Я – Смерть. Финал
«Тут не исправить уже ничего. Господь, жги»
(c) 25/17
— Много лет назад меня мать водила в церковь, — сказал Йама после долгого молчания, пока они ехали сквозь леса. — А я никогда этого не понимал. У шестнадцатилетнего меня тогда было много и других интересов, помимо того, чтобы тратить каждый выходной по несколько часов на служение какому-то там Богу. Но моя мать была очень набожным человеком и не принимала отказов, она заставляла меня учить молитвы и верить. Понимаешь? — Йама посмотрел на Амелию. — Она заставляла подростка верить.
Смерть отметила, что впервые со встречи с Йамой она видела в нём человека. Не какого-нибудь харизматичного лидера, прожжённого фанатика или проповедника, а обычного человека — со своими страхами и грехами.
— Но однажды мне все-таки удалось убедить мать не брать меня с собой — сослался на болезнь. В итоге она пошла одна. И в церкви случился пожар. Погибло порядка тридцати человек. В том числе и моя мама.
Регулус усмехнулся.
— Жутко, не правда ли? И как после этого вообще можно в кого-то верить? То есть ты приходишь домой к Господу помолиться за счастливую жизнь, а он допускает пожар, в котором ты погибаешь.
Амелия молчала, не зная, что на это ответить. Её не интересовали проблемы и детские травмы Регулуса. И она уже подозревала, чем закончится эта история.
— Но и в этой истории есть некоторые нюансы. Во-первых, это допустил не Бог. Это я, — он повернулся к ней и мило улыбнулся, — я бросил коктейль Молотова в окно грёбаной церкви. Шестнадцать лет — во мне бушевал протест, я хотел, чтобы этой церкви больше никогда не было и мне не приходилось туда ходить. Во-вторых, я сглупил и не убежал сразу, какое-то время наблюдая за пожаром, смотрел, как люди с криками выбегают из церкви. И в какой-то момент огонь перебросился на меня. Врачи так и не смогли меня спасти. Я умер в шестнадцать лет, Мия, — сказал он, — по собственной тупости. Но много лет назад в Аду случился переполох и мне удалось сбежать. Я вырос и теперь хочу донести до остальных свои идеи.
Амелия даже знала, что за переполох тогда произошёл. Как это позже назвали — «переизбрание Дьявола». Но она думала, что с приходом Сида вселенский баланс восстановился, и все мертвецы вернулись обратно. Перед ней было живое доказательство, что не все.
— И в-третьих, — сказал Йама и крутанул руль вправо. Амелия увидела небольшую церквушку на поляне. — Вот она. Та самая церковь. Отреставрированная.
Регулус остановил машину, взял автомат и тыкнул дулом в плечо Смерти.
— На выход.
Следом за Амелией вышел и он сам. Регулус приказал своим людям достать канистры с бензином и идти за ним.
— Всё закончится там же, где и началось. История повторяется.
— Понятно, — хладнокровно сказала Амелия, — вроде бы вырос, но всё ещё ведёшь себя, как тот шестнадцатилетний парень.
— Закрой рот и иди! — он схватил её под локоть и повёл в церковь.
Двери церкви распахнулись и речи пастора прервала автоматная очередь. Те немногие люди, что пришли на проповедь, закричали и закрыли уши руками. Последователи Йамы забаррикадировали входные дверь мебелью.
— А вот и второе пришествие! — заликовал Регулус и толкнул Смерть в плечо.
Подойдя к сцене, его люди схватили священника и его помощника и затолкали в подсобку, закрыв её на висящий в замке ключ.
В церкви повис непрекращающийся гул, люди рвались к выходу, но Йама дал залп в воздух, дав понять, что будет стрелять на поражение, если ещё хоть кто-то попытается уйти. Люди притихли и вернулись на свои места. Кто-то прятался под лавкой, целуя крест, другие испуганными глазами смотрели в лицо самой смерти.
— Братья и сёстры, — обратился он к пересравшей от страха публике. — Я — Регулус Йама. И я пришёл с миром. Я лишь хочу доказать вам, что смерти нет. Хочу пригласить вас отправиться туда, где не будет насилия, зла и постоянного угнетения на какой-либо почве.
Пока он читал проповедь, люди в белых балахонах поливали бензином церковь. Проходили по рядам, обливали деревянные скамьи и стены. Напоследок, они провели дорожку из бензина от выхода к сцене. Люди жались от страха, но никто не пытался им помешать.
— Я хочу, чтобы вы присоединились к общине «Божественный свет», — говорил Йама. — Общине, которую я называю своей семьёй. Хочу, чтобы мы вместе создали идеальное общество, свободное от любых предрассудков.
Амелия, всё это время молча стоявшая рядом с Йамой, наконец заговорила. Но так тихо, что её слышал только Регулус.
— Слушай, тебе, наверное, интересно, как умирала эта твоя семья?
Йама запнулся и перевёл взгляд на девушку.
— Что? — его вопрос прозвучал на всю церковь из-за работающего микрофона.
— Ты всё время говоришь, что смерти нет, но ты и не подозревал, что всё это время она находилась с тобой рядом. Была частью твоей так называемой «семьи».
— Что ты несёшь?
— Говорю, что все твои теории — чушь собачья. Я здесь, — она сделала шаг на сцену и отняла микрофон у Йамы. — И я — Смерть!
В церкви на несколько секунд повисла полнейшая тишина. Люди замерли и начали переглядываться друг с другом. Они боялись. Боялись, потому что верили.
— Я хочу вам открыть глаза на того, кому вы поклоняетесь, — Амелия в первую очередь обращалась к последователям Регулуса, нежели к тем зашуганным прихожанам.
Она перевела взгляд на Йаму. Тот стоял рядом с ней с совершенно тупым выражением лица.
— Он использует вас! Вас не ждёт лучший мир, все его обещания — ложь. Он промоет вам мозги, а потом, под предлогом великой цели, убьёт вас. Отравит, как какой-то скот!
Йама наконец понял, что нужно что-то делать. Он взял автомат в руки и направил его на Амелию.
— Уходи! — сказал он.
Девушка же улыбнулась, наклонилась к его уху и прошептала:
— Не только на тебя не действуют эти игрушки.
А потом вернулась к микрофону и продолжила. После нескольких дней, проведённых в секте, у неё сдавали нервы, и Амелия выплескивала всю свою ненависть на этих людей.
— Вашему Богу осталось недолго. Но я обещаю, — она посмотрела в глаза людей, стоящих с канистрами бензина, и продолжила заговорщицким шёпотом, — я убью каждого, кто продолжит его дело. Я спущусь за каждым грёбаным человеком и лично отправлю его на тот свет!
Амелия схватила микрофон и крикнула:
— Memento mori, суки!
После этих слов Йама резко столкнул её со сцены и, ни слова ни говоря, зажёг спичку и поднял её над головой.
— Есть только один способ доказать вам, что я прав, дети мои! — крикнул он. — И этот час настал! Огонь очистит вас! Освободит!
— Безнадёжная затея, — ухмыльнулась Смерть.
Как только Йама закончил говорить, со стороны дверей раздался грохот. Мебель отлетела от входа, деревянные двери треснули, и в проходе появился спецназ в касках и бронежилетах. Йама, поняв, что выхода нет, уронил горящую спичку.
Церковь вспыхнула огнём. Амелия закрыла лицо рукавом, но выбраться из охваченной огнём сцены уже не успела. Она видела силуэты людей, которые ломились к выходу, видела спецназ, что расстреливает сектантов. Крики, звуки выстрелов и шум огня смешались в её голове. Она посмотрела на Йаму — он стоял на сцене, расправив руки в стороны и запрокинув голову. Его балахон полыхал огнём, но Регулус словно и не чувствовал этого.
В следующее мгновенье ему в грудь прилетели несколько пуль. Йама пошатнулся и упал на пол, на его лице застыла блаженная улыбка. Амелия же почувствовала, как чьи-то руки схватили её под локоть и потащили к выходу из церкви.
На поляне стояла куча полицейских машин. Амелия видела, как из церкви под руки вывели Йаму — целого и невредимого, будто в него не стреляли из автомата и будто он не горел в огне. Следом за ним выводили людей в белых одеяниях. По крайней мере, тех из них, кто смог выжить.
— То есть вы утверждаете, что члены общества «Божественный свет» покончили собой по приказу этого человека? — полицейский повернулся и показал на машину, куда посадили Йаму.
— Да, он заставил их выпить какой-то яд, который он называл снадобьем.
В конце концов, пусть он докажет, что это не так. Не будет же Регулус рассказывать сказки про то, что около пятидесяти человек ни с того ни с сего умерли от сердечного приступа. В байки про Смерть ему тоже никто не поверит. Остаётся одно — яд, который не сможет обнаружить ни одна экспертиза.
Полицейский пообещал, что вызовет её на допрос чуть позже, а пока она может быть свободна. Он протянул ей свою визитку, которую она без энтузиазма взяла. «Ну да, — подумала она, — найди меня ещё потом».
Через пару минут к ней подошли трое спецназовцев в шлемах и с щитами. Амелия удивилась, не зная, что они от неё хотят. Один из них снял шлем и сказал:
— Амелия, как тебе не стыдно так нагло врать?
На лице мужчины была балаклава, но по уставшим глазам она узнала в этом человеке Сида.
— Что за?…
— И не говори, Сид, — второй человек снял шлем. И, судя по голосу, это был Нэл. — Так нагло врать полицейским, хотя на твоей совести уже больше ста человек... Это не Йама устраивал геноцид. Это была ты, — Бог усмехнулся. Кажется, ему тоже не было жалко этих фанатиков.
— Между прочим, этот псих — твой просчёт, — Амелия ткнула пальцем в грудь Дьявола. — Кто-то не досмотрел за своими мертвецами много лет назад.
Сид поднял руки.
— Извиняюсь, ошибочка вышла. Я с ним ещё разберусь.
— Не надо, — улыбнулась Амелия. — Думаю, тюрьма до скончания веков для него более суровое наказание, чем твой скучный Ад.
— Но сто человек… — голос Нэла.
— Заткнись, — перебила его Смерть.
Она уставилась на третьего человека в шлеме, который всё это время стоял молча.
Спецназовец снял шлем и, увидев шрамы, Амелия поняла, что перед ней один из вестников апокалипсиса, а по совместительству — её брат. Аскар. Или в простонародии Война.
— Спасибо, Нэл, что всё-таки дал мне наконец нормально повоевать, — сказал он.
Он был единственным, на кого Смерть бросилась с объятиями.
— Спасибо вам, ребята, — улыбнулась она.
— А геолокацию можешь выключить, — усмехнулся Сид и снял с себя балаклаву. — Мы и так уже поняли, куда он едет, когда увидели сожжённый лагерь. Навели справки о его биографии.
Сид и Амелия стукнулись кулачками.
Она бросила взгляд на полицейскую машину, за стеклом которой сидел Регулус Йама. Он смотрел на неё своим белым глазом с нескрываемым презрением на лице. А Амелия радовалась, что её план удался: если этого восставшего из Ада чёрта нельзя убить — пусть гниёт за решёткой и рассказывает о своих идеях там.
Она мило помахала ему ручкой и послала воздушный поцелуй.
Счастливого пути, посланник Бога.
Под Липецком при тушении травы сгорела пожарная машина
Огонь полностью уничтожил новый «КамАЗ».
Вчера под Липецком в районе особой экономической зоны при тушении возгорания сухой травы сгорела пожарная машина, принадлежащая областному специализированному автономному учреждению «Лесопожарный центр».
Как сообщила пресс-секретарь управления лесного хозяйства Липецкой области Оксана Епифанцева, автомобиль «КамАЗ» приехал на подмогу пожарным МЧС, но из-за сильного ветра пламя с горящей травы перекинулось на пожарную машину. Два сотрудника успели выбраться из автомобиля.
Сумму ущерба ещё не установили. Известно, что автомобиль новый. На месте работают дознаватели.
Вы когда-нибудь видели идиотов?Я покажу их Вам
Вот так, как на фото, муниципальные чиновники Киева утилизируют автомобильные покрышки просто сжигая их под открытым небом.
Виталий Кличко давал приказ коммунальщикам собрать все покрышки, но забыл сказать как их утилизировать.
В воскресенье в солнечный весенний день, вся Троещина затянулась вонью.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Цены на бензин просто огонь
В поселке Озёрном Новосибирского района на АЗС загорелось табло с ценами на бензин. Обошлось без пострадавших, пожарные за 6 минут ликвидировали открытое горение.