Юстиция

Продолжение истории Синдром вахтера

Так, как на меня подписалось с десяток человек, считаю необходимым поведать продолжение истории. Итак:

Обратился в полицию - перенаправили в прокуратуру.

9 сентября Написал заявление в прокуратуру.

16 сентября Получаю конверт, от местной юстиции, от мадамы, которая мне и заблокировала счета, в письме допущены ошибки в моей фамилии, в адресе, что можно было бы считать не значительным нарушением, если бы не такое количество этих самых нарушений. В письме сказано, чтобы я явился 22 сентября для составления на меня протокола о нарушении и т.д.

22 сентября Получил ответ от прокуратуры, если кратко: бла-бла-бла, мы вас всегда поддержим, но заниматься не будем, перенаправляем заместителю начальника областной юстиции. Письмо датировано 11-м сентября, по сей день ни кто ко мне не обратился и никто этим не занялся по перенаправлению заявления.

22 сентября Иду в местную юстицию, 12:40 - говорят "ждите, у нас обед", на двери же "обед с 13:00 до 13:45", ладно, жду. В 13:00 подходит начальница юстиции, сообщает, что меня никто принимать не будет, приемное время окончено. Предъявляю вызов, в котором указано время с 08:00 до 17:00 - фыркает, идет в мадаме-блокировщице, пообщались минут 10, та выходит ко мне в коридор:

М - мадам, Я - я.

М: молодой человек, я вас принимать не собираюсь, собирайте все документы, распечатывайте, заверяйте, бросайте в коробку на первом этаже и тогда я буду пересматривать все.

Я: вы как бы меня сами вызвали составлять протокол, давай же составлять, все квитанции об оплате я отправлял на почту, что вам демонстрировал, есть подтверждение от бывшей супруги, что все выплаты она получала вовремя и в срок, задолженности у меня нет. Если я нарушил закон, то почему же вы дело в суд не передаете?

М: ничего в суд я передавать не буду, вы просто останетесь с заблокированными счетами, почту я проверила - никаких писем от вас нет, вы не платите алименты с 2018 года, нам все равно, что там думает ваша бывшая жена, вы нам отчетность должны предоставлять, я вообще могу с вами не разговаривать. Протокол составлять отказалась.

Я: это как так у вас получается? Я не плачу 2 года, вы за эти 2 года ни разу меня об этом не уведомляли, ни одного вызова не было, при этом, вы ничего делать не хотите? Вы утверждаете, что я подделал отправку квитанций, при этом (показываю пальцем на дверь с приказом министерства юстиций) по приказу юстиции "в связи с коронавирусом, всю отчетность необходимо присылать в электронном виде", а значит, как минимум за последние пол года у вас должна была бы быть отчетность.

М: нет, вы же не не платили все 2 года, у вас периодические выплаты, раз в несколько месяцев есть.

Я: это опять же, каким чудо образом? Я все последние 2 года скидываю отчетность исключительно в электронном виде, и тут отчетность есть, а тут нет, при этом, утверждаете, что почту проверяли и вы вообще ничего не получали, вы издеваетесь? При этом, вы вызываете меня с ошибками в фамилии, в адресе, протокол составлять отказываетесь, дело в суд передавать не хотите, это вообще всё как?))) Предоставьте мне документ, где указаны мои выплаты и т.д. на основании чего вы вообще действуете?

М: ничего не знаю, я только устроилась, предоставлять вам я ничего не буду и вообще я могу с вами не разговаривать, всего доброго.

23 сентября Составил обращение, прикрепил все (которые есть в наличии) квитанции (чуть больше года), переписки, скриншоты отправлений и прочее, и начал отправлять его вообще куда-только можно, политическим партиям, во все отделы министерства юстиций Украины, в различные гос. органы, в антикоррупционное бюро и т.д. Писал напрямую различным министрам, депутатам и т.д. Звонил на "Урядова гаряча лінія 1545". Результаты:

Стоит отдельно отметить, что мой нынешний инспектор, валит вену на предыдущего, которая находится к декрете, а её муж, является сотрудником прокуратуры (куда я и обращался), а так же, был кандидатом на должность судьи (как на сегодняшний день, я не знаю).

1545 - конечно мы вам поможем, через несколько дней: дело передано, ждите официальный ответ. На сегодняшний день ответа нет.

Антикоррупционное бюро - в связи с тем, что это не наш профиль, мы передаем дело в министерство юстиций и в полицию (так же, со мной никто не связывается и дело замялось).

Полит. партии, чиновники и т.д. практически все отморозились, ответили лишь 2-е, Партия Шария сказали обратиться в их областное представительство, обратился - телефон отключен.

Политик, с которым был лично знаком лет 6 назад - "тут ничего не сделаешь, обращайся в суд, а я помочь не могу" (скоро ведь выборы, нужно по городам поездить, рассказать людям как много делает).

министерство юстиций - изначально "мы получили не все файлы", доотправил "все получено, я уверяю вас, что все решится очень быстро, буквально через 2 дня можете позвонить и узнать результаты" - позвонил сразу после выходных, перенаправляли из отдела в отдел, от инспектора к инспектору, никто ничего не знает, общались пока у меня на телефоне не закончились деньги.

Пишу опять же, туда, куда доотправлял файлы, кто вообще этим занимается и почему все морозятся. Ответ: ваше дело № такой-то, кто занимается не скажем, ждите официальный ответ в течении 15-30 дней.

Ждать не стал, позычил денег, пополнил счет и продолжил названивать юстиции, при очередном звонке диалог:

Я: здравствуйте, № такой-то, ФИО, хочу узнать кто занимается и что с обращением.

Ответ: Да, секунду (далее себе под нос, не в трубку) "Мммм, в смысле, а как это...". Уже мне: "молодой человек, давайте я вам дам номер инспектора, личный к сожалению не могу дать, только рабочий, постарайтесь дозвониться, пусть она сама вам всё объяснит, а дело уже закрыто".

Дозваниваюсь:

Я: Здравствуйте, я такой-то, хочу узнать...

Она: перебивая, да, да, знаю, слушаю вас.

Я: очень хорошо, что же с моим делом. как скоро мне разблокируют счета?

Она: дело закрыто, так как нет оснований в разбирательстве, обращайтесь в юстицию по месту.

И тут я просто дал волю эмоциям

Я: да как так-то, вы что творите? (чуть слезу не проронил). Мне жрать завтра не пойми что, вы хотите, чтоб я людей пошел убивать, да вы что творите то?!

Она: вы что такое говорите! Я же вам счета не могу разблокировать.

Я: а мне что делать? Полиция посылает, прокуратура не занимается, все службы игнорят, мне тупо заблокировали счета, сказали, что я ничего не платил, при этом в суд и т.д. подавать не будут, квитанции игнорируются, там тупо издеваются, МНЕ ЖРАТЬ НЕЧЕГО вы не понимаете?! Я без работы остался! (делаю сайты на заказ, сами понимаете, кто захочет работать с человеком, который будет говорить "да да, я все сделаю, только деньги не мне, а на 3-е лицо отправляйте"). Платить алименты мне больше нечем, в интересах кого эти твари работают?! Я выплачивал все, они мне блокируют, чтоб я перестал выплачивать, абсурд полный. Мне что делать? Куда мне ещё обращаться?

Тут к слову, при обращении к бесплатным местным юристам, так же сказали "лучше иди к ним и уговаривай пересмотреть, ничего добиться не выйдет".

Она: успокойтесь, скажите, как зовут вашего исполнителя?

Я: такая-то.

Она: а город какой?

Я: такой-то

Думаю, охренеть, знает она меня и "занималась" дело, где указаны все данные, все доказательства и т.д., а в итоге, даже город не знает.

Она: все, ждите, вам скоро перезвонят.

Жду уже 2-й день.

Откровенно говоря, в жизни у меня за последние лет 5 столько говна и столько несправедливости, что уже тупо опускаются руки, очень устал доказывать везде, что не верблюд. А из за своего характера, я умру, но ни за что не стану договариваться и уж тем более, склоняться перед тварями, которые тупо нарушают закон. И вот сижу я сейчас такой и хер знает, что делать. Долги за кредиты растут, ибо платить нечем (кредиты тянуться с момента рождения ребенка, который родился с проблемами и вытащить которого казалось чудом, но все теперь отлично), за квартиру платить нечем, работать в интернете я не могу, устроиться куда-то так же нереально, зачем брать человека у которого испорчена кредитная история, долги, юстиция заблокировала счета и по оф. данным (а ведь это оф. данные) я не выплачиваю деньги на своего ребенка. Естественно с таким работать проблемно, да и выход  в целом какой?

Остаются только суды, но, я не юрист конечно, но почитав наши законы Украины, оказывается, должник (в данном случае я) не имеет права оспаривать действия юстиции, но по факту можно, вроде как через третье лицо, подав на неправомерные действия или бездействия юстиции, но опять же, по закону я должен обращаться в тот суд, который и выдал решение о взыскании, а это другой город (по месту регистрации бывшей), уже весело посмотреть, как суд одного города, будет принимать решение о действиях юстиции другого. Естественно ничем не закончится и будет второй суд, уже местный, где напомню, как минимум есть связи у мужа моего бывшего исполнителя, а там и третий суд и на все это нужны А - деньги, Б - время.

И честно говоря, на сегодняшний день я тупо не знаю, что мне делать. Денег нет вообще, а позычать у друзей и родственников уже совесть не позволяет.

Если есть юрист с Днепропетровской области, который готов помочь бесплатно, буду очень благодарен за контакт.

В декабре 1991-го познакомился я с совершенно заурядным на вид старичком, вскоре поразившим меня своими необыкновенными, и я бы даже сказал, феноменальными способностями. В то время человеком я был хотя и довольно молодым, но достаточно прагматичным и в чудеса верить не склонным. Впрочем, давайте буду рассказывать всё по порядку, чтобы не запутаться в цепи событий.

Начну с мамы, ибо обозначенным знакомством я был целиком обязан ей. Сколько себя помнил, она всегда работала судьёй ¬— сначала районного, потом городского и, наконец, областного суда. Школьником я любил бегать к ней на работу, поэтому пугающее многих граждан понятие «суд» лично для меня не несло в себе никакого негативного смысла. «Суд» — равнялось словам «мама» и «мамина работа». Точно так же, как в детстве слова «обком партии» или просто «обком» значили для меня — «папа» и «папина работа». Отец умер, когда я был ещё старшеклассником. До конца своей жизни он работал в обкоме партии. Как я узнал намного позже, был начальником первого отдела. Если называть его должность точнее, то «заведующим секретной частью общего отдела Северо-Казахстанского областного комитета КПСС». Ну, о папе расскажу как-нибудь в другой раз, а пока вернёмся к маме.

Ко времени описываемых событий мама достигла пенсионного возраста и ушла в отставку. Но она была женщиной энергичной и деятельной, имела колоссальный юридический опыт, потому дома ей сидеть не хотелось. Попросилась работать в управлении юстиции, где начала регистрировать общественные организации. Дело это ей очень нравилось. Коллектив в управлении был молодой, дружный и весёлый, а народ в юстицию приходил вежливый, спокойный и тихий. Не то, что годами не вылезающие из судов горластые скандалисты и склочники. И вот занималась она всякими обществами защиты золотых рыбок и клубами любителей НЛО, как однажды — накануне Нового года — пришёл к ней один любезный и обходительный дедушка. На вид её ровесник, лет шестидесяти с хвостиком. Представился Бородаевым Михаилом Михайловичем.

Ситуация у него была такая. Он в прошлом тренер, сейчас на пенсии, но ему, как и маме, на месте не сидится. Поэтому он хочет зарегистрировать общественную организацию, чтобы заниматься с детьми восточными единоборствами. Даже прекрасное здание для тренировок нашёл: старинную водонапорную башню за бывшим обкомом партии. Башня была крепкой, кирпичи толстыми — настолько, чтобы без опаски молотить там по стенам детскими руками и ногами. Хотеть-то он хотел, да не мог. Не было у его будущей организации устава, а без этого скучного документа создать юридическое лицо нельзя. Юстиция, как известно — это орган регистрирующий. Он не должен помогать написанию уставов, он только проверяет их на наличие или отсутствие правовых ошибок. Писателями уставов обычно являются юристы, но беда была в том, что у нашего дедушки среди знакомых таковых не нашлось. А регистрировать ему нужно было довольно-таки срочно, потому что группы детей на следующий год уже набрались: телега оказалась впереди лошади.

«Любовь Сергеевна, — взмолился он. — Не могу я сам никого найти. Вы уж посоветуйте толкового человека. Я всё ему расскажу о наших делах, он мне оформит устав, как полагается, а я вам сразу же отдам документы на регистрацию». И мама, хорошо чувствующая добрых людей, по сердечному расположению согласилась поискать. Уж не знаю, к кому там она обращалась, но её хорошие знакомые под разными хорошими предлогами так же хорошо отказывались. На носу была ёлка, душе хотелось праздника, организм требовал шампанского: кому была охота запариваться с каким-то там уставом? И вот дома на кухне мама меня попросила: «Витя, пожалуйста, помоги Михал Михалычу с уставом. Он очень хороший человек, я ему пообещала помочь, а поработать-то и некому. Позвони ему прямо сейчас».

Ну что ж, маму надо было выручать. Днём я тогда был занят в кооперативе «Бытовик», а вечером более-менее свободен. Позвонив неожиданному клиенту и договорившись о встрече, я поехал к Бородаеву домой. Благообразный дедушка, живший у чёрта на куличках в 19-м микрорайоне, встретил меня, как родного: «Виктор, вы мой спаситель!». Усадил в удобное кресло, стал согревать после мороза — поить чаем с вареньем. И, конечно же, параллельно рассказывать о своём проекте под пафосным названием «Северо-Казахстанская областная федерация восточных единоборств». Прихлёбывая чай с малиной, я всё подробно записывал, чтобы потом дома разложить по пунктам. По ходу деловой беседы поведал улыбчивому дедульке о некоторых юридических аспектах жизни, а тот, в свою очередь, поделился прелюбопытнейшими подробностями своей биографии.

Выяснилось, что энергичный старичок в старой спортивной форме, давно превратившейся в домашнюю одежду, не так прост, как представлялось вначале. Оказывается, лет ему не шестьдесят, а семьдесят, но выглядит он моложе своего возраста. Ещё до войны, будучи совсем юным и зелёным, Миша жил в Москве и занимался японским боевым искусством под названием «каратэ», что значит «пустая рука». Тогда в СССР такая деятельность была под запретом, как и всё, так или иначе считавшееся «буржуазным». Тем более что Страна восходящего солнца по отношению к Стране Советов являлась государством враждебным. Советских людей учили бдительности. Малейший намёк, что кто-то связан с какими-то японскими делами, приводило к серьёзным неприятностям. Тогда много не чикались, обвиняли в шпионаже в пользу Японии и — «десять лет без права переписки»: поминай, как звали…

У Миши Бородаева был сэнсэй — учитель. Он действительно работал учителем физкультуры в школе и разглядел в ученике способности к боевому искусству. Был он неправильной для того времени и места национальности — японцем, поэтому выдавал себя за китайца, давно живущего в России и забывшего китайский. Для большинства русских ведь что японцы, что китайцы, что казахи с узбеками — все на одно лицо, желтолицые и узкоглазые. Сильно никто не присматривался, в национальностях не копался, потому что кругом — сплошные интернационалисты. И вот по вечерам тренер-«китаец» готовил способного школьника к соревнованиям по физкультуре, тогда как на самом деле японец обучал своего ученика боевым восточным премудростям. От сэнсэя мальчик узнал, что сам по себе рукопашный бой — удары, захваты, броски и прочие приёмы — это не главное. Главное — это духовная часть схватки. Противника можно победить ещё до поединка, особым образом настроившись на победу и сломив врага невидимой силой. Собственно, такого рода тренировками они и занимались. Где-то в конце 1930-х в СССР начали усиленно готовить народ к войне, развивать борьбу вольного стиля — «самбо», и школьные уроки рукопашного боя никаких подозрений не вызывали.

Потом случилась война, Михаил ушёл на фронт. Был ранен, чуть не потерял зрение. Но с помощью упражнений, которым его обучил сэнсэй, к удивлению врачей юноше удалось самостоятельно восстановить зрительную функцию. После войны стал студентом факультета физического воспитания педагогического института, потом — учителем физкультуры в школе. Благодаря блестящим успехам учеников на соревнованиях, был приглашён тренировать взрослых спортсменов. Там он тоже применял свои знания, да так успешно, что в 1950-е годы уже выезжал за рубеж со сборной СССР. Учил своих подопечных он одному: искусству выигрывать бой ещё до поединка, невидимым образом, духовно. Для объяснения спортивным чиновникам сути тренировок Михаилу каждый раз приходилось пользоваться официальной терминологией, дабы идеологически всё это не выглядело какой-то мистикой, а укладывалось в жёсткие марксистско-ленинские рамки. Слова «совокупность психолого-педагогических мероприятий», «волевая подготовка», «выработка настойчивости и упорства» и прочие в таком же духе успокаивали бумажные души.

«Вы, наверное, очень любите спорт, Михал Михалыч?»,— поинтересовался я. «Я? Люблю?», — брови старичка гневно вздёрнулись вверх. — Виктор, я ненавижу эту систему! Вы спросите, почему. С одной стороны, она убивает тысячи молодых ребят, выжимает из них все соки. К тридцати — сорока годам профессиональные спортсмены превращаются в калек. Я бы мог вам рассказать, как на этом во всём мире наживаются производители спортивного питания и медицинских препаратов, улучшающих результаты… С другой стороны — и это гораздо опасней — спортивная система делает дураками миллионы людей: болельщиков. Они искренне считают, что приобщаются к высоким достижениям, когда ходят поорать на стадион или сидят у телевизора. На самом же деле они занимаются саморазрушением, это реально больные люди, подобные наркоманам. Их болезнь тоже приобретённая, к ней их специально подтолкнули, намеренно заразили. Поощрение такого поведения, культивирование болезненного образа жизни — это преступление со стороны государства. Вместо того, чтобы укреплять здоровье народа физкультурой, человеческие мозги забивают её суррогатом — профессиональным спортом. Но любому государству очень выгодно управлять массами. Выгодно использовать спорт и в политических целях. …Вижу, вас это заинтересовало?».

Я уже давно отвлёкся от юридических записей и внимательно слушал Бородаева, отложив ручку в сторону: «Да, очень». «Знаете что»,- Михал Михалыч ушёл в соседнюю комнату и быстро вернулся с каким-то листком. — Я приглашаю вас на мой семинар, вот — возьмите его программу. Подобного мероприятия ещё нигде не было — ни в СССР, ни в мире. Для меня это тоже первый опыт. Семинар будет в январе, в вечернее время, десять дней подряд. Я буду там говорить и показывать, на какие чудеса способен человек, если он захочет духовно развиваться». Бородаев помолчал, пристально глядя на меня и что-то обдумывая. Потом продолжил: «Я чувствую в вас большую, но скрытую энергетику, Виктор. Думаю, что вам это будет очень полезно для самопознания. Тут написано, что главная тема семинара — гипноз. Это слово более понятно людям и коммерчески привлекательно. Семинар платный. Я намерен использовать все плюсы капитализма, чтобы заработать деньги. Буду вкладывать их в развитие детского проекта. Но вас я приглашаю поучаствовать бесплатно, ведь вы меня так выручили!».

«Спасибо, Михал Михалыч. Позвольте тогда и мне сделать вам подарок: устав я напишу вам тоже бесплатно. Зарплата у меня приличная, я в деньгах не нуждаюсь. Давайте сделаем бартер: вы мне — семинар по гипнозу, я вам — устав».

Бородаев чуть не подпрыгнул: «Вот спасибо, Виктор! Не ожидал, очень приятно. Сейчас много расходов на обустройство, на оборудование. У нас в этом вся семья участвует, больше всех сын помогает. Кстати, его тоже Михаилом зовут: у нас тут два Михал Михалыча. Передам ему своё дело по наследству».

Посидев ещё с полчасика и обсудив оставшиеся вопросы, мы стали прощаться. Поздравили друг друга с наступающим праздником и расстались ко взаимному удовлетворению. Встретиться договорились в первых числах января, чтобы побыстрее подать документы в юстицию. Новый 1992-й год обещал быть интересным.

Cтуденты и преподаватели Уральской государственной юридической академии написали открытое письмо действующему президенту Российской Федерации Владимиру Путину. В нем они просят главу государства начать "чистку системы".

Так, в обращении они указали на то, что имидж их профессии в стране всерьез подорван. В частности, заявляют студенты и преподаватели ВУЗа, из-за нашумевших случаев с назначением специалистов за деньги. Отметим, что недавно подобная история произошла в Екатеринбурге — там продавалась должность нотариуса за кругленькую сумму в 11 миллионов рублей.

Авторы обращения сетуют, что Свердловская область стала грустным примером процветания коррупции в органах юстиции. Из-за этого, уверены будущие юристы и их наставники, в стране к профессии наблюдается кризис доверия.

Студенты и преподаватели Уральской государственной юридической академии в своем обращении просят российского президента Владимира Путина начать уже давно необходимые чистки в системе юстиции, а также обратить внимание на тех специалистов, что стремятся "блюсти честь мундира".

Источник