История эта произошла во времена, когда оскорбление еще было уголовно наказуемым деянием и было включено в Уголовный наш кодекс (ст.130 УК РФ).
Подзащитного обвиняли в оскорблении его соседки, с которой у него был конфликт.
Статья, вроде бы, небольшой тяжести, но у моего подзащитного была должность, которая вот такие судимости не предполагала, возникли бы серьезные осложнения по службе.
Поэтому ситуация была принципиальной.
Осложняло дело то, что тетка притащила кучу подружек-свидетельниц, готовых засвидетельствовать что угодно, хоть что дядька наш по ночам кровь младенцев пьет.
И, хоть в суде и нельзя ругаться и, тем более, материться, я выступила с ходатайством озвучивать те оскорбления, которые якобы звучали из уст подзащитного в адрес соседки.
Все-таки мы не на школьной линейке, а собрались судить человека по обвинению в преступлении, со всеми негативными последствиями, которые за это предусмотрены.
- какие именно ругательства выкрикивал подсудимый в адрес соседки?
- Являются ли эти ругательства оскорблениями?
Тут особо отмечу вот что. Раньше по делам об оскорблении мне попадались формулировки "высказал в адрес потерпевшего слово на букву Б...", или "обозвал потерпевшего нецензурным словом на букву Х,,,"
В нашем процессе потерпевшая тоже говорила в таком же духе "Нецензурно выражался. Оскорблял. Обозвал меня словом на букву М". А что это за слово? Мудак/-чка? Малоумная?
После того, как судья с моими доводами согласился, и разрешил озвучивать оскорбления, якобы звучавшие из уст подсудимого, мы выяснили, что слово это "Мандавошка".
Дальше предстояло выяснить, является ли слово "мандавошка" оскорбительным в уголовно-правовом понимании (для этого назначили лингвистическую экспертизу), и заслушать показания свидетельниц.
И вот тут у потерпевшей и свидетелей вышел прокол.
Очевидно, не были готовы они к тому, что суд разрешит полностью произносить эти слова (свидетели-то удаляются из зала заседаний до дачи ими показаний, и приглашаются по одному).
Сначала они пытались отделаться общими фразами: мол, подзащитный громко оскорблял матом потерпевшую. Но когда все же попросили их конкретизировать, что именно было высказано, то никто из них никакой "мандавошки" не упомянул. Блядища - была, пизда - была, сука - была, даже хуеплетка была. У кого на что фантазии хватило.
А вот мандавошки - не было.
Учитывая эти нестыковки, и еще ряд других, суд вынес оправдательный приговор и частное определение о проведении проверки в отношении потерпевшей на предмет заведомо ложного доноса, и в отношении одной свидетельницы - о даче заведомо ложных показаний. Одна свидетельница в суде признала, что на месте ее не было, и она не слышала конфликта, в суд пришла, так как попросила хорошая знакомая.
Что интересно - все матерные слова и в протокол судебного заседания, и в приговор вошли без купюр - именно так как они были произнесены. И в данном случае, считаю это правильным.