали класс (детям пришлось заниматься в рекриациях, спасибо, хоть стулья давали), на пианино навесили амбарный замок (я не шучу), а какое сольфеджио без пианино? Но этого новой завуч показалось мало. И она принялась за детей. И обнаружила, что ко мне ходит заниматься Ромка…

…Дождливым октябрьским вечером я поднималась на третий этаж, таща на себе гитару, синтезатор, и сумку с нотами. Подходя к нашей рекриации, услышала крик, нет, даже какой-то визг. Когда завернула за угол, обнаружила следующую картину.

Там, в рекриации, завуч орала и визжала на Ромку.

- Сученыш! Кто тебе позволил! Ушел из школы, так и уходи! Нечего сюда таскаться! Какая тебе музыка, твоя одна дорога, будешь таким же алкашом, как твоя мать! Забирай свои манатки и вали, и чтоб я тебя больше не видела!!!

Ромка, мой замечательный Ромка сидел на батарее, и плакал. Шестнадцатилетний парень – плакал. Для меня это стало последней каплей в тот момент.

Я не могу вспомнить, какими именно словами я орала на завуча. И как в тот вечер вела занятия, тоже вспомнить не могу, простите. Но вот то, как на следующий день поехала в РОНО, помню. Мне удалось тогда отстоять право Ромки – учиться. И еще два с половиной года, до закрытия студии Ромка приходил и занимался. И даже учил сам. Он был очень талантливый, а природная доброта и чувство такта сослужили ему хорошую службу.

…Знаете, чем дело кончилось? А хорошо всё кончилось-то, ребята. Ромка, Роман, вырос, получил образование и стал замечательным человеком, достойным и уважаемым. А завуча и ее подельницу, по слухам, в нулевых посадили. Потому что они сперли и вывезли компьютеры, для компьютерного класса предназначенные, и инсценировали кражу. Так это точно, или не так, я не знаю. Свечку не держала, как говорится. Но люди поговаривали, да…

Может быть Ромка Д. прочтет этот постик на Пикабу. Всякое ведь случается, верно? Так вот, Ром, если ты это читаешь, то просто знай – тетя Катя, «учитель музыки», до сих пор помнит и любит всех своих учеников. И хочет сказать и тебе, и другим ребятам – спасибо. За один из главных уроков жизни, которые преподала не я вам, но вы – мне. Миром всё-таки правит добро, как бы зло ни старалось сделать иначе. Вы давно взрослые люди, и я попрошу вас об одном: расскажите об этом своим детям. Счастья вам, ребята! И пусть всё будет хорошо.

Всем добра!

Привет, дорогие подписчики, и новые читатели! Я не сидела сложа руки, я думала, о чем бы таком вам рассказать, и - придумала.

Маленькое предисловие.

Вообще, историй о людях с психическими заболеваниями у меня больше, так уж получилось, но расскажу я всего три, причем во всех трех случаях я выступала исключительно как наблюдатель, лишь в первой была, скажем так, пострадавшей стороной. Все три истории в достаточной степени печальные, и рассказ о них призван лишь к одному: люди, учитесь различать, кто перед вами. Потому что только специалист может (или не может) что-то сделать в такой ситуации и с таким человеком. И закон, и семья, и дружеское участие, и сочувствие – бессильны, абсолютно бессильны. Мало того, ваше стремление как-то повлиять на ситуацию не вполне безопасно для вас. Впрочем, давайте по порядку. Сегодня будет…

История первая – Сахаров с седьмого этажа

Мы жили на шестом, а бич божий всего дома жил, на наше несчастье, на седьмом этаже, прямиком над нами. Хотелось бы написать, что на момент событий ему было столько-то лет, но беда в том, что не было никакого момента, а были годы, и все эти годы Сахаров методично и беспощадно измывался… да над всеми, кого мог хоть как-то достать. Мои робкие попытки поиграть на фортепиано в школьные годы он беспощадно пресекал, долбя в пол и по батарее палкой, но, поверьте, это были еще цветочки. Равно как и грязная вода, льющаяся по только что вымытым окнам лоджии. Стоило помыть окна, он тут же это замечал, и моментально исправлял ситуацию. С 1985 по 1996 годы мы не жили ни минуты в квартире с чистыми окнами. Потому что вымытые окна он тут же поливал грязной, смешанной с землей водой. Откуда земля? С улицы. Он набирал землю в газетный кулечек, замешивал с водичкой, и поливал – от всей души.

Что он еще делал?

Ну, например, после Нового года он методично обходил сперва все этажи, коих было семнадцать, а потом все окрестные помойки, и собирал бутылки из-под шампанского. И приносил к себе домой. И ровными рядами выставлял на своей лоджии. И… и если кто-нибудь неосмотрительный ставил машину на линию огня, на машину эту с высоты седьмого этажа летела увесистая бомба, в которую он для верности наливал еще и воду. Местные про этот прикол знали, и машины под его окна не ставили, а вот с гостями частенько случались очень неприятные истории. Сейчас вы будете ржать, честно.

Жила в нашем доме некая дама, обремененная большим музыкальным образованием. Назовем эту даму К., без разницы. И сокурсницей ее была популярная певица Д., она по сей день светит пожухлым лицом в телевизорах, и проявляет себя в качестве полити… ладно, про это не надо. На дельфина она слегка была похожа по молодым годам. Но не суть. А суть в том, что приехала эта самая Д. бухать со своей сокурсницей К. И набухались они хорошо так, душевно. Две 0,7 коньяку уговорили под разговоры. А ярко-красная трехдверная иномарка (модель не помню, хоть убейте, но что-то очень дорогое и роскошное) отдыхала… правильно. Под окнами великолепного товарища Сахарова. И, разумеется, он метнул снаряд. И попал.

Дальше был ночной цирк с конями, потому что певица Д., качаясь на высоченных каблуках и держась то за ментов, то за свою подругу К., пошла с вопросом про «кто это сука сделал» по всем квартирам дома. Надо ли говорить, что Сахаров к тому моменту куда-то смылся, а поддатые музыкальные подруги и приехавший наряд не давали никому спать до шести утра? Утро, кстати, закончилось творчески. До сих пор у меня перед глазами картина: летний рассвет, пустой проспект, и по этому проспекту широкими галсами удаляется в неведомое ярко-красная дорогущая иномарка, слегка заклеенная сзади огромным куском картона: снаряд разбил стекло третьей двери…

Кончилось все ожидаемо и плохо. Крыша у него продолжала ехать, к врачам он не ходил, таблетки не пил. Милиция его забрать не могла, потому что у него имелась справка с диагнозом. В общем, в один прекрасный день он объявил войну нашему этажу. Нет, не нам лично, а вообще всем жильцам – кажется, его смущала цифра шесть, или что-то еще в этом роде, не знаю точно. А вот другое – знаю. Это было страшно. Диверсию он готовил не один день, и подготовил основательно. Сперва он зашел на этаж, и перерезал все провода – и свет, и телефон. Выломал кнопку вызова лифтов. Потом он поджог три двери – нам повезло, нас не успел, а вот соседи загорелись. Потом он вышел через пожарный выход, заблокировал дверь, и поджог её тоже.

Я не знаю, сколько прошло времени. Помню, как мы с соседом носились, как угорелые, и тушили эти самые двери, которые тухнуть никак не хотели. Помню, как приехали пожарные, как они выводили пожилую соседку, которая успела-таки надышаться дымом. Помню, как психиатрическая бригада увозила это матерящееся орущее нечто.

Назад он не вернулся, больше мы его не видели. Но по сей день я побаиваюсь лифтов, и очень не люблю пространства, из которых нет возможности оперативно выбраться. И выше второго этажа жить не хочу категорически.

А еще я очень боюсь подобных людей. Потому что видела своими глазами, на что они способны. Это жутко, ребята. Потому что то, что выглядит, как человеческое существо, по сути уже им не является. Оно превращается в нечто иное. Помните, у Стивена Кинга в «Балладе о гибкой пуле» упоминается существо, которое называется форнит? Вот только у Кинга он предупреждал своего хозяина, писателя, а в данной истории – он был готов убивать других людей.

Мораль. Ах, да, мораль. Первое – не пробуйте вступать в диалог, это бесполезно. Второе – держите дистанцию. Третье – помните, что вы никогда и ничего такому не объясните. Четвертое – если дела совсем плохи, то пробуйте найти родственников субъекта, потому что только они имеют право настаивать на принудительной госпитализации. Оставлю вам полезную ссылку на закон «о психиатрической помощи и гарантии прав граждан при ее оказании». Обратите внимание на статьи 4 и 11.

Всем добра!

Длиннопост, долго и нудно, не рейтинга ради – просто дома сижу, блуждаю по закоулкам памяти, и вот, вспомнила. И решила рассказать.

Итак.

1998 год, мне двадцать четыре. Сентябрь. Я забираю свою семью с «дачи» – тогда у меня еще была семья, состоявшая на тот момент из не очень здоровой мамы, полупарализованной бабушки, и трех маленьких собачек «типа чихуа», спасенных из питомника.

То есть любопытный такой комплект – мелкая тощая девчонка, слегка больная тетенька, которая любит шляпы, и везде их носит, и старушка после инсульта.

«Дача» являла собой на тот момент предмет весьма условный: сараюшка в чистом поле, одна из многих таких же только что построенных из говна и палок сараюшек. Полторы комнаты, пол, потолок, стены. С дырками. «Дорога» к «даче»… две глиняные колеи, завязнуть в которых можно было даже пешком, и в хорошую погоду, а уж на машине в дождь так и вообще запросто. Я тогда только начинала строить эту самую «дачу», и наделала множество ошибок.

Да, у меня ведь была еще и «машина». Прекрасная «машина», ВАЗ 21063, это которая шестерка, но с третьим движком. Прекрасная – потому что она ехала. Не смотря на то, что было ей на тот момент лет, кажется, 15, движок шел по второму кругу, и «машину» эту мне отдали даром. Потому что иначе ее сдали бы в металлолом. Ее удалось восстановить, и гордая я стала обладательницей «дачи и машины». Ну это же звучит, господа! Вот только…

Вот только денег у нас тогда не было от слова «совсем». Поэтому «дача» обладала, как уже было сказано выше, дополнительной вентиляцией в виде дырок в стенах, а у «машины» были дырки в напрочь прогнивших дверях. Хорошие такие дырки, кулак пролезал запросто. Переварить пороги деньги я как-то нашла, но вот чинить еще и двери было не на что.

…Аффтар, кой хрен ты нам эту муть тут развела? спросите вы. Нада. Вот нада, и всё тут, потому что иначе полной картинки не получится. Ничего, мы скоро подойдем к кульминации…

Выезжать с «дачи» на «машине» в тот раз оказалось чертовски сложно: накануне прошел сильный дождь, и «дорогу» весьма существенно развезло. Кое-как вытолкав «машину», в которой сидели в сухости мама, бабушка, и собачки, я измазалась в глине с головы до ног, и вид в результате имела соответствующий. А тут еще выяснилось, что бензина под обрез, спасибо соседу, одолжил пару литров. Матерясь про себя, я поволокла всю компанию в Москву, борясь с «жигулями», дождем, усталостью – уже наступил вечер – и прикидывая, хватит ли у нас денег заправиться по дороге. Денег не было. Мама на заднем сиденье пересчитывала монетки, складывая их в горсть, а бабушка выражала недовольство затянувшейся дорогой, бормоча сердито «тэ-тэ-тэ», говорить она уже три года не могла.

И уже в Москве нас тормозит ГАИ.

Черт!!!

Ну, вы понимаете – документы на «машину» были в порядке, а вот всё остальное… какой техосмотр? Какая аптечка? Какой огнетушитель?

- Мама, - говорю я, - ты только не вмешивайся.

Подходит сержант. На лице сержанта плохо скрываемый интерес – это кто же такой смелый и наглый раскатывает тут на дырявой и заляпанной грязью шахе?

- Предъявите документы! У вас есть теохмо…

Он не договаривает.

Потому что в окошко машины он видит следующую картину.

С переднего сиденья, крепко пристегнутая ремнем, чтобы не упала, ему одной половиной лица улыбается обрадованная бабушка, громко здоровающаяся с ним своим неизменным «тэ-тэ-тэ». С заднего сиденья гавкают три собаки, размером с кошку, и странного вида женщина в шляпе протягивает горсть мелочи. А на водительском сиденье, тоже с ремнем, но не пристегнутым, а завязанным узлом, сидит нечто, вроде бы женского пола, в глине по уши, и с документами в руке.

- Езжайте, - медленно говорит сержант.

- Мы заплатим штраф! – радостно сообщает мама. – Смотрите, я набрала…

- Тэ-тэ-тэ! – не менее радостно подхватывает бабушка.

- Гав-гав-гав! – сообщают собаки. – Гав-гав-гав-гав!

- Тэ-тэ-тэ!

- Простите, техосмотра нет, но сделаю… - пытаюсь подключиться я.

- Возьмите штраф! – перебивает мама.

- Не надо, - деревенеет сержант окончательно. – Езжайте отсюда, ради бога.

…Двадцать лет мы вспоминали эту историю, и каждый раз смеялись до слёз – над собой. Потому что увидели свою компанию его глазами, пусть и на долю секунды. Бабушки не стало в девяносто девятом году, мама, мой дорогой Мотылек, ушла в восемнадцатом, последний песик умер в двенадцатом, и эта забавная история принадлежит теперь только мне, и канет в Море травы, когда уйду я. Здесь нет никакой морали, да и быть не может, зачем? Хотя… если бы кто-то меня спросил, согласилась бы я вернуться туда, в девяносто восьмой, в эти сгнившие «жигули», к этой беспросветной нищете, в этот сентябрьский холодный и дождливый день, и снова встретить того доброго гаишника, который нас отпустил, я без колебаний ответила бы – да. Да, я хочу этого. Ведь это было действительно смешно. Смешно. До слёз.

Всем добра.

Раз уж пошла речь про всякие происшествия с «киндерами», расскажу свой случай. Дело было лет пять назад примерно, и, надеюсь, мадамочка и ее потомство вынесли из того происшествия для себя некий урок.

Итак, стою я на кассе в «Перекрестке», и (это важно) покупок у меня в тот раз получилось немало. Тогда еще мама была жива, поэтому брала и овощи, и фрукты, и йогурты, и сладости – главное, любимый мамин зефир. Да, это тоже важно, потому что зефир я пристроила самым последним на ленту, рядом с палочкой-разделителем. Цель простая: положить коробку в сумку сверху, чтобы не помять ни коробку, ни нежный зефир. Согласитесь, после общения с картошкой и морковкой коробочка уж точно потеряла бы товарный вид.

Лежат мои покупки на ленте, я лезу в сумку за кошельком, и тут замечаю какое-то движение. Знаете, это магазин, люди не манекены, на месте не стоят, всё и вся постоянно движется, но… движение какое-то нехарактерное, странное. Искоса гляжу на ленту, и вижу: маленькая детская ручка аккуратненько так перекатывает через разделитель «киндер», и пристраивает его рядом с моим зефиром. А потом я слышу произнесенный шепотом вопрос, который нежное дитя задает трепетной матери:

- Так?

И еще тише – ответ. На грани слышимости буквально.

- Да. И кричи погромче.

Ну…………… так, значит? Ах ты ж……………………

Слышала я про этот фокус, слышала. И уже знала, что сейчас должно произойти. И оно, разумеется, стало происходить.

Правда, с поправкой на меня, «злую тетю».

Во-первых, выудить из рук кассирши свой чек я не позволила, хотя онажемать попыталась его ухватить. Я протянула руку, и забрала чек первой. Во-вторых, я спокойно положила «киндер» в свою сумку, развернулась, и пошла в сторону выхода.

Далее началось то, что я ожидала.

- Женщина! – заорали мне вслед. – Вы наш «киндер» забрали! Верните! Воровка! У ребенка украла!

- Мама, мама, тётя «киндер» забрала!!! – завопил ребенок.

Прекрасно.

Останавливаюсь. Нащупываю в кармане чек. На месте. Ну, поехали…

Парочка – онажемать и онжеребенок, пола мужеского, возрасту от пяти до шести – стремительно приближаются ко мне. Воровка, «киндер» сперла у ребенка, как не совестно, и так далее. Дааааа? округляю я глаза. А давайте позовем охрану. Я честная, мне чужого не надо.

Зовем. Приходит дядька.

- Чего такое?

- Вот… она… наш «киндер»… сперла… хнык-хнык…

- Женщина, покажите сумку.

- Окей. Сумка. «Киндер», всё верно.

- Верните.

- С какой радости, когда я его купила?!

- Покажите чек.

- С превеликим удовольствием.

Охранник изучает чек. «Киндер» есть, пробит предпоследним, перед зефиром.

- В чем проблема? – удивляется дядька.

И тут я подробно объясняю, в чем проблема. Дядька багровеет.

- Я могу идти? – спрашиваю я. – Покупка оплачена, я свободна?

- Да, конечно…

«Опустим же занавес милосердия над финалом этой сцены» (с) сказал когда-то Марк Твен. Когда я уходила, он орал. Как он на них орал! Это были трубы иерихонские. Это была небесная музыка. Это… ну, опустим так опустим.

Мораль? Да, наверное, нужна мораль.

Воры – воспитывают воров. Нормальные люди – воспитывают нормальных людей. Думаю, ничего хорошего из этого мальчика не вырастет, при такой-то мамаше. Потому что несложно догадаться, кто научил пятилетку так лихо подкатывать яйца к чужим покупкам, и потом требовать их отдать.

PS1

Если бы она просто попросила – я бы купила, кстати. Деньги у меня на тот момент были. Так что запросто. Но им нужно было именно украсть, увы.

PS2

Будьте внимательны, граждане. И всегда забирайте чеки. С ними и не такие фокусы порой могут устроить.

PS3

А «киндер» мы тогда с мамой вдвоем съели. Он ей понравился, только показался слишком сладким. Там, кстати, браслетик с цветочками оказался (на фига он пацану? не пойму), и мама, царствие ей небесное, года три использовала его, как закладку для книг. А потом он куда-то потерялся. Ну и бог бы с ним…

Всем добра!

Дело было в Москве, причем уже довольно давно: тогда в городе стояли палатки со всякими марсо-сникерсами, и вокруг этих палаток тусовалась разношёрстная публика.

И вот идем мы с мужем вечером с работы, и останавливаемся у такой палатки, купить сигарет. И подваливает к нам бомжеватой наружности личность с креативным предложением. Купите мол, ребята, у меня флэшку. Не сказать, что флэшка нам была нужна, но почему-то купили. Видимо, что-то почувствовали. Не знаю, что с нами в тот момент произошло, вероятно, коллективный приступ телепатии.

Приносим флэшку домой, и, конечно, решаем посмотреть, что же на ней такое. Открываем… батюшки! Куча историй болезней, и, о ужас, кандидатская диссертация. Онкология, материалов множество, тема серьезная. Тааак. Дело в том, что живем мы неподалеку от онкоцентра на Каширке, и первое, что я думаю – потерял врач. Оттуда. Надо искать владельца, надо флэшку вернуть.

Вычисляем через сайт онкоцентра врача, звоним следующим утром в отделение, где он работает. Врач… он очень удивился. У него, оказывается, обокрали машину. Вытащили портфель, в котором были документы, ноут, истории болезней (к счастью, дубликаты), и эта самая флэшка.

Флэшку я отвезла, предварительно договорившись о встрече. С трудом отбилась от цветов и конфет. Выяснилось, что это был единственный (!!!) экземпляр той самой диссертации, оригинал украли вместе с ноутом, через файлообменники (тогда они для таких дел предназначались) врач текст со множеством дополнительных материалов не отправлял. Он сказал тогда странную и страшную вещь. О том, что он поражен тому, что в мире остались честные люди. Потому что он уже морально подготовился писать эту самую диссертацию заново. Не с нуля, конечно, но работы – море. И тут вдруг я, добровольно возвращаю ему флэшку, да еще и ничего взамен не принимаю. Не надо мне. Берите, доктор, и я пошла, на работу опаздываю.

До сих пор мне немного странно вспоминать этот случай. Мы ведь ничего особенного не сделали, просто вернули вещь владельцу. Ну да, конечно, мы его действительно тогда выручили, но… это как бы подразумевается. Так должно быть. Если тебе в руки попала чужая вещь, верни.

Без морали, не для рейтинга. Так, просто вспомнилось.

Москва.

1991 год.

Ваша покорная слуга, ученица 11 класса, сдает выпускное сочинение - она выбрала вольную тему (страшно переживала, что вольной темы не будет, но, о чудо, она была), и написала сочинение по своей любимой книге - "Сестра печали" Вадима Шефнера. Чудесная книга. Трагическая и пронзительная. О войне, о блокаде, о любви.

Оценки. Ученица ищет себя в списке. И видит...

2/4

КАК?!

Как 2/4?

Ученица бежит в учительскую и получает там гневную отповедь - оказывается, она все придумала, и такой книги НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Не существует никакого Вадима Шефнера, нет на свете никакой "Сестры печали", "Человека с пятью "не", "Круглой тайны", "Чаепития на желтой веранде", "Девушки у обрыва", и никогда не было!

Ученица, вся в слезах, несется домой, к маме. Вместе с мамой они хватают с полки книги Шефнера, и бегут обратно в школу. Мама в шоке. Ученица в истерике. Литераторша и директриса сочатся ядом и презрением.

Оценку все-таки исправляют.

3/4.

Потому что Шефнера нет в школьной программе...

PS

Я просто оставлю здесь эту цитату, она по сей день одна из самых любимых.

"…Истинно вам говорю: война — сестра печали, горька вода в колодцах ее. Враг вырастил мощных коней, колесницы его крепки, воины умеют убивать. Города падают перед ним, как шатры перед лицом бури. Говорю вам: кто пил и ел сегодня — завтра падет под стрелами. И зачавший не увидит родившегося, и смеявшийся утром возрыдает к ночи. Вот друг твой падает рядом, но не ты похоронишь его. Вот брат твой упал, кровь его брызжет на ноги твои, но не ты уврачуешь раны его. Говорю вам: война — сестра печали, и многие из вас не вернутся под сень кровли своей. Но идите. Ибо кто, кроме вас, оградит землю эту…" (с) Вадим Шефнер, 1968 год.

Видимо, это будет первая часть ответов, потому что вопросов гораздо больше. Про цензуру поговорим в следующий раз, очень интересная тема.

Тааааак, поехали =)

Всем привет, и дорогим подписчикам, и тем, кто читает меня впервые. В прошлом посте я попросила вас задать вопросы по теме, и сейчас попробую ответить на часть самых актуальных.

Итак.

Лучшие вопросы задал jagves, отвечаю.

- как раскручиваться писателям в интернете?

В первую очередь у вас должен быть очень активный ресурс. Ну очень активный. И, желательно, не один. Активный блог, активный аккаунт на литсайте (на 2-3, а то и больше), постоянные обновления, комментарии, лайки. Вполне возможно, что и канал на Ютубе вам окажется не лишним. Если вы не шевелитесь, про вас тут же все забывают. Как пример: когда у меня умерла мама, я перестала работать с аккаунтами из-за депрессии, и народ тут же разбежался. Учтите, на бесплатной раскрутке вы далеко не уедете, да и сами блоги требуют вложений. Если вы не профи, вы, например, не сделаете хорошую обложку для своего текста – а это для читателя сразу маркер. Поэтому готовьте на обложку от 2,5 до 10 тысяч. Некоторые закупают лайки, комментарии – тут я, к сожалению, по ценам ничего сказать не могу, не в теме. Что закупают – знаю точно. Точно так же заказываются рецензии, отклики, размещения в рекомендациях ресурсов. Отобьются ли вложения? Гарантию 100 процентов никто вам, конечно, не даст, но если у вас «съедобный» текст, то, вероятно, да. Без вложений вы, с высокой долей вероятности, не раскрутитесь. Исключения, весьма редкие, только подтверждают это правило.

- какие форматы самые читаемые? Рассказы, повести, романы?

Миром рулит сериал. Если вы гоните проду, постоянно поддерживая интерес читателя, то вы, скорее всего, будете вполне успешным автором. Вот только один момент: мне кажется, что сейчас формируется новый формат, я бы не назвала эти произведения романами, это некая neverending story, суть которой – держать читателя в постоянном напряжении, и заставлять его платить за продолжение. Формат набирает обороты, существует такое понятие, как подписка. Читатели с нетерпением ждут, когда автор выложит новую главу. Но, опять же, делать это нужно много и часто =) Главу в сутки делать сумеете? Если да, то вперед.

А теперь вопрос – как считаете, какое качество текста при главе в сутки ожидает читателя? Прода, безусловно, хорошо. Вот только если вы хотите заниматься именно литературой, учтите, neverending story не для вас.

Повесть и рассказ сейчас практически не котируются. Повести пишут очень мало, а рассказы по большей части создаются для участия в проектах и конкурсах. Кстати, про конкурсы могу потом рассказать отдельно. Больная тема для многих, возможно, удастся хоть кого-то предупредить. Если говорить о коммерции в любом виде, рассказы пишутся не для денег, а для привлечения внимания потенциальных читателей. Зашел рассказ, зайдет и книга.

- есть ли специфические площадки для разных жанров?

Разумеется. Перечислять ресурсы не буду, чтобы не рекламировать их, но – есть ресурсы, заточенные под определенные жанры. Где-то лучше идет НФ, где-то боевики в любом виде, где-то в почете ромфант, и клубятся дамочки. Поэтому надо сперва присмотреться к ресурсу, почитать, что там лежит, что выходит в топ, что не замечают. Если вы притащите твердую НФ а-ля Саган, например, на ресурс с ромфантом, на вас посмотрят, как на психа. И наоборот. Чувствительную девушку, написавшую фантастику про любовь, закидают тапками поклонники Азимова и все того же Сагана.

- как обстоят дела с детскими книгами? Ведь их по-прежнему должны активно печатать.

Да, с детскими книжками сейчас неплохо. Но учтите, часть работы ляжет на автора. Сейчас некоторые авторы даже иллюстраторов своих с собой приводят, ведь хорошая детская книга просто обязана быть хорошо иллюстрирована, красиво издана, и… грамотно продана. Их действительно неплохо печатают.

Надеюсь, ответить сумела. Жду следующих вопросов, и, в свою очередь, предлагаю две темы для обсуждения - литературные конкурсы и цензура. Что вам интереснее?

Всем добра!