Аудиокнига. Ч.1. Гл. 15. Факт внезапного исчезновения. (Сергей Азарин "Хавард. История биржевого игрока")
Труп медсестры исчезает, а Героя бросают в Тёмную палату, как главного подозреваемого...
Труп медсестры исчезает, а Героя бросают в Тёмную палату, как главного подозреваемого...
Паранормальные явления, будь то НЛО или полтергейсты - это явления, порожденные "ультралюдьми", существами, способными манипулировать материей и нашими органами чувств, и которые в прошлом проявляли себя как идолы, лешие, демоны и так далее. На протяжении всей истории наше небо было заполнено "троянскими конями", и, как и оригинальный "Троянский конь", они, похоже, скрывают свои враждебные намерения".
Много людей пришло проститься с тетушкой Кларой, все удивлялись, как это, еще вроде не старая женщина померла, что за болезнь её смогла погубить? С каким первобытным злом она столкнулась на охоте? Про это самое первобытное зло, обитавшее в дремучих лесах нашей тайги много есть легенд и сказок. Но в слух никто не говорил про это, хотя некоторые и подшёптывались у гроба, мол леший - чёрт лесной ее к себе прибрал.
Инга, на этих похоронах слышала еще, как говорили между собой взрослые, мол такая-то Анастасия, подруга тетушки Клары прийти не смогла, что-то с глазами случилось, увидела в небе ночью яркий свет, стояла наблюдала, думала комета, оказалось нет… светом был огромный прожектор на летающей машине, вроде как дирижабль, но с крыльями, а по бокам поменьше огоньки светились. Она стояла и смотрела, и глаза у нее теперь гноятся от этого, фельдшера вызвали, но, когда он приедет? Конечно, никто из местных дирижабль и в глаза не видел, в живую, в газетах только про эти машины читали, но Инге показалась эта история очень странной.
С похорон тетушки Клары прошло не очень много времени, как однажды утром пришла в поселок группа из шести человек.
Для местных это было настоящее событие, первыми их встретили собаки, а затем на лай вышли практически все жители. Одеты, эти незнакомцы, были чисто и опрятно, в новенькие военные шинели, фуражки и сапоги, но без всяких опознавательных знаков. Пришли они пешком, без всякого транспорта и груза, только у одного имелся небольшой чемоданчик. Оружия при них тоже не было.
Представились эти люди геологами, якобы прибыли они из самого Петербурга искать редкие минералы в наших краях и попросились на постой.
Староста им предложил разместиться у себя или в пустом доме тетушки Клары, они выбрали пустой дом, сказали, что не хотят никого стеснять и там им будет лучше.
Ни с кем из села они особо не общались. Уходили в лес рано утром и уже ближе к ночи возвращались, ходили посменно, по три человека. Брали иногда в провожатые егеря Ивана. Куда-то он их к горам водил. Да вот только через пару недель пропал это егерь.
Искали всем селом, даже эти геологи помогали, но все без толку. Да где человека разыщешь, когда кругом тайга на сотни вёрст. Жена его очень волновалась и места себе не находила. Все старосту допытывала вызвать кого ни будь с города, сообщить в жандармерию или казакам, проверить этих геологов. Рассказывала, что на кануне своего исчезновения Иван ей говорил, что больше никуда этих геологов не поведет, больно они странные и ему не по себе. Повел он их на север к горам, как они и просили, но он стал чуть на запад брать, чтобы обойти болото, а они говорят не бойся Ваня веди нас прямо через болото, тут мол не утонешь, а сами смеются, ну издеваются. Он было в шутку им отвечает, после вас. Ну они и пошли через болото, как по земле твёрдой шли. Прошли они и его зовут. Мол ты тоже иди не робей. Ну он только пару шагов сделал, как сразу стал в тину уходить, прям по пояс. Хорошо до осинки рукой достал выбрался. А геологи стоят хохочат, ладно говорят ступай домой, дальше мы без тебя. Завтра ты нам потребуешься.
Вот жена и говорит старосте: это геологи его убили, надо телеграмму в город дать, пусть команду присылают, может это и не геологи ты их бумаги проверял? Да и, что это за геологи в тайгу, без провизии, оружия, все в новом, может это шайка какая-то.
Староста не стал сразу сообщать о пропаже егеря, думал, что может еще найдется, бывало, такое, что уходят люди на охоту или рыбалку, не предупредив и возвращаются через какое-то время. Говорит он жене Егеря:
- Мало времени прошло, что ты Дарья тревогу бьешь, обождем еще, может отыщется. А телеграмму по геологам дадим, сделаем запрос я сам схожу на станцию.
К тому же староста знал про письмо от Клары в Русское географическое общество, но нежели так быстро прислали людей, аж из самого Петербурга? Может в письме Клара писала про какие-то ценные месторождения, что нашла на охоте с указанием координат и письмо перехватили.
Собрать бы и правда охотников и арестовать до прибытия жандарма этих гостей? Оружия при них вроде не было, сопротивления оказать не смогут…
Но задуманному не суждено было сбыться в селе приключилось новое несчастье. Бесследно пропали две женщины, ушли на речку стирать вещи, но так и не вернулись …
Тут и староста был не нужен, конечно, кинулись сельчане, после такого к геологам, чужаки ведь, до их появления никто еще не пропадал. А геологов и след простыл изба на распашку и никого!
автор рассказа Александр Корулин
Попасть в авиакатастрофу… Что может быть хуже?Очнуться после крушения самолёта посреди непроходимого болота! Кажется, теперь точно хуже некуда…Но Вадим, с ужасом придя в себя в окружении горящих обломков, не успел даже порадоваться тому, что уцелел. Его жизнь так яростно стали отбирать, будто он её у кого-то украл!Сумеет ли Вадим продержаться до прилёта спасателей в том кошмаре, в котором оказался?
Испытание безумием. Герой пытается выжить в психиатрической лечебнице. Враждебная субстанция в палате, лишь спасительная зона у окна...
Товарищи и господа. Я заморочился и озвучил две свои истории.
Приятного прослушивания.
Сегодня мы с вами поговорим о поездах - о том, куда можно добраться, сев в привычный вагон... или не добраться.
Автор: John Pesando. Мой перевод, вычитка: Sanyendis.
Я проснулся. Шершавое сидение подо мной и потёртые джинсы успели пропитаться потом. Казалось, я слышал тихий шорох, с которым восстанавливалось кровообращение в ногах. Мне снова снились дом, мама и папа, крыльцо, выходившее в старый сад…
Но когда глаза привыкли к свету, я понял, что всё ещё нахожусь в поезде.
Вагон, как всегда, был пуст. Я встал и потянулся. Вокруг валялись пустые консервные банки и коробки из-под съестного, воняло гниющим мусором и моим немытым телом. Месяц подходил к концу, со дня на день должно было наступить время переезда.
Я выглянул в окно. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались бескрайние, заброшенные фермерские угодья, изредка перемежавшиеся полями и небольшими рощицами. Поезд мчался так, словно боялся опоздать к какой-то ведомой только ему одному цели. Каждый день я проводил по многу часов у окна, надеясь увидеть хоть что-то необычное.
Однако сегодня утром нужно было поработать. Я собрал все пустые коробки и аккуратно сложил в заднем правом углу вагона. Позавчера я складывал их слева, а вчера – расставил по полу, где они лежали с самого начала. Я, конечно, не знал, что именно приведёт к открытию двери, но обычно это происходило после того, как я складывал пустые коробки и банки в определённом порядке. По прошествии нескольких месяцев я понял, что поезд следует определённым правилам и, похоже, вознаграждает за их соблюдение.
По крайней мере, я на это надеялся: у меня не было и маковой росинки во рту уже целых два дня, а дверь в следующий вагон всё не открывалась.
Не стоило и пытаться пробраться туда силой, я давно это усвоил. Замок на двери оказался настолько прочным, что я только сильно порезался, пока пытался его выломать. Впрочем, до этого доходило, только когда меня полностью захлёстывало отчаяние, а пока, к счастью, до этого было далеко.
Я снова сложил коробки, на этот раз в алфавитном порядке по названиям содержимого, а потом рассортировал по производителям. Когда и это не сработало, разложил по срокам годности, а потом перенёс в другой угол. Иногда коробки не помогали, и тогда можно было попробовать другие способы. Иногда срабатывала уборка, мытьё ванной комнаты и тому подобные мелочи. Я не знал, чего именно сейчас хочет поезд, но предполагал, что он ценит тяжёлую работу.
Через несколько часов такого времяпрепровождения я почувствовал, что слишком устал, и присел на одно из сидений. Уставившись на закрытую дверь, я прислушивался к звукам поезда, спешащего к своему недостижимому пункту назначения. За этой дверью меня ждали еда и вода… При одной мысли об этом я невольно облизнул губы, а желудок отозвался протестующей трелью. Что я сделал не так?
Для начала – сел в поезд.
Несколько месяцев назад я собрался навестить родственников. Начинался самый обычный вечер, вокруг было полно людей. Я устал после работы и примерно через час монотонного пути задремал. А когда проснулся, на улице уже рассвело, а в вагоне не было ни души, хотя в остальном всё осталось по-прежнему. Я, конечно, запаниковал. Кричал, пытался открыть двери, пробовал связаться с машинистом и даже хотел разбить окно, но поезд ехал так быстро, что это было равносильно самоубийству. Исчерпав все варианты, я решил подождать: поезд рано или поздно остановится, подумал я, и тогда я пойму, что происходит.
За окном не менялись времена года и не наступала ночь; даже пейзаж выглядел точно так же, как в тот день, когда я сел в вагон. Я много размышлял об этом и даже попытался, от нечего делать, подсчитать, сколько уже должен был проехать поезд, учитывая, что он двигался всё время по прямой с такой скоростью. Вышло, что я уже обогнул бы Землю не менее пяти раз. Но местность и не думала меняться. Никаких признаков океана, только бескрайние поля.
Я порылся в мусоре, пытаясь найти что-нибудь съестное, хотя и прекрасно знал, что там ничего не осталось. Прошло ещё полчаса. Я принялся вышагивать по вагону, пытаясь не смотреть на запертую дверь. Маленький красный огонёк, горевший в левом верхнем углу рамы, предупреждал пассажиров, что поезд движется, а дверь заперта. Когда приходило время сменить вагон, свет становился зелёным. Но дверь оставалась открыта всего несколько минут, а потом огонёк снова загорался красным. Однажды я пропустил этот сигнал.
Ни за что больше не допущу такого.
Поначалу я думал, что кто-то играет со мной. В первый день я высунул голову в окно и увидел, что по-прежнему нахожусь в третьем вагоне спереди. Не имея возможности выбраться наружу, я был вынужден ждать, пока не загорится зелёный свет. В первый день второго месяца, уже в новом вагоне, я снова выглянул в окно, чтобы понять, насколько я приблизился к голове состава… и увидел, что всё ещё нахожусь в третьем вагоне. Поезд выглядел, как обычно, я, определённо, переходил из вагона в вагон… Это казалось совершенно невозможным.
Неужели я сошёл с ума? Нет, всё вокруг выглядело слишком реальным. Не в силах разобраться в происходящем, я экспериментировал и ждал, пытаясь вычислить правила, которым мне теперь предстоит следовать. На второй месяц свет довольно долго не загорался, и я начал думать, что мог разгневать поезд, выглядывая наружу.
Я всё ещё метался по вагону, размышляя обо всём этом, когда заметил вдруг, что свет стал зелёным.
Сердце пропустило удар, я бросился к двери. Иногда лампочка оставалась зелёной всего около минуты, иногда – чуть дольше. Прошло не так много времени, чтобы я успел установить точную закономерность. В тот момент я не думал, а просто действовал. Я взялся за ручку и дёрнул дверь на себя.
Пространство между вагонами – вот мой единственный шанс раз в месяц оказаться на улице. Но к тому времени я всегда был уже страшно голоден и испытывал слишком сильное волнение, чтобы насладиться этим моментом. Едва сдерживая нетерпение, я ждал, когда лампочка над дверью следующего вагона загорится зелёным. Наконец это произошло, точно по расписанию. Я открыл дверь и заглянул в следующий вагон.
Он был чист, воздух пах свежестью, а в дальнем конце лежали сложенные аккуратной стопкой вещи. Метнувшись вперёд, я упал на колени, протягивая руки к еде и воде. Дверь за спиной снова тихо закрылась, а лампочка стала красной. Поезд проявил ко мне милосердие. Я рыдал, перебирая запасы – передо мной лежали совершено обычные продукты питания и напитки. Какое-то время мне казалось, что поезд следит за тем, как я питаюсь: в первый и второй месяц в новых «поставках» появлялось больше той еды, что я съедал до этого в первую очередь. Но теперь я не видел в выборе продуктов никаких закономерностей. Может, поезд уже не так пристально присматривал за мной? Я не знал. Я вообще ничего не знал.
Я откусил кусочек хлеба. Он был свежим и вкусным, и я громко застонал от удовольствия. Неземное наслаждение – съесть, наконец-то, что-то свежее. Однако еду следовало беречь, и пусть тело требовало немедленно набить желудок, я старался действовать экономно.
Я как раз заканчивал составлять каталог продуктов, когда случилось невообразимое: за окном пронёсся другой поезд.
Я прижался к стеклу, вглядываясь в окна проносящихся мимо вагонов. Никого… Никого… Снова никого. Сердце колотилось, почти выпрыгивая из груди.
И вот, когда передо мной показался последний вагон, я увидел девушку, прижавшуюся к стеклу, как и я сам. На её лице застыло затравленное выражение. На короткую секунду наши глаза встретились, и мне показалось, что я вижу в них историю куда более печальную, чем моя собственная. Сколько уже она едет в этом поезде? Она что-то сказала, но я, конечно, не расслышал. Её губы шевельнулись, а в следующее мгновение она уже пропала из виду.
Я смотрел, как уносится вдаль другой поезд, а потом просто опустился без сил на сидение. Не знаю, сколько я так просидел, непроизвольно сжимая и разжимая кулаки. Я смотрел на коробки с едой, на проносящиеся за окном пейзажи, на другие сидения, снова на еду, снова за окно…
Наконец я принял решение.
Схватив со стены аварийный молоток, я подошёл к окну. С отчаянным криком я изо всех сил ударил по стеклу. С громким треском окно разбилось, осколки посыпались на пол, оставив неровный пролом с зазубренными краями. Сделав глубокий вдох, я подтянулся и встал, опираясь об оконную раму. Кусочки стекла больно врезались в ладони, но я держался крепко.
‑ Никто не должен так жить, ‑ сказал я вслух. Рельсы проносились внизу, как лента старой кинохроники.
Я прыгнул.
…Я распахнул глаза, тут же сощурившись от яркого света. Руки нашли что-то мягкое. Чувства вернулись ко мне, и меня охватил ужас.
Я всё ещё находился в поезде. Я лежал на полу того же вагона, из которого только что выпрыгнул.
Пережитое отняло у меня остаток сил. Я просто лежал там, где меня положили, и смотрел в потолок. Он был раскрашен так, что напоминал небо.
Закрыв глаза, я мечтал оказаться дома.
Больше историй - на нашем с Sanyendis ТГ-канале, Сказки старого дворфа. Подписка и отзыв - лучшая благодарность за работу.
А ещё с недавних пор некоторые наши рассказы можно послушать. Озвучкой этой истории занимался уважаемый Сасквоч Буковски: