Chanel Couture Fall 2025: Кутюр на охоте - когда твид пьянствует в сапогах до бедра
В мире, где всё давно превращено в контент, Chanel решила сыграть в старую игру: музей под видом модного шоу. Гости пришли на кутюр в Grand Palais и получили в руки золотую книжицу, блестящий том «Chanel Haute Couture», отполированный Софией Копполой до состояния семейной Библии. Сто десять лет ателье, ностальгия, священные стены Rue Cambon. Всё чинно, дорого, будто на лекции по истории моды, где студентам втирают, что кутюр — это не просто шитьё, а секта.
И вот под торжественное шуршание ковра и застывшие в позе антикварные банкетки зрители вдруг оказываются не в музее, а в лесу. Но лес этот не из сказки братьев Гримм, а скорее из сна охотничьего клуба, где баронессы с поллитрой шампанского в крови путают твид с мхом и надевают сапоги до бедра так, будто идут не на охоту, а на вечеринку в Berlin Club. Chanel вывела публику на «дикую тропу» — и это был самый неожиданный поворот вечера.
Музей, который решил пошалить
Сначала всё выглядело как идеальная реконструкция буржуазного прошлого. Grand Palais, переживший бесконечный ремонт, превратился в копию исторического салона Rue Cambon. Зеркала, бежевые сиденья, мягкий свет. Атмосфера из серии «шёпотом о шёлке», когда даже кашель должен звучать как вздох богемы. Всё говорило: мы уважаем наследие, мы смотрим назад, мы продолжаем линию.
Но Chanel слишком давно играет в эту роль. И публика, привыкшая к музейным реконструкциям, явно ждала подвоха. Подвохом оказалась коллекция, которая началась не с салонной дамы, а с массивного пальто, сапог и лесного камуфляжа. Контраст настолько яркий, что создавал ощущение: сейчас в зал выйдет не манекенщица, а охотничья собака, и под ногами у публики действительно пройдётся кабан.
Chanel в сапогах по колено
Коллекция выглядела как кутюрный эксперимент в жанре survival. Твид — та самая ткань, что родилась в шотландских холмах, — здесь зазвучал громче, чем в любых лекциях о наследии. Он то превращался в юбки с длинным хвостом, то разрывался на бахрому, то обрастал птичьим пухом на плечах, будто манекен упал в гнездо и встал, даже не стряхнув перья.
Особенно эффектно выглядели капы с массивными плечами, отделанные перьями, словно крылья большого ворона. Их набросили поверх вечерних платьев, и это было похоже на игру: кто сказал, что в бал можно прийти только в шёлке? Иногда казалось, что Coco Chanel, строгая как школьная учительница, сейчас выйдет из-за кулис и влепит команде штраф за такие шалости. Но у публики блестели глаза — наконец-то весело.
Твидовые жакеты с карманами в духе военной униформы, длинные жилеты в золотых оттенках, намёк на шотландские мотивы — всё это переплеталось с утончённым кутюром. Вещи словно балансировали между нарядом герцогини и костюмом для вечерней охоты в тумане.
Тромплёй — любимая забава Chanel — тоже был здесь. Блестящие «дождевые капли» на пальто, будто модель только что вернулась с ливня. Снежно-белые воротники, которые смотрелись не аксессуаром, а заснеженным утренником. Вещи были одновременно театральны и функциональны, как если бы костюмер «Игры престолов» решил подрабатывать в ателье Chanel.
Chanel против самой себя
Сложно сказать, где заканчивался кутюр и начиналась сатира. Некоторые образы напоминали театральные костюмы: плотные юбки-кардиганы с бахромой, нарочито объёмные плечи, силуэты, в которых женщина превращалась скорее в скульптуру, чем в человека. Это было похоже на спор бренда с самим собой: можно ли быть одновременно домом, где шьют одежду для реальной жизни, и музеем, где каждая вещь — арт-объект?
Ответ коллекции был двусмыслен. С одной стороны, костюм в камуфляжной шерсти с блестящими пуговицами выглядел дерзко и современно. С другой — объёмные ансамбли явно балансировали на грани карикатуры. Chanel, словно стендап-комик в вечернем платье, пыталась быть и серьёзной, и смешной.
Тонкая игра Blazy
Официально коллекцию снова собрала студийная команда. Но все шепчутся про Matthieu Blazy. Он только что пришёл, тихо сидел в зале и наблюдал. Как герой в фильме Гая Ричи, который сначала стоит в углу и молчит, а потом оказывается мозгом всей операции. Уже сейчас было видно: это не просто кутюр «как обычно». В вещах чувствовалась его рука — чуть грубее, чуть свободнее, чуть более «лесная».
Руководство Chanel осторожно намекало, что всё идёт по плану, никакого резкого обрыва, просто «постепенный переход». Звучало это как фраза политиков, которые говорят «реформы идут», хотя у народа давно нет горячей воды. Но для моды именно такие переходные периоды и самые интересные. Chanel сегодня — это как балерина, которая впервые вышла в кроссовках. И все смотрят, оступится ли она или сделает новый шаг.
Бизнес между строк
Фон у всей этой истории был серьёзный. Chanel отчиталась о падении доходов, около четырёх процентов. Не катастрофа, но уже повод напрячься. Павловский бодро уверял, что всё в порядке, продажи живы, клиенты довольны. Но тон его слов напоминал спич банкира, который рассказывает про «устойчивость» экономики, пока валютный курс пляшет как диджей на рейве.
Коллекция, однако, дала понять: в кризис лучше не играть в музей, а делать шаги, которые цепляют людей. Chanel этим вечером сделала именно такой шаг.
Chanel в эпоху перемен
Кутюр Chanel Fall 2025 стал больше, чем показом. Это был тест-драйв новой эпохи. Старый антураж с зеркалами и салонной тишиной соединился с лесным карнавалом из твида и сапог. Публике подарили спектакль о том, что традиция и современность не враги, а пьяные соседи, которые в итоге всё равно танцуют на одном ковре.
Главный герой истории пока остаётся в тени. Blazy официально дебютирует только в октябре. Но все понимают, что именно он задаёт новую ноту. Chanel готовится к развороту: от музейного спокойствия к дикой, чуть агрессивной, но очень живой моде. И если эта балерина в кроссовках не споткнётся, мир получит новую главу в истории бренда.
Показ был как свидание с бывшим: знакомо, неловко, но с обещанием драмы. Chanel снова умеет удивлять. И если эта коллекция была человеком, то он точно стоял бы в сапогах до бедра на окраине леса, курил бы дорогую сигару и спорил о будущем моды, пока остальные всё ещё фотографировали золотую книжку Копполы.
