Aylin13

Когда человек приходит на консультацию к психологу, часто ему становится лучше и легче уже после первой сессии . Ему удаётся выговориться и выплакаться . В конце сессии, когда я спрашиваю «Что было для вас сегодня важно?», обычно слышу одинаковый ответ «все было важно. Но главное-я смог(ла) с кем-то об этом поговорить».

Это первый пласт и первый опыт, это начало честного знакомства с собой и со своей жизнью.

Но потом, на следующих сессиях такого эффекта уже нет, и иногда клиент уходит с консультации в полностью «растрепанных» чувствах.

Встречаться со своей жизнью, проговаривая это другому человеку, который останавливает тебя в местах, с которых хочется убежать, не так-то просто.

Смотреть в глаза реальности, переставая думать про все головой, а начиная чувствовать , иногда бывает больно.

Терапия-это больше не про разговоры, хотя их тоже много. Терапия-это про проживание.

Просто оставаясь в голове, мы лишь добавляем себе новые конструкции и умозаключения, а их у нас и так предостаточно. Терапия-это иногда море слёз. И там правда , есть о чем плакать.

Терапия-это не всегда очень приятно, особенно в начале, но очень и очень полезно. О полезности я говорю очень уверенно, иначе бы не работала психологом и не посещала бы психотерапевта сама.

Привожу вам цитату из книги Сьюзен Форвард «Токсичные родители». Кстати, очень рекомендую её к прочтению. Она есть в бесплатном доступе в сети.

«Многие люди начинают терапию с надеждой улучшить своё состояние и падают духом, когда на самом деле начинают чувствовать себя хуже, прежде чем начнётся реальное улучшение. Речь идёт об эмоциональной хирургии, и как во всякой хирургии необходимо хорошенько промыть раны, чтобы они могли зажить, а боль могла утихнуть. Но боль является симптомом того, что процесс выздоровления начался.»

В повседневной жизни люди нередко оперируют терминами «истерия», «истеричка». Между тем, для науки истерия – достаточно сложный термин, под которым понимается ряд психических расстройств.

Главный источник истерии – сильная боль, порождающая внутреннюю пустоту. Об этом рассказал на лекции в Москве известный психотерапевт, профессор НИУ ВШЭ Альфрид Лэнгле.

Пустое торнадо

«Не закатывай истерику!», «Не будь истеричным!», – подобные фразы обесценивают человека, поскольку никто не хочет быть истеричным.

Понятие «истерия» необходимо использовать с осторожностью, отметил в ходе лекции «Боль утраченного Я. Истерия – причины, понимание и экзистенциальный подход» психотерапевт, автор книг, профессор НИУ ВШЭ Альфрид Лэнгле.

В настоящее время термин истерия считается устаревшим. В современной науке он распадается на ряд более конкретных диагнозов как, например, истерическое расстройство личности или диссоциативное расстройство.

Однако, как отметил Лэнгле, использование понятия «истерия», тем не менее, оправдано, поскольку оно охватывает общий образ соответствующего опыта.

Как распознать истеричного человека?

Возможные признаки – громкий голос, яркая одежда, вызывающий макияж, зацикленность на моде. Это могут быть любые внешние атрибуты, которые способны привлечь внимание окружающих.

Также истерик склонен говорить общими фразами и суждениями, которые заменяют для него переживания, например: «Французская мода – самая лучшая мода в мире».

Истеричный человек может быть похожим на вихрь или торнадо, он сверхактивен, способен неустанно развлекаться и развлекать, но такое поведение не соответствует его внутреннему состоянию, рассказал ученый.

Внутри истерик совсем не такой каким кажется или старается казаться. Он ощущает внутреннюю пустоту и боится быть разоблаченным в своем истинном состоянии между «быть» и «казаться».

«Взгляни на меня, но не смотри!»

Поведение истерика сложно уловить, он как рыба, которая выскальзывает из рук. И этому есть причина «Истерический человек в своем становлении переживал мало встреч. Его слишком мало видели. Его ранили, обижали. И он закрылся. И поэтому он остается для себя незнакомым»,

Истерик интуитивно хватается за других, но склонен манипулировать и взаимодействует через манипуляции, и это отталкивает окружающих, которые чувствуют себя использованными.

По-настоящему приблизиться к другому человеку истерику сложно, он испытывает страх перед настоящей близостью. Поэтому его посыл окружающим: «Взгляни на меня, но не смотри!».

«Если сказать истерическому человеку «Я люблю тебя!», глядя ему в глаза, он окажется беспомощным».

Часто истерик находится вне отношений, поскольку жаждет свободы.

Это не свобода для чего-то, которую осознанно может выбирать человек, а именно свобода «от», стремление избежать любых привязанностей и ограничений.

Парадокс, но при этом истерик остро нуждается в другом человеке, чтобы найти себя.

Наедине с самим собой он чувствует себя потерянным, он не знает, кто он есть на самом деле. Ему нужна публика. В лице такой публики могут выступать члены семьи. «Публика» должна смотреть и аплодировать, но при этом находиться на дистанции – ни в коем случае не подниматься на сцену, где действует истерик. Подобное поведение может быть невыносимым, но он не умеет иначе.

Граница между нормой и патологией

Потенциально любой человек может обнаружить в своем поведении истерические признаки во взаимодействии с другими людьми.

«Мы сейчас вообще живем в несколько истеричном времени, оно диктуется обществом», – заметил Лэнгле. Но где граница между нормой и патологией?

«Многие люди являются экстравертами. Но если это начинает доминировать, если человек только экстраверт, он становится истеричным».

То же самое со спонтанностью и быстротой, если она переходят в чрезмерную импульсивность и нетерпеливость. «Есть целый ряд черт, которые присущи каждому из нас, и мы их ценим, но если они проживаются односторонне, если они преувеличены, тогда это уже движение в сторону истерии».

Когда истерия приобретает характер невроза, она может привести к ряду серьезных симптомов, в том числе проявляющихся на психосоматическом уровне. Истерия может имитировать практически все заболевания.

«Здесь душа проявляет невероятную силу: это и сенсорные расстройства, моторные расстройства, паралич, различные внутренние болезни, конечно же, эмоциональная лабильность».

Среди других признаков невроза – бросание в крайности, например, человек проявляет безразличие, но в следующую минуту вдруг становится слишком приветливым.

Для истерика также характерна постановка вопросов следующим образом: «Ты меня любишь или ненавидишь? Ты за меня или против меня?».

Кроме всего прочего при истерическом неврозе наблюдается диссоциативное мышление.

Например, пациент может рассказывать о бабушке, которая была «невероятной», но через пару встреч с терапевтом выясняется, что она была психически очень больна, и от нее страдала вся семья.

Отщепление негативного в данном случае необходимо истерику, чтобы произвести хорошее впечатление.

Он должен быть принят всерьез

Внутри истеричного человека – пустота. Но это не просто пустота, а анестезирующая оболочка, под покровами которой скрывается боль.

Эта боль возникает на фоне трех сфер опыта.

Во-первых, через переживание стеснения или давления. Например, жизнь в деревушке, где все друг друга знают, тюрьма, опыт аутсайдерства и т.п. могут порождать чувство невозможности развития и отсюда ощущение задавленности. «Или человеку может быть тесно под давлением его же собственных амбиций, которые не дают ему возможность быть таким, какой он есть на самом деле».

Другая сфера негативного опыта, ведущая к боли – нарушение личных границ человека через соблазнение, насилие, что может происходить в рамках сексуального злоупотребления.

И третья причина боли – опыт большого одиночества. Например, ребенок в детстве оказался покинутым родителями или ему не уделяли достаточно внимания.

Страдания истерика – большой вызов для окружающих.

Тем не менее, как отметил Альфрид Лэнгле, боль при истерии должна быть услышанной, она ищет избавления. Это, прежде всего, задача психотерапии. Близким истеричного человека необходимо много терпения. Чтобы помочь истерику, нужно самому быть прочным и стабильным, уметь договариваться о структуре, удерживаться у темы.

Я опять к вам с книгой. Очень рекомендую ее

всем , кто хочет жить осознанно, эффективно и счастливо. Скажете-опять лажа и опять популярная избитая психология? Нет. Эту книгу стоит прочитать. Не всем удаётся жить богато, но каждый может быть счастливым в тех условиях, в которых он есть. Ведь уметь радоваться тому что есть, это тоже выбор, это навык, который можно и нужно тренировать.

Автор книги - Михай Чиксентмихайи (р.1934) – американский психолог, исследователь счастья и креативности, профессор психологии Чикагского университета, создатель идеи “потокового состояния”, автор нескольких книг и более 100 статей.

Прочитав эту книгу

– Вы узнаете, как избавиться от влияния внешних факторов и начать радоваться жизни.

– Вы поймете, что можно испытывать удовольствие от самой скучной работы, если научиться правильно ставить цели и улавливать обратную связь.

– Вы научитесь эффективно бороться со стрессом и строить крепкие позитивные отношения.

Состояние потоке-это максимальная увлеченность каким-то делом, занятием, концентрация на нем до такой степени, что ты с этим процессом как бы сливаешься. От этого процесса человек начинает получать истинное удовольствие и удовлетворение. Вот это состояние Чиксентмихайи и называет счастьем. И призывает не просто уделять ему внимание, а научиться развивать и совершенствовать его, чтобы стараться испытывать такое удовлетворение/счастье как можно чаще и глубже.

Это состояние автор ставит выше глобальных целей и бесконечной гонки за будущими благами, которых никогда не будет достаточно.

Нас опять призывают к осознанности, к тому чтобы жить здесь и сейчас и испытывать счастье в каждой сиюминутной деятельности. Автор приводит много примеров, как чувствуют себя люди, находившиеся в состоянии потока.

Он пишет, что  личность, излишне сосредоточеная  на себе, не может достичь более высокого уровня развития, потому что вся её психическая энергия направлена на достижение уже поставленных целей, вместо того чтобы обнаруживать новые.

Я слушала эту книгу аудио в машине, но решила все же купить бумажный вариант, потому что книга стоит того, чтобы ее прочитать более внимательно и разобрать на полезные цитаты.

Если кто читал, буду рада отклику.

И вопрос моим подписчикам-рекомендовать ещё Книги?

Меня просили порекомендовать книги по типологии характера в психоаналитическом подходе. Основные, более-менее доступные для чтения книги в этой области- это Нэнси Мак-вильямс «Психоаналитическая диагностика» и Стивен М.Джонсон «Психотерапия характера».  

Но сегодня я хочу вам порекомендовать не менее замечательную и очень полезную книгу, где хорошо описаны характеры через призму страхов.

В ней есть и биографические основы формирования характера, и отношение к любви, и примеры переживаний.

Фриц Риманн определяет четыре основные формы страха в отношениях:

1. Страх сближения приводит к отстраненности. В своей крайней форме — это шизоидное отделение от Другого.

2. Страх расставания вызывает экзистенциальную депрессию, которая иногда бывает настолько глубинной, что ее очень трудно диагностировать. Причина такой депрессии — отсутствие Другого, ощущение ужаса от одиночества.

3. Страх изменений вызывает навязчивую одержимость, побуждает человека устанавливать контроль, если не над Другим, то над обстоятельствами, которые создают иллюзию контроля: например, пристально следить за формой своего тела, за чистотой в квартире или же проявлять гиперактивность в любых делах независимо от того, важные они или пустяковые.

4. Страх постоянства, который свидетельствует о слишком тесной близости с Другого, или, иными словами, страх поглощения; такие случаи Риманн называет истерией. В этом смысле истерия проявляется в диссоциации, в переносе страха на телесные симптомы, в эмоциональном равнодушии, неуместном проявлении эмоций или просто в «уходе в себя». В конечном счете, если человек совершенно отстранен эмоционально и «ушел в себя», значит, ему не может быть больно, не так ли?

Или вот, про любовь шизоидной личности:

«...любовь подразумевает взаимную душевную и телесную близость. В каждой любовной встрече нашей самости и нашей независимости в равной степени угрожает опасность излишне открыться партнеру, и это в той или иной степени требует защиты. В связи с этим в каждой встрече таится препятствие в виде внутренней, интимной проблемы, которая, будучи до сих пор подсознательной и скрытой, может, будучи осознана, причинять боль. Как должен поступать человек, испытывающий томительное желание близости и слияния, любви и нежности, что должен он сделать, чтобы предложить другому разделить с ним нарастающее сексуальное возбуждение? В основе описанного нарушения контактов, недостатка тактичности в межчеловеческих отношениях лежит нарастающая до достижения данного возрастного периода неопытность в межличностных контактах, из которой проистекает особая тяжесть интеграции сексуальности.

Им не хватает полутонов для самооценки и для того, чтобы представить себя партнеру привлекательным и пленительным, чтобы решиться на совращение и самоотдачу.

Нежность, вербальное или сентиментальное выражение склонности чуждо шизоиду, ему недостает чуткости и сопереживания, способности отождествить себя с другим.

Попытка разрешить конфликт между усиливающимся стремлением к обладанию и страхом перед близостью в межличностных контактах принимает различные формы.

Чаще всего это проявляется в освобождении от любовного чувства и отщеплении от него сексуального влечения в чистом виде, т. е. в стремлении к сексуальной связи без любовного антуража.

Партнер для него является лишь «сексуальным объектом», лишь средством для достижения полового удовлетворения, во всем остальном он его не интересует.

Однако вследствие такой эмоциональной безучастности партнерские взаимоотношения легко заменяются. Это защищает шизоидов от глубокого проникновения в их жизнь посторонних, свидетельствуя как об их полной беспомощности и неопытности в общеизвестных эмоциональных связях и отношениях, так и о том, что они предполагают, что партнер представляет угрозу для их жизни.

Все сказанное является основанием для развития механизмов защиив от чрезмерной близости и интимности со стороны партнера – шизоид не знает, как отвечать на его домогательства, так как они скорее неприятны ему, чем доставляют удовольствие.

Один мужчина обратился в бюро по брачному посредничеству и выбрал там фотографию дамы, которая меньше других понравилась ему: она, с его точки зрения, представляет для него меньшую угрозу и вряд ли вызовет у него любовные чувства.

Одна дама намерена вступать с мужчиной только в половую связь, игнорируя связь духовную, так как знает, что, вероятнее всего, больше не увидит его.

Женатый мужчина имел в том городе, где он жил вместе с семьей, еще одну, «тайную», квартиру, предпочитая быть недостижимым и сокрытым от семьи до тех пор, пока не испытывал склонность к возвращению домой. Он нуждался в том, чтобы защититься от эмоциональных претензий жены и других членов семьи (с другой стороны, эта личностная потребность в связи с семьей усиливалась, когда появлялась угроза его потребности в семейном убежище и приюте).

Из этих примеров видно, какой большой страх испытывают шизоидные личности перед связью, обязанностями, зависимостью и ограничением их личности. Этот страх оставляет их очень редко и объясняет их непредсказуемость и странные реакции.

Единственный, к кому шизоид прислушивается и кому доверяет, – это он сам. Отсюда его чрезвычайная чувствительность к действительной или воображаемой угрозе его суверенитету и интегративности, к враждебному нарушению сохраняемой им дистанции. Он нуждается лишь в собственной поддержке, которая не оставляет его.

Естественно, любые отношения, связанные с атмосферой доверия и интимности, не свойственны ему и не возникают в его связях с партнерами. Свою любовь он ощущает как принудительную связь, которую он должен прекратить, тогда как его партнер в такой связи ищет близости и теплоты . Его робость и нерешительность здесь может исходить из потребности избежать клятвы в верности и регистрации брака.

Один молодой человек под давлением своей подруги, которая хотела этого в течение нескольких лет, наконец, обручился с ней Он пришел к ней с кольцом, и они вместе отпраздновали обручение. Как только он вышел из дома, он опустил в ее почтовый ящик письмо, в котором отменил только что совершенное обручение

Подобное поведение не так уж редко встречается у шизоидов Часто они предпочитают знакомство на расстоянии и высказывают свое предпочтение в письмах, но непосредственная персональная близость отталкивает их, и они отказываются от прежних намерений.

В связи с упомянутым выше отделением сексуальности от чувства любви инстинктивные потребности шизоидов также носят изолированный характер; партнер рассматривается лишь как сексуальный объект, и любовная жизнь исчерпывается лишь функциональным процессом. Они не знают никаких любовных нежностей в виде пролога, им не свойственна эротика, для удовлетворения своих потребностей они идут напролом.»

Ну как-то так. Если заинтересовались, рекомендую к прочтению.

Но, призываю вас не ставить себе или своим партнёрам диагнозы. Все не так однозначно.

Если вы узнаете какие-то характеристики себя, берите их к сведению, задумайтесь-а как это у вас? Похожи ли ваши страхи на то, что описано в книге, а что у вас абсолютно не так? Саморефлексия-очень полезное занятие.

Приятного чтения

Когда семья разводится и уже невозможно сохранить брак, страдают все. Возникают вопросы-как пройти развод наиболее безболезненно, как решить насущные проблемы, а главное-как не навредить своим детям?  В этом может помочь семейный медиатор. Кто это и чем полезна медиация, очень хорошо описано в статье.

Размещаю ее, потому что не все знают, что такие специалисты есть.

**Так что же такое семейная медиация (эст. *perelepitus*, дословно – семейное примирение)?**

Является ли семейная медиация примирением рассорившихся между собой супругов, гражданских партнеров, родителей и детей, других членов семьи, выстраиванием между ними отношений с чистого листа и восстановлением семейной жизни?

Действительно бытует представление о том, что семейная медиация – это некий «ремонт» отношений и сведение вместе отдалившихся друг от друга сторон. На самом деле, этот термин может вводить в заблуждение.

Первой реакцией многих направленных к семейному медиатору клиентов является удивление: «С этим человеком я мириться точно не хочу!». В действительности же содержание и цель семейной медиации заключаются несколько в ином.

Слово «медиация» пришло к нам из английского языка, где оно означает «посредничество» (соответственно: медиатор – посредник).

Семейный медиатор является посредником, который помогает спорящим сторонам вести диалог и обсуждать проблемы, чтобы достигать компромиссов и договариваться между собой. Семейный медиатор не принимает решений, не решает проблемы сторон, а всего лишь способствует поиску решения.

Таких специалистов не стоит путать с семейными терапевтами, ведь это тоже будет неверным толкованием сути деятельности медиаторов.

**Семейная терапия **– это вид терапии, в ходе которой терапевт занимается семьей и ее проблемами.

Системная семейная терапия говорит о том, что семья – это единое целое, которое состоит из подсистем: детей и родителей, и поэтому терапевт занимается семьей в ее нераздельной совокупности.

Еще одним отдельным понятием является **семейное консультирование**. Если семейную терапию и семейную медиацию нельзя проводить только с одним лицом, и предполагается взаимодействие трех сторон: медиатора и примиряемых, то семейное консультирование может получать как вся семья, так и при необходимости только один ее член. Тем не менее, консультации, предоставленные одному родственнику или близкому, могут помочь всей семье.

Семейная терапия и семейное консультирование, как правило, ориентированы на сохранение семьи. Семейная же медиация занимается парами с момента их разрыва и помогает решать спорные вопросы, которые чаще всего затрагивают жизненный уклад ребенка после расставания родителей.

**Чаще всего решаемые в рамках семейной медиации споры** касаются вопросов, связанных с попечением над детьми и их воспитанием, содержанием, местом жительства и жизненным укладом после разъезда родителей (например, выбор детского сада, школы, кружков по интересам), разделом имущества после развода, дальнейшим общением детей с родителями, а также всевозможных иных вопросов, связанных с разводом и жизнью порознь.

К семейному медиатору можно обратиться самостоятельно или же получить соответствующее направление, к примеру, по постановлению суда.

**Итак, семейная медиация – это посредничество**, которое помогает достичь консенсуса и ставит во главу угла интересы и потребности детей.

В ходе семейной медиации медиатор выступает в качестве независимой третьей стороны и оказывает поддержку сторонам, которым трудно найти общий язык. Акцент делается на решении проблем и в будущем, а не на определении правых и виноватых и копании в прошлом.

Цель такой процедуры заключается не столько в примирении, сколько в достижении действительно эффективных договоренностей.

Семейная медиация широко применяется в других странах Европы как способ разрешения семейных разногласий во внесудебном порядке. К такой процедуре прибегают до суда добровольно или по судебному постановлению в рамках судебного процесса. Семейная медиация помогает улучшить отношения между сторонами (разводящимися супругами, родителями, бывшими гражданскими партнерами) и обеспечивает достижение более приемлемых для сторон договоренностей. Соглашения, заключенные между сторонами в рамках процедуры семейной медиации, соблюдаются более эффективно, чем какой бы то ни было порядок, предписанный судебным решением или постановлением. В отличие от судебного разбирательства, семейная медиация позволяет быстрее найти решение и сэкономить не только время, но и деньги.

При принятии решения о целесообразности семенной медиации очень важную роль играют психологические факторы (например, душевное состояние сторон, возможное насилие, в т.ч. психологическое, и пр.). **Семейная медиация не подходит в случае домашнего насилия**, где одна из сторон была жертвой психологического или физического насилия в близких отношениях, а другая сторона находилась в доминирующем положении. Семейная медиация предполагает равенство участников, которые с помощью медиатора ищут ответы на свои вопросы. Она должна всегда проходить на добровольных началах и равным образом обеспечивать права обеих сторон.

Попытки восстановить отношения не предпринимаются, если пара этого не желает. Семейная медиация не является терапией или юридическим консультированием. Если медиатор видит, что отношения еще не закончились и их можно восстановить, он должен направить стороны к специалисту по семейной терапии или же при наличии соответствующей квалификации сам оказать терапевтические услуги.

Сайт ассоциации медиаторов призывает пройти процедуру семейной медиации при зашедших в тупик попытках решить вопросы, касающиеся жизненного уклада детей, если родители хотят договориться исходя из интересов и потребностей своих детей и при этом сохранить как можно более хорошие отношения друг с другом, живя каждый своей жизнью, и избежать судебных споров и связанных с этим расходов.

**Цель семейной медиации заключается в выстраивании таких отношений между родителями, которые базируются на уважении интересов ребенка и сотрудничестве.**

**Подытоживая, можно сказать, что семейный медиатор является неангажированным специалистом, который в качестве посредника регулирует общение между несогласными друг с другом родителями, настроенными на достижение договоренности и желающими ради своих общих детей решить, как будет устроена их жизнь в дальнейшем, т.е. после расставания.**

**Семейную медиацию можно считать успешной, если она завершается достигнутым между сторонами соглашением.**

**Семейная медиация в судопроизводстве**

В семейных делах применение медиативного (т.е. примирительного) производства, прежде всего, поощряется Гражданским процессуальным кодексом. В кодексе есть общее положение, которое отдает предпочтение решению споров по соглашению сторон, направляя и даже обязывая стороны примиряться и искать компромисс по собственной инициативе. В производстве, касающемся конкретно детей, суд должен как можно скорее и на каждой стадии производства стараться побудить причастных к делу лиц разрешить дело путем достижения договоренности. Суд должен как можно раньше выслушать стороны и обратить их внимание на возможность воспользоваться помощью семейного консультанта, прежде всего, для формирования единой позиции в вопросах попечения над ребенком и несения ответственности за него.

Процессуальным кодексом также устанавливаются более конкретные правила, касающиеся семейной медиации, и их главная цель заключается в том, чтобы достичь надлежащего исполнения регулирующего общение с ребенком судебного постановления или соглашения, заключенного в нотариально удостоверенной форме. Медиативное производство начинается в том случае, если родитель сообщает суду о том, что другой родитель нарушает регулирующее общение с ребенком судебное постановление или затрудняет его исполнение. Суд как примирительный орган может вызвать родителей для разрешения касающегося ребенка разногласия путем достижения договоренности. **Суд обсуждает с родителями последствия невозможности общения с ребенком для благополучия ребенка **и обращает внимание на возможные меры принуждения к исполнению постановления, а также на возможность ограничения права на общение или его лишения, а также на возможность получить консультации у семейного консультанта. Суд должен стараться достичь согласия между родителями в вопросе общения с ребенком и без организации медиативного (примирительного) производства и судебного постановления, признающего, что медиативное производство не удалось, невозможно применить принудительные меры, а также изменить или ограничить содержание прав участников процесса.

Государственный суд решил, что при возникновении проблем с исполнением судебного постановления, регулирующего общение с ребенком, суд является примирительным органом, который должен примирять родителей при решении проблем, возникших при общении с ребенком, и помогать им в поиске решений для добровольного исполнения судебного постановления и организации дальнейшего общения с ребенком.

Суд может обязать родителей участвовать во внесудебном медиативном производстве, если родители спорят в суде об определении прав родителей или организации общения с ребенком.

Суд может сам провести медиативное производство и обсудить с родителями в целях их примирения последствия невозможности общения с ребенком для благополучия ребенка и обратить внимание на возможные меры принуждения к исполнению постановления, а также на возможность ограничения права на общение или его лишения, а также на возможность получить консультации у семейного консультанта. Примиряя родителей, суд, прежде всего, должен постараться достичь соглашения родителей в вопросах общения с ребенком.

Большое значение имеет добровольность процесса медиации для всех участников, независимость сторон, нейтральность и конфиденциальность.

Здесь очень важно подчеркнуть значимость процесса медиации для обеспечения благополучия ребенка. Для последнего важно, чтобы родители общались между собой взвешенно и конструктивно и находили общие оптимальные решения в части жизненного уклада ребенка.

Я искренне надеюсь, что семейная медиация будет применяться все шире и шире. Я верю в ее успех и действенность и призываю родителей по возможности отказаться от обременительного судебного производства и сначала обратиться к семейному медиатору. Пусть судебное разбирательство станет самой крайней мерой, когда все предыдущие попытки найти решение провалились. Дети очень тяжело переносят судебные разбирательства. Оно не может обойти их стороной (споры о праве попечения, праве на общение), так как привлекаемые к процессу учреждения опеки (специалисты по защите детей, социальные работники) и назначенный ребенку в порядке государственной правовой помощи адвокат обязаны заслушать ребенка. В интересах ребенка лучше будет его от этого уберечь. Защитой детей обязаны, прежде всего, заниматься их собственные родители.

Удачного опыта работы с медиатором!

Хелен Хяэль, адвокат по семейному праву, семейный медиатор

*Статья появилась в веб-журнале «Märka last» (11/2015), издаваемом организацией MTÜ Lastekaitse Liit (НКО Союз по защите детей) при поддержке Министерства юстиции в рамках проекта «Хорошие советы семьям с детьми».*

“За четыре года отношений его жизнь кардинально изменилась в лучшую сторону, а в моей не осталось ничего, кроме него и его желаний,”  - в слезах рассказывала моя клиентка.

В моей практике одной из самых распространенных проблем в отношениях является потеря партнерами ценности друг друга. Это происходит тогда, когда люди долго находятся рядом.

Слишком привязанные друг к другу партнеры не позволяют себе отдаляться даже на время. «Мы всегда должны быть вместе. Мы должны хотеть одного и того же», - говорят они. При таком слиянии обязательно кто-то теряет себя: один исполняет свои желания, проявляет инициативу, а второй уступает и терпит, только бы не расстроить партнера.

Один испытывает и копит постоянную усталость и смирение. Раздражение и злость, которые он в такой ситуации должен испытывать, спрятано глубоко внутри. Этот человек очень боится быть отвергнутым, он терпит, подчиняется и в какой-то момент перестает замечать свои желания.

А второй постоянно находится в гневе потому, что «все сам». За этим недовольством скрывается послание: “Захоти того, что хочу я, и сделай это для меня!”.

Такая модель отношений может быть не только в паре, но и между родителями и детьми, между друзьями.

Что с этим делать?

Партнерам необходимо на время разъединиться мысленно или физически. Каждому из партнеров нужно задать себе вопросы:

Более активному партнеру - «Чьё это желание? Чего хочет партнёр? Как мне быть, если он не хочет того, что для меня важно?».

Партнеру, который обычно уступает и соглашается - «Чего хочу я? Как мне себя вести, если это не понравится партнеру? Какие шаги я могу сделать самостоятельно?»

Секрет хороших отношений - умение на время отграничиться от другого, побыть одному, чтобы вновь обрести ценность себя и другого и искать компромиссы. Для здоровых отношений в паре должно быть два цельных человека.

Галина Никишина