Deathcrafter

Rec. 00000001

Проверка системы! Раз-раз. Кажется, нашему кораблю конец. Моей аварийной капсуле удалось катапультироваться. Полчаса назад закончилась гибернация. Не знаю, выжил ли кто-то ещё. В ста метрах от меня лежит разбитая капсула инженера автономных систем жизнеобеспечения. Патрикян мёртв… Боже! Как же всё это вышло? Даже если напарник Патрикяна выжил, нам всё равно придётся туго: материалы и аппаратура для оборудования базы, скорее всего, остались на орбите, либо разбросаны по всей планете. Нужно прийти в себя…

Rec. 00000002

Мы взяли верный курс! Планета земной группы в системе красного карлика спектрального класса М2V. Шлюпка приземлилась в передней линии терминатора. Система связи уловила мощный сигнал радиомаяка. Он-то мне и нужен! Другого выбора нет. Буду идти на сигнал, к дневной стороне планеты.

Rec. 00000003

Ровная пустыня: только оранжевый песок, серые камни и больше ничего. Планета находится в орбитальном резонансе: солнце не заходит за горизонт. Тусклый охристо-жёлтый диск лишь немного гуляет вверх и вниз по зеленовато-оранжевому небу; ни заката, ни восхода, только вечное грёбаное утро. К этому невозможно привыкнуть, ждёшь, когда наступит ночь или рассветёт по-настоящему. Датчики закончили химический анализ атмосферы: ядовитых примесей нет, химический состав атмосферы почти идентичен земному! Одно нажатие кнопки, шлем разъезжается на пластины и складывается под горловиной скафандра. Горячий воздух ничем не пахнет. Стерильно…

Rec. 00000004

Это бесконечное утро сводит с ума… Хорошо, что коммуникатор скафандра передаёт хронометраж. Я иду уже тридцать шесть часов — ландшафт не меняется, никаких следов жизни. Стерильная, мёртвая планета. Тишина давит на барабанные перепонки, я вслушиваюсь в хруст собственных шагов. Но ведь сигнал, мы уловили его ещё на Земле. Перепроверяли несколько раз — это не могло быть ошибкой, космическим шумом, багом, глюком — называйте как угодно. На чёртовой планете должен быть хоть какой-то намёк на жизнь!

Rec. 00000005

Звезда вспыхнула! Я успел нажать кнопку, и шлем меня защитил! Безумие случается со звёздами малой массы: спектр излучения «синеет», поверхность планеты щедро поливает ультрафиолетом и рентгеновским излучением. Мой скафандр рассчитан и на такие неприятности. Красиво! В небе вспыхивают и гаснут огни, которые мы на Земле называем «северным сиянием».

Я набрёл на небольшое озеро, и очень кстати: в резервуаре скафандра заканчивается вода. И здесь никаких намёков на жизнь! Нет ничего похожего на водоросли или околоводные растения. Вода невкусная, словно кипячёная из чайника.

Rec. 00000166

Вспышки случаются всё чаще! Коммуникатор сбоит, часть записей стёрлись с карты памяти. Не знаю, как долго скафандр сможет работать на износ, без него звезда добьёт меня за две-три вспышки. Часы сбились, не знаю, сколько времени прошло, очень хочу есть… Пожалуй, немного отдохну. Хорошая новость: местность становится всё более рельефной. Есть овраги, в них можно укрыться от вспышек. Вздремну часок-другой.

Rec. 00000167

Спал почти сутки. Меня по пояс занесло песком. Должно быть, буря. Ветер здесь почти всегда дует в одном направлении: от дневной стороны к теневому полюсу, но во время вспышек он сходит с ума. Как мы могли подумать, что на планете у маленькой безумной звезды может быть жизнь? Недостаточно одной лишь воды и атмосферы. Атмосфера здесь, кстати, в пять раз плотнее земной. Без шлема лучше не дышать слишком глубоко — начинает кружиться голова. Достаточно любопытное открытие: я обнаружил породу, которая воспламеняется при контакте с ультрафиолетовым излучением. Горящие камни! В другой ситуации эта находка могла бы принести пользу, но сейчас она - лишь повод отвлечься от мрачных мыслей. Я должен идти на сигнал, сейчас он стал отчётливее, обрываеясь лишь во время вспышек. Идти. На. Сигнал.

Rec. 00000168

Местность становится более каменистой. На горизонте выросли горы. Среди скал есть расщелины; есть, где спрятаться от вспышек. Во время привалов заставляю себя спать, но сон не идёт: мучают кошмары. Я отощал: болтаюсь в скафандре как карандаш в стакане. От голода и усталости подкашиваются ноги. Спасибо, хоть нет недостатка в воде, иначе бы моё путешествие закончилось гораздо раньше… Боже, как же хочется есть! Я бы отдал сейчас ногу на отсечение за маленький бутерброд с ветчиной, или просто за кусочек ветчины… Или хотя бы хлеба!

Rec. 00000169

Я нашёл напарника Патрикяна, вернее, его верхнюю половину… И его капсула разбилась вдребезги!

Я предполагаю, что в наш корабль врезался астероид, других версий нет. Выжил ли ещё кто-нибудь? Какая теперь разница?..

Инженер Брюквин сохранился хорошо: в местной атмосфере нет микробов, а его собственные кишечные бактерии остались в утерянной нижней половине. Плоть чуть

подсохла, оголённое мясо заветрилось и немного подпеклось на «звёздном гриле». Бедный Брюквин…

Rec. 00000169_1

Хватило сил собрать небольшую кучку камней. Жду вспышки; как назло — звезда спокойна в самый нужный момент. Давай, грёбаный красный карлик! Мне нужен костёр! Ну же, проклятая звезда, вспышка! Вспыыышка! Вспыыышка!

Rec. 00000170

Пришлось ждать почти двадцать четыре часа, земные сутки… Бомбардировка ультрафиолетом сделала своё дело: в моём распоряжении костёр из камней. С останками Брюквина пришлось повозиться: мышцы закоченели и высохли, у ножа из ремкомплекта слишком короткое лезвие… Мякоть спины и рук, жареная на костре из камней, на вкус отвратительна. Жёсткая, горько-солёная, сухая. Я давлюсь слезами и человечиной. Проклятая экспедиция сделала меня каннибалом, но я не должен сдохнуть! Я обязан прийти к источнику этого чёртового сигнала, во что бы то ни стало!

Rec. 00000171

Жара и горы. Чем дальше я ухожу от места аварийной посадки, тем выше в зенит уходит звезда. Пресные озёра по-прежнему встречаются, но вода в них непригодна для питья: запах серы и чёрт знает чего ещё, мгновенно вызывает тошноту. Фильтры скафандра не справляются, но без воды никак. Скафандр анализирует моё состояние, делает укол антирадов. Я взял с собой столько мяса, сколько смог унести. За спиной импровизированный мешок, наспех склеенный из Брюквиновского скафандра.

Подумать только: я несу с собой мясо собственного товарища, а ведь когда-то мы сидели за одним столом, смеялись, ели паштет из тюбиков и запивали растворимым кофе. Он был добряк — Брюквин. Всегда готовый помочь, старался сглаживать острые углы в отношениях коллектива и вот — его последний подарок! Прости меня, Серёга… Надеюсь, мы с тобой встретимся на той стороне - ну или навести меня в аду. Хочется верить в то, что ад и рай есть. Так легче переносить мысли о неминуемости собственной смерти. Ад гораздо лучше этого места! Там хотя бы есть с кем поговорить по душам…

Rec. 00000172

Очень сильный ветер, почти ураган. Температура — семьдесят один градус по шкале Цельсия. Настоящая сауна! Я больше не убираю шлем, стараюсь пить как можно меньше, ибо вода из здешних озёр не только отвратительна на вкус, но и ядовита. Как минимум, мне грозит отравление, на такой жаре обильная дефекация обеспечит ещё большую потерю жидкости. Обгадиться и умереть на полпути к цели? Ну уж нет.

Rec. 00000173

Я соскучился по темноте! Хочется увидеть настоящую ночь. Периодически идёт дождь кипятка. Скафандр работает на пределе возможностей. Он не рассчитан на долгие прогулки по аду. То, что он до сих пор справляется — само по себе чудо.

У меня с собой достаточно мяса (спасибо тебе ещё раз, Серёг), вспышки я пережидаю в небольших гротах. Здесь температура ниже и есть конденсированная вода без сернистых примесей. Сколько я уже прошёл? Сотню километров, две, три, полтысячи? Жаль, нет счётчика. Система связи теперь улавливает сигнал даже сквозь вспышки. Цель совсем близко! Ещё один решительный рывок, и я буду на месте. Но хватит ли сил? Тело истощено, сердцу тяжело толкать кровь. Местная гравитация в разы сильнее земной — суставы ноют нестерпимо. Пальцы на руках опухли, дёсны постоянно кровоточат; я потерял несколько зубов. Я терплю, чтобы не сдохнуть.

Rec. 00000174

Хочется обнять дочь и поцеловать жену; жаль я так и не сумел найти нужных слов, чтобы помириться перед экспедицией. Хочется погладить своего пса, опрокинуть пару стаканчиков в компании старых друзей. Но этому не бывать! И дело не в разделяющих нас триллионах километров вакуума, нет. Они умерли. Корабль летел сюда восемьдесят шесть лет, надеяться на встречу с кем-то из прежней жизни — глупо. Но чёрт подери, как же это больно осознавать, что все, кого ты любил, давно ушли на корм червям. И ради чего? РАДИ ЧЕГО?! Эта планета неспособна стать вторым домом человечеству, я не встретил здесь и намёка на жизнь. Миллиарды долларов, восемьдесят шесть лет пути и пять загубленных жизней. Всё в бездну, всё в пустоту! Скорее бы уже разобраться с природой этого чёртового сигнала и спокойно уйти… Да, я хочу умереть! Прости меня, Господи!

Rec. 00000175

Восемьдесят четыре градуса по шкале Цельсия. Зенит! Наконец-то я на дневной стороне. Симфония раскалённой смерти: кипящие серные озёра, вулканы и гейзеры.

Я стою на раскалённом плато и не могу понять, куда идти дальше. Сигнал здесь очень сильный, и система связи показывает, что источник где-то рядом. Но где? Сколько хватает взгляда — кругом вижу лишь кромешный ад. Ничего похожего на антенну или излучатель. Если только не…

Rec. 00000176

Догадка оказалась верна! Логично, что для размещения передатчика поверхность планеты здесь слишком нестабильна. Если аппаратура достаточно мощная, сигналу не помешают десятки метров почвы и камней. Три часа поисков: я нашёл вход! Едва заметная щель в породе, но достаточно широкая, чтобы в неё протиснулся человек в скафандре.

Термометр показывает пятьдесят девять градусов по шкале Цельсия. Температура снижается при спуске. Тоннель, судя по всему, имеет естественное происхождение.

Rec. 00000177

Лампочка в налобном фонаре перегорела. Довольствуюсь слабым ремонтным фонариком на запястье. Температура — тридцать пять градусов по шкале Цельсия. За ненадобностью

убираю шлем; так гораздо лучше! Воздух пахнет дождём и разогретым шифером. Уже кое-что. Свод тоннеля становится выше. Теперь не нужно ползти на карачках, могу встать. Мне кажется, я слышу чей-то голос. Вернее не голос — зов. Списываю это на галлюцинации: в конце концов, я слишком долго обходился без нормального сна и пищи, сутки напролёт шёл под щедрым напором ультрафиолета и рентгеновского излучения. Должно быть, я получил смертельную дозу радиации, ибо защитные системы скафандра в последние дни постоянно сбоили.

Я пытаюсь думать о чём-то отвлечённом, но зов никуда не уходит: он не становится сильнее или слабее, он просто есть! Это похоже на плач, на мольбу о помощи, которая колет тебя в самую душу. Как же я устал… Жду не дождусь, когда всё это закончится.

Rec. 00000178

Фонарик больше не нужен: снизу в тоннель проникает красноватое свечение, его вполне достаточно для освещения. Больше никаких поворотов, свод уходит вниз под небольшим наклоном; ещё несколько сотен метров, и я оказываюсь в просторном гроте. Стены пульсируют красным светом, датчик биологической активности молчит. Это какая-то флуоресцирующая порода. Ещё несколько шагов, под ногами хрустит. Кости…Человеческие.

Rec. 00000179

Вот это неожиданность! Конечный пункт путешествия — кладбище: на берегу огромного подземного озера лежат кости, сотни скелетов! И я уверен, ещё больше лежит на дне. Сканер биологической активности подтверждает мои догадки: в воде полно бактерий, характерных для «кишечной фауны» человека.

Нашёлся и источник сигнала: это причудливым образом соединённые между собой скафандры. Есть здесь современные — похожие на мой, есть диковинные анахронизмы, кажется, сделанные из бронзы. Есть здесь и совершенно невообразимые защитные костюмы, собранные из десятков обособленных металлических пластин: стоит поднести к ним руку, они тут же раскрываются как цветочный бутон. Нашёл разобранную брезентовую палатку, собрал. Немного отдохну и займусь изучением этого жуткого места.

Rec. 00000179

Снова зов! Кто это, что ему от меня надо? Я чувствую что-то чужеродное, неживое. Оно умоляет, беззвучно плачет, стенает о каком-то неведомом горе. Пока что держусь, но чувствую, оно скоро сведёт меня с ума.

Я изучил жуткий «радиопередатчик»: программные модули сотен скафандров превратили в единый сервер-антенну, транслирующий одну и ту же информацию: координаты звёздной системы и информацию о небесных телах. Не могу понять как, но светящаяся красная порода подзаряжает аккумуляторы скафандров; к пульсирующим стенам пещеры тянутся провода и бог его знает что ещё. По всей видимости, порода ещё и усиливает сигнал!

Все эти люди… Они прилетели сюда умирать. Но зачем? И о чём, чёрт подери, просит меня этот грёбаный зов, что этой сраной планете от меня нужно? Что? Что? ЧТО?

Rec. 00000180

Проверка записи! Раз-раз! Я провёл восемь часов в одном из оставленных скафандров. Совершенно удивительная вещь: реагирует на тепло и движение, запрограммирована автоматически принимать человека. Модуль управления распознаёт речь, русский язык он считает старинным и вымирающим, но программная надстройка работает и с ним. Крайняя дата контакта с прежним хозяином скафандра, неким Аригром Мекератом, датируется четвёртым марта три тысячи сто первого года. Какая-то нелепица… Что же это выходит? Аргир Мекерат прилетел сюда спустя тысячу лет после нашей миссии? Но как? Должно быть, мы отклонились от курса и плутали в космосе все эти годы. О нас все забыли, похоронили давным-давно, но безымянная планета продолжает привлекать людей, как фонарь привлекает мотыльков.

Rec. 00000180

Не знаю, сколько времени прошло. Я не ел и не спал: бросил все силы на изучение записей со скафандра. Приятно знать, что я не сошёл с ума: в своих наблюдениях Аргир Мекерат рассказывает о некоем «плаче пустоты», который зовёт его – заполнить «безжизненный абисс». Это странное чувство: слышать голос человека из будущего, который умер раньше тебя самого. Время и пространство сошли с ума! Я настолько устал, что хочется выблевать душу.

Rec. 00000181

Сижу на берегу озера: в красном зареве флуоресцирующей породы его гладь кажется чёрной. Доедаю полоски сушёного мяса. Брюквин! Ты спас мне жизнь, путь к источнику сигнала – наша общая заслуга. Я пытаюсь обдумать слова Аргира Мекерата, разложить всё по полочкам. Этот передатчик, скелеты вокруг, тухлая вонь от озера, зов… На ум приходит только одна мысль: мы зачем-то должны здесь умереть, и я с радостью это сделаю. Вот только дождусь, пока скафандр Мекерата переведёт все записи на русский язык. Перед тем, как уйду, хочется знать всё.

Rec. 00000182

Девяносто шесть часов записей. Все это время плакала пустота. Тысячелетние исследования так ни к чему и не привели: космос стерилен, мы в нём одни! Вселенная устала ждать, эта планета готова зачать… Её зов — это мольба о помощи. Во вселенной человеку одиноко, но это одиночество — величайшая награда! На нас возложена великая миссия – стать прародителями новых цивилизаций, и я чертовски рад, что нахожусь в авангарде. Слышишь меня, Брюквин? И ты здесь, со мной, твоя плоть накормит бактерий в озере. Эти микроорганизмы мы принесли с собой, наши тела станут для них пищей, и спустя миллионы лет, когда сумасшедшая звезда успокоится и перестанет вспыхивать, на

поверхность выйдет жизнь! А пока этот момент не настал, она будет ждать здесь, в спасительном мраке подземного озера.

Я больше не могу сопротивляться зову, я ухожу к моим братьям и сёстрам! Тёмные воды примут меня, и ты, человек, что сейчас слушает эту запись: гордись собой, на тебя возложена великая миссия. Здравствуй и прощай, мой друг, встретимся в вечности!

Экзекутор Гуерэро стоял на вершине холма: отсюда окраина Торремолиноса казалась особенно живописной. Трёхэтажные малоквартирные дома, возведённые в стиле нуэво-мудехар, очаровывали своим сефардо-католическим спокойствием. Какая-то уютная, щемящая душу бедность.

Чуть поодаль от Гуерэро осторожно шагал Карлито, некроэмпат из Терции праведников. Его глаза горели синим: значит, где-то недалеко спрятался богопротивный гибрид машины и человека.

Гуерэро глядел на этого тщедушного человека и думал, что рано или поздно услуги генномодифицированных уродцев, рождённых до второй реконкисты, больше не понадобятся. И тогда их нужно будет ликвидировать; эту мысль экзекутор смаковал с особенным удовольствием.

— Вниз по улице и направо, сеньор. Оно там. — Карлито нервно теребил пуговицы на форменной рубахе. Его взгляд искал одобрения.

— Отличная работа, малыш. Впрочем, как и всегда… — Экзекутор легонько похлопал некроэмпата по плечу.

В доме не горел свет. Сквозь пыльные незанавешенные окна первого этажа виднелось убогое убранство квартиры.

Гуерэро аккуратно, но громко постучал в дверь.

— Именем Святой инквизиции — приказываю открыть дверь!

Хозяин квартиры, если он был дома, не спешил подчиняться. В квартире по-прежнему было темно.

— Именем святой инквизиции, — повторил Гуерэро, — приказываю открыть дверь!

Снова тишина.

Экзекутор взял крутой замах ногой, чтобы выбить замок, но дверь отворилась перед самой подошвой форменного сапога. Гуерэро, чертыхнувшись, громко топнул.

— Доброго вечера, господа, — в щель приоткрытой двери на Гуерэро и Карлито смотрел круглолицый бородатый человек в кипе. — Прошу меня простить, сегодня суббота. Я должен молиться.

— Простите, что отрываем вас от этого богоугодного занятия, сеньор. Мы ищем дом Моисея Пинеды.

— Вы сейчас смотрите на Моисея Пинеду. — подслеповато щурясь, низенький старичок оглядел незваных гостей. — Чем могу быть полезен?

Гуерэро, порывшись в кармане, достал жетон с выгравированным крестом в обрамлении магендавида.

— Меня зовут Гуерэро, Фернандо Гуерэро. Это мой помощник. Мы получили информацию, что ваша жена нарушает законы витаэтики. Мы можем войти?

Не дождавшись ответа, экзекутор шагнул в квартиру, легонечко оттолкнув старика. Следом за ним, словно шакал за волком, прошмыгнул Карлито.

— Вы ошибаетесь, сеньор Гуерэро. Моя жена не может ничего нарушать! Она двадцать лет, как лежит в земле на старом еврейском кладбище.

— Лежит её тело… — проскрипел Карлито; глаза его полыхали, как два огромных сапфира. — Но не она сама.

Точно ищейка, взявшая след, Карлито рыскал по комнатам, покачиваясь в эндорфиновом экстазе; эндокринная системы некроэмпата имела прошивку, которая всегда поощряла своего хозяина. Чем ближе «оно», тем сильнее удовольствие.

— Оно здесь, сеньор… Ох, оно здесь…

Экзекутор с омерзением глянул на свою ищейку: судя по блаженной мине и лёгким подёргиваниям, у Карлито был оргазм.

— Фьюить! — Гуерэро пинком опрокинул комод, под которым оказался лючок. — И что тут прячет наша мышка?

— Сеньор, я… Просто тут я храню свои припасы. Наш дом несколько раз пытались грабить. Только и всего…

— Ой ли? Я слышал, что у вас очень спокойный, хоть и бедный район. И я не припомню полицейских ориентировок на этот счёт.

Экзекутор отбросил в сторону крышку лючка, включил на смартфоне фонарик, нашёл выключатель, щёлкнул.

В погребе на полках пылились старые банки с овощными и фруктовыми закрутками. В самом углу стояли несколько ротанговых корзин, заполненных грязным тряпьём. Глядя на одну из них, Карлито чуть не взвыл.

— Органические алгоритмы мышления. Страх… ах… Маш…Маши…Машинный метаболизм. — Кажется, некроэмпат кончил во второй раз.

Грубо перевернув корзину, Гуерэро принялся отбрасывать тряпки в стороны. Под ними, одетый в женское платье, лежал робот. Кремнийорганическая машина прижимала колени к груди и громко всхлипывала. Голос был почти как у живого человека.

— Сеньор Пинеда, вы меня обманули. А это карается по закону. — Гуерэро достал револьвер.

Машина медленно распрямила колени. Под жужжание микромоторов робот аккуратно сел.

— Сеньор экзекутор, выслушайте…

— Каждый раз одна и та же песня… — сказал Экзекутор, не глядя на робота. Он заглянул в каморы барабана. Все шесть патронов были на месте.

— Рак крови, я узнала слишком поздно. У нас были маленькие дети, сеньор экзекутор. Им нужна была мать. Мы ведь никого не обокрали, никому не причинили вреда. Я просто перенесла сознание в машину.

— Только Бог решает, кому жить, а кому умирать, — экзекутор приставил ствол револьвера к эллипсоидной голове робота. — Последнее слово, сеньора.

Робот повернул голову в сторону старого еврея. Тот стоял ни жив, ни мёртв; лицо его сделалось красным, он беззвучно плакал, роняя на пол крупные слёзы.

— Прощай, Моисей…

Раздался выстрел. Силиконовые мозги брызнули на стену.

Старый сефард продолжал смотреть на жену и беззвучно плакать. На этот раз она умерла по-настоящему.

— Карлито, надень на сеньора Пинеду наручники. Он предстанет перед судом.

Некроэмпату пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы исполнить приказ и не кончить в третий раз.

Привет, Пикабу. Если вы любите фэнтези "поострее", то рекомендую обратить внимание на сабж. Пилот уже вышел, его можно скачать бесплатно в паблике. Второй номер "на сносях".

Все подробности здесь

Небольшой рассказ в жанре New Wierd (странное фэнтези).

Матрос безучастно наблюдал за ходом катера: серое кургузое судёнышко уже в сотый раз оплывало баржу по кругу. С полубака, глядя в подзорную трубу единственным глазом, за ними следил капитан.

– Добавить пол-узла, мрази мелководные! – кричал капитан в медный рупор.

Кочегар подкинул в топку угля, катер чихнул чёрной тучей и пошёл чуть быстрее. Детёныш китольмара беспомощно бил щупальцами по воде; с судном его связывал толстый стальной трос: узел на корме катера и щедрый моток вокруг наживки.

– Да я ваших мам в порту подбирал, мрази мелководные! – голос капитана дрожал от гнева. – Крови! Дайте крови! Мы так его никогда не поймаем.

Юнга снарядил мушкетон, взвёл курок и выстрелил: облачко кусачей картечи шлёпнуло о шкуру зверя, из маленьких круглых ранок побежала юшка. «Плиу-плиу-плиу» – заплакал маленький китольмар. Он смотрел на своих похитителей огромными, полными страха глазами. Детёныш – недели две от роду, его губы инстинктивно искали материнский сосок, но находили лишь холодный морской воздух. Второй выстрел; «плиу-плиу-плиу».

«Шшшшух-чух-шшшшшух» – котёл катера сбросил пар, чтобы немного замедлиться.

Китольмарёнок больше не кричал, лишь жалобно кряхтел, истекая кровью. Позади судна-приманки багровый след прочерчивал море неровными зигзагами.

– Замереть, мрази мелководные! Стой, гангрена жопная! – Даже отсюда матрос видел, как побагровело от гнева лицо капитана.

Под катером росла тень: сначала маленькое пятнышко, затем всё больше и больше. На поверхности показалась исполинская пучеглазая морда: рыбина с золотой чешуёй, размером едва ли не с катер, раскрыла беззубую чёрную пасть, и ФУМ – китольмар исчез в бездонной утробе. Глубокий Бог принял жертву!

Катер дал максимум оборотов: обезумевший кочегар, словно бы и сам был на паровом ходу, без устали забрасывал уголь в топку. Глубокий Бог тянул на дно, катер тянул назад: силы были равны.

– Цельсь, мрази мелководные, пли! – Капитан дал увесистого пинка наводчику орудия.

Бронзовая мортира ухнула, зажужжала лебёдка позади. Заряд пролетел несколько сотен футов и раскрылся куполом: сеть под весом грузил быстро летела вниз, накрывая собою Глубокого Бога.

Гигантская рыбина затрепыхалась, забила плавниками по воде. С палубы баржи «Рыжий фонтан» на высоте в двести футов казалось, будто кран тащит волан с золотой рыбкой, а заодно и игрушечный кораблик.

Экипаж катера остался за бортом в ледяной воде. На тросах им спустили шлюпку. Недосчитались двоих матросов, но кому до этого есть дело, когда в трюме Рыжего фонтана плещется Глубокий Бог?

***

Эхо разносило шаги капитана по всему трюму. Старый морской волк остановился на краю бассейна, предназначенного для перевозки живой рыбы. Сейчас в нём ворочался один-единственный обитатель: горбатая спина гигантской золотой рыбки то вздымалась, то снова исчезала под спокойной гладью.

– Ведите эту глубоководную мразь! – приказал капитан. – Дайте ему пинка под жопу, чтобы ласты быстрее переставлял.

Через минуту конвой привёл в трюм орыбка, человека-треску. На корабле имелся целый бассейн с солёной водой, но чтобы сломить волю, несчастного целый месяц держали в тесной бочке из-под рома. Орыбок начал гнить, его стройное жилистое тело покрывали многочисленные язвы, сочащиеся голубоватым гноем.

– Сейчас ты нам поможешь, гангрена жопная. Немножко переводчиком поработаешь. Готов?

Орыбок взглянул на капитана и медленно кивнул.

– Вот и хорошо. Передашь этой глубоководной мрази мою железную волю.

Орыбок посмотрел на бассейн и вскрикнул словно от боли. Его раскосые голубые глаза вспыхнули гневом, от былой покорности не осталось и следа.

– Твы пвоймалв егво… – человек-треска упал на колени у края бассейна. – Твы пленил Глубвокового Бвога, Гвалбалдула…

– Да, и я хочу, чтобы эта глубоководная мразь сделала то, что от неё ждут. При херовых раскладах наш кок сделает охрененных размеров уху! Самую большую, гангрена жопная, уху, что когда-либо видел этот мир!

Орыбок медленно, с чувством собственного достоинства, поднялся на ноги. Он заглянул в единственный глаз капитана и не увидел там ничего кроме жадности.

– Имвей уважение, старик. Первед тобой бвог!

Капитан щёлкнул пальцами, и матрос тут же ударил орыбка прикладом в грудь; противно хрустнуло.

– Ты знаешь язык, человек-уха. А твой бог умеет исполнять желания. Передай ему наши слова, будь другом.

Орыбок нахмурился и зашипел, один из матросов занёс над его головой приклад, недвусмысленно давая понять, что рыпаться не стоит.

– Давай без фокусов, сынок, – сказал немолодой, дюжий матрос. – Лучше делай, что говорят.

Орыбок медленно зашагал к краю бассейна, опустился на колени и окунул ладони в воду, растопырив перепонки между пальцев.

– Офувэлл, Гвалдабдулл! Офувелл аблудблудбул, аул, – булькал человек-треска.

Гигантская золотая рыбка замерла посреди бассейна, над поверхностью показалась тупорылая пучеглазая голова.

– Хуууувм буул блууууууабууууууум. – Голос Глубокого Бога был невероятно низким; спёртый сырой воздух вибрировал в такт каждому звуку.

– Онв спврашиваевт: кваково вашве желанвие?

– Передай этой глубоководной мрази: мы хотим столько золота, сколько сможет увезти эта чёртова посудина! Ни динаром меньше, ни динаром больше!

Орыбок кивнул и широко улыбнулся, показав ровный ряд тонких зубов-игл.

– Вулгулооо аувуум, Гвалдабдулл… Аул вуум баавум фуум.

В ответ Глубокий Бог громко рассмеялся, от его басовитого хохота затряслись стены.

– Багааааавууууууууууу аувууууууум ауууууууул. – ответил он.

– Ввы пволучите своё золотво! – первёл орыбок. – Спволна!

Трюм взорвался брызгами, задрожали балки над головой. Монеты: тысячи, нет – сотни тысяч золотых монет вырастали прямо из воздуха, заполняя собою пространство. Их становилось всё больше и больше, монеты рождали монеты, а те множились быстрее прежних. Корабль загудел, затрещали заклёпки обшивки. Баржа накренилась; должно быть, корма начала погружаться в воду. Глубокий Бог исполнил желание и исчез.

– Гангрена жопная! Что ты ему сказал, тварь?

Но орыбок не ответил. Он лежал на полу, и, прикрывая руками незаживающие раны, заливался булькающим хохотом.

Разъярённый капитан выверенным движением вытащил кортик из ножен, полоснул по горлу мерзкого рыболюда, затем ударил его в грудь и в живот. Вспорол брюхо, исполосовал бёдра, отрезал плавники на локтях и лодыжках. Но для мести было слишком поздно.

Истекающий синей кровью труп был недвижим, глуповатое лицо растянулось в победной усмешке: человек-треска умер несломленным. И пускай он больше никогда не увидит море, сегодня враги пойдут ко дну вместе с ним!

Про наш альманах я говорил в одном из предыдущих постов. У нас ведь "журнал с картинками" =) Решил вот показать пример того, что будет внутри.

Подписаться на наш паблик в ВК и скачать пилотный номер можно по ссылке: https://vk.com/mediann.zine

Привет, Пикабу! Сегодня мы поговорим об очень нестандартной книге, на мой взгляд.

(Небольшой дисклеймер: моя оценка — плод субъективного читательского опыта и вкусовщины, не стоит воспринимать обзор как безапелляционное мнение "на очень серьёзных щщах")

Как вам кондовый спагетти-вестерн в антураже средневековья и всё это — тёмное фэнтези/гримдарк? Таков роман «Красная страна».

Если вы читали «Первый закон», то наверняка словите лёгонький когнитивный диссонанс: тот же сеттинг «Земного круга», но с непривычными локациями, с другой канвой и вообще весь мир подан под другим углом.

Сюжет незамысловат: Шай Соут со своим «трусливым» отчимом Лэмбом после удачной сделки по продаже зерна возвращаются домой и… застают своего старого друга умерщвлённым. Ро и Пита, брата и сестру Шай, похитили какие-то ублюдки.

И вот весь сюжет пляшет от этой простенькой интерлюдии. Но, как бывает у Аберкромби, и не это главное. Джо не изменяет себе: здесь главное персонажи, а не сюжет или энвайромент. Здесь положительные герои имеют столько грехов, что их легко принять за живых людей, у негодяев здесь достаточно «человеческой души», чтобы им можно было сопереживать.

Самый яркий персонаж в романе, на мой взгляд, это Темпл. Трусливый законник на службе у старого офицера-наёмника. Интересно следить за тем, как с течением сюжета жалкий червяк обретает хребет и превращается в подобие мужика с характером.

Всё это очень интересно, но, к сожалению (или к счастью?) это, пожалуй, не самая лучшая книга Аберкромби. Крутецкая? Да! Лучшая? Нет! Но после «Первого закона» вполне можно читать не чувствовать, что уровень таки падает.

Пикантности придают и уже знакомые персонажи. В этой книге мы встретимся с сильно постаревшим Никомо Коской, Колом Трясучкой и (тадаааааам) Логеном «Девять смертей».

В общем, читайте смело!

Оценка:

• идея: 3;

• динамика сюжета: 5;

• язык: 5.

ИТОГО: 4,3.

Больше постов и обзоров можно найти по этой ссылке: https://vk.com/sheol_and_surroundings