Привет, пикабушники. Давно читаю ваши истории и вот, решил выложить свою. Не знаю зачем я это написал, наверное, просто захотелось выговориться.

Первая часть моего детства прошла в крупном городе, расположенном в европейской части России. Семья, состоящая из меня и мамы, занимала комнату размером 15 квадратных метров в трёхкомнатной коммунальной квартире.

Небольшое лирическое отступление: коммуналка - вещь крайне веселая. С кем только нам не приходилось делить кухню и ванную. Особо запоминающиеся персонажи: больной туберкулёзом и ЗК-рецедивист.

Несмотря на окружающие условия я был счастлив. Впрочем, тогда для счастья надо было немного: пища, футбол во дворе и какая-нибудь интересная книжка. Посещение школы тоже приносило удовольствие: я был отличником и пользовался в классе определённым авторитетом. Особенно любил математику и математика отвечала взаимностью, принося высокие места на олимпиадах. Представители какой-то московской школы даже выходили на связь с мамой и приглашали перевестись к ним (ага, себя не похвалишь – никто не похвалит). Потом у мамы начались проблемы с работой, стала ощущаться острая нехватка первой составляющей детского счастья (еды) и в один прекрасный (нет) день на семейном совете, состоящем из мамы, единогласно было принято решение сослать меня в Сибирь к бабушке и дедушке. И всё заверте…

Дедушка вскоре умер, бабушка была уже старенькой и плохо двигалась, мама приезжала раз в год на 1-2 недели. В общем, следить за мной было некому. Городок маленький и депрессивный. Самое интересное происходило в новой школе. Там я стал… опущенным. Первые пару месяцев новые одноклассники присматривались ко мне и всё было относительно неплохо. Но однажды я допустил промашку: задел плечом одного из одноклассников и, не успев извиниться, получил удар. Это меня несколько деморализовало, поскольку драться я не умел и был этаким Гарри Поттером: маленького роста и субтильным. К ударившему однокласснику подключился его друг, с которым они сидели за одной партой, так меня избили в первый раз. Следующий день начался с повтора предыдущего. И следующий за ним тоже. На третий день я перестал сопротивляться. Через неделю любой одноклассник мог абсолютно безнаказанно выместить злобу на мне. Что они и делали примерно 3 года.

Надо сказать, что аббревиатура АУЕ среди нас была не в ходу, но класс жил по понятиям. Родители пары из неформальных лидеров класса были не понаслышке знакомы с местами не столь отдалёнными, чем эти самые лидеры весьма гордились. Так уголовные понятия проникли в обычную школу. Как я уже говорил, в статусе обиженного я пробыл года 3. Всё это время до и после уроков, на каждой перемене, а также на уроках физкультуры со мной общались с помощью поджопников, поясняя при этом что я вафлёр, дырявый и петух. В школе (sic!) мне рассказали, что таких как я, порядочные пацаны должны трахать, правда до дела ни разу не дошло. Хотя, у упомянутых выше неформальных лидеров был друг, младше них на несколько лет и, судя по внешнему виду - больной. Ходили слухи, что несколько раз его использовали в качестве женщины, но это только слухи.

Как я стал своим: сначала я начал курить и бросил учиться. Не помогло. Тогда я начал пить. Постепенно моё положение в иерархии выросло. Дошло до того, что я начал бухать по-чёрному, уходя в недельные запои (и это в 14-15 лет). Денег не было, поэтому мы пили самую дешевую водку или спирт. В моём кармане поселился нож. Слава Ктулху за то, что никого не порезал. Теперь меня уважали. В выпускном классе я гордо называл себя смотрящим за школой (малолетний имбецил), а те, кто ещё недавно меня лошил – поддакивали.

Избавление. На старой базе мне удалось относительно неплохо закончить школу. Я уехал обратно к маме, поступил в один из самых днищенских ВУЗов города на никому не нужную гуманитарную специальность на бюджет. Там я бросил пить (курить, к сожалению, всё еще не могу бросить) и пересмотрел свои АУЕшные ценности.

Выводы. Виноват в своих злоключениях, в первую очередь, я сам. Во мне не было моральной силы противостоять описанным событиям. С одноклассниками не общаюсь, но вижу сны с их участием. На память о школе остались комплексы и больная печень.

P.S. Если это нытьё вдруг прочитает кто-то из учителей или администрации школы – пожалуйста, не бросайте изгоев на произвол судьбы. Я понимаю, что у вас много работы и мало прав, но вы взрослые и умные, вы можете что-нибудь придумать, хотя бы, поговорить с учеником или его родителями. Моя бабушка и мама были вообще не в курсе того, что происходило. Мне было стыдно жаловаться, а учителя предпочитали просто не замечать происходящего.

P.P.S. Прошу прощения за косноязычие и ошибки.

Примечание: к орфографии не придираться, писал на быструю руку)

Добрый день, наблюдая за нынешней молодежью, я начинаю постепенно ох#евать. А вы нет? Почему? Сейчас обьясню.

Все чаще на просторах интернета стали обсуждать проблему романтизации вещей, которые не должны рассматриваться в данном контексте и в целом являются опасными и вредными для жизни человека.

Замечаете ли вы, что у каждого второго подростка: депрессия, расстройства пищеварения, биполярное расстройство, всяческие психические заболевания, а ещё к тому же алкоголизм помолодел. Каждый второй подросток при любом проблеме в жизни, даже самой незначительной, начинает топить надуманную «боль» в алкоголе, наркотиках, насмотревшись клипов и представляя себя героями мелодрам. Что, бл#ть вообще происходит? Действительно ли они болеют или сами придумали эти болезни, чтобы привлечь к себе внимание?

Давайте разберёмся.

У каждого второго подростка на страничке в соц сетях можно увидеть группы, которые рассказывают о прелестях анорексии и психических отклонений. Дети в таком возрасте романтизируют серьезность этих болезней, думая, что этим они привлекут больше внимания к себе. Это стало уже своего рода субкультурой, типо как эмо и готы в 2007. А у всех есть психические расстройства? Нет. А значит, если подросток скажет:

— У меня депрессия;

— Я больна анорексией;

— У меня компульсивное расстройство;

Он автоматически станет не таким как все. А раз ты не такой как все — значит ты ох#енно особенный. Да ничего подобного!

Многие говорят свои «диагнозы» с такой гордостью, будто это самое настоящее достижение. Но знают ли, что на самом деле кроится за каждой буквой в болезни?

«Романтизация психических заболеваний отвратна до тошноты. Вы же не романтизируете диарею. «Ой, у тебя диарея, ты такая интересная», «Я тоже хочу себе диарею», только вдумайтесь и становится смешно.

Естественно я не хочу сказать, что если подросток говорит, будто у него депрессия, то это вранье. Нет, это может быть на самом деле, но только подросток сам нагнал себе эту болезнь. У него были проблемы в жизни, и из-за этого у него было плохое настроение, он стал рассеянным и стал быстрее уставать. Он увидел в паблике, что депрессия — это модно, мило, романтично, и стал привыкать к этому состоянию, а не пытаться из него выйти.

С другой стороны возьмем экстремальный пример: человек говорит, что он хочет лишить себя жизни. При этом, допустим, на самом деле (к большому счастью!) это скорее эмоциональный порыв и манипуляция, чем реальное намерение. Потому что если человек хочет лишить себя жизни, он не станет никому об этом говорить. Значит ли это, что он просто «романтизирует» суицид, чтобы привлечь к себе внимание? Я бы сказал иначе: ему грустно и трудно, он чувствует мучительную невозможность повлиять на ситуацию, ему кажется, что достучаться до близких можно только таким образом. В американской системе здравоохранения есть такое понятие, как pain management — управление болью. И один из главных законов: если человек говорит о том, что ему больно, то ему стоит дать обезболивающее, даже если есть сомнения. Мне кажется, аналогично стоит рассуждать и в контексте психотерапии. Если человек говорит, что ему плохо, то ему надо оказывать помощь.

И надо понимать, почему человек захотел представить ситуацию именно таким образом. Скорее всего, для этого были причины. НО, все таки проблема романтизации шире, чем кажется. И люди чаще себе надумывают свою психическую нестабильность. Это факт, и это п#здец. Честно говоря сейчас уже не поймешь кто говорит правду, а кто п#здит, но если наблюдать за человеком можно определить.

Посмотрите вокруг, в мире так много людей инвалидов, людей рожденных с патологиями, вы задумывались как они готовы все отдать, чтобы быть здоровыми и такими как многие другие люди? Если задуматься, то становится ясно, что быть здоровым не так то и плохо, или вы другого мнения?

Есть в городе Ж один знатный пациент ни то 11, ни то 10 лет. В свои года он уже страдает алкоголизмом. Попал он в реанимацию. Напился, закинулся чем-то, в анамнезе эпиприпадки. Припал в общем. Матери нет у него, отец его не воспитывает. Ребенок на учёте.

Стабилизировали. Перевели в детское отделение. Очнулся.

Начал качать права. Попытался сбежать, поймали его в предбане. Зажался в углу. На мои уговоры подняться наверх огрызается. На улице +3. Говорит, что так пойдет: в тапочках и футболке. Отец отказывается его забирать.

Караулить его некому, надо работать. Начинаем его фиксировать руками. Дерётся, кусается, орёт матом, за дела наши бесчеловечные грозится в пыль нас превратить. Но поднять то его надо!

Приносим простынь из отделения большую, заворачиваем его в пятером. Получился кокон, который пытается стать бабочкой: расправить крылья и улететь. Ставим ему сибазон. Вызываем психиатрическую бригаду. Он в истерике. Бедную медсестру, которая вогнала ему сибазона, покрывает тройным матом. Психиатрическая бригада говорит: ну, отпустите его.

Через 5 минут л/с сработало. Затащили в процедурку, привязали к кушетке. Двигаться не двигается, но орёт.

Ждём родителя или органы опеки.
Связывать не имеем права, сибазон не по назначению. А работать, лечить других надо.

История эта произошла в нулевые с моим коллегой по работе. Он в это время жил в частном доме и работал удаленно. Было лето, и в нашем приморском провинциальном городе как раз начали спеть всякие фрукты. Но тут объявилась в районе банда малолетних, которая под ноль обносила урожай абрикос, черешен, и вот этого всего. Причем не просто ела. Ну сколько там детишки съедят! А именно обносила полностью, собирая урожай в ведра и куда-то оттаскивая. Верховодили бандой малолетних, как водится, цыгане. По слухам собранные фрукты они сдавали перекупщикам на рынке. Это только кажется, что в южном городе фрукты ничего не стоят. Да, дичка не стоит ничего. Но сортовые вкусные фрукты стоят недешево. К примеру, в этом году килограмм местных вкусных абрикос у нас стоил 150 руб.

Эта банда действовала по всем правилам воровского искусства. Разведчики разведали где поспевают какие сортовые фрукты. У них был составлен график обноса деревьев. Сам процесс обноса тоже был поставлен профессионально. С дозорными, шухером и вот этим всем. К примеру, когда мой коллега (пусть будет Виктор) увидел, что его любимую абрикосу обносят, то он тут же выскочил на улицу, но заметил лишь хвост убегающей банды. Т.к. служба шухера в банде  была поставлена профессионально.

Но и Виктор был не промах. Прежде всего он был чемпионом нашей области по карате в тяжелом весе. А еще он был программистом, потому составил алгоритм противодействия банде. Поскольку был уверен, что банда вернется. Он прошел по всему маршруту, смазал везде петли. Продумал план перемещений, чтобы дозорные его заметили как можно позже. Продумал что будет делать, как поймает нарушителей.

И вот, час "Ч" настал. Виктор опять увидел эту банду у себя на абрикосе. Но, в отличии от прошлого раза, он стал действовать по алгоритму. И план удался! Он неожиданно выскочил перед бандой и схватил одного из хулигана. По продуманному плану предполагалось схватить двух хулиганов и очень сильно их напугать. Для запугивания предполагалось использовать: большую густую бороду Виктора, еще более густые и длинные волосы, а также волосатый живот и грудь. Помимо этого в его арсенале были огромные семейные трусы и зычный громкий бас. То есть была идея - что неожиданно выскочит страшный полуголый волосатый огромный мужик, отловит парочку, и начнет орать и махать руками до полного запугивания. Ну а что с ними еще делать? Не бить же, они ведь дети!

Но потом что-то пошло не так. Видимо, со схваченным и зажатым под мышкой хулиганом бежать было неудобно. Или шлепанцы оказались неподходящей обувью для забега. Или вид мужика, который неожиданно выскочил, так напугал малолетних сорванцов, что они показали рекорд по бегу. В общем, пробежав с хулиганом под мышкой около 100 м, Виктор понял, что никого больше не поймает, и решил ограничиться запугиванием лишь одного пойманного хулигана. Предполагая, что тот передаст другим все что надо. И далее произошло сразу несколько событий одновременно:

1. схватив хулигана за шкирку одной рукой, другую с замахом Виктор поднес к самому лицу малолетки, как будто бы собирается изо всех сил ударить. При этом Виктор начал басом орать "Ты-ы-ы!"

2. Виктор понял, что хулиган в его руке - девочка. В спешке он не разглядел кого хватал, а у девочки была короткая стрижка.

3. Девочка заревела. Не, не так, она заголосила на самой истеричной ноте.

4. Девочка описалась.

Виктор от всего этого растерялся. Как то не так он предполагал запугивание мелких жуликов и воров. Он отпустил девочку, и сказал ей "ну Вы это, не воруйте больше". И пошел домой.

Однако акция удалась. Видимо, девочка передала шпане все как надо. И обносы деревьев в районе прекратились. Я потом интересовался с точки зрения подростковой психологии что тут произошло. И, оказывается, есть точка зрения, что у подобных шаек подростков от безнаказанности сносит крышу. И тут важно чтобы нашелся кто-то, кто их остановит. И мой коллега Виктор как раз таки оказался в этой ситуации останавливающим безнаказанность. Это очень полезно для подростков, поскольку с большой долей вероятности после такой остановки они станут добропорядочными гражданами, а не бандитами и ворами.

В мировой культуре эта тема довольно хороша исследована. Особенно мне понравился случай с профессором антропологии UCLA Карлосом Кастанедой. В подростковом возрасте он был членом банды подростков, которые громили магазины. Громили больше от скуки, чем желания пограбить. И никто их не мог поймать, т.к. они были шустрыми. Но тут приехали новые полицейские - победители на местных футбольных соревнованиях. Один из таких футболистов легко догнал малолетнего Карлоса, схватил за шкирку, и всю дорогу до участка отрабатывал на нем футбольные удары. Не больно, как признавался Кастанеда, но очень-очень обидно. И сам Кастанеда признается, что если бы не эта остановка, то он стал бы обычном бандитом-латиносом, а не антропологом UCLA с мировым именем.

Так вот, сейчас этого Виктора, скорее всего, судили бы. За "нанесение тяжелой психологической травмы несовершеннолетней девочке". Это в лучшем случае. А в худшем - как педофила. Ведь схватил, бежал, запугивал. А раньше это называлось "воспитание малолетних хулиганов" и обществом всячески поощрялось. То есть сейчас на законодательном уровне созданы условия, чтобы малолетние пиздюки становились полноценными ворами, грабителями, убийцами. Вопрос - кому это нужно? Какие идиоты и зачем принимают такие законы? Кто их бенефициар?