В селе Средние Алгаши Цильнинского района Ульяновской области до сих пор живут языческие чуваши, чудом избежавшие крещения и обращения в ислам. Местные жители активно практикуют древние ритуалы, включая настоящие жертвоприношения. Одно из таких мест нам удалось увидеть.

Один из туристических слоганов Республики Марий Эл — «Последние язычники Европы», из чего можно сделать вывод, что кроме марийцев традиционных верований никто не сохранил. Однако это совсем не так. До сих пор язычниками продолжает оставаться и часть чувашей. Хотя сами они слово «язычник» практически не употребляют, предпочитая говорить «некрещеные чуваши». Их села раскиданы далеко друг от друга по Чувашии, Татарстану и нашей Ульяновской области. У нас языческим остается лишь одно — Средние Алгаши.

У каждого свой выбор

Сегодня в Средних Алгашах постоянно живет около полутора тысяч человек, дома крепкие, много новых, есть и детский сад, и школа, говорят местные на чувашском и русском языках. Пока они не заняты в своих обрядах, ничем не отличаются от других: сидят в интернете, смотрят сериалы, водят машины, работают в офисах.

Чуваши сбежали сюда в XVII веке из-под Казани, спасаясь как от крещения, так и от ислама. Чуваши и татары — тюркские народы, но при этом татары еще в X веке приняли ислам, а большинство чувашей обратили в православие. Но некоторым самым стойким удалось укрыться в малодоступных деревеньках и сохранить язычество.

Средние Алгаши ведут свою историю с 1600 года, когда сюда переселились три чувашских рода, имена которых хранят в памяти до сих пор: Тархан, Шинкарей и Эльментюк. К последнему относится человек, которого можно назвать главным хранителем традиционных чувашских верований в Средних Алгашах. Это Василий Селендеев. Ему уже за 80, но стоит в селе появиться тем, кто интересуется чувашским язычеством, он готов бросить все, чтобы рассказать все, что знает. Будь то японский профессор, который приезжал несколько лет назад изучать традиционные верования чувашей, или журналисты «Народной газеты».

— Мы стараемся нашу веру хранить уже 400 с лишним лет. Раньше некрещеные чуваши жили не только у нас, но и в других селах. Но там постепенно крестились. У нас тоже крестятся, в основном молодежь. У каждого свой выбор, — рассказывает Василий Селендеев.

По проекту Яковлева

По словам краеведа, за эти сотни лет к ним не раз приезжали и христианские, и мусульманские миссионеры. Однако большинство среднеалгашинцев их просто игнорировало. Лишь однажды православие решили принять восемь семей. Остальные же предпочли остаться при своей вере.

Даже имена у них с православными чувашами стали одинаковыми только в 1930-е годы. Тогда некрещеные чуваши столкнулись с довольно странной политикой советской власти. В загсах отказывались регистрировать детей под традиционными именами. В этом отказывали калмыкам, тувинцам, осетинам. И некрещеные чуваши тоже оказались в этом списке. Василий Селендеев говорит, что он стал первым в своем роду, кто носит не чувашское имя. «А отчество Алексеевич мне вообще в школе придумали», — улыбается он.

Ту самую среднеалгашинскую школу тоже можно назвать свидетельством приверженности язычеству местных жителей. Она была построена в 1896 году по проекту, который лично составил чувашский просветитель Иван Яковлев. Говорят, что когда он приехал в Средние Алгаши, то был удивлен, что здесь до сих пор живут язычники. И не просто живут, а их практически целое село.

— И тогда встал выбор, что же построить в Средних Алгашах: церковь или школу. И конечно выбрали школу, — улыбается Василий Селендеев.

Школа эта, кстати, проработала больше 100 лет и закрылась относительно недавно. Сейчас в ней находится местный музей Ивана Яковлева. А во дворе стоит недавно установленный деревянный знак с надписями на чувашском. Табличка, стоящая рядом, гласит, что это музейный экспонат «Киреметь Юпи». И вот тут пора погрузиться в чувашское язычество чуть поглубже.

Не показывать чужим

Верховным богом у них считается добрый бог Тура (в пер. с чувашского — «небо», «бог»), которому противостоит Шуйттан («дьявол»). Они верят, что у всего живого в природе есть дух, а любому занятию человека покровительствует свой бог. Вообще, такая система верований была довольно распространена среди разных тюркских народов, только они называли верховного бога по-разному: Тенгри, Тейри. Кроме Тура есть еще более 200 других богов и преданных им духов. Олимпийский пантеон по сравнению с этим просто стоит в стороне. Есть в мифологии и аналоги Зевса — герои, о которых слагали легенды. Например, общетюркский герой Улып.

— Киреметь — это как бы бог на земле. Но в то же время это и место, куда люди приходят попросить о здоровье, о богатстве, — рассказывает Василий Селендеев и уточняет, что киреметь у школы — это именно памятник. А настоящие находились в стороне от села. Чаще всего это были открытые места, где могли собраться много людей. Там проводили праздники, совершали жертвоприношения.

— Недалеко от нашего села есть овраг — тоже священное место, в котором жертвоприношения делали женщины. Они бросали туда ценности. Я еще в детстве нашел в этом овраге монисто. Хотел забрать, но отец меня предупредил, что забирать оттуда ничего нельзя, — рассказывает Василий Алексеевич.

К сожалению, так же осадить не получается черных копателей, которые уже не раз приезжали грабить священные места среднеалгашинских некрещеных чувашей. Причем иногда они даже прикрываются благими делами.

— Приехали как-то из Казани. Сказали, что ученые. Просили им наши священные места показать. Я показал, думал, они изучать будут. А они потом с металлоискателями приехали, — сокрушается краевед. Поэтому теперь Василий Алексеевич зарекся водить к киреметям чужаков.

Здесь было кладбище

Единственное священное место, куда Василий Селендеев не боится привести посторонних, — это кладбище некрещеных чувашей. Сейчас оно выглядит со стороны как широкий луг на берегу реки Елга. Но только если не смотреть под ноги. Я, едва выйдя из машины, споткнулся о какой-то камень, торчащий из земли.

— Это надгробие, — объяснил Василий Селендеев. — У некрещеных чувашей на могилу ставили просто столб высотой где-то 1,2 метра. У тех, кто победнее, были деревянные, и они не сохранились. Сначала попадали, а потом здесь пожар был и они сгорели. А семьи побогаче ставили каменные столбы. Они и остались. Только какие-то уже в землю вросли, а какие-то повалили.

О том, что здесь с 1600 по 1960 год было кладбище, напоминает еще и памятный знак, установленный здесь с подачи самого Василия Селендеева. На нем на русском и чувашском языках говорится, что здесь похоронены представители родов Тархан, Эльментюк и Шинкарей.

— Хоронили раньше тоже по родам. У каждого рода своя сторона. И когда представители рода приходили на кладбище, то садились у своих могил по кругу. Это был как бы стол. По кругу ходить уже было нельзя, — описывает Василий Селендеев особенности некоторых ритуалов.

Отличается у некрещеных чувашей и поминальный цикл. Если у православных идет помин через девять и сорок дней, через полгода и год, то, по словам краеведа, некрещеные горюют три дня, а потом никаких поминок не делают.

— Где-то я читал, что душа человека после смерти еще три дня доделывает свои дела на земле. Может, именно поэтому наши предки поминали умершего только три дня, — рассуждает Василий Алексеевич.

На действующих кладбищах Средних Алгашей могилы некрещеных чувашей тоже легко выделить. На них, так же, как у их предков, вместо памятников на могилах стоят столбы — юпы. И как бы странно это ни звучало, но именно такие надгробия дают понять окружающим: здесь язычество еще живет.

Источник